Бывшие. Соври, что любишь

Глава 47

Максим ставит в коридоре две сумки. Мою и Лешину.

Лешка дуется обиженно. Ему обещали веселье и много времени с Глебом. А едва рассвело, я просто забираю его из дома Никоновых, даже не позволив позавтракать и не дав внятных объяснений.

Все пошло по… по одному месту.

Глеб закрылся у себя, не разговаривает с Максимом. Полностью игнорирует его. Посреди ночи Макс все-таки отпер дверь в его комнату запасным ключом, потому что боялся, вдруг сын что-то сделает с собой.

Но Глеб спал. У него было опухшее от слез лицо, он лежал на кровати, свернувшись калачиком, будто пытался спрятаться от всего мира.

Наутро в назначенное время он не вышел.

— Школа сегодня отменяется, — сокрушенно произносит Максим.

— Так будет лучше, — соглашаюсь с ним.

Максим увез меня и Лешку в нашу квартиру. Новые попытки снять нам квартиру или номер в гостинице я пресекла. Не хочу больше скитаться по чужим домам, когда у меня есть свой, пусть и вот такой неидеальный.

Едва мы заходим в квартиру, Леша сразу уходит к себе.

— Видишь, тут уже гораздо теплее? — спрашиваю Макса и, не дожидаясь ответа, продолжаю: — У меня сегодня только факультатив у старшеклассников, так что до двенадцати есть время. Сейчас я быстро приберу тут, и все будет замечательно.

— Давай помогу? Или хотя бы клининг вызову?

Выдавливаю улыбку:

— Лучше возвращайся к Глебу. Постарайся поговорить с ним, но помни: никакого давления. Возраст сложный, твой напор может привести неизвестно к чему.

— Леше когда скажем?

Смысла оттягивать нет.

— Приезжай сегодня вечером. Поговорим.

Макс судорожно выдыхает и кивает. Выглядит он не очень хорошо. Видно, что не спал ночь, переживал.

Бездумно порываюсь к нему и подхожу ближе, кладу руку на плечо:

— Мы со всем разберемся. Все будет хорошо.

Никонов поднимает взгляд и делает последний шаг ко мне, притягивает ближе и утыкается носом мне в шею.

Да. Даже большим мальчикам нужна поддержка.

Дыхание ускоряется. Наверное, надо вырваться, но… я не хочу.

Кладу руки ему на плечи, прижимаюсь теснее.

Стоим так совсем недолго, а потом он меня отпускает и наклоняется, оставляя легкий поцелуй на щеке:

— Спасибо тебе за все…

— Иди, — улыбаюсь ободрительно.

Заказываю в кафе у дома завтрак, а сама принимаюсь за генеральную уборку.

Леша помогает как может, хотя я прошу его не делать этого и не напрягаться.

Через час после начала уборки в дверь звонит курьер и ставит на порог огромные пакеты, просит расписаться. Я сразу вижу, что там.

Продукты. И конечно, заказать их мог только один человек.

Курьера благодарю, пишу Максу, что не нужно было всего этого, хотя что греха таить, любой вид заботы приятен.

Перед работой даже успеваю по-быстрому сварить супчик и убегаю в школу.

Захожу в учительскую как на поле битвы. Вроде бы со мной по-прежнему здороваются и разговаривают, но вот косые взгляды не заметить сложно. Ухмылки в духе «мы все знаем» тоже не добавляют радости.

Факультативы тянутся долго. Одно радует: время близится к вечеру, учителей осталось по минимуму.

Ребята расходятся, я остаюсь у себя в кабинете. Разбираю работы, подготавливаю тесты для завтрашнего занятия. Дверь в мой класс открывается, и входит Максим.

Даже не думаю прятать улыбку:

— Ты ходишь сюда как к себе домой.

— Я прихожу к тебе, — поправляет меня и улыбается с нежностью.

Я теряюсь на пару секунд, пугаюсь и поэтому тут же перевожу тему:

— Удалось поговорить с Глебом?

— Нет. Он отказывается со мной разговаривать. — Максим приваливается к двери. — Еле-еле уговорил его поесть. Он хотел устроить бойкот.

Складываю тетради в стопку, прячу в ящик, забираю сумку и подхожу к Максу.

— Он имеет право на злость. Дай ему еще времени, — кладу руку на его локоть и говорю мягче: — У тебя хороший мальчик, Максим. Просто новость для него оказалась действительно травмирующей. Он сейчас один?

— Я попросил его бабушку посидеть с ним. Может, с ней он разговорится?

— Погоди. Твои родители знают? — спрашиваю с замиранием сердца.

— Я рассказал им на днях.

— Боже, — закрываю пальцами рот.

— Они были шокированы, — улыбается безрадостно. — Но потом быстро пришли в себя и теперь очень хотят познакомиться с Лешей.

— Ох.

— Мы не будем на него давить. Когда будет готов, тогда устроим встречу. Поехали, Уль?

Киваю и выхожу первая. В учительской Максим снова помогает мне одеться, уже не делая попыток поцеловать. Видимо, действительно сильно переживает из-за происходящего.

Выходим на улицу, и он все-таки кладет руку мне на поясницу. Домой едем, обсуждая, как все можно представить Леше.

Дома сын почему-то нас не встречает, и мне это не нравится. Материнское сердце с первых секунд понимает: что-то тут не так. Мы с Максимом проходим в квартиру, и я стучусь к Леше, открываю дверь.

Он сидит на кровати и смотрит в стену перед собой.

— Леш, нам надо поговорить с тобой, — начинает Максим.

— О чем? — спрашивает он и переводит на Макса странный взгляд, слишком взрослый и даже злой. — О том, что ты мой отец?