Бывший-босс. Ты мой папа? (СИ)

Глава 20

Работать почти невозможно.

Сижу перед экраном и доделываю визуализацию будущего объекта — сквер в центре нового жилого квартала, с фонтаном, дорожками, интерактивной площадкой и чем-то похожим на арт-инсталляцию, хотя лично мне это напоминает летающую тарелку, врезавшуюся в газон.

Попутно пишу сопроводительный текст для слайдов, подбираю подписям правильный тон — не слишком сухо, но и без излишней поэзии.

Потом — промо-пост в соцсети компании, черновик пресс-релиза и короткий тезис для речи Макара, он будет открывать презентацию.

Всё вроде идёт как надо. Руки делают, но мысли…

Мысли не здесь. Мысли — в кабинете Макара.

Там, где сидит моя дочь. И он.

Мужчина, который пять лет назад… Пять лет назад он отдал распоряжение стереть её. Как неверную строку. Как ошибку.

Интересно, что он чувствует сейчас, глядя в её наивные глаза? Угрызения совести? Раскаяние?

Хочется верить, что да. Хотя кто его знает. Может, ему просто весело. Какао, миниатюрная Золушка в носочках с котиками… Очередная развлекуха для большого мальчика.

Но если он вдруг решит, что имеет право участвовать в её жизни…

Господи, нет.

Это же разобьёт Ксюше сердце. Она ведь ждала папу. Столько раз спрашивала о нём.

Думаю, думаю, думаю — и всё-таки доделываю презентацию.

Поднимаюсь.

Нужно идти к Макару.

Подхожу к его кабинету, решительно толкаю дверь — и зависаю.

Он спит. Растянулся на диване, отвернувшись к спинке. Дышит медленно. С плеча сполз пиджак.

— Мама, не шуми, — шепчет Ксюха, прижимая пальчик к губам. — Он сильно устал. Пускай поспит, ладно?

Я киваю.

— Ладно, пускай. Пойдём со мной, солнышко. Там уже все собираются.

Ксюха аккуратно складывает в розовый чемоданчик с принцессами весь боевой арсенал: помадки, кисточки, палетки. На столе Макара остаются только блёстки.

Мы возвращаемся в мой кабинет. Вся команда уже в сборе, суета, быстрые правки, кто-то переклеивает листы, кто-то договаривается с техподдержкой о телемосте.

— Всё готово?

— Всё готово, — кивает Арина.

— Тогда бегом в конференц-зал. А я пока разбужу Макара Андреевича.

Выхожу в коридор — и не успеваю дойти до его кабинета. Дверь резко распахивается, и из неё вылетает Макар.

— Чёрт! — Моргает сонно. — Как я мог уснуть⁈ У нас через пять минут эфир!

Я открываю рот, и тут же его закрываю.

Макар выглядит… Ну просто потрясающе! На веках у него зелёно-фиолетовый градиент с блёстками. Щёки ярко-розовые, а губы — насыщенно красные, с явным превышением анатомических границ. Макияж — в лучших традициях портовой проститутки.

— Макар, ты…

— Если ты хочешь поговорить со мной о том, что у нас, оказывается, есть дочь, — перебивает он, — то ты выбрала не лучшее время. Мы всё обсудим после презентации. И на этот раз ты меня выслушаешь. От начала и до конца.

— Нет, Макар, у тебя… — Робко обвожу пальцем своё лицо.

— Лида, у нас нет времени! Вперёд, в конференц-зал!

Он бодро марширует вперёд и исчезает за поворотом. Я остаюсь стоять с ощущением, будто на мне едет трамвай.

Ну ладно. Хочешь быть клоуном? Кто я такая, чтобы мешать тебе сиять?

Мы заходим в конференц-зал. Ксюха уже сидит в уголке, рисует.

Коллеги в сборе.

Взгляды устремляются на Макара — и в зале повисает гробовая тишина.

— Макар Андреевич, — осторожно интересуется кто-то, — Вы… Планируете выступать на видеоконференции в таком виде?

Макар усмехается. Взъерошивает волосы.

— А что? Плохо выгляжу?

Гробовая тишина сменяется сдавленным кашлем.

— Вот и отлично, — продолжает он. — Пускай знают, что мы здесь не жопы просиживаем, а работаем в поте лица.

Все переглядываются.

— Телемост готов?

— Готов, — отвечает кто-то из техников. — Начинаем через двадцать секунд.

— Отлично. Поехали.

Экран светится холодным светом, отражаясь на лице Макара.

На том конце телемоста сидит заказчик — Алексей Викторович Громов. Мужчина лет сорока пяти, с резкими чертами лица, в идеально скроенном костюме. Он чуть откидывается в кресле, держит руки сцепленными в замок и смотрит на Макара с лёгкой усмешкой.

— Вечер добрый. Меня слышно.

— Слышно. Добрый. Макар Андреевич, буду откровенен и прям — я не вижу смысла тратить друг на друга время. Наши аналитики уже всё подсчитали, проект нерентабелен. Инвесторам неинтересен. Мы будем его сворачивать.

В зале воцаряется напряжённая тишина.

Макар опирается руками на стол, чуть подаётся вперёд.

— Алексей Викторович, а можно я покажу вам наши цифры, прежде чем вы окончательно примете решение?

Громов пожимает плечами.

— Если вам так хочется.

На экране меняется слайд. Графики, расчёты, прогнозы.

— Это текущая динамика рынка, — Макар указывает на диаграмму. — Последние пять лет стоимость жилой недвижимости в этом районе растёт в среднем на двенадцать процентов в год. При сохранении тенденции за три года средняя цена квадратного метра увеличится на тридцать шесть процентов.

— Ну и? — лениво интересуется Громов.

— А вот это — средний чек покупателя, — следующий слайд. — С учётом демографических данных и покупательской способности. Здесь важен сегмент: мы ориентируемся на молодые семьи, которые выбирают жильё не только по цене, но и по инфраструктуре.

— Макар Андреевич, я в бизнесе не первый день. Проблема не в ценах.

— Совершенно верно, проблема в концепции. — Макар нажимает кнопку, на экране появляется рендер проекта. — Вы хотите свернуть проект, потому что считаете его недостаточно ликвидным. А я вам докажу, что он станет точкой притяжения.

Громов скептически смотрит на экран.

— Допустим, у вас есть две минуты.

Макар включает следующее слайд-шоу.

— Пространство спроектировано так, чтобы создать уникальную среду. Это не просто жилой квартал. Это место, где хочется жить. Парк, общественные зоны, коммерческий кластер с приоритетом для малого бизнеса. Здесь можно не только спать, но и жить полноценно.

— Громкие слова, — усмехается Громов.

— И громкие цифры, — парирует Макар. — Расчёты показывают, что качественная среда увеличивает стоимость жилья минимум на двадцать процентов. Дополнительные инвестиции в благоустройство окупаются за первый же цикл продаж. Это ваш дополнительный доход.

Громов молчит, листает проект на своём экране. Поджимает губы.

— Макар Андреевич, не сочтите за грубость, но вы вообще в зеркало смотрелись сегодня?

Макар удивлённо моргает.

— В смысле?

Громов усмехается и переключает камеру так, что теперь Макар видит себя в углу экрана.

Тишина.

Кто-то из наших коллег не выдерживает и давится кашлем.

Сжимаю губы, чтобы не засмеяться.

Макар смотрит на своё отражение. На этот шедевр косметической мысли.

На жирные красные губы, выходящие далеко за контур.

На фиолетово-зелёные тени, нанесённые щедрой рукой ребёнка, скорее всего, пальцами.

На алые щёки, будто он не переговоры ведёт, а только что прибежал с морозца после рюмашки.

Макар молча переваривает увиденное, а потом возвращает спокойный взгляд обратно на Громова.

— Алексей Викторович, у меня маленькая дочь. Считайте, что это тест на стрессоустойчивость.

Громов вдруг смеётся.

— О, я вас понимаю. Однажды моя дочка накрасила меня перманентным маркером, пока я спал. — Он делает паузу, усмехается. — И мне пришлось идти на встречу с инвесторами с чёрными бровями и усами Гитлера.

В конференц-зале звучит приглушённый смех. Атмосфера меняется, напряжение рассеивается.

Громов улыбается и качает головой.

— Ладно, Макар Андреевич. Нравится мне ваш подход. Если вы обещаете, что на открытии жилого комплекса будете выглядеть не хуже, чем сейчас, думаю, наше сотрудничество будет долгим.

Макар ухмыляется.

— Только если вы приедете на открытие с нарисованными маркером усами.

— Договорились, — смеётся Громов.

Связь обрывается, и в зале на мгновение воцаряется тишина.

Потом кто-то начинает хлопать. И вот уже весь отдел взрывается аплодисментами.

Макар потирает лицо ладонями, вздыхает.

Кладёт руку ему на плечо, с трудом удерживая улыбку.

— Тебе… Эм… Платочек дать?

— Дайте кто-нибудь пистолет, я просто выйду в коридор…