Час льва

Глава 10

На следующий день

Вик убрала телефон от уха и уставилась на него: «Ничего себе!» Она готова поверить в то, что Уэллс экстрасенс, как утверждали многие из его агентов.

— Сэр, — девушка прочистила горло, — вы только что сказали, что хотите, чтобы я летела в Вашингтон?

— Если у тебя проблемы со слухом, я снова отправлю тебя на больничный.

«Вот черт, похоже он сегодня ещё не получил свою дозу кофеина — или не пил кофе, по крайней мере, неделю».

— И куда именно?

— Ко мне в офис.

«Личная встреча?» Ее желудок сжался и бухнулся вниз. «Она может избегать темы оборотней по телефону, но при личной встрече?» Скрывать информацию от Артура Уэллса было также бесполезно, как утаивать грехи от Бога или врать Калуму.

— Я с нетерпением жду возвращения к своей миссии в Багдаде. — «Трусиха Вик, трусиха».

Голос мужчины смягчился, если так можно было сказать про тон голоса более острый, чем лезвие ножа:

― Я все понимаю. Тем не менее, на следующей неделе я отправляюсь в Китай и хотел бы увидеть тебя, прежде чем уеду. Пять дней, сержант. Справишься?

Ловушка захлопнулась.

— Разве я когда-нибудь подводила вас, сэр?

— Нет, ты всегда справлялась, — тихо сказал он и сделал всё еще хуже, добавив, — я скучал по тебе, солдат. И рад, что ты возвращаешься.

Вик удалось повесить трубку, прежде чем она сломалась и разрыдалась как ребенок. Уэллс был для неё семьей. А она скрыла информацию, которую он действительно должен знать. «Но к чему эта встреча? Он получил сведения о том, что парень в костюме охотится на оборотней». Зарывшись ещё глубже в кресло, Вик застонала. «Как, черт возьми, ей со всем этим справиться?»

***

Во второй половине дня Джейми решила, что в такую холодную погоду нужно что-то согревающее, например, итальянская еда. Калум не находил себе места, желая действий. Его инстинкты побуждали его бороться, защитить свой клан, но у него не было противника для атаки. Он послал оборотней в лес искать ловушки и браконьеров. Тайнан и Алек «охотились» в базах данных военных и базе данных Сиэтла. Калум же бродил по дому, словно загнанная кошка, продолжая бездействовать.

Поэтому они с Джейми выбрались в город за ингредиентами для лазаньи. Выйдя из магазина, мужчина глубоко вдохнул холодный морозный воздух и улыбнулся дочери. Стройная, как и её мать, с румянцем на щеках, она скакала по тротуару, словно один из эльфов Санта Клауса.

— Ты видел того гнома? — девушка указала на глаза-бусины, стоящего на краю тротуара существа. — Он скорчил мне «рожицу»!

Калум подавил смешок и серьезным тоном спросил:

— Что ты такое говоришь?

— Честно, папочка. Я знаю, что они уродливые, но он выпятил губы и… — дочь продемонстрировала как, и Калум рассмеялся.

— Хах, что ж, похоже, холод влияет на их настроение.

— Да, даже пикси ворчат. Одна бросила вчера в меня желудем, хотя я ей ничего не сделала. Эй, посмотри, там Вики!

Сквозь витрину книжного магазина можно было увидеть, как Виктория разговаривает с Торсоном. Прежде чем Калум успел отказаться, Джейми схватила его за руку и потащила в «Книги».

Несмотря на то, что Виктория не улыбнулась, радость осветила глаза девушки, когда Джейми одарила её радостными объятиями. Последние недели Калум с удовольствием наблюдал, как сдержанная маленькая человечка справляется с бурной привязанностью его дочери.

— Я не видела тебя вечность! — пожаловалась его дочь и бросила в сторону Калума хмурый взгляд. — Папочка не хочет, чтобы я была в баре, когда люди напиваются.

― Какой подлец, — согласилась Виктория, послав ему взгляд, который, если бы на её месте был кто-то другой, он назвал бы нерешительным.

Конечно, всего пару дней назад Алек почти перерезал ей горло. Затем она была близка к тому, чтобы Калум стер её память. И он поцеловал Вик на прощание. Этого достаточно, чтобы заставить нервничать даже такую уверенную в себе женщину, как Виктория.

С бесстрастным выражением на лице он спросил:

— Виктория, ты выглядишь уставшей. Ты хорошо спала?

Торсон засмеялся.

Кривоватая улыбка изогнула полные губы девушки:

— На мой взгляд, слишком много странных шумов по ночам.

Калум усмехнулся. «Кровожадная, несговорчивая женщина». Которую он хотел. «О Херне!» Он представлял, как притягивает её в свои объятия и овладевает. Член затвердел, соглашаясь с ним.

Словно она могла говорить, её взгляд потеплел… но затем метнулся в сторону, а он тут же напомнил себе, что она была человеком.

— Вы двое здесь, чтобы взять книгу? — Виктория спросила у Джейми.

— Можно, папочка? — стала умолять дочь. — Все свои я уже прочитала.

— Джейми, я не знаю.

Торсон усмехнулся и добавил:

— Вы хотите, чтобы ваша дочь была грамотной?

— Чтение очень важно, — торжественно согласилась Виктория.

«Численное превосходство».

— Отлично.

Джейми вручила ему свою сумку с продуктами и скрылась за стеллажами.

— Одну книгу, — крикнул Калум вслед дочери.

— Две книги — лучше. — Виктория толкнула через прилавок к Торсону две книги, которые держала в руках.

— Некоторые люди — халявщики, — громко прокомментировал Торсон.

— Спасибо за поддержку. Да будет тебе известно, её книги в мягких обложках уже сваливаются с моих полок, а я вероятно один из лучших твоих клиентов, ты, старый ворчун.

— Похоже, вы немного не в себе. — Торсон взял книги Виктории и переложил их на свой рабочий стол.

— Капризуля, — согласилась Виктория, разговаривая с Торсоном так, словно Калум не стоял рядом с ней — достаточно близко, чтобы вдохнуть её неповторимый пряный аромат и почувствовать тепло тела.

А «капризулями» называли детей, не получивших свою порцию дневного сна. Нахмурившись, он посмотрел вниз. Их глаза встретились и… на какое-то время застыли друг на друге. Веселье плескалось в глазах Вик, изогнув губы девушки, и Калум не смог сдержать смех. Она была редкой женщиной, которая могла дразнить его… плохим… настроением. Еще реже можно было найти того, кто заставил бы его замереть и рассмеяться одновременно. «Почему человечка должна быть такой привлекательной?»

— Вот. — Джейми протиснулась между Калумом и Викторией и толкнула свой выбор через прилавок.

— Две? — спросил Калум сухо.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь называл тебя жадиной… ну или что-то в этом роде, поэтому я подумала, что лучше взять две книги, как говорит Вики. — Джейми послала ему такую невинную улыбку, что никто не мог бы усомниться в её искренности.

Никто, кроме очень опытного отца.

— Хммм. Дополнительная книга. Я полагаю, это означает дополнительный вечер мытья посуды?

Девушка сморщила нос, глядя на отца:

— Хорошо.

— Мне нужно идти, — сказала Виктория и, хотя она улыбалась, глаза её смотрели с такой грустью, что сердце Калума сжалось.

— Сегодня ты не будешь брать книги? — Торсон по-настоящему хмуро глянул на маленькую человечку.

— Нет. Я просто хотела вернуть прочитанное.

— Подожди, — Джейми схватила её за рукав. — Поужинаешь с нами? Мы сегодня готовим лазанью.

Калум напрягся. «Бог решил испытывать его присутствием этой женщины на каждом шагу?» Ему и так было тяжело контролировать себя все время, что они проводили вместе, особенно во время уборки после закрытия бара. Еще хуже становилось, когда после уборки они пили пиво, наблюдая за затихающим в камине огнем, и обсуждая все подряд: политику, культуру, книги. Она вообще не должна была его привлекать, и тем более ему не следовало целовать её. Но, как Алек и говорил, сходка и опасность привели к преобладанию его животных инстинктов.

«Но продолжать это безумие?»

Он колебался слишком долго, и Виктория покачала головой:

— Я… Нет, Джейми, мне нужно… — она замолчала, очевидно, придумывая хорошее оправдание.

Он должен отпустить её, но боль в глазах Вик была словно нож в груди.

— Мы эксперты по лазаньям, и было бы жаль не поделиться нашими превосходными кулинарными навыками с другими. Мы ждем тебя в семь.

Вики нахмурилась, глядя в его сторону. Такая неуверенность — то, что он редко видел в этой женщине.

Но посмотрев в умоляющие глаза Джейми, девушка вздохнула:

— Хорошо, хорошо. Я люблю лазанью.

* * *

«Блять». Сидя за столом своего рабочего кабинета, Видаль скомкал бумагу, которую только что подписал и швырнул в стену. Его подпись всегда была массивной. Сейчас же она представляла собой мелкие тонкие каракули, потому что его пальцы всё сильнее ослабевали. И сегодня утром он снова потерял равновесие.

Страх ползал по его внутренностям, словно таракан. Время на исходе — гребаный Паркинсон будет победителем (прим.: имеется в виду болезнь Паркинсона).

«Больной». В приступе ярости мужчина снес всё со стола.

Раздался стук, Видаль посмотрел на дверь:

― Да. Что?!

Свэйн вошел в комнату. Его холодные карие глаза осмотрели беспорядок.

— Есть кое-что. — Мужчина положил на стол несколько листов бумаги.

Пригасив гнев, Видаль посмотрел на них:

— Медицинские отчеты?

— Угу. Военные. По Виктории Морган, которая восстанавливается после травмы колена.

―Жива? Сукина дочь, она выжила! — его надежды возросла. «Она трансформировалась? Она теперь веркошка?» Он просмотрел на страницы и нахмурился. — В отчете ничего не сказано про следы укуса.

— Док описывает их как «различные зарубцевавшиеся шрамы». Но посмотрите сюда, — Свэйн показал на последнюю страницу. — Эта сука хотела копию отчета, поэтому дала им свой адрес.

Видаль прищурился, чтобы разобрать мелкий шрифт:

— Она живет в Колд Крик?

— Готовы наложить в штаны от счастья?

Мужчина отодвинул документы:

— Поймайте её и проверьте, не превращается ли она в кого-нибудь из них.

— Проще простого, — Свэйн фыркнул. — Подойти и спросить: «Эй, мисс Морган, едите больше красного мяса в последнее время?».

— Завязывай. — Видаль откинулся на спинку кресла, пытаясь сдержать волнение. — Просто достань её. Но будь осторожен. Она видела твое уродливое лицо.

— Без проблем. У меня есть несколько приятелей наемников, которые нуждаются в дополнительных баксах. Они могут сделать это, а я подстрахую.

«Слишком много людей в теме». Видаль нахмурился:

— Я против.

— Они не будут знать, что происходит. Ребята просто вырубят её и бросят в фургон. Они не увидят её превращение в пуму. Даже если она сможет.

Последнее замечание Свэйна заставило Видаля нервничать. «Она должна оборачиваться. Должна».

— Хороший план. — Видаль прислушался к шуму дождя, барабанящего в окна. — Схватите девушку сразу, как заметите. Что бы ни случилось. С её гребаной подготовкой она может свалить, если что-то заподозрит.

— Понял. Вы же понимаете, что она оказалась в Колд Крик, потому что паренек рассказал ей. Она что-то знает. — Улыбка Свэйна не затронула его «мертвых» глаз. — Отдайте мне её на денек, и Виктория будет счастлива раскрыть каждую чертову деталь.

***

Тем же вечером Вик свернула на стоянку и припарковалась справа от «Дикой Охоты», около высокого деревянного забора, скрывающего задний двор таверны. Пока девушка открывала ворота, её трясло от озноба, словно холодная рука гладила позвоночник. В последний раз, когда она прошла через деревянный забор на задний двор, её вырубили и скрутили. А еще у неё был секс с пумой. Оставалось надеяться, что этот вечер закончится лучше.

«Или нет».

У неё не было аппетита. «Я ненавижу прощаться». Оставить сообщение было гораздо, гораздо проще. Но малышка не поймет. Вик вспомнила времена, когда её отец отправлялся в зарубежные поездки, не сказав об этом. Как она кричала, что нанятая им домработница, уделяет ей больше внимания. Это никогда не помогало.

Поэтому сегодня вечером она скажет «до свидания» Джейми лично. «И надеюсь, Калум не расстроится из-за потери официантки».

Пройдя несколько шагов, девушка остановилась, рассматривая открывшийся вид. «Вот это да…» После аскетичного вида стоянки бара Вик не ожидала чего-то… подобного. Тропинка, выложенная кирпичом, вилась вдоль кустов сирени. Розы оплетали деревянную арку у входа, их поздние цветы добавляли сладости вечернему воздуху. В задней части двора находился овальный пруд, в который стекала вода с небольшого каменистого водопада. Золотые и красные карпы мелькали под водяной поверхностью, надеясь на подачку. Разбросанные рядом со скамьей с высокой спинкой крошки показывали, что кому-то нравилось кормить рыб.

Растения, высаженные на небольших участках, наполняли воздух ароматами розмарина и орегано. Вик осмотрелась вокруг. «Интересно, как это место выглядит летом?» Она ощутила укол зависти. «Должно быть, приятно сажать что-нибудь и через несколько месяцев наблюдать, как оно расцветает». Казалось бы, кот-обортень должен иметь курятник, а не сад. «Господи, сколько же ещё она не знала о них».

Тропинка привела к лестнице на второй этаж. Когда девушка поставила ногу на первую ступеньку, её пульс ускорился, подгоняемый нетерпением… увидеть Калума. «О, женщина, приезжать сюда было глупо, глупо, глупо». Рыча под нос, словно умалишенный, вышедший из дурдома, она протопала вверх по лестнице. Там были две двери, а не одна, как будто даже проклятые входы говорили: «выбери либо одного брата, либо другого».

Она постучала в дверь с именем Калума.

— Она здесь! — раздался голос Джейми.

Дверь распахнулась, и Виктория получила свое второе объятие за день. У неё было больше обнимашек в этом сезоне, чем за несколько лет. Страшно подумать.

— Эй, малявка. — Ощущение тоненьких детских ручонок наполнило Вик нежностью… просто нежностью. «Ничего больше». Вик отстранилась и засунула руки в карманы джинсов. — Красивый у вас сад, малышка.

— Ты видела рыбок? Красный — Питер, а золотой с оранжевыми метками — Венди. И есть еще здоровяк с черными пятнами — это Крюк. — Джейми засунула руки в карманы, как и Вик. — Конечно, я дала им имена, когда была маленькой девочкой.

— Конечно, — согласилась Вик с серьезным видом.

Улыбнувшись, девушка заметила Калума, наблюдавшего за ними из-за двери. От того, с какой нежностью мужчина смотрел на свою дочь, сердце сжималось в груди. Затем он посмотрел на Викторию, и их взгляды встретились. Жар опалил её кожу. «О, это очень плохие мысли».

— Эй, — тихо произнесла Вик.

— Добро пожаловать в наш дом. — Его губы изогнулись, словно он понимал причину её волнения. — Входи, Виктория. Сегодня мы ужинаем лазаньей, а не маленькими людишками.

Когда он скрылся в кухне, Джейми схватила её за руку и потащила за собой, словно игрушку.

Калум проверил духовку и повернулся:

— Что будешь пить?

— Пиво, если есть.

Пьянящий запах чеснока наполнял кухню, и у неё в животе заурчало. Джейми засмеялась, Калум улыбнулся и, налив «Гиннес» в кружку, протянул Вик:

— Не волнуйся, как только хлеб подрумянится, мы будем есть.

— Не думала, что настолько голодна.

Калум сделал глоток своего напитка — тёмно-красного вина. Мужчина смотрел на неё поверх края бокала, и его взгляд ощущался как палящее солнце, касающееся слишком чувствительной кожи.

— Тебе нужно больше есть, — сказал он, — ты слишком худая.

— Папочка, это грубо. Я думаю, у Вики идеальная фигура, — сказала Джейми в поддержку.

Смеясь, Виктория обняла малышку за плечи и нахмурилась:

— Ты выросла? Разве вчера ты не была ниже?

— Страшно, не правда ли? — сказал Калум сухим тоном. — Скоро её первое обращение, и эта мысль меня пугает.

Челюсть у Вик отвисла:

— Джейми тоже?

— Папа! — девочка развернулась и посмотрела на Вик. — Ты сказал Вики…

— Ах, я забыл тебе рассказать дорогая, Виктория знает о нас.

Калум улыбнулся, глядя на вытаращившую глаза дочь и испуганно смотрящую на Джейми Викторию.

— Ты никогда не думала о молодых оборотнях? — спросил он.

— Эмм, нет. — Виктория коснулась щеки Джейми так нежно, что сердце Калума сжалось. — Ты превратишься в кошку? Как твой папа? Алек тоже пума?

Джейми хихикнула:

— Как и дядя Алек, я, вероятно, буду пумой.

— Боже, держу пари, ты будешь красивой, — сказала Виктория. Благоговение в её голосе, словно острая боль, прошло сквозь него. — Так что же происходит, когда вы оборачиваетесь в первый раз? Нечто особенное?

Калум обратил внимание на то, каким серьезным тоном ответила Джейми:

— Ну, сначала из наших рук выходят искры, а затем происходит большой бум.

Глаза Виктории расширились. Калум усмехнулся, когда его маленькая чертовка захихикала.

Виктория моргнула, а затем рассмеялась:

— Маленький монстр, ты меня сделала. Молодец. — Девушка повернулась к Калуму. — Я так понимаю, что первый оборот ничем не примечателен?

— Такой же оборот, как ты видела. Единственное отличие — отсутствие контроля у молодняка.

Калум старался не думать о детях, которые не смогли вернуть себе человеческий облик после оборота и, оставшись животными, одичали, или о тех ошеломленных и напуганных, что сами довели себя до смерти. Его Джейми уравновешенная и умная. Она отлично справится. Сжав челюсти, мужчина отвернулся под предлогом вынимания из духовки чесночного хлеба.

Он передал корзину Джейми:

— Давайте поедим.

Когда они сели за круглый дубовый стол, Калум обратил внимание, что взгляд Виктории обращен на четвертое место за столом, и ответил на её невысказанный вопрос:

— Алек обычно отнекивается…

Прежде чем мужчина успел закончить фразу, задняя дверь открылась и захлопнулась. Его брат появился на кухне:

— Черт, пахнет восхитительно. Ты уже всё сожрал? — когда Алек увидел Викторию, его слова стихли, и он уставился на девушку.

«Придурок. Её присутствие в этом доме — ошибка. Он поставил в неловкую ситуацию себя… и Алека… и даже Викторию».

Калум выдвинул стул ногой:

— Алек, сядь и поешь, пока еда не остыла.

Брат занял место рядом с Викторией:

— Я в шоке. Обычно у нас только одна прекрасная леди за столом.

Джейми захихикала:

— Я пригласила её, дядя Алек.

— Отличная работа, малышка. — Он положил себе огромную порцию салата, лазаньи и добавил кусок чесночного хлеба. — Извините, что опоздал. Пришлось выписать квитанцию парочке городских ребят за угрожающие взгляды в неподходящем месте.

Брови Виктории поднялись:

— Ты серьезно?

— Нууу… — Алек откинулся на спинку стула. — Если нам кто-то не нравится, мы просто следим за ними, чтобы удостовериться, что они здесь не для того, чтобы устроить неприятности. Если необходимо, мы дадим им понять, что лучше покинуть наш город.

Калум подавил улыбку. Алек усовершенствовал технику старого-доброго шерифа «мы здесь таких, как ты не любим», когда жил в Техасе.

— Я все время забываю об этой твоей скверной стороне, — пробормотала Виктория с большей симпатией, чем хотела показать. Она положила кусочек лазаньи в рот, а затем замурлыкала, прикрыв веки и теряясь в наслаждении.

«Херне, помоги мне!»

Дыхание Калума стало неровным, как и у Алека. Их глаза встретились в полном понимании: «желаем эту женщину для нас обоих». Но она была человеком. Мужчины отвернулись.

— Мы… — Калум прочистил горло, чтобы удалить хрипотцу из голоса, — мы столкнулись с Викторией сегодня в книжном магазине. — Он улыбнулся ей. — Я заметил, что Торсон выглядит лучше. Ты поговорила с ним?

Девушка кивнула:

— Он попросил меня рассказать… — она взглянула на Джейми и поправилась, — поговорить о старых временах. Он кажется таким одиноким. Не многие приходят к нему в магазин.

— Он скучает по Лахлану, — сказала Джейми. — Я тоже скучаю по нему, с ним было весело.

— У Джо есть ещё родные? — спросила Виктория.

Алек покачал головой:

— Его сестра умерла несколько лет назад, у неё было только двое детей. Лахлан — сын её дочери. Когда мать Лахлана и её спутница — эм, супруга — погибли в автокатастрофе, Торсон отдал ему дом. Лахлан его внучатый племянник.

— А своих детей нет?

— Никто не знает, — сказал Алек. — Он всегда был драчуном и не стремился обзавестись спутницей жизни.

Виктория гоняла по тарелке остатки ужина. Она ела с удовольствием. Калуму было приятно.

— Сколько ему лет? — спросила Вик.

Джейми заговорила, прежде чем Калум успел остановить дочь:

— Через два года ему исполнится сто лет.

Виктория поперхнулась, но сумела проглотить застрявший кусочек:

— Очень смешно, предательница, сегодня ты уже дважды меня наколола. А если честно, сколько ему лет? — она изучала лицо Джейми. — Ты не шутила.

Джейми покачала головой. Медные глаза Виктории сфокусировались на Калуме:

— Еще одна особенность оборотней?

Он кивнул, надеясь, что на этом она остановится. «Зря надеялся».

— Сколько тебе лет? — продолжила девушка.

Существует множество причин, почему людям не стоит знать о даонаинах — продолжительность жизни одна из них. Но он не стал лгать.

— Алеку и мне чуть больше пятидесяти.

— Черт возьми. — Виктория оглядела его и Алека, и у него словно солнечные лучи протанцевали по коже. — Отлично сохранились ребята. Как долго живут оборотни?

— Около ста двадцати лет, — подмигнул ей Алек. — Боюсь, мы не бессмертны.

— Какое облегчение. Сто. Мне практически накостылял столетний старик? Вышибала из меня так себе. — Лицо девушки вдруг приобрело серьезное выражение. — Кстати говоря, о вышибалах, я уведомляю тебя об увольнении, Калум.

— Что это значит? — спросила Джейми.

Калум заставил себя перевести дыхание:

— Ты оставляешь меня… нас… Колд Крик?

Уголки её губ опустились:

— Да. Я сдержала обещание, данное Лахлану. Мое колено прекрасно зажило, если верить доктору, то оно совсем как новенькое, так что мне пора вернуться к моей настоящей работе.

Джейми вскочила и обняла Викторию:

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — проскулила девочка, озвучивая и чувства Калума.

Виктория обняла Джейми, усердно моргая:

— Я знаю. Но мои люди нуждаются во мне гораздо больше, чем твой папа в официантке. Я еду туда, где я нужнее.

К облегчению Вик, вечер закончился рано. Они выпили вина в гостиной, но Джейми хандрила, Калум был тих, а Алек… Боже, грусть в его глазах разрывала её сердце.

«Мы уже проходили это» — напомнила она себе, когда прошагала мимо кухни, чтобы забрать своё пальто. «Однажды. Черт, он держал нож у её горла — какие тут могли быть отношения?» Девушка взяла пальто. «Кроме того, если он…» Она моргнула. Чистая посуда была сложена около раковины, стол вытерт.

Виктория огляделась — кругом чисто. Никто из них не убирался после ужина. Все находились в гостиной, и у Калума не было горничной. На полу не валялось ни крошки, хотя она заметила миску с молоком и кусочек торта на тарелке в углу.

«Разве вер-коты держат домашних кошек?»

— Тебе действительно нужно идти? — Джейми стояла в дверях.

— Да, мне нужно собрать вещи. — «Как будто ей было о чем беспокоиться». Вик кивнула в сторону угла. — Я не знала, что у вас есть кошка.

— О, у нас нет… это для… — Калум положил на плечо Джейми руку, прерывая дочь.

Когда он развернул девочку в сторону гостиной, Вик вздохнула: «Еще один чертов секрет».

— Алек проводит тебя домой, — сказал мужчина, но улыбка не затронула его глаз.

«О, черт, он же не может быть несчастным тоже, правда?» Но она подумала о вечерах, которые они провели вместе, обсуждая политику и книги, поздние ночные игры в шахматы. Простые радости. Его тихая дружба заполнила дыру, о существовании которой девушка и не догадывалась. И он, и Алек заставили её понять, какой одинокой она всегда была… и будет снова. Поэтому людям и не стоило привязываться друг к другу — уходить потом адски больно.

Алек ждал у входной двери, подбрасывая ключи от своей машины. Девушка посмотрела на него. «Желание. Эти большие руки гладили ее тело, этот жаркий рот…»

«Дыши, Вик».

— Алек, я могу сама добраться домой. — Она покачала головой. — Мне нужна тихая прогулка, а ты и «тихо» рядом не стояли.

Джейми хихикнула. Улыбка Алека была напряженной, когда он взъерошил волосы девочки:

— Ты противная девчонка, маленькая племянница, и Злючка плохо на тебя влияет.

От того, что Алек дал ей прозвище, в груди у Вик кольнуло. Не говоря ни слова, девушка прошла мимо него и вышла, закрыв за собой дверь. Холодный ветер трепал волосы, пока она спускалась по ступенькам.

Наступила ночь, фонтан безмолвствовал.