Цена его ревности. Книга 3

Глава 68. Милые бранятся

— А теперь расскажи мне все, что произошло на заводе, с тех пор, как ты туда приехала, — бросив косой взгляд на жену, сказал Ракеш. Против воли его глаза задержались на солнечных бликах, от которых мерцала светлая кожа сведенных девичьих коленок, открытых коротким сарафаном. Вика выглядела так нежно и беззащитно, что у Ракеша перехватило дыхание, и он не понимал, как может у кого-то подняться рука, чтобы причинить ей вред.

— Зачем тебе это знать? — оторвавшись от рассматривания удаляющихся горных хребтов, спросила Вика. — Хочешь еще кого-нибудь уволить? — резким движением, от которого разлетелись легкие и яркие, как тропические птицы, завитки, она повернула голову к мужу и серьезно смотрела на него.

«Она опять решила показать колючки», — думал Ракеш, увидев, как плотно сжались нежно-розовые, пухлые и упоительно сладкие губы упрямицы, — «Кого она на этот раз защищает?» — задавался он вопросом; следующие же слова Вики, стали ответом:

— Я больше не дам тебе повода навредить Кирану или Нише. Оставь их в покое, они ни в чем не виноваты. И никто из конюшни не виноват, я сама уехала.

— Я не собираюсь увольнять или еще каким-либо образом наказывать Кирана и Нишу. С Кирана хватит того, что он перестал быть в составе моей охраны. В любом случае, с его интересом к твоему тренеру, он стал менее внимательным к своим обязанностям. Так что, это лучший выход. Все только выиграют. На заводе нужен новый управляющий, а твой ненаглядный бодигард, будет ближе к своей симпатии. Говори, я слушаю.

— Тогда, зачем спрашиваешь? Я не сбежала, да и не могла сбежать, и ты это прекрасно знаешь, — тоска, прозвучавшая в голосе Вики, заставила сердце Ракеша болезненно сжаться. Как бы он хотел отмотать время назад, изменить свое и ее прошлое. Чтобы не встретил ту свою невесту, разбившую ему сердце, а Вика не пошла в клуб, развлекать богатых и жадных до удовольствий мужчин. Чтобы он встретил ее при других обстоятельствах, в другом месте и другим человеком. Тогда бы ничто не стояло между ними и не мешало быть счастливыми, такими же свободными в проявлении чувств, как и все остальные люди. — Я прокатилась и вернулась. Предлагаю закрыть эту тему, чтобы не портить друг другу настроение. — Вика продолжала смотреть мужу в лицо, а на нем, сменяя друг друга отражались сожаление, горечь, безысходность и злость.

— Зачем спрашиваю? — терпение Раджа начало истощаться, столкнувшись с несгибаемым упрямством строптивой поганки, которым так недавно восхищался. — Тогда, слушай! Когда ты уехала на Ракшесе в джунгли, что тебе было категорически запрещено, сразу же вышли из строя камеры, с помощью которых контролировался периметр завода, а дополнительные камеры, установленные недавно, показали, что ограждение было повреждено. И повреждено именно там, где оканчивалась тропа, ведущая от конюшен. Сейчас Киран сообщил, что кто-то перегораживал эту тропу, чтобы конь или человек споткнулись, а за забором стояла машина. Ты понимаешь, что это была попытка похищения?! Уверен, что Киран к этому не причастен, поэтому он проводит внутреннее расследование. Но я хочу все услышать от тебя, чтобы понимать, кто еще из служащих может быть к этому причастен. Говори, с самого начала и ничего не упускай! Я не хочу, чтобы что-то подобное повторилось! Я должен во всем разобраться. Я не могу больше рисковать тобой! — в хриплом голосе слышались плохо сдерживаемый гнев и одновременно с ним всепоглощающее беспокойство. Оглушенная смыслом услышанного и тем, с какой горячностью это было сказано, Вика начала говорить.

— Думаю, что ты все преувеличиваешь. Ничего необычного не произошло. Мы занимались с Нишей, она учила нас брать препятствия. После занятий я и Киран почистили лошадей, — услышав это, Ракеш крепче сжал руль. Понимая, что это необходимая часть занятий, тем не менее ему было неприятно, что нежные руки жены должны были выполнять столь грязную и тяжелую работу.

— Дальше, — поторопил Радж Вику, рассказ которой споткнулся при виде его побелевших пальцев и сжавшихся в жесткую линию губ.

— Дальше? Дальше Киран вышел на улицу, а я пошла к Ракшесу. Его конюх заболел, и жеребца даже не выводили на прогулку. Так нельзя, он может заболеть, — защищаясь от гнева мужа, который последует за ее словами, несчастным голосом сказала Вика.

— Откуда ты узнала, что его не выводили? — тон Ракеша был ровным, но крылья носа вздрагивали, выдавая его состояние.

— Рабочий сказал. Он так же сказал, что будущий ветеринар и разбирается в лошадях, а стоять в деннике Ракшесу очень вредно, прогулка была ему необходима.

— Это он открыл тебе дверь и указал на тропу? Как его зовут? — Ракеш покосился на жену, она смотрела на него широко открытыми, честными глазами приготовившегося врать человека.

— Не знаю как его зовут. Он представлялся, но я не запомнила. Парень просто сказал, что Ракшесу вредно стоять, а оседлала и вывела его на улицу я сама. Сама же выбрала эту дорогу. Мы раньше с Нишей там были. И ты знаешь, этот ветеринар был прав. Едва Ракшес оказался на улице, он сразу сорвался в галоп. Я едва могла им управлять и направить в нужную сторону, — здесь голос Вики совсем погас, только сейчас она осознала все сумасбродство того, что она — неопытная наездница — решилась оседлать необъезженного жеребца. Но тогда ей так не казалось. И пряча подальше раскаяние, упрямица с воодушевлением продолжила: — но это было прекрасно. Мы летели, как ветер, будто были только он, я, джунгли и луна, навстречу которой мы мчались. Мне иногда и вправду казалось, что Ракшес вот-вот оторвется от земли, взлетит в небо, как Пегас, и мы поскачем по облакам, — пока Вика говорила, ее голос звучал все звонче и восторженнее, а глаза сверкали золотистыми искорками. На какое-то время Ракеш потерял из виду дорогу, заблудившись в нефритовых омутах и своих воспоминаниях, пролетавших перед его внутренним взором в обратном порядке — многозначительный взгляд Вики, когда Анил сказал, что Багир не мог смириться с неволей и перегрыз замок клетки, как она мотыльком билась о стекло заблокированной двери авто, стараясь ее открыть, все ее необдуманные и неосторожные поступки, которые Вика свершила в желании получить столь желанную свободу, и, наконец, ее ликование на яхте, когда чувствовала себя свободной птицей, парящей в бесконечной голубизне неба или рыбкой в бездонных морских глубинах, которые ограничивал лишь горизонт. Подобная жажда свободы и независимости поразила Ракеша и в то же время причинила мучительную боль. «Извини, но я не могу сейчас предоставить тебе свободу выбора. Я не могу тебя потерять. Не могу позволить тебе уйти. Ты будешь свободна, но только тогда, когда поймешь, что мы созданы друг для друга», — мысленно обратился он к жене. Вика же, не подозревая о его мыслях, продолжала: — потом, я не знаю, что произошло с Ракшесом, но, сначала он, не доезжая до окончания дорожки, просто встал и не двигался, а затем поднялся на дыбы и, развернувшись, бросился в сторону. Я не могла его удержать. Мы доскакали до озера, — при воспоминании о незапланированном «купании», лицо Вики осветила сияющая улыбка, — и Ракеш бросился в воду. Это было здорово! Я промокла с ног до головы! Но и Ракшес успокоился. Я спешилась, а он стал пить. Вот тогда стало страшновато, но и смешно, — Вика звонко рассмеялась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Что смешного в том, что ты могла вылететь из седла? — не понял Ракеш.

— Это напомнило мне, как ты испугал кобылу в конном клубе. Тогда тоже мы потерялись в джунглях и не знали куда идти, когда ты и Санджей нас нашли, — отсмеявшись пояснила она. — И в этот раз, заехав в незнакомое место, я не знала как вернуться, когда увидела яркий свет. И решила, что там найду людей и, если не конюшню, то хоть кого-нибудь, кто подскажет как до нее добраться. Правда, смешно? Как будто все повторяется, — Вика посмотрела на Ракеша и увидела, как он с облегчением переводит дух. — Это ты его включил? — недоверчиво спросила она, ища подтверждение промелькнувшей догадке.

— Не я, но по моему приказу. И я рад, что ты правильно это истолковала. Иначе ночью, в джунглях, найти тебя было бы очень сложно. Вика! — неожиданно для самого Ракеша, сорвалось с губ. Одной рукой он нашел и сжал узкую девичью ладонь. — Давай прекратим эту войну. Оставим прошлое в прошлом и попробуем начать все сначала! Неужели ты не видишь, все твои попытки освободиться от меня заканчиваются ничем. Потому что это невозможно, это против природы, мы принадлежим друг другу. И ты это знаешь!

Растерявшись на какое-то время от его слов, Вика, придя в себя, отобрала у мужа руку и с готовностью согласилась.

— Давай, начнем все сначала. И первым шагом к этому должно быть то, что ты отдашь мне или уничтожишь на моих глаз оба досье. Тогда я готова подумать над твоими словами. Согласен? — ее голос звучал весьма прохладно и очень решительно, а посмотрев на жену, Ракеш увидел, как мысленно она просчитывает свои дальнейшие действия, и неподвижная маска, в которую превратилось красивое и недавно сияющее восторгом лицо подсказала ему, что ни о каком «сначала» Вика и не думает, а получив свободу с уничтожением досье, просто исчезнет из его жизни.

— Не сейчас, — мрачно ответил он, — Я их уничтожу, обязательно, но только после того, как ты признаешь, что ты моя жена, и мы принадлежим друг другу.

— И что я для этого должна сделать? — мерцавшие до этого золотистыми озорными искорками глаза Вики подозрительно сузились, превращаясь в зеленые льдинки. — Я уже сказала, что не считаю тебя своим мужем, а проведенные обряды — браком. К тому же, ты обещал организовать свадьбу Айрин и Санджея и их примирение с дади. Я не вижу никаких подвижек в этом направлении.

Нога Раджа сама собой начала усиливать давление на педаль газа, но он вовремя опомнился, что впереди едут братья, которых может стукнуть поддавшись гневу, с успехом разжигаемому упрямой врединой.

— Но ведь они сейчас вдали от дади и могут спокойно строить планы на будущее, которые я помогу воплотить, — процедил он.

— Ты?! — выдохнула Вика, но опомнившись, снова приняла холодный и независимый вид.

— Просто предоставил им такую возможность, а они ей воспользовались. Почему ты упрямишься? Ведь ты так же беспокоишься обо мне, как и я о тебе. Тебя тянет ко мне. Ты же не думаешь, что я ничего не замечаю.

Вика вспыхнула до корней волос, вспомнив все те случаи, когда чувства брали верх над разумом и вырывались на поверхность, оглушая и лишая способности трезво думать.

— Мое беспокойство о твоем здоровье ты принял за какие-то другие чувства? Ты ошибся. Я никому не желаю заболеть, даже тебе, а ты заболеваешь! — скрывая смятение, защищалась Вика. Защищалась от правильных догадок Ракеша, от его настойчивости и решимости добиться от нее правды, от самой себя, готовой признать эту правду и сдаться на волю победителя. — Или на самом деле, ты не болеешь, а просто разыграл комедию, чтобы заставить меня беспокоиться и тем потешить свое тщеславие?! Это низко! Я не думала, что ты можешь опуститься до подобного! Но можешь не питать иллюзий. Я бы беспокоилась о любом, кто заболеет! — не зная что подумать и крайне возмущенная, Вика отвернулась от Раджа и стала смотреть в окно.

— Вика, — Ракеш попытался взять ее за руку, но она, не поворачиваясь, выдернула пальцы из его ладони.

— Я сказала, не трогай меня, — раздался в салоне ее холодный голос.

— Внимание! Мы въезжаем в Джайпур, — разбивая воцарившуюся в машине тишину, послышался из рации веселый голос Анил, разбудивший задремавших Лалит и Айрин, а Вика перевела взгляд от мелькающих за окном пока еще редких домиков на полотно дороги, летящей под капот автомобиля и весь в знойном мареве раскинувшийся впереди город.