Бывшие. Я разлюблю тебя завтра

Глава 46

Два дня пролетели незаметно, а я всё никак не могла принять окончательного решения. Головой понимала, что ещё один ребёнок от Рамиля мне не нужен.

Я не вытяну.

Будет сложно.

Но внутри себя, в душе эта мысль страшила. Я прижимала ладони к животу и чувствовала себя предательницей. Мама всегда говорила, что дети — это дар божий. Я и сама мечтала о большой и крепкой семье, а теперь получается, сама отказываюсь от малыша.

Утром проснулась часов в пять и больше не смогла уснуть. На сегодня назначена операция.

Меня бьёт дрожь от напряжения, нервы натянуты словно струна. Впереди ещё пять часов сомнений. Моя совесть монотонно тюкает в висок: “Так нельзя Лика. Как бы ни было тяжело, но это уже маленький человечек”.

Липкий холодный ужас тянет руку к моему горлу, сжимает его в кольцо.

Страшно.

Будильник звенит спустя час. Все ещё спят. Маме я сказала, что сегодня у меня встреча с преподом по диплому. Тихо собираюсь, чтобы никого не разбудить, и выхожу в подъезд. Спускаюсь по ступеням, и словно воришка оглядываюсь назад. А когда еду в маршрутке, ощущение, что все знают, куда я еду.

Втыкаю наушники в уши, открываю телефон, хочу прогнать голос совести и собственное осуждение. Решение принято. Так будет правильно. И никто не узнает. Только мне придётся жить с этим в памяти.

Когда проезжаем мост, маршрутка останавливается, и водитель выходит из машины, осматривает колесо. Я даже чувствую, как пассажиры с напряжением наблюдают за водителем, а когда слышат, что маршрутка дальше не поедет, проклиная разбитые дороги, выходят из салона.

Смотрю на часы, в запасе есть дополнительные минут десять. Иду на остановку, если ещё одна маршрутка подойдёт в ближайшее время, то я ещё успею доехать. А если нет, придётся вызывать такси.

Стараюсь не думать о том, что возможно это знак. Если любое событие воспринимать за знаки, то как тогда жить?

В наушниках начинает играть старая песня: “Твой малыш растёт не по годам” Данко, сама полгода назад её в плейлист закинула. А сейчас эти слова бьют по нервам, словно ток по оголённым нервам. Вырываю наушники. Кидаю их в сумку со злостью.

Я уже почти на взводе. Вижу вдалеке мою маршрутку, но она набивается битком, мне даже встать на ступеньку нет места.

Выдёргиваю телефон из сумки, открываю приложение вызова такси.

Я знаю, что бывают такие дни, когда всё идёт против тебя. Сегодня, видимо, один из таких дней. Надо просто пережить его. Делаю глубокий вдох, закрываю глаза на пару секунд, чтобы успокоиться. Подставляю лицо лёгкому ласковому ветру. А когда открываю их, передо мной стоит Рамиль.

Я отступаю, не могу поверить. Мне уже он даже наяву мерещится.

— Привет! — смотрит настороженно, руки в карманах.

— Откуда ты тут? Ты что следишь за мной?

Другого объяснения найти не могу.

— Нет, просто ехал, увидел тебя, как ты идёшь. Что-то случилось?

Делает шаг ко мне. Я снова отступаю, боюсь его приближения, прикосновения.

Взглядом исследую его лицо, ищу шрамы от последней стычки с БЕсом, но на лице нет ничего. Только недельная щетина, осунувшееся лицо. Скулы словно вырезаны из камня. Похудел. Даже не верится, что это мой Рамиль.

Нет, не мой, — напоминаю себе.

— Всё хорошо. Просто… маршрутка сломалась.

— Тебя подкинуть?

— Не надо. Я сама доеду. Такси уже вызвала, — голос дрожит от напряжения. — Прости… я тороплюсь.

Смотрю в приложение, машина назначена, белая тойота, номер семьсот сорок девять. Перевожу взгляд на дорогу, выискиваю её среди потока машин. Хоть бы поскорее приехала.

— Сильно торопишься? — не отступает Рамиль.

— Да. Очень.

— Лика, — окликает меня, сердце замирает от его голоса.

Подходит, берёт за руку.

— Посмотри на меня… Малыш, пожалуйста.

В его голосе столько боли и отчаяния, что я не могу больше его игнорировать. Поворачиваюсь.

— Лика, прости меня…

— Не надо, пожалуйста. Молчи, — затыкаю уши.

Я столько лет мечтала услышать слова прощения, а сейчас не хочу слушать.

Душу рвёт. Рядом с обочиной останавливается белая тойота.

Рамиль оглядывается назад, хватает меня за плечи, встряхивает легонько.

— Ты слышишь меня? Я никуда тебя не отпущу.

Прижимает к себе. Как же я рада чувствовать его руки. Утыкаюсь лбом в его плечо, позволяю секундную слабость.

Он запускает руку в мои волосы, словно пытается привязать к себе покрепче, всеми способами.

— Прости меня, пожалуйста. Прости меня, — шепчет мне на ухо. — Прости за всё. Я не могу без тебя жить. Лика, слышишь? Мне, кроме тебя, никто не нужен. Только ты, малышка. Вы моя семья. Ты и Матвей. Люблю тебя. Ты единственная. Любимая…

Слёзы текут по щекам, такой плаксивой стала, весь пиджак ему слезами уже запачкала, а он продолжает меня прижимать и шептать, шептать, шептать.

— Девушка, прощайтесь быстрее, — торопит таксист.

— Езжай давай, она не едет, — отвечает Рамиль.

Неужели это всё правда, а не сон?

Рамиль обхватывает мой подбородок пальцами, поднимает моё лицо.

— Скажи, что прощаешь, — сипит севшим голосом.

Никогда не видела его таким.

От накативших эмоций горло сжимается, сказать ничего не могу.

— Скажи, что прощаешь. Я всё равно увезу тебя, заберу себе, мне плевать на Костю, на всех плевать, пусть говорят что угодно. Я просто хотел быть с тобой. Лика скажи, что прощаешь.

— Да, — проталкиваю слова сквозь спазм в горле. — Прощаю.