Бывшая жена. Ложь во имя любви (СИ)

Глава 9. Аврора

— Ты вся на нервах, я даже боюсь тебя касаться, вдруг мне прилетит, — Мирон шутит, пытаясь разбавить напряженную обстановку. Он сжимает мои плечи, делая легкий массаж, успокаивает.

Но в последние дни мой мир чуть пошатнулся, и я действительно злюсь, только не на кого-то, а на саму себя. За то, что не могу держать под контролем собственные эмоции.

— Все хорошо, — резко выпаливаю, хотя по моему голосу слышно, что это не так. Мирон поджимает губы, отходит к барной стойке и наливает в бокал красное вино, молча протягивая мне. Я делаю жадный глоток, ловлю заинтересованный взгляд своего партнера, и совесть чуть съедает меня. Я груба сейчас с ним, — Ладно, Мирон, прости. На самом деле… Не все так хорошо.

— Я вижу, — мягко подмечает он, — Ты не хочешь об этом говорить, Аврора? Или просто я не тот, с кем можно поделиться?

— Нет, — мотаю головой, — Ты точно не при чем. Вернее… — боже, да я сама сейчас путаюсь в собственных словах, — Тот мужчина из ДТП. Это мой бывший муж.

Ненадолго воцаряется тишина в доме, настолько становится невыносимо тихо, что я слышу не только свои собственные хаотичные мысли, но и то, как циркулирует моя кровь по всему телу.

— Тот хам-водитель, который вел себя как последний скот? — вдруг Мирон отмирает и говорит.

Я криво улыбаюсь. Ну нет… Такие мужчины, как тот водитель, явно не мой типаж. Грубые, хамоватые и наглые мужики точно мимо.

А, да, и изменщики туда же… Но это уже другая история.

— Нет, тот, что сказал, что вина на них.

— Ого, — чуть присвистывает, слегка закатывая глаза назад, — Пташка высокого полета. Так… У тебя к нему что-то осталось, Аврор?

Этот вопрос я боялась больше всего. Потому что не осталось той любви, но осталось другое чувство. Покинутости.

Предательства. Боли. И хоть я и научилась их маскировать, они все равно остаются очень глубоко внутри. Туда, где место нет никому.

Я и сама тот сундук закрыла на несколько замков и не заглядываю, боясь, что этот поток уже не остановить потом.

— Только разочарование, — пожимаю плечами и вновь делаю глоток, — Я наверно должна была тебе сразу сказать, но мне нужно время. Мы не виделись год.

— Я понял, — у Мирона вполне себе спокойная реакция. И я совсем не ожидаю ничего резкого от него. Однако мои ожидания не оправдываются. Тон его голоса меняется, появляются стальные нотки, и взгляд его словно тяжелеет, — Надеюсь, ты сама понимаешь, что общение с бывшим — это неправильно? Я против, чтобы вы контактировали.

Я поддерживаю его точку зрения, но то, как он это говорит, каким тоном, просто сбивает меня с толку.

Грубо, жестко, хлестко… И от деликатного Мирона не осталось и следа.

— Мы не общаемся, — я закрываюсь от него, — Это была случайная встреча.

— Я правда надеюсь на твою порядочность, Аврора.

— Мирон, — с шумом выдыхаю, — Не нужно делать из меня какую-то суку. Прошу тебя. Я не собираюсь возобновлять отношения с бывшим мужем, и уже тем более не собираюсь с ним восстанавливать теплые отношения. Но прошу тебя, не нужно со мной так грубо разговаривать. Я ничего плохого не сделала.

— Пока, — резко обрывает меня, — Пока не сделала, Аврора. Поэтому и предупреждаю.

Я понимаю, что на ровном месте назревает неприятный конфликт. Углы не сглаживаются, мы не слышим друг друга. И в целом его реакция меня пугает.

— Ты со своей бывшей женой общаешься, — я уже сама нападаю, хоть прекрасно отдаю себе отчет в том, что мое нападение — это броня. Я защищаюсь от нападка. И меня это ужасно нервирует, — Но я тебе никакие ультиматумы и претензии не предъявляю.

— У нас с ней общий ребенок, — вновь резко обрубает, — Это разные вещи.

— Ладно.

Все, я сдаюсь. Мне и так нехорошо, а этот разговор усугубляет ситуацию еще больше.

Мы рассходимся по разным углам, не разговаривая. Я понимаю, что кто-то из нас должен быть мудрее и отпустить ситуацию. И видимо эта роль достается мне.

Возвращаюсь обратно на кухню, где сидит Мирон. Я делаю медленные шаги в его сторону и останавливаюсь в паре метров.

— Предлагаю закрыть эту тему и больше не ссориться. Это неприятное занятие.

— Хорошо, Аврора, — он кивает, словно делает мне поблажку, — Просто ты должна знать, я терпеть такое не стану. Либо ты со мной… Либо без меня. Так понятно?

И нет никакой теплоты в этом. Нет ничего. Строгий жесткий приказ.

Я соглашаюсь, не понимая, для чего это делаю. Я ничего не нарушала, не совершала преступление. А ощущение, что меня обвинили во всех смертных грехах.

На вечер этот вопрос в своей голове я откладываю, но обещаю себе, что вернусь к нему вновь, как только буду дома одна.