Бывшая жена. Ложь во имя любви (СИ)

Глава 27. Дмитрий

— Алексей, меня не дожидайся. Отвези, пожалуйста, букет и этот подарок Авроре Романовне в магазин.

Киваю своему водителю на заднее сиденье, где лежат презенты для любимой женщины.

На губах всё ещё ощущаю её вкус. Такой родной и давно забытый. Я много раз за это время себя отговаривал, умолял держаться дальше, как можно дальше от неё.

Но не смог.

Да и она сама пришла. Теперь уже бежать нет смысла, она всё знает, всё понимает. И я знал это и тогда, что скажи ей о диагнозе, она бросит всё и будет рядом. До последнего биться за меня, за мою жизнь. Более настойчиво даже, чем сам я.

Но именно этого я и не хотел. Не хотел, чтобы она свою жизнь поставила на стоп и начала жить мою. Может, это и эгоистично было с моей стороны…

Сделать ей больно, отгородить от себя, дать ей почувствовать себя ненужной, но тогда это был единственный верный вариант в моей голове.

Алексей не перечит, хоть и ловлю недовольство на его лице. Он переживает за меня, не просто как сотрудник, как друг.

Но и я не маленький мальчик, за мной бегать не нужно.

Захожу в бизнес-центр, где располагается офис Мирона Солдатова.

— Добрый день, — вежливо киваю девушке-администратору, — у меня назначена встреча с Мироном Артуровичем.

Девушка тут же звонит по телефону, уточняет детали и свободен ли сейчас Солдатов, а после предлагает мне подождать десять минут в холле.

За время ожидания выпиваю крепкий эспрессо и стакан воды. В голове без остановки кружатся одни и те же мысли.

О ней.

Мы расстались вчера, а я уже безумно скучаю. Помню, когда мы только с Аврошей познакомились, у меня были точно такие же чувства. Я эту девушку хотел слышать, видеть и чувствовать каждую минуту.

Говорят, что мужчина понимает, готов ли он жениться на той или иной девушке почти сразу.

У меня было так с Аврошей. Мне хватило суток с ней, чтобы понять, что она — моя будущая жена. И я приложил максимум усилий, чтобы она согласилась.

А потом мне пришлось собственноручно сделать ей больно. Солгав, утаив правду… Ненавижу ли я себя за это?

Отчасти. Я и правда тогда по-другому не мог.

— Добрый день, — мужчина выходит из переговорной. Несмотря на то, что в первые секунды между нами начинается невидимая борьба, мы всё же жмём друг другу руки, — проходите ко мне в кабинет.

За мной закрывается дверь, всем телом ощущаю, как бьёт пульс и как напряжены мои мышцы.

У меня всегда одна попытка донести до Солдатова, что Аврора — моя женщина. И что ему путь закрыт.

— Ну, думаю, обойдёмся без предисловий, — хмыкаю, — вы прекрасно понимаете, Мирон Артурович, для чего я здесь. Вопрос о моей жене.

— Бывшей.

— Документы ничего не значат. По крайней мере для меня. Она всё ещё моя жена… И, судя по тому, что наши чувства с ней взаимны, то она считает также.

Он недобро усмехается, качая головой. Прячет руки в карманы брюк.

— Так какого хуя тогда эта сука мне мозги компостировала? Нахуя дала надежду?

Чувствую, как агрессия забивается в каждый уголок моего тела.

— Она думала, что я её предал. Сейчас мы выяснили обстоятельства нашего развода.

— Мне похуй на то, что вы там выяснили. Она мне ебала мозги. И говорила, что между вами ничего нет.

Всё, я срываюсь. Я не могу больше в себе держать.

За два шага преодолеваю расстояние, хватая этого мудилу за полы пиджака.

— Блядь, ты нормально не намерен говорить, я смотрю. Она тебе уже несколько раз сказала, что у вас не получается. Но ты, блядь, не слышишь. Ты пугаешь мою женщину, ты заставляешь её бояться и переживать. А мне это жутко не нравится.

Он резко скидывает мои руки со своего пиджака, скалясь.

— Будешь теперь мне угрожать, Чадов? Думаешь, если у тебя связи, то можешь вот так здесь себя вести? Я тоже не последний человек в городе.

— Я не бравирую своими связями, но делаю предупреждение. Одно-единственное. Мою женщину нужно оставить в покое. И больше наши с вами пути, Мирон Артурович, не пересекутся.

— А что если я не отстану? — бросает мне вызов.

— В таком случае в прокуратуре есть люди, которые готовы поднять дело десятилетней давности. Кажется, тогда по каким-то необъяснимым причинам вся доля по деятельности коммерческих зданий перешла вам. И ваш партнёр утверждал, что это было незаконно. Дело замяли, — бросаю взгляд на часы, — но я могу его поднять.

— Пошёл нахуй!

— Ага, — киваю ему, усмехаясь, — надеюсь, вопрос с Авророй закрыт.

Выхожу из здания, по лицу бьёт свежий воздух. Достаю из пальто телефон, тут же набирая ей.

Мне нужен её голос прямо сейчас.

— Аврош, как дела?

— Дим, спасибо за цветы и подарок. Мне очень приятно.

— А мне хорошо, когда тебе хорошо. Я заеду сейчас за тобой? Сможешь магазин закрыть?

— Дим, не могу сейчас. Поставка большая. Давай вечером, хорошо?

— Ладно, любимая моя. Вечером так вечером.

Мы прощаемся, я еле отнимаю от уха телефон, не желая расставаться с ней.

Пишу своему водителю, что доеду до офиса на такси. Но доехать так и не удаётся, на полпути в офис мне становится плохо. И я вырубаюсь.

Наступает оглушительная тишина. И темнота вокруг.