Бывший-босс. Ты мой папа? (СИ)

Глава 14

Утомлённые длительной прогулкой, идём обратно. Почти два часа мы бродили по этим холмам, прикидывая, где что разместить, и теперь спускаемся вниз. Я до сих пор нахожусь под впечатлением. Честно говоря, мне уже не терпится поскорее приступить к продвижению этого проекта.

Макар идёт впереди, уверенный и спокойный. Я плетусь сзади, с трудом удерживая равновесие на неровной дороге.

Ноги гудят, лодыжки ноют, кажется, что они вот-вот выйдут из чата.

Конечно, легко идти, когда у тебя удобные ботинки!

Макар вдруг останавливается и оборачивается ко мне, словно прочитав мои мысли.

— Наверное, сейчас проклинаешь меня за то, что у меня удобные ботинки?

Смотрю на его хитрое лицо и, сжав зубы, мило улыбаюсь.

— Что ты, нет. Я как раз думала о том, какой ты молодец.

Макар смеётся, дожидается, пока я догоню его и подходит ближе.

— Давай помогу.

— Как? Отдашь мне свои ботинки?

— Почти.

Прежде чем я успеваю что-то понять, он резко подхватывает меня на руки.

— Макар! — Вскрикиваю, на рефлексах обхватывая его за шею. — Перестань! Что ты делаешь? Отпусти меня!

— Спокойно, — говорит он, даже не сбавляя шага. — Я просто несу тебя. Совершенно ничего противозаконного я не делаю.

— Да ты с ума сошёл!

— Нет, это ты с ума сошла, раз на каблуках в горы попёрлась.

— Я думала, здесь уже всё устроено!

— Угу, — кивает. — Ну согласись, так ведь удобнее?

— И на сколько же тебя хватит, силач?

— На сколько надо, на столько и хватит.

— Ну посмотрим…

— Хочешь проверить мою выносливость? — Усмехается. — Решила взять меня на слабо?

— А даже если и так?

— Ты же понимаешь, — Макар прищуривается, — что теперь донести тебя до самой машины — это дело чести?

— А она у тебя вообще есть, эта честь? — Фыркаю.

— Брось, Лида, неужели мы не можем как-то сгладить этот угол? — Говорит он спокойно. — Я понимаю твоё негодование, но ты не хочешь говорить о том, что произошло, зато с удовольствием пользуешься каждой возможностью меня укусить.

Выкручиваюсь и в буквальном смысле впиваюсь зубами в его плечо.

Макар дёргается, шипит, но всё равно громко смеётся.

— Вот я об этом и говорю!

Я отстраняюсь и отворачиваюсь в сторону.

Молчу настолько громко, насколько могу, чтобы он понял, как я раздражена!

— Лида, если бы ты знала, что я на самом деле чувствовал тогда… — Вдруг говорит он уже тише. — Ты бы, может быть, не обижалась на меня так сильно. Я понимаю, что сказал тебе тогда… Это не то, что хочет услышать женщина, когда приходит к своему мужчине с такой новостью.

Я сжимаю губы. Закрываю глаза.

Господи, зачем мы снова это обсуждаем?

— Но я не мог иначе, пойми. Не мог.

— Хорошо. Я поняла. Ещё тогда.

— Что ты поняла?

— Что у тебя другая женщина.

Он останавливается. Выкапывается пятками в каменистую тропу.

— С чего ты это взяла?

— С того, что я не знаю ни одного другого веского повода, по которому бы ты с такой настойчивостью пытался отправить меня на аборт. — С вызовом смотрю ему прямо в глаза. — Это значит, что моя беременность просто не входила в твои планы. Я была для тебя лишь развлечением.

Макар резко качает головой.

— Всё совсем не так.

— Ну и прекрасно. Мне всё равно, как.

Он кусает губы, но больше ничего не говорит.

Молча идём дальше.

Он несёт меня до самой машины, сдержав своё обещание, но теперь между нами повисает тяжёлая тишина.

Я стараюсь не думать о том, что он так близко. Слишком близко.

Одновременно хочется уткнуться в его плечо, вжаться в его тепло — и оттолкнуть, вырваться, снова закричать, что он был должен сказать правду.

Но он не говорит ни слова.

И я тоже.

В машине тишина становится вязкой, как мед, но без сладости — только тягучая тяжесть, в которой тонут мысли.

Макар держит руль, глядит вперёд, будто там, за лобовым стеклом, ответы на все вопросы.

Я смотрю в окно, делаю вид, что любуюсь елями, горами, дорогой, которая, кажется, не кончается. Однако в голове каша.

Мы доезжаем до отеля. Всё так же — без единого звука. Как будто любое слово может стать последним, окончательным. Или слишком живым.

И в номер поднимаемся так же молча.

Я достаю из сумки комплект чистой одежды.

— Если ты не против, я займу ванну.

— Не против.

Успеваю сделать лишь пару шагов, как Макар снова окликает меня.

— Лида, послушай… Я… — Телефонный звонок прерывает его. Макар хлопает по карманам. — Прости, — бросает взгляд на экран. — Это важно.

Пожимаю плечами и скрываюсь в ванной. Закрываю за собой дверь, включаю воду и…

Открываю дверь, высовывая нос наружу.

Нет, так делать нельзя. Это подло и некрасиво.

Но что у него за звонок такой важный?

Макар идёт к балкону, прежде чем ответить на звонок. Он открывает дверь, выходит на свежий воздух и делает несколько глубоких вдохов. Волнуется. Это слышно даже по тому, как он отвечает:

— Да, привет. Как ты?

Он тут же замирает, вцепляется пальцами в перила, как будто держится за них, чтобы не сорваться.

— Я очень рад, Катюш. Это прекрасные новости.

Пауза. Он слушает, кивая, хотя собеседница его не видит. Потом вдруг запускает руку в волосы, нервно их ерошит.

— Да, конечно. Обещаю. Уже послезавтра вернусь.

Проходит несколько секунд, и голос его смягчается:

— Катя… Пожалуйста. Не ходи никуда без меня, хорошо? Нет, это не обсуждается. Ты же знаешь, я просто… Не хочу рисковать.

Макар делает шаг назад, прислоняется спиной к стене.

— Да при чём тут это? Катюш, ты у меня очень самостоятельная, я не спорю. Просто сейчас… Сейчас лучше поберечь себя. Договорились?

Он вновь нервно приглаживает волосы, потом вдруг тихо смеётся.

— Ну, конечно. Конечно, я знаю, что ты терпеть не можешь, когда тебя контролируют. Но это не контроль, слышишь? Это забота. Я просто… Хочу быть рядом.

Он снова замолкает, слушает.

— Обещаешь? — Спрашивает тихо.

Пауза. Затем он кивает.

— Вот и договорились. — Секунда молчания. — Да. Я тоже скучаю. И тоже тебя люблю. Давай, не раскисай.

Он сбрасывает вызов, но не уходит сразу. Стоит на месте, продолжая смотреть в одну точку. Потом коротко выдыхает и с усилием трёт лицо руками.

Я медленно закрываю дверь.

Сердце будто падает куда-то вниз.

Ну вот.

Теперь всё ясно и совершенно однозначно…