Бывшие. Я разлюблю тебя завтра

Глава 37

Несколько секунд смотрю на его протянутую руку, не решаясь подойти.

— Неужели доверяешь и даже не проверишь? — изгибает бровь, будто насмехается.

Беру себя в руки. Поднимаю подбородок и заставляю себя подойти к Рамилю. Осторожно забираю документы, пробегаю глазами, проверяю паспортные данные, своё имя, сумму. Вроде подвоха нет.

— Погашение пройдёт в течение нескольких дней. В приложении у тебя отобразится, — добавляет равнодушно. — Как видишь, часть сделки я выполнил и даже перевыполнил. По договору я должен был оплатить только девяносто процентов от суммы, а оставшуюся сумму через год. Теперь ты спокойна?

— Да, сейчас стало немного спокойнее, но это ни на что не влияет. Договор останется договором. Или ты думал, стоит решить мои проблемы и я сразу тебе поверю и растаю перед тобой? Знаешь, Рамиль, доверие теряется за секунду, а вот восстанавливается оно годами.

— То есть ты хочешь сказать, что не простишь меня?

— Неужели дошло. Я тебе об этом уже не первый день говорю. И даже если ты меня опять заставишь спать с тобой, ничего не изменит. Тело отвечает на прикосновения. Это физиология человека и бороться с инстинктами сложно. Тебе ли не знать, ты вообще бороться сам с собой не умеешь. Но вот здесь, — прикладываю ладонь к груди, — здесь до сих пор болит. Я очень жалею, что мы снова встретились, и хотела бы забыть тебя навсегда, но не знаю, что для этого надо сделать.

Рамиль стоит лицом к окну, скрестив руки на груди. С каждым моим словом лицо мрачнеет всё сильнее, а взгляд становится суровым.

— Понятно, — произносит он и круто развернувшись идёт к двери, по дороге поднимает брюки, свою рубашку. Выходит тихо, будто его здесь и не было. Только смятая постель напоминает о том, что ещё пять минут назад мы лежали на кровати.

И вроде должна радоваться, всё получилось, как я хотела. Он отстал, бумаги на квартиру у меня, если это всё правда, а не очередная уловка, чтобы затащить меня в постель.

Так почему же в груди ещё больнее?

Тоска и одиночество наваливаются с ещё большей силой, чем раньше. Ощущение, будто я сделала что-то неправильно.

Чтобы отвлечься от мыслей, иду в душ, но от себя самой не скрыться. От всего можно убежать, от прошлого или нелюбимого человека, а вот от собственной головы не убежишь. Особенно, когда там сидят тараканы.

Можно хоть сколько пытаться считать овец или пытаться мечтать о чём-нибудь приятном перед сном, но мысли всё равно разворачиваются, вылавливают в памяти яркие эмоциональные моменты. И эти моменты чаще всего не самые лучшие.

Почему в сложные моменты в памяти не всплывают счастливые воспоминания?

Например, когда впервые увидела Матвея или он первый раз сказал "мама".

Ответ прост, потому что все счастливые события в жизни у меня намертво связаны с Рамилем. Когда увидела Матвея, его отёкшую красную мордашку в первую очередь подумала, что волосы сына как у Рамиля. А ведь всю беременность я молилась, чтобы сын был похож на меня или на мою маму.

И каждый раз, когда Матвей что-то делал: впервые сказал “мама”, сделал первый шаг, — я думала о том как бы на это отреагировал Рамиль. Интересно он был бы рад узнать, что у него есть сын.

И вот я знаю.

И вместо того, чтобы радоваться опять недовольна. Не хочу делиться с ним своим Матвейкой.

Рамиль не заслужил такого сына. Он слишком хороший мальчишка для него. У него должен быть сын такой же, как он: вредный и жестокий. И пусть он изменился, повадки хищника в нём также сквозят в каждом движении. И властность прорывается, стоит ему потерять контроль ненадолго.

Как можно жить с таким человеком? Постоянно подчиняться? Даже если я вдруг решу попробовать с ним жить, где вероятность, что получится? А стоит потерять бдительность и отказаться от фиктивного брака, он возьмёт ситуацию в свои руки, и я вообще никогда от него не смогу уйти.

Мысли одолевают меня, когда я лежу в кровати. Кручусь без конца всю ночь. Чувствую, что хочу спать, но тело напряжено, сердце то неожиданно начинает колотиться как ненормальное, то успокаивается. Будь я дома, приняла бы уже успокоительное, но в этом доме я не знаю, где находится аптечка. Да и есть ли там хоть какое-то успокоительное.

Наконец погружаюсь в дремоту, когда на улице уже начинает светать.

Мне снится та самая комната, где я застала Рамиля с другой, и где он лишил меня девственности. Знаю, что это сон. Наблюдаю как будто со стороны.

Как Рамиль целует меня, наваливается сверху, задирает подол. Только теперь мне не страшно. Я знаю, что будет хорошо, будто пронеслась через время и вернулась в прошлое. И вместо того, чтобы отталкивать, наоборот, обнимаю его за шею. Подставляю губы под поцелуи, даже как будто чувствую запах алкоголя и табака.

Всё происходит быстро и почему-то не больно.

Место старое, а чувства новые.

Сколько раз мне снился этот сон, первые полгода почти каждую ночь, и каждый раз я просыпалась с криком сразу как, только Рамиль входил в меня. Боль я чувствовала почти физически. А сегодня не больно.

Я бессовестно двигаю бёдрами ему навстречу. Хочу отвернуться и не смотреть на себя, но не отворачиваюсь. Будто кто-то держит мою голову и заставляет наблюдать.

— Вот видишь, всё не так страшно, как ты себе придумала, — говорит Рамиль и поворачивается лицом ко мне, будто он всё это время знал о моём присутствии.

Просыпаюсь резко. Сажусь на кровати, а волоски на теле стоят дыбом.

Мне кажется, я схожу с ума. Рамиль уже проник в мои сны, захватил мой разум полностью.