Цена его ревности. Книга 3

Глава 9. Дади

Айрин проснулась утром в своей кровати — несмотря на взвинченное состояние, усталость от тяжелого дня взяла свое и заставила постараться заснуть. Айрин села на постели и протерла глаза, глянула в окно — солнце стояло уже высоко и, иногда выглядывая из-за быстро бегущих белоснежными шапками кучевых облаков, обжигало улицу горячими лучами. Затем посмотрела на мертвый телефон — включать его не хотелось. Она не знала звонил ли ей кто-то с того момента, как вчера отключила аппарат и, если звонил, то сколько раз, и сейчас включать телефон и проверять количество пропущенных вызовов не было никакого желания. Единственное, что она хотела — это чтобы ее не трогали. Но мог появиться и потребовать объяснений Санджей, а объяснять что-либо кому-то она была не готова, пока не объяснит все себе самой.

Наскоро приняв душ и стараясь не смотреть на полуоткрытую дверь в бывшую комнату сестры… Бывшую — это слово болью отозвалось в сердце. Могла ли могла ли она подумать, что при всей своей легкомысленности и безответственности Вика сможет так поступить? С этими мыслями Айрин оделась и выбежала в парк. Успокаивая нервы видом знакомых тропинок, она размышляла над тем, где бы найти желанное уединение, и вспомнила, как Санджей после отъезда Вики старался ее развеселить и повел на экскурсию по городу. Тогда он и показал пагоду, и сказал, что в минуты уныния она может сходить туда на медитацию. Определившись с планами на день, Айрин вернулась домой и, торопливо собравшись, покинула квартиру.

Молчание, во время которого Чанда обшаривала недовольным взглядом, комнату и оценивающе осматривала полураздетых девушку и внука, затягивалось.

— Дади, что привело тебя в столь ранний час? — разбил Ракеш застывшую тишину. — Мы собирались завтракать. Если немного подождешь, пока приведем себя в порядок и составишь нам компанию, то мы будем рады. Не так ли дорогая? — обратился уже к Вике.

Вика промолчала, сдерживая неприязнь к старушке, враждебный взгляд которой она чувствовала на коже.

— Сынок, я же за этим и пришла, — неожиданно Чанда стала сама любезность и доброжелательность. — Вчера все произошло так неожиданно и быстро, что я даже не успела вручить вам подарки. Да и твоей жене, — бабушка снова окатила Вику ледяным, не укрывшимся от Ракеша взглядом, — наверное, совсем нечего надеть кроме свадебного наряда. Поэтому мы с сыном и приехали. Он стоит внизу с сари твоей матери. Распорядись, чтобы его провели сюда, тогда твоя жена сможет переодеться и достойно выглядеть, — неодобрение бабушки, снова холодной волной окатило Вику.

— Очень любезно с твоей стороны, — поймав предупреждающий взгляд жены и стараясь сохранять любезность, ответил Ракеш. — Но не стоит беспокоить дядю. Ты, наверное, его вытащила с утра пораньше. Дождитесь нас, и вместе позавтракаем. Я распоряжусь, чтобы вам подали чай, — он взял бабушку под локоток и вежливо, но настойчиво вывел из комнаты. — Не переживай за Вику, у нее есть все необходимое, а сегодня или завтра пополним ее гардероб, да и одежду заберем из их квартиры. Спасибо, что побеспокоилась.

Перепоручив дади слугам, Ракеш вернулся к жене и плотно закрыл за собой дверь.

— У тебя есть возможность произвести на дади благоприятное впечатление. Если, конечно, хочешь, — тихо произнес он, не исключая возможность, что дади стоит за дверью и подслушивает. — Если хочешь мне помочь, то приводи себя в порядок и спускайся в гостиную. Я тоже скоро спущусь, — не желая смущать Вику или давить на нее, Ракеш сделал шаг двери, но внезапно перед грудью, упираясь в закрытую дверь и преграждая дорогу, возникла тонкая рука жены.

— Что ты тут устроил? Как посмел зайти в мою спальню?! — в тихом бешенстве спрашивала Вика. — Мне что, замок амбарный вешать на дверь, чтобы дать понять, что моя комната — это не проходной двор?

Ракеш аккуратно опустил преграждающую дорогу руку и окинул Вику полным сожаления взглядом — уходить страшно не хотелось, а тем более сейчас, когда Вика, его Вика, была так близко, что чувствовал тепло ее тела и нежный, неповторимый аромат кожи. То нежданное, случайное уединение, которое дади, сама того не подозревая, подарила внуку, было слишком драгоценно в своей мимолетности, чтобы так просто и самому его прервать.

— То, что я сегодня сделал было сделано для тебя и твоей сестры, — ровным тоном ответил он. — Как ты думаешь отреагировала бы дади, если бы обнаружила, что мы спим в разных комнатах? И пришла она не просто так, а с каким-то планом. Так что, будь осторожна. У бабушки не должно быть ни малейшего повода даже подумать о возможности расторгнуть наш брак, ведь последствия этого тебе известны, — на последних словах его бровь многозначительно поползла вверх. — Впрочем, если ты не уверена в своих силах, оставайся в комнате. Я придумаю уважительную причину твоего отсутствия, — глаза Раджа озорно сверкнули, а губы сами собой сложились в ироничную усмешку, показывая давно забытые ямочки.

«Он считает меня слабой! И, кто знает, что скажет в качестве оправдания моего отсутствия? Лучше держать руку на пульсе и быть в курсе событий», — промелькнуло в голове Вики, и измерив Раджа взглядом, мстительно сузившихся глаз, она бросила ему в спину:

— Я спущусь.

— Отлично, — Ракеш старательно подавил удовлетворенную улыбку. — Буду ждать тебя с нетерпением, — как был в полотенце, покинул комнату жены, к счастью не напоровшись на дади, и прошел в свою спальню.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Оставшись каждый в своей комнате, молодые люди практически синхронно приняли душ, оделись и покинули свои спальни, столкнувшись нос к носу в коридоре.

На мгновение оба замерли.

Ракеш смотрел и не мог отвести взгляда от жены — ничто в ее облике не указывало на события прошедшего дня — сундур с пробора был безжалостно смыт, пышные блестящие локоны заплетены в толстую косу, на нежном и невинном лице ни грамма косметики, а простая белая блуза-рубашка и длинная, из все более расширяющихся воланов сиреневая юбка дополняли и заканчивали образ чистой непорочности.

А Вика смотрела на мужа — его образ в полотенце прочно врезался в память, но и сейчас, в кремовых джинсах и в ярко-желтой футболке, обтянувшей мускулистый торс и подчеркивающей смуглость кожи, он выглядел очень эффектно. Ракеш скользнул взглядом по рукам Вики с бледным узором мехенди.

— Тебе надо надеть браслеты, — напомнил он. — Золотые можешь не надевать, а зеленые ты не должна снимать в течение месяца — таков обычай. И надень еще вот это, — добавил Ракеш, протягивая Вике тот самый комплект со звездными сапфирами, которые купил ей на свадьбу Айрин.

— Это еще зачем? — упрямица продолжала показывать характер. — Оставь свои подарки для тех, кому они нужны!

Ракеш еле сдерживал злость, которую непокорная ведьма разжигала с особым талантом.

— Ты должна мне доверять, — мягко продолжал он. — Я обещал уладить конфликт между твоей сестрой и дади и сейчас пытаюсь это сделать, а ты упрямишься. Ты можешь это не носить, можешь вернуть потом, но сейчас… сейчас тебе надо это надеть. Хотя бы серьги, — Ракеш протягивал Вике коробочку с украшениями.

— Надо быть сумасшедшей, чтобы тебе доверять, — пробормотала Вика, после недолго молчания, во время которого раздумывала над словами Раджа и подозрительно рассматривала, стараясь найти подвох или скрытый смысл в его действиях, но в широко распахнутых глазах мужа светилась только искренняя забота и обеспокоенность. Успокоившись, Вика взяла бархатный футляр и скрылась у себя в комнате, а Ракеш остался дожидаться жену, оперевшись плечом на стену и скрестив на груди руки.

Когда молодожены под руку появились на самом верху лестницы, их взгляду открылась мирная картинка — дади, Нирав и незнакомый мужчина в белых одеждах сидели на диванах и пили чай, а у домашнего храма суетились слуги, устилая пол мягкими матами и выкладывая на них подушки. В центре, между матами, стояла та самая большая миска, вокруг которой Ракеш носил Вику на яхте. Взгляд Вики обеспокоенно метнулся от приготовлений к мужу, и она, крепче цепляясь за руку, непроизвольно прижалась к нему.

— Успокойся, все будет хорошо, — тихо произнес Ракеш и накрыл горячей ладонью похолодевшие пальцы жены. — Просто делай, что скажу. Я не допущу, что бы что-нибудь пошло не так.

— Дади, что здесь происходит? — спустившись спросил он. — И зачем ты привела пандита? Что ты еще придумала? Ведь собирались завтракать, — Радж сверлил бабушку подозрительным взглядом.

— Ракеш, сынок, так я за этим и пришла. Ваша свадьба была такой скоропалительной. Не были составлены ни гороскопы, не проведены службы, все это неправильно. А вдруг она принесет тебе несчастье? Я, как старшая в семье, обязана заботиться обо всех. Поэтому и привела пандита, чтобы он составил ваши гороскопы и проверил твою жену, прежде чем пускать ее на кухню.

Ракеш, который слушал речь бабушки со снисходительной улыбкой, на последних словах, завел Вику себе за спину.

— Что еще за «проверил»? Она моя жена и ничто этого не изменит. И она имеет право находиться в любой части этого дома, — в его голосе прозвучали плохо скрытые угроза и предупреждение.

— Ничего особенного. Просто проведет службу, чтобы вы были счастливы, — заторопилась успокоить внука дади. Он, конечно, был воспитан в уважении к старшим, но сейчас в глазах внука горел тот же упрямый огонь, что, и когда-то давно, горел в глазах его отца, когда тот заявил, что не жениться больше ни на ком, кроме своей избранницы, даже если для этого придется покинуть дом и порвать все отношения с семьей.

— Делай, что хочешь, если это принесет тебе покой, — усмехнувшись разрешил Ракеш. — Но имей в виду — что бы ни сказал твой пандит — это ничего не изменит.

— Дорогая, иди сюда, садись рядом, — сразу же повеселела Чанда и, переместившись на маты, похлопала рядом сухой ладошкой.

— Не трусь, я здесь, — очень тихо, чтобы слышала только Вика, прошептал Ракеш и повел жену к бабушке.

— Я и не трушу, — так же тихо ответила Вика. — Этот брак зачем-то нужен тебе. Тебе и разбираться с дади, — и тряхнув для уверенности головой, но не отпуская руку мужа, продолжала идти.

— Нет, сынок, — дади вскинула сухощавую руку, останавливая внука, — ты останься с дядей. Этот ритуал только для женщин.

— Все хорошо, — приободрил Ракеш Вику, чувствуя, как в руку впиваются ее ногти.

— Я знаю, — спина Вика стала еще прямее, и она направилась к дади.

Но едва сделала первый шаг, как сухая ладошка снова взлетела в воздух, останавливая молодую невестку.

— Дорогая, сними обувь и накрой голову дупаттой. Ты в храм входишь.

Вика замерла, метнув взгляд на гору коробок, лежащую на кофейном столике. В ней боролись два чувства — желание помочь Раджу поскорее устранить неприязнь дади к Айрин и врожденная брезгливость, не позволяющая надевать чужие вещи.

— Подожди минуту, — шепнул Ракеш, перехватив взгляд жены и верно его истолковав. Он стрелой взлетел на второй этаж и, не успела заботливая дади сказать и слова, как уже спустился с белоснежной дупаттой в руках из гардеробной Вики и набросил жене на голову.

— Дади, теперь ты удовлетворена? — ответив на недовольный взгляд бабушки своим холодным, спросил Ракеш.

— Спасибо, дорогой, — Чанда просияла улыбкой. — Теперь можем начать обряд? — обратилась она к пандиту. Тот молча кивнул.