Бывшие. Я разлюблю тебя завтра

Глава 25

— Кис-кис, — зову котёнка.

Замечаю маленький трясущийся комочек прямо под колесом соседней машины.

Откуда он взялся здесь, посреди парковки в центре города?

Рамиль тоже замечает его и опережает меня. Подхватывает на руки и прижимает к себе. Котёнок сначала орёт. Тонкий хвост трясётся. Такой маленький в руках Рамиля, кажется, чуть сдавил сильнее и раздавит.

— Валера, дай тряпку какую-нибудь, — командует Рамиль.

Через секунду Валера уже протягивает белое полотенце. Рамиль кутает в него орущего котёнка.

— И куда ты его? — спрашиваю Рамиля.

— Домой отвезу. Или хочешь себе забрать?

— Не знаю… нет, наверно. Мне некуда.

— Ну вот. Садись, — открывает дверь в машину, другой рукой прижимает котёнка.

Помню по договорённости, он должен показать свой дом, а потом отвезти меня домой. Сажусь на своё место, Рамиль обходит машину и садится с другой стороны. Машина плавно трогается с места.

— Может, его сначала к ветеринару? — спрашиваю Рамиля, когда из полотенца высовывается облезлая мордашка котёнка.

— Потом свожу, — коротко отвечает Рамиль.

Заплывшие глаза выглядят ужасно. Я в детстве тоже тащила домой всех кошек с улицы, мне было жаль их, и я каждого пыталась спасти. Мама ругалась, но вера и доброе сердце не позволяли ей поступать с животными так, как многие поступали. Котят топили, выкидывали на улицу в любую погоду, увозили в пустошь, чтобы не могли вернуться. Мама же выхаживала их вместе со мной, а потом мы пытались их пристроить. Но после того, как родился Матвей, у меня как отрезало.

Да, я продолжала любить животных, но издалека. Особенно, когда во время беременности врач рассказала про различные инфекции типа токсоплазмоз, который как раз разносят кошки, а ребёнок может от этой инфекции умереть. После этого я перестала даже гладить дворовых кошек из страха подхватить что-нибудь и заразить сына. И сейчас немного брезгливо смотрю, как Рамиль пальцем поглаживает котёнка за ухом, а тот пригревшись разомлел и тарахтел как трактор.

— Не любишь кошек?

— Люблю. Просто он грязный и больной.

— Боишься запачкаться? — Рамиль удивлённо смотрит на меня. — Я помню, как ты босиком по лужам бежала, когда под дождь попали.

— Это было давно, да и платье на мне тогда было намного дешевле, — отворачиваюсь к окну.

Пусть думает про меня что хочет. Время прошло. Из той сопливой девчонки я уже давно выросла и знаю, как тяжело достаются деньги. Это ему с лёгкостью можно менять один дорогой костюм на другой, не задумываясь, что котёнок запачкает пиджак.

— Интересно, — хмыкает Рамиль. — Не думал, что ты так сильно изменилась.

— А что я, по-твоему, должна была остаться всё той же восторженной девочкой?

— Хотелось бы. Ты была искренняя.

— Я и сейчас искренняя. А ещё уверенная в себе, и научилась говорить обо всё людям искренне в лицо.

— Жёсткая стала, получается, — задумчиво произносит Рамиль.

— Пришлось. Учителя хорошие были. Особенно ты.

При воспоминании о прошлом снова поднимается злость на него.

Остальную часть дороги едем молча. Только котёнок продолжает довольно урчать.

Мы уже выехали за город. За окном промелькивают деревья, которые подступают почти вплотную к дороге. А через минут пятнадцать сворачиваем с шоссе направо.

— Почему мы едем в лес? — деревья вокруг начинают напрягать. Страх цепкой хваткой сжимает сердце. Оглядываюсь на Рамиля.

— Сейчас увидишь. Немного осталось.

— В замок Синей Бороды везёшь? — выдавливаю со смешком, на самом деле дыхание перехватывает от страха.

— Нет. В твой дом.

Его взгляд скользит по-моему лицу, будто считывает каждую эмоцию. Я постоянно чувствую на себе его взгляд. Взгляд хищника, который по какой-то причине решил своей жертве дать шанс жить чуть дольше, чем следует. От этих мыслей по спине бежит холодок.

После ещё одного поворота мы выезжаем к жилому участку, который окружён забор. А вдалеке виднеется приплюснутый дом с покатой коричневой крышей. Ощущение будто великан опёрся на него поэтому он такой низкий, одноэтажный. Но когда проезжаем через ворота и подъезжаем к самому дому, понимаю, что первое впечатление было ошибочное. Дом хоть и одноэтажный, но стены высокие.

— Идём, — зовёт Рамиль и подаёт руку. Я секунду раздумываю, не желая к нему прикасаться. Но всё же аккуратно вкладываю свои пальцы в его ладонь. И в который раз ладонь будто пробивает током. Украдкой смотрю на Рамиля, он смотрит пристально, не скрывая своего взгляда.

— Всё ещё боишься меня? — спрашивает тихо, но в оглушительной тишине леса, где нет шума от нескончаемого потока машин, его голос отчётливо слышно.

— Посмотрела бы на тебя, если бы тебя увезли в неизвестном направлении в лес.

— Если бы это была ты, я был бы только рад, — парирует. И не отпуская мою руку, ведёт в дом.

И хоть стены из коричневого кирпича, двери стеклянные, и сквозь них видна большая прихожая.

Рамиль открывает дверь, пропускает меня.

Сразу бросается в глаза высокие потолки. Не просто три метра, а метра четыре точно. С потолка свисает люстра с огромными кольцами, будто кольца планеты, на фоне чёрного звёздного неба, которое видно сквозь большое окно в крыше. Молчу, чтобы не тешить его самолюбие. Но будь на месте Рамиля кто-то другой, я бы уже давно поделилась своим восхищением. Дом действительно шикарный. Проходим в столовую, затем гостиную. Всё выполнено в одном стиле неоклассики. Современная техника гармонично вписывается в интерьер комнат. Картины на стенах, перед которыми хочется постоять, рассматривая тайный смысл, мягкий ковёр перед диваном со слегка вытертым рисунком так и тянет прилечь на него и провести ладонями по нежному ворсу. Красиво. Просто сказочно красиво. Матвею бы здесь понравилось.

Вот только это не твой дом, — одёргиваю себя. — Пусть Рамиль хоть сколько убеждает меня в этом, но я для себя решила, что с ним я только по договору.

- Нравится? — спрашивает и снова сканирует мою реакцию.

— Да, красивый дом, — соглашаюсь.

— Я хочу. Чтобы ты здесь жила постоянно. Места здесь хватит и тебе, и мне. Пойдем, покажу твою спальню.