Час льва

Глава 20

Шепот на ухо разбудил Калума: — Думаю, теперь твоя очередь.

Мягкие губы коснулись его щеки, а нежные пальцы пробежали по его волосам. Он открыл глаза и встретился с взглядом прекрасных глаз. Иногда медного цвета, иногда золотисто-коричневых от возбуждения, как сейчас.

— Виктория.

Она ухмыльнулась, глядя на мужчину с озорством. Калум порадовался, что девушка пришла в себя, но когда ее пальцы сомкнулись вокруг его члена, все мысли вытеснило возбуждение.

— Чертовски хороший способ проснуться, — пробормотал Алек, и Калум понял, что Вик уселась на колени между ними и обхватила своей ладошкой и стояк Алека.

— И что ты теперь собираешься делать с нами, маленькая кошка?

Клянусь Херне, она была истинным оборотнем, женщиной-воительницей с нежным сердцем. Калум погладил Викторию по щеке, наслаждаясь тем, что она сама потянулась к его ладони.

Девушка нахмурила брови и убрала ручки с их членов: — Я… Я не уверена. Как нам это сделать?

Алек бросил на него смеющийся взгляд, прежде чем улыбнуться Вик: — Тебе придется немного потрудиться, но пока… — со скоростью и силой кахира Алек схватил ее за запястья и потянул вперед, прижимая руки девушки к своим бедрам. Коленями Вик по-прежнему упиралась в центр кровати. Член Алека поднялся к ней, словно улавливая ее запах. — Брат?

Улыбнувшись удивлению, отразившемуся на лице девушки, Калум переместился. Ее упругая задница была вздернута вверх, а запах возбуждения сделал его еще тверже. Он мог бы прикосновением направить Вик в нужную позицию, но зверь в нем упивался ее подчинением только его голосу.

— Раздвинь ножки, кариада, — тихо сказал он.

Дрожь заставила ее грудь качнуться, а затем колени девушки раздвинулись. Он продолжал молчать, не двигаясь, и Виктория раскрыла ножки еще шире. Калум встал на колени между ее бедер и провел руками вверх и вниз по ее спине, лаская стройное тело. Она была кошкой еще до того, как стала оборотнем.

Наша кошка.

Калум опустил руку ниже. Ее киска была скользкой и припухшей, готовой к проникновению. У Виктории перехватило дыхание, когда он нежно поглаживал каждую сторону ее клитора, пока тот не затвердел под его легкими прикосновениями. Она стала еще более влажной.

— Я хочу видеть твой ротик на Алеке, маленькая кошка, — сказал Калум. — Он отпустит одну твою руку.

Брат ухмыльнулся и отпустил левую руку девушки. Вик балансировала над ним на правой руке, всё еще прижатая к его бедру. Алек посмотрел на Калума глазами, наполненными радостью, жаром и удовольствием. Даонаины не очень хорошо переносили проявление доминирующих сторон своих сородичей, но Алек не был одним из них. Он просто наслаждался.

Освободившаяся рука Виктории сомкнулась вокруг толстого члена Алека. Калум услышал его резкий вдох. Девушка сомкнула губы вокруг ствола мужчины, глубоко втянув его в рот, и член Калума запульсировал, словно от зависти.

Алек запустил пальцы в волосы Вик и вздохнул: — Черт, злючка.

Виктория установила ровный ритм, облизывая, посасывая и издавая звуки, достаточные, чтобы свести мужчину с ума.

Калум потерся членом о ее мокрые губки, а затем медленно вошел. Горячая, влажная и такая гостеприимная, в своих ответных покачиваниях. Потребность обладать и владеть ей поднялась в нем как поток, но он боролся с ней. До следующего собрания оборотней не будет никаких больше спариваний. Но ведь в правилах ничего не сказано о связях ради удовольствия, верно? Мужчина улыбнулся и прочертил поцелуями дорожку вдоль ее позвоночника, наклонившись вперед и балансируя на одной руке. Когда он прикусил нежные мышцы на ее шее, киска Виктории сжалась вокруг его члена. Ее спина изогнулась, бедра приподнялись выше, приветствуя его проникновение.

Калум уловил проблеск удовольствия на лице Алека, прежде чем его брат усилил хватку на волосах Вик: — Сильнее, злючка.

Подчинившись, девушка ускорилась, но, когда Алек отпустил ее запястье, чтобы поласкать грудь, сбилась с ритма. Из Вик вырвался низкий стон, который она подавила.

Всё еще сопротивляется. Если и существовала женщина, нуждающаяся в жестком контроле и перегрузке чувств, это была она. Калум медленно выскользнул из нее, затем снова вошел, вращая бедрами, в поисках заветного местечка. «Чуть ниже», — он помнил с того раза в пещере. Потребовалось еще несколько пробных толчков, прежде чем она стала мягкой внутри, тогда как внешнее колечко мышц сдавило его, словно тисками. Нашел. Мужчина изменил положение тела, чтобы с каждым толчком задевать нужную точку. Ее ягодицы напряглись, и вскоре она застонала, низко и протяжно.

Алек рассмеялся, притягивая ее голову и заставляя девушку двигаться, пока он играл с ее сосками, выкручивая и легонько пощипывая их.

Калум догадывался, что мысли Вик распадаются на части. Он продолжал двигаться, легко и неторопливо: — Соси член Алека сильнее, кошечка. Заставь его кончить. — Он кивнул брату, чтобы тот действовал.

Алек сжал руки на волосах девушки, направляя ее. Вик шумно сосала, вбирала его всё глубже. Вскоре мужчина предупреждающе застонал. Бедра Алека напряглись, и Вик принялась судорожно сглатывать. Шериф откинул назад голову с долгим, счастливым вздохом. Его хватка ослабла. Виктория удовлетворенно промычала и осторожно выпустила его, облизываясь и гладя мужчину по животу.

Калум заметил, что во время секса Виктория расслаблялась и демонстрировала всю ту нежность, что находилась внутри нее, и это тронуло его сердце.

Алек потянул девушку за волосы: — Спасибо, малышка. Ты была великолепна.

Калум подождал, пока Вик восстановит дыхание, а затем встретился взглядом с Алеком. Как и большинство оборотней, они часто делили женщин за эти годы, но никогда раньше это не казалось таким… правильным… словно Виктория идеально подходила им. Брат ухмыльнулся, когда Калум стиснул бедра девушки и толкнулся в нее. Никакого больше «легко и неторопливо». Ему нужно было взять ее, и он делал это жестко и глубоко, с каждым толчком задевая то самое сладкое местечко.

Бедра Вики задрожали, и девушка застонала. Но этого было недостаточно. Алек наклонился и скользнул головой под нее, чтобы он посасывать ее покачивающуюся грудь. Виктория вздрогнула, и ее лоно сжалось вокруг члена Калума. Она толкнулась бедрами навстречу его телу, подстраиваясь под ритм Калума.

Еще рано.

Мужчина разжал хватку на ее правом бедре и обвил рукой талию девушки. Его пальцы прошлись вниз по ее животу, еще ниже, и потерли скользкий клитор. Вик напряглась, и он улыбнулся.

Алек, видимо, укусил ее, потому что она вскрикнула и попыталась отстраниться. Вместо того, чтобы позволить ей сделать это, Калум раздвинул колени Виктории еще шире, усиливая ее беспомощность, а затем вошел в нее жестче, быстрее, дразня клитор при каждом толчке.

Тело девушки напряглось, а киска сжалась, словно кулак. В каждом вдохе Вик слышался сдерживаемый стон, а затем она совсем перестала дышать, и Калум понял — ее ощущения сконцентрировались в одной точке… жаждущей его прикосновений.

Мужчина замурлыкал, зная, что Алек услышит и усилит свое внимание, и затем Калум сжал пальцами клитор Вик твердой, безжалостной хваткой, пока он вдалбливался в нее.

Сильная дрожь прошла сквозь ее тело, и девушка закричала от наслаждения — самый прекрасный в мире звук — каждый прерывистый крик соответствовал сильному сжатию ее оргазма вокруг его члена.

У Калума снесло крышу. Он сжал бедра Виктории обеими руками, глубоко входя в нее, и, отпустив себя, с протяжным воем он наполнил ее своим семенем. Возможно, однажды Херне и Мать благословят их потомством.

Воцарилась тишина.

Голова девушки была опущена, а ребра вздымались от тяжелых вздохов. Калум поцеловал ее в шею и перевернул на бок, оставаясь позади нее, в ней. Алек развернулся и зажал Вики между ними. С удовлетворенным вздохом она чуть двинулась, прижимаясь поближе. Когда их самка положила голову в изгиб плеча Алека, брат послал Калуму сонную, радостную улыбку и прошептал: — Наша.

* * *

Калум не спал. Пока отблески рассвета раскрашивали занавески, он лежал и смотрел на двоих спящих, ощущая правильность их единения. Когда Виктория напряглась во сне, он успокаивающе зашептал, поглаживая девушку по плечу. Она расслабилась, и ее дыхание вновь замедлилось. Вик доверяла ему даже будучи в самом уязвимом состоянии.

Я позабочусь о твоем сердце, маленькая кошка.

Как только сквозь занавески пробился солнечный свет, Калум выскользнул из постели, быстро принял душ и сделал себе чай. Джейми всё еще спала на диване в гостиной. Двое маленьких домовых склонили головы в ответ на его тихое «спасибо» и исчезли. Нужно бы купить им немного густых сливок и, возможно, одно из пирожных Энджи в награду за то, что присмотрели за Джейми.

Он устроился возле дочери, попивая чай, и просто смотрел на нее. Он часто так делал в последнее время, не правда ли? Но он был так близок к тому, чтобы потерять их всех.

Калум осторожно убрал волосы с веснушчатого лица девочки. Не считая нескольких синяков и царапин, она не слишком пострадала в драке. Дочь была намного крепче, чем он думал, больше похожа на Викторию, чем на Ленору.

Некоторое время спустя из кухни, зевая, вышел Алек с чашкой кофе и утренней газетой в руках. Калум слышал звук включенного душа: Виктория тоже проснулась. Она будет смущена? Или, вероятнее всего, выпустит свои шипы, чтобы скрыть тот факт, что ей не все равно.

— Брат, нам нужно убраться в гостевой комнате, чтобы у Виктории было личное пространство.

— Хорошая идея. В ее доме слишком опасно.

Когда Джейми что-то проворчала во сне, Алек улыбнулся: — Она выглядит лучше.

— Да. Но ей нужно будет снова обратиться. Скоро. То, что ты и Виктория здесь, должно помочь.

Алек поразмыслил и медленно кивнул: — Ага. И злючке тоже не помешает начать обучение.

— Какое обучение? — спросила Виктория, заходя в комнату, закутавшись в темно-зеленый махровый халат Алека.

От горячего душа лицо девушки приобрело милый розовый оттенок, щеки покраснели, поцарапанные щетиной, а губы припухли. Она выглядела хорошенько оттраханной.

Встретившись взглядом с Калумом, она покраснела еще сильнее. Все-таки не колючая. Застенчивая. Мужчина слегка улыбнулся, очарованный этой мыслью.

Девушка опустилась на колени возле дивана, чтобы проверить Джейми: — Это здоровый сон. Она в порядке.

Ее нежность отозвалась теплом в груди Калума. Она действительно волновалась за его котенка, не так ли? Убрав прядь волос с щеки Джейми, девушка встала, лицо приобрело отстраненное выражение — дверь к ее доброму сердцу закрылась.

Он бы предпочел, чтобы она не закрывалась от них. Калум поднялся и схватил ее за халат, притягивая ближе к себе, чтобы накрыть ее рот долгим утренним поцелуем. Мягкие, припухшие губы, аромат чистой женской кожи. Когда мужчина поднял голову, ее взгляд был затуманен, а руки вцепились в его бицепсы.

— Доброе утро, маленькая кошка, — произнес он мягко, вновь касаясь ее губ. Он бы с удовольствием приветствовал ее подобным образом до конца своих дней.

— Доброе утро, — сказала Виктория, явно пытаясь вернуть самообладание, но хриплый голос выдавал ее с головой. — Эм. Вы говорили про обучение?

— Мы будем учить тебя обороту, контролю и хитростям животной жизни, — ответил Алек. — Поначалу это всё довольно странно.

— Это я уже поняла, — произнесла Вик с кривой улыбкой. — И вы двое будете моими наставниками?

— Если захочешь. — Калум провел пальцем по ее розовой щеке. — Попросить кого-то обучать тебя значит оказать ему честь, так что, если есть кто-то, кого бы ты…

— Нет, — перебила она. — Я обещала Джейми, что мы будем учиться вместе. Логично, что у нас будут общие учителя.

— Действительно.

Логично. Черт побери, он надеялся, что они с Алеком нравятся ей больше, чем просто наставники. Он хотел, чтобы она была в его жизни, в его руках, спорила с ним о политике и освещала его дни. Тем не менее, она всё еще не произнесла ни слова нежности — и им пока не было дозволено сделать это.

— Я разбужу Джейми, и после завтрака мы начнем.

— Начинаем уже сегодня?

Беспокойство на ее лице вызвало у него улыбку. Она была совсем не такой безразличной, какой пыталась казаться.

— Да.

* * *

Черт побери, воздух в тоннеле был просто ледяной. Вик задрожала еще сильнее, понимая, что следующим шагом будет полное обнажение.

— Раздевайся, — произнес Калум, и Вик подавилась смешком.

— Куда положить вещи?

Девушка окинула взглядом темную пещеру. Ни мебели, ни шкафов, ни вешалок.

— Сюда.

Алек снял рубашку и сунул ее в одну из выдолбленных в каменной стене ниш. В некоторых из них уже лежала одежда.

— Ясно.

Девушка разделась, чувствуя, как ее кожа вспыхнула от смущения, несмотря на холод. Так, ладно, они уже видели ее голой — черт возьми, они целовали чуть ли не всё ее тело — и, тем не менее, остаться нагишом средь бела дня совершенно другое дело. Она тряхнула волосами, чтобы прикрыться.

Джейми явно не испытывала стеснения и без лишних раздумий скинула с себя одежду. Похоже, перевертыши привыкли к наготе. Черт, когда они выходили на охоту, пещера, наверное, была похожа на нудистскую секту.

Жуть.

Алек усмехнулся, заметив ее колебания: — Лучше раздеться перед обращением. Иначе всё треснет по швам, а это дороговато обходится. Хотя порвать вещи тоже хорошо. Они просто спадают, и ты в них не путаешься.

— Если, конечно, они не тянутся, — на лице Калума вспыхнула улыбка. — Когда мы были примерно твоего возраста, Джейми, Алек забыл снять одежду. Вместо того чтобы превратиться обратно, он попытался содрать с себя стрейчевую майку когтями. Думаю, у него навсегда остались шрамы.

Вик хихикнула, а Джейми расхохоталась.

— Спасибо, братец. — Алек закатил глаза. — Само собой разумеется, Мистер Внимательность никогда не забывал сначала раздеться.

Джейми поставила обувь в свою нишу и повернулась: — Я готова к обороту, пап. — Девочка вздернула подбородок, пытаясь выглядеть храброй, но дрожь в голосе выдавала ее нервозность.

— Я тоже, — сказала Вик. По крайней мере, ее голос не дрожал.

Почти.

Калум взглянул на брата, и Вик ощутила покалывание на коже, когда очертания Алека размыло, а затем вместо него появилась массивная пума с мехом, настолько золотистым, что он практически сиял. Его глаза были чуть светлее, совпадая с более светлым мехом на внутренней стороне ушей.

— Боже, ты прекрасен, — невольно произнесла Вик и могла поклясться, кот усмехнулся ее словам.

Он подошел и потерся мордой о ее бедро, заставляя девушку вздрогнуть. Конечно, она знала, что это Алек, но… это был очень большой горный лев.

— Веди себя прилично, брат.

По-кошачьи фыркнув, Алек отошел и уселся возле входа в тоннель.

— Виктория, «дверь» хорошо видна в твоей голове?

— Да.

Сегодня она сияла еще ярче.

— Хорошо. После того, как обратишься, снова найди портал. С другой стороны он выглядит иначе, и ты должна быть готова быстро ступить обратно, если понадобится.

Джейми кивнула: — Страшно, когда не видишь «дверь».

— Верно. Сегодня вы останетесь со мной и Алеком. Мы можем перекинуться пару раз, чтобы объяснить, если есть вопросы. — Калум качнул головой Виктории. — Оборачивайся.

Открыть дверь. Войти в нее. Покалывание охватило кожу девушки с ног до головы. Она потеряла равновесие и завалилась вперед, уставившись на свои собственные пушистые лапы. Круто.

Она принюхалась, и ее захлестнуло чувство принадлежности, что ее поддерживают, любят и никогда не оставят. К сожалению, это чувство развеялось, словно дым на ветру.

Алек мягко подобрался к ней и боднул в плечо. Ветерок донес до нее его запах — кошачий, но очень, очень мужественный. Она вдохнула и обнаружила, что трется об Алека, мордочкой к морде.

Черт, он приятно пахнет. Чистый тестостерон.

Взяв себя в руки, Виктория увидела, что Калум и Джейми обратились. Она даже засмотрелась. У Калума мех был темнее, чем у Алека, почти коричневый, и золотисто-карие глаза. Мех на морде был светлый, и выглядел так, будто его окунули в снег, отчего Вик захотелось улыбнуться.

Джейми крутилась возле отца на своих маленьких лапках, играя с его хвостом, а затем заметила Алека и Вик. Она втиснулась между ними, толкаясь и потираясь о них.

Калум последовал за ней и…

Ооох, Калум пах так же восхитительно, как и Алек. Но по-другому. Его запах был менее… дружелюбным и веселым? Но был богаче? Глубже?

Вик почувствовала, что помахивает хвостом от восторга. Она потерлась мордой о мех Калума и даже лизнула его подбородок, чтобы насладиться им еще больше. Лев положил огромную лапу ей на плечо, удерживая на месте, пока он терся об нее мордой. Когда он закончил, их запахи настолько смешались, что она уже не могла сказать, где чей. И замурлыкала.

Джейми прыгнула к выходу и выбралась наружу, Алек и Калум следом. Когда Вик вышла из пещеры, гора взывала к ней, сила наполнила каждую клетку гибкого тела.

Бежать. Охотиться.

Прежде чем остальные исчезли в лесу, Вик позволила инстинктам взять верх и, бросившись за ними, легко догнала. Человеческий разум отключился, четыре ноги работали даже лучше, чем две, а ощущение ветра, треплющего ее мех, приводило в восторг. Она уловила запах, в кустах что-то зашелестело, и вдруг Вики уже гналась за кроликом. Часть ее кричала: «стой, нет», но оставшаяся часть видела еду.

Еда?

Виктория остановилась так внезапно, что лапы заскользили по снегу.

Господи, она чуть не убила Топотуна на завтрак (прим.: Топотун — заяц, лучший друг олененка Бэмби из диснеевского мультфильма). Жуть.

Позади Вик раздался глубокий смех Калума, и ей захотелось умереть со стыда. Пожалуйста, скажите, что он не видел, как я неслась за этим чертовым грызуном. Она повернулась к нему.

Снова перейдя в человеческий облик, мужчина стоял, опираясь на ствол кедра и сложив руки на груди. Вик не могла отвести от него взгляд. Калум был прекрасен: все эти мышцы, загорелая кожа и… эм… внушительное мужское достоинство.

Ее живот непроизвольно опустился ниже к земле, а бедра поднялись выше.

Губы мужчины изогнулись, а глаза полыхнули огнем: — Не искушай меня, Виктория. К сожалению, мы здесь исключительно ради обучения. — Он опустился на колени и поманил ее пальцами. — Иди сюда.

Он не добавлял приказа в голос, но она всё равно тут же оказалась рядом с ним. Мужчина пах так хорошо, что она потерлась о него мордой. Калум погладил ее по голове своей теплой рукой, и эти ощущения практически загипнотизировали ее. Она начала топтаться передними лапами.

— Быть в животной форме ошеломительно, — произнес Калум, богатый тембр его голоса действовал успокаивающе. — Ты должна укрепить свою человеческую часть, чтобы при необходимости преодолеть дикость. — Он почесал ее за ушами, под мордочкой. Вик закрыла глаза от удовольствия. — Тем не менее, кролики — хорошая еда, а одна из радостей в животной форме — охота. И убийство. Это разрешено, кариада.

Небольшой смешок доказал ей, что он видел ее внезапную остановку. Черт. К ним подобрались Джейми и Алек, брат Калума навострил уши, а хвост изогнулся, выдавая его заинтересованность.

— Виктория нашла кролика, — пояснил Калум. — Ах, я должен вас предупредить: мы заметили в наших горах браконьеров, расставляющих ловушки для животных. Капканы запрещенного вида — отвратительные штуки с металлическими зубцами, и мы, скорее всего, нашли не все. Будьте осторожны. — Он перевел полный серьезности взгляд с Вик на Джейми, а затем улыбнулся. — Всё, идите. Мы с Алеком к вам присоединимся.

Джейми бросилась вперед, поднялась на задние лапы и, толкнув Вик передними, отскочила, явно приглашая поиграть в догонялки. Виктория бросилась за ней, и они стали гоняться друг за другом по склонам, сугробам и обледенелым ручьям. Наконец самки остановились на освещенной солнцем полянке. Тяжело дыша, Вик ощущала, как кровь бежит по ее венам. Она с радостью чувствовала себя живой.

Что-то хрустнуло в лесу позади них. Вик с рыком обернулась и, прыгнув, оказалась перед маленькой пантерой, готовая защищать ее. На краю поляны застыли Алек и Калум в кошачьей форме. Алек дернул ушами в сторону Калума, и обе пумы спокойно уселись, где стояли.

Я идиотка.

Виктория потрясла головой и обратилась в человека. После практики это получалось всё легче с каждым разом. Девушка подошла к котам, дрожа от прикосновения холодного горного воздуха к обнаженной коже.

— Простите, ребята. Не знаю, что на меня нашло.

Алек обернулся и обнял ее: — Ты всего лишь хотела защитить ее, злючка. Твое сердце и твои инстинкты знают, что она твой детеныш.

Джейми подбежала и прижалась к ногам Вик. Маленькая пантера, настолько милая, что должна быть объявлена вне закона.

— Моя, да?

— Несомненно. — Алек погладил Викторию по шее и чмокнул в щеку. — Нет ничего столь же особенного — и опасного — как мама-кошка, защищающая свое дитя.

— Да, наверное.

Интонации в ее голосе могли быть равнодушными, но не чувства. Каждый раз, когда Вик смотрела на маленькую пантеру, ее сердце сжималось от любви и желания защитить. Девушка не сдержалась и наклонилась, чтобы обнять Джейми, прижимаясь щекой к ее теплому меху.

Да. Моя. И Виктория вновь ощутила то странное чувство, что растет внутри вместе с охватившими ее любовью и заботой.

— Что это, черт возьми, такое?

Калум обратился в человека и поднялся на ноги: — Что?

Вик выпрямилась и указала на себя: — Это чувство. Это… не я.

Нахмурившись, Калум занял место Алека и обнял девушку за талию: — Ах, это.

Вик ждала, а затем толкнула его локтем в бок. Мужчина застонал, хотя она знала, что даже и следа не оставила на его стальных кубиках.

— Ты должен был позволить ей съесть кролика, — сказал Алек. — Женщины становятся очень раздражительными, когда голодны.

Калум отвел локоть Вик от своего тела: — Нетерпение не есть добродетель, Виктория.

— Увиливание тоже.

— Это чувство — твоя связь с… мы зовем это Матерью, сокращенно от Матери Земли. Гея? — Он дождался от нее неуверенного кивка. — Как потомки фэйри, мы ощущаем ее… влияние сильнее, чем люди, особенно в животной форме.

— Я сейчас не покрыта мехом.

— Ах, — Калум провел костяшками пальцев по щеке девушки, его взгляд потеплел. — У Нее также особое отношение к матерям.

К матерям? Ох.

— Эм. Ну ладно. А откуда ты узнал, что я чувствую?

Уголок его рта изогнулся: — Как козантир, я связан с землей. И с Ней, хоть и большая часть моей силы идет от Херне. — Он уловил недоумевающий взгляд. — Херне-охотник. Бог — покровитель животных.

Виктория закатила глаза, чтобы скрыть дискомфорт. Не только новая форма, но и новая религия? Затем она снова ощутила эту волну тепла… волну любви. Тяжеловато было игнорировать эти ощущения.

— Это так ты заставил того слабака-медведя опять обратиться в человека, даже когда он не хотел?

Калум кивнул, после чего посмотрел на Джейми: — К сожалению, при первой трансформации принудительное обращение только усугубляет положение. Молодняк может потерять всякую связь с «дверью», а если они не могут обращаться каждый месяц… — он отвел взгляд.

Должно произойти что-то ужасное. Вик дотронулась до Джейми, ей необходимо было чувствовать ее тепло.

Меняем тему.

— Что произошло, когда ты заставил того парня обратиться?

Алек фыркнул: — Он хотел добиться благосклонности Фарры или хотя бы ее внимания. К слову, борьба с другими — проверенный временем способ проявить себя. Но калечить соперника запрещено.

Да, черт возьми, они были агрессивнее, чем отдыхающие в баре солдаты.

— Кстати о драках, — произнес Калум, — я хочу обучить вас парочке приемов.

Эй. Она и так отлично дерется.

— И чему конкретно, ты думаешь, мне нужно научиться?

— Начнем с того, как использовать когти на задних лапах, чтобы выпотрошить противника, — сухо сказал Калум и обратился.

Ла-а-адно. Вик закрыла рот и последовала за ним.

* * *

— Это Свэйн, — раздался голос в телефоне.

Видаль с нетерпением ждал известий о том, что они поймали девчонку. Он говорил Свэйну, что хочет присутствовать, когда они свяжутся с оборотнем — отцом девчонки. Но за весь вчерашний день — ничего.

— Почему, черт побери, ты не звонил?

— Мы оказались в полнейшей заднице. Мелкая сучка превратилась в пантеру. Всего меня исцарапала. Я звоню из чертовой больницы.

— Вы взяли ее?

— Черт, нет. — Свэйн матерился целую минуту. — Она вырвалась из дома и убежала в лес. Я истекал кровью, точно резаная свинья, так что послал подкрепление, а сам остался в машине. Двое моих людей преследовали кошку по пятам.

— И?

— Прибежал коп, затем отец девчонки. Они обратились в чертовых пум. Оба.

— Что произошло с твоими людьми?

— Не знаю. Никаких арестов. В тюрьме пусто. Я нигде их не нашел. Полагаю, они стали кошачьим кормом.

Видаль рухнул на стул. Он знал, что обортни опасны. Но теперь его надежды были полностью разрушены. На него накатила депрессия.

— Это безнадежно.

— Эти чертовы твари убили моих людей, — сорвался Свэйн. — Они поплатятся, даже если мне придется взять взрывчатку и сравнять весь город с землей.