Чудеса да и только!

Часть третья. Неожиданная схватка. Глава тринадцатая Возвращение

Фиалка

Радость, для которого пока весь смысл жизни заключался в трех словах: «Хочешь есть, пушистик?» мирно спал в моей постели. Лорм снял две каюты, но обедали мы в гостиной вдвоем. Маги эльфийского корабля всячески ускоряли движение, призывая ветер в паруса. И путешествие, несмотря на все мои опасения, пролетело быстро и без проблем и теперь подходило к концу.

Облаченная в длинный темно-зеленый плащ с капюшоном, скованная отчаянием, я стояла у перил корабля. Вот и все. Завтра высаживаемся в Приморье. Забавно. Мы бежали со всех ног, чтобы остаться на месте. Наверно это правильно, но после всего пережитого смогу ли я, как раньше спокойно шить, изучать новомодные фасоны, осваивать мудреные стежки или подбирать к нарядам украшения?

Лорм, продлевая мою агонию от расставания, все это время настойчиво уговаривал меня заехать к нему погостить. Гася в душе неуместную радость, что мы еще какое-то время побудем вместе, не сразу, но я согласилась.

Едва мы пристали к берегу, все получилось чрезвычайно быстро. Казалось, на этой земле для Лорма препятствий вообще не существует. Я еще к твердой земле под ногами не привыкла, как специальные слуги на корабле за две минуты нашли нам лошадей для верховой езды, вручили корзину с едой и помахали вслед…

Вокруг нескончаемой лентой тянулись заснеженные сады. Скрывались мы по горам осенью, а сейчас уже поздняя весна, но снег почему-то с окрестных лесов и полей еще не сошел. Чем ближе мы подъезжали к Эльфийским Владениям, тем сильнее Лорма охватывало радостное возбуждение. Я скакала за ним, с любопытством и радостью разглядывая окрестности. Сердце грели родные пейзажи: в этой части эльфийского владычества растения и холмы, укрытые снегом, не отличались от Лазурянских.

Оказывается, я ужасно соскучилась по своей земле.

― Отсюда начинается мое поместье. ― Лорм гордо обвел бесконечный сад рукой. ― Оно

состоит из нескольких лежащих друг возле друга имений, которые около трех тысяч лет находятся в руках моей семьи. Теперь моих и Иол.

Я кивнула.

Наверно потому, что забора вокруг поместья не было, для меня граница была невидимой. Миновав сады, мы оказались перед высоким розовым строением с башнями по краям.

Замок был сложен из непонятного пористого материала, покрытого светло-розовыми разводами, очень изящного, даже хрупкого на вид, не похожего на все, что я где-либо видела. Он не походил на драконий замок, ему не хватало агрессии и мощи, а для человеческого аристократического особняка ― открытости и простоты.

И, увы, с первым напоминаем, кто есть кто, я столкнулась уже на пороге его дома.

Лорм, воодушевленный возращением, спрыгнул с коня, потом помог слезть мне. Он ловко зацепил своего коня за крюк для привязи, вбитый возле входа. И, усадив Радость на плечо, повернулся ко мне, но тут открылась дверь и его кто-то радостно его окликнул.

Я понимала нетерпение Лорма. Чтоб не мешать радостной встрече, предупредила, что сама привяжу свою лошадку, сознательно затягивая время, копалась с поводьями и гладила коня.

Все же идти в дом пришлось. Едва я дотронулась до двери, мне навстречу вышел эльф в изящном костюме из серого шелка. В нем все было типично для эльфа: кружева, вышивка на рукавах, светлые волосы, худощавое, красивое лицо, выразительные темные глаза, и даже механическая улыбка, под которой скрывалось раздражение.

― Хозяин людей не принимает, сейчас он занят! ― сухо произнес он на эльфийском, надвигаясь на меня.

Не притрагиваясь руками, просто наступая на меня, беловолосый эльф вынудил отойти от двери.

Самое смешное, я ведь знала, что так и будет, и чудовищно не хотела сюда ехать. И сдалась только под давлением Лорма и глупенького желания и надежды подольше с ним не расставаться. Высокомерно измерив меня холодным взглядом, слуга попытался решительно захлопнуть дверь, но его от двери отодвинул ничего не подозревающий Лорм.

Широко распахнув дверь, он мягко пожурил:

― Фиалочка, давай любоваться окрестностями будем завтра, я устал, замерз и проголодался, думаю, ты устала не меньше? Лимонад и горячую ванну тебе уже приготовили…

Я смущенно улыбнулась и прошла сквозь распахнутую дверь, старательно не смотря в сторону слуги, чтобы не видеть его унижение. Он же не знал, что пригласить человека, это идея хозяина.

― Самариль, прикажите подготовить лучшие покои для гостьи, поторопите их с ужином, да поскорее! ― на эльфийском приказал Лорм.

Вот я и услышала имя слуги.

Лорм провел меня в просторную комнату, увитую разноцветным плющом и живыми цветами.

― Фиалочка, я приказал открыть для тебя жемчужные покои. Они вот-вот будут готовы. Я провожу…

Все еще вежливо улыбаясь, чувствуя спиной удивленный взгляд Самариля, я проследовала за хозяином.

Вот только ни Лорм, ни его слуга, не понимали, что для меня пребывание здесь тоже испытание. Я по достоинству оценила то, что Лорм, поступившись эльфийским высокомерием, принимал меня как высокую гостью, но мне хотелось домой, в тот самый неказистый домик на окраине Лазури. И не потому, что его так ценила, нет, я видела всю убогость моего бытия, но мне хотелось лечь и позабыть обо всех заботах, проблемах и трудностях. Я очень устала. А здесь сделать так нельзя. И здесь же мне предстоит изображать ту, кем не являюсь: высокородную аристократку. Это было необходимо для того, чтобы окончательно не опозорить Лорма, в буквальном смысле открывшего для меня двери своего дома. Значит, придется быть постоянно предельно внимательной и контролировать каждый свой шаг.

Лорм, чувствуя, что я напряжена, прошептал, склонившись почти к уху:

― Фиалочка, будь как дома! ― гостеприимно сказал Лорм. После чего Самариль окинул меня непримиримо суровым взглядом и свернул в какой-то коридор.

Мы шли по дому Лорма или лучше сказать, по его дворцу, и рассматривали обстановку. Вернее, рассматривала я, а он просто шел рядом.

Пышно обставленные покои хранили всевозможные сокровища: роскошные ткани тончайшей работы украшали окна; вдоль стен стояли бронзовые статуи, в виде вооруженных мечами эльфов; прекрасные сосуды из меди, серебра и из золота виднелись на столах, тут же была расставлена прекрасная мебель, оббитая блестящими полотнами. И что больше всего бросалось в глаза: великое множество различных растений, в некоторых покоях они заменяли обои и украшения стен. При этом все в этом замке выглядело очень органично.

Жестом освободил эльфов, которые готовили жемчужные покои, при этом они не скрывали недоумения в связи с моим присутствием здесь. Лорм сам показал мне, что где находится, и напоследок улыбнувшись, ушел к себе.

Я прошлась по продолговатой комнате, размером в два моих домика, изредка трогая шероховатую поверхность стен рукою.

Чтобы создать такую красоту из серого перламутра, надо не одну сотню лет обтачивать морские раковины, дабы собрать из них переливающиеся панели в форме цветов, украшенные по контуру настоящим жемчугом, словно ожерелье на шее красавицы.

Я заворожено шла вдоль стены, внимательно изучая панели. Все цветы были разные, те, что художник хотел выделить ― выступали из стены, остальные были плоскими, но не менее красивыми.

И так увлеклась процессом изучения, что врезалась в Лорма, который бесшумно пробрался в комнату и стоял, посмеиваясь и поглаживая котенка у стены.

На миг задохнувшись, я остановилась. Лорм спустив с рук Радость, весело произнес:

― Я так и думал, что она тебе понравится! Самая красивая комната в доме.

Я, все еще под впечатлением, перевела взгляд на Лорма:

― Да… я потрясена. Столько сил и души вложено даже в мелочи. Такое, если увидишь, никогда не забудешь.

Он радостно кивнул, совершенно согласный.

― Ты не обиделась, что я без стука? Просто Радость поел и заметался в поисках мамы. А это комнаты моих родителей, так что мои и твои покои связывает маленькая потайная дверь.

Ну да, привычка котенка засыпать, посасывая мою руку, не раз служила поводом для шуток Лорма.

Я отмахнулась:

― Без стука… О чем ты говоришь, Лорм, не смеши!

― Как уснет, перенесу его на кухню. Там он уже почти освоился.

Я улыбнулась, понимая в каком смысле «освоился на кухне» котенок, и взяла малыша на руки.

От него отчаянно пахло рыбой. Пачкаться не хотелось, но Радость, солидно подросший на хорошем питании за время плаванья, уже с нетерпением тыкался носом мне в ладонь. Причем в одной руке котенок уже давно не помещался и сейчас больше напоминал долговязого подростка с длинными лапами, острыми ушами и тощим хвостом, который с каждой неделей становился пушистей.

Укладывая того удобнее, проворчала:

― Рыбный ты нос, Радость! Теперь я тоже буду умопомрачительно «благоухать» рыбой.

Я попыталась защитить хотя бы одежду от контакта с «ароматным» носом пушистика. Лорм рассмеялся, наблюдая за моими «мучениями».

― Как немного освоится в замке, найду ему няньку.

Наблюдая как сытый и довольный комок шерсти отвалился от моей ладони, только печально кивнула. Я очень привязалась к котенку, но где в горах я найду малышу свежую рыбу? Ее в Лазурь привозят мало и, как правило, соленую, а котенок так привязался к ней за время пути. Да и то, что я буду в лавке с утра до вечера, а он дома один, полностью исключало возможность взять Радость с собой.

Значит, расставаться придется не только с Лормом, но и с Радостью.

Весьма символично.

― Ну, все, укачала «сыночка». ― Лорма эта ситуация с «мамочкой и сыночком» очень веселила.

Он нежно забрал у меня спящую кроху и вышел. А потом ко мне явились три эльфийки.

Оказывается, Лорм решил устроить праздник, а надменные помощницы были присланы мне в помощь.

Делая заготовки для будущего гардероба, высокомерные дамы повертели и бегло измерили меня шелковой ленточкой. Забавляясь про себя их спеси, остроухие красавицы умудрились проделать это «не смотря на меня», я покорно изображала бездушный предмет в их руках, и с мерками было покончено быстро.

В общем, сегодня — меня ждет ужин, во время которого я буду наслаждаться обществом Лорма и изысками его поваров. Завтра ― праздник, куда приглашены его друзья, ― за что мне это испытание⁈ ― а дальше воодушевленный Лорм обещает большую прогулку на лошадях, которую из всего перечисленного, единственное, что я жду с искренним предвкушением.

Лорм

С трудом уговорив погостить у меня хотя бы месяц, я привез Фиалочку в свой замок. Все бы хорошо, но мой воспитатель и помощник по дому, принятый в услужение еще родителями, восстал против гостьи. Не прошло и суток, как он явился в мою комнату и сурово произнес:

― Я думаю тебе, Лорм, надо срочно обратиться к целителям. Я не видел тебя в таком неестественном оживлении с момента первого падения с лошади. Ты тогда категорично заявил отцу, что тебе не волнует, что об этом думает мама, но ты не вернешься домой, пока не освоишь поездки на лошади.

В этот момент, перебирая полученные письма на предмет срочности ответов, и, не поднимая глаз от подноса с записками, я равнодушно ответил:

― Спасибо, Самариль. Я подумаю над твоим советом.

― Вот примерно таким тоном вы и отказали отцу на просьбу вернуться к ужину. Давайте я призову…

Пришлось оторваться от рассмотрения бумаг и резко его перебить:

― В отличие от отца, ты меня не слышишь. Я благодарен за совет, но сам решу, что мне делать!

Самариль грустно покачал головой:

― Крайняя грубость, это следствие общения с неподобающими элементами мироздания…

― Да, ты прав. Не знаю, с какими элементами ты общаешься, но раньше ты никогда не давал мне повода усомниться в твоем воспитании. Что ж, тебе виднее, Самариль… ― через силу улыбнулся я, смягчая укор.

― Я преданно служил вам не одно столетие, и не мог представить, что вы оценить мою преданность ниже общества какой-то…

Пришлось закончить разговор:

― Всего наисветлейшего, Самариль.

Оскорбленный до глубины души, управляющий поклонился и отступил. Надеюсь, у него хватит ума и благородства не сказать подобное в присутствии Фиалочки.

Едва мы прибыли, первым делом я показал ей свой дом и, сопровождая на ужин в маленькую столовую, спросил:

— Тебе здесь нравится? — И вдруг понял, что мне это действительно важно.

— Очень! — Фиалочка в этот момент, распахнув глаза, рассматривала панно из живых цветов, которые цвели одновременно, представляя собой детально прорисованную картину: «заснеженные горы на рассвете».

Обернувшись ко мне, все еще под впечатлением, она воодушевленно сказала:

— Это сколько же надо времени, чтобы рассчитать и сотворить подобное чудо!

— Я тебя научу. Только попозже… Сейчас нам надо поговорить.

Довольно улыбаясь, я усадил ее за стол, а сам сел напротив, дабы полностью лицезреть дорогую гостью.

Фиалочка, всегда была исполнена внутренним обаянием, которое невозможно постичь. Которое освещает изнутри женщин, которые живут в гармонии с самой собой и не имеют никаких оснований для раздражения. От приятного созерцания своей невесты меня внезапно оторвал ледяной голос Самариля:

— У вас гость, господин, Таниэль Лионервин.

— Веди его сюда и прикажи Аниэлю подать еще один прибор.

Я поднялся навстречу другу. Мы обнялись. Из всего моего отряда мечников только Таниэль стал мне настоящим другом. И этой встрече я был искренне рад.

Таниэль, даже не присев, начал:

— Где ты пропадал, путешественник, больше полугода ни слуху, ни духу!

— Как-нибудь потом расскажу. Сейчас позволь тебе представить Фиалочку, своего дорогого друга.

Она поднялась с кресла и поклонилась, дружелюбно рассматривая Таниэля.

Таниэль, как большинство моих сородичей, раньше относился к людям нетерпимо, в соответствии с презрительными предрассудками, бытующими в высшем окружении владыки эльфов. Но после того, как вовремя войны Таниэлю посчастливилось послужить в человеческом отряде под началом Ольгерды, его отношение к людям и их женщинам совершенно изменилось.

— Рад приветствовать, — внимательно вглядываясь в девушку, вежливо ответил Таниэль. Но тут он заметил метку моей избранницы, и перевел изумленный взгляд на меня.

Не желая торопить события, я незаметно покачал головой, дабы он не озвучил висевший в воздухе вопрос. И еще раз себе напомнил, что метку надо срочно скрыть, пока ее не заметили слуги. Им и в голову не могло прийти, что наследник светлого рода может сделать подобный выбор, но до полного согласия Фиалочки на брак со мной рисковать не стоило.

Таниэль, качая головой, на миг возвел глаза к потолку, затем, кивнув, присел в предложенное мною кресло.

Слуги быстро накрыли стол для гостя и по жесту Самариля покинули столовую.

— Я рад, что ты здесь, Таниэль. Чтобы скрыть долгое отсутствие, я решил экстренно собрать у себя гостей.

Фиалочка склонила личико вбок, как бы спрашивая, а как долгое отсутствие связано с гостями. Пришлось пояснять:

— Когда ты живешь очень долго, пропадает желание следить за собой, держать себя в норме, многие так увлекаются, что рвут все связи с родней. Например, тот эльф, кто создал картину «Горы над морем», которую я показывал тебе в гостиной, сгинул в гномьих горах, добывая какой-то цветок редкого голубого оттенка.

Таниэль добавил:

— Праздники два раза в год — демонстрация лояльности и уважения к обществу. Не исполняющий это условие, механически становится изгоем. Последний праздник ты устроил как раз перед поездкой в «Дома над морем».

Фиалочка наивно спросила:

— А что, надо сзывать ВСЕХ эльфов?

Мы с Таниэлем засмеялись:

— Нет, но традиции требуют, чтобы гостей было более полутора десятка приглашенных.

Фиалочка улыбнулась.

— Наверно хорошие традиции, веселые.

— Да, способ повидаться и пообщаться, тщеславно продемонстрировать наряды и обсудить немногочисленных отпрысков.

Фи рассмеялась:

— Не в столь строгих рамках, но я с таким сталкивалась постоянно.

Я обернулся к Таниэлю, и спросил:

— Так ты не сможешь присутствовать на празднике?

— Нет. Я не сообщил тебе последнюю новость. Меня приняли в академию учителем, буду готовить новых воинов.

Я хлопнул его по плечу:

— Рад за тебя, Таниэль. Сейчас прикажу подать лучшего вина, надо отпраздновать радостное событие!

Мы просидели за беседой и угощением до полуночи.

Фиалочка прекрасно вписалась в общество старых солдафонов, и только единственный раз она по-настоящему напряглась, когда Таниэль упомянул, что всегда будет с гордостью рассказывать ученикам, как служил под началом людского командира, да еще и девушки. У меня накапливалось все больше подозрений на этот счет, но я решил, что впереди у нас много времени и мы еще успеем обо всем поговорить. Наконец Самариль проводил гостя в его покои.

Мы с Фиалочкой пошли к себе. Расставаться не хотелось. Намечался чудный вечер.

Я повернулся к ней и предложил:

― Если спать не хочешь, мы могли бы все же поговорить…

― Хорошо! О чем поговорить? ― удивленно поинтересовалась Фи.

Беседуя, мы вошли в жемчужные покои. Я подошел к столу и налил нам эльфийского.

Протягивая Фиалочке бокал, пояснил.

― О том, что будет дальше.

С благодарностью кивнув, Фи приняла вино, села в кресло перед камином и, пожав плечами, грустно сказала:

― А что может быть дальше? Из лап разбойников вырвались, при кораблекрушении спаслись, дракона победили, даже сегодня все это отпраздновали. Что может быть дальше?

Наблюдая за пляшущим огнем, она ждала моего ответа.

Я облокотился в любимом кресле и с удовольствием сделал большой глоток и, вздохнув, отозвался:

― Я хочу, чтобы ты жила здесь. Всегда.

— О нет, — сказала она. — Только не это! — Фи даже отпрянула. — Слушай, я же человек. Я не могу, вот так запросто явиться и жить в твоем доме. Вообще… странное предложение.

Я сокрушенно покачал головой:

― Так я и думал. Опять правильность… ― я был разгневан, но не на нее, а на глупые предрассудки, мешающие нам жить, как мы пожелаем! Отложив вино, я сказал:

― Нет, я понимаю, что твоя «правильность» ― это твоя сила, пока остальные колеблются перед соблазном, ты, не задумываясь, шагаешь вперед, но все же иногда надо впускать свою жизнь тех, кто может помочь или хотя бы готов идти рядом…

― Я вроде никого не гоню… Но и жить у тебя не могу! Это невозможно! ― взбунтовалась Фиалочка.

― Не гонишь… Да, но и не позволяешь себе принять помощь. А если принимаешь, то, словно на торжище стараешься тотчас рассчитаться, словно ведешь невидимый счет.

Она секунду помолчала, потом холодно произнесла:

― Знаешь, Лорм, глубина ― это не всегда хорошо. Заканчивай копаться в моем характере. «Правильная, сильная, не позволяешь…» все такое как есть! Это моя жизнь и я сама решаю, что мне в нее принимать.

Я рассмеялся:

― Ты первый раз на моей памяти вспылила.

― Я еще и укусить могу… ― Фиалочка смущенно улыбнулась. Как правило, она всегда держала себя в руках и сейчас, несмотря на сухой тон, даже не разозлилась. ― Ты благоразумно увел разговор в сторону, что и есть «правильно», как ты говоришь. И я не хочу к нему возвращаться. А еще… я хочу спать.

Пришлось встать, пожелать ей спокойной ночи и удалиться к себе.

Иол

Очень скоро мы покинули гостеприимную деревеньку.

Тропинка вилась по ущелью, огибая выступы. Ехать было скучно. Справа ― пропасть, слева ― сплошная скала. Посредине наша дорога, на которой помещался только один всадник.

С гор спускался туман, в низине он лежал настолько густо, что даже солнечных лучей не было видно. В таких местах от опасности заблудиться спасали кусты, которые служили и ограждением и указателям.

Рассеянно оглядываясь на отряды охраны, растянувшиеся длинной змейкой, впереди и сзади, я скакала перед драконом, размышляя о происшествии с порками.

Райдер подъехал поближе и одним движением подхватил и пересадил меня на своего коня. Заметив мой удивленный взгляд, он безмятежно ответил:

― Мне показалось, что ты замерзла…

Я не сопротивлялась, но обернувшись, спросила, глядя ему в глаза:

― Я пытаюсь понять, что тебе надо, но никак не решу, к какому выводу прийти. Ребенка без проклятия драконов тебе от меня не получить. Магией я владею хорошо, но использую ее только в определенном качестве для исцеления и обороны. То есть, в нападении я не помощник. Вот и не разберу, что тебя во мне интересует?

Он спокойно улыбнулся и промолчал.

С минуту в задумчивости я небрежно перебирала пальцами шелковые волоски рыжей гривы коня, на котором ехали мы с Райдером, потом подняла на дракона глаза и напрямую спросила:

― Так ты скажешь мне? Я даже готова помочь тебе в разумных пределах, в качестве благодарности за спасение от порков.

― А в неразумных? ― дракон рассмеялся, расслабляя поводья, но усиливая объятья.

― И в неразумных тоже, но пределах обязательно… ― улыбнувшись в ответ, пообещала я, отодвинувшись.

Райдер многозначительно улыбнулся:

― Так и быть, дам тебе подсказку. Ты ищешь хитроумности, а все гораздо проще.

― Какие там хитроумности… Я ищу просто ответ, ― отмахнулась я.

Райдер пришпорил свою рыжую лошадку и тихо сказал:

― Тогда он у тебя есть… Но ты его не хочешь принимать.

Придерживая меня на крупе коня, Райдер смотрел прямо перед собой. Я повернула голову и посмотрела ему в лицо. Первое, что я увидела в его глазах, неприкрытое желание, казалось еще миг и он начнет меня целовать.

― Неужели все настолько примитивно? И вся причина в этом? ― с непониманием спросила я, отворачиваясь.

Дракон хмыкнул и покачал головой.

― Иногда меня убивает твоя эльфийская прямота… ― печально вздохнул Райдер, запахивая мой плащ на груди.

Я вновь его распахнула и, пожав плечами, ответила:

― Так и быть, я деликатно промолчу на эту тему. Хотя ответь: это у тебя пройдет, едва ты получишь желаемое или тебе надо окончательно победить, даже сломать, чтобы почувствовать удовлетворение?

― Хороша же твоя «деликатность». Лучше уж говори прямо, ― тяжело вздохнул дракон. ― Меня выбивает из седла столь низкая оценка моих способностей…

― Нет, со способностями у тебя все хорошо. Даже отлично. Но сам подумай, какое отношение твои способности, таланты и прочие достоинства, имеют ко мне?

― Я к тебе плохо отношусь? ― Он удивленно поднял брови.

Я секунду подумала, потом вздохнув, призналась:

― Последние две недели?.. Ну… Терпимо.

― Хе-х… ничего себе прорыв! Я ожидал что-то вроде «невозможно или ужасно». Кстати, я снял таверну, как ты и хотела. Второй этаж нам, на первом расположилась охрана. Людские отряды из южных замков должны уже прибыть.

― Я только один номер хотела снять. Для себя. ― Райдер удивленно поднял брови. Я вздохнула. ― Но понимаю, что из-за проклятия так лучше. Ты прав…

― Еще одна положительная оценка, и у меня от подобного успеха закружится голова.

Несмотря на насмешки, дракон жадно смотрел на мои губы, эмпатически заражая острым желанием целовать, целовать, целовать…

Проклятье!

Я тут же закрылась щитом от эмоций, однако желание хоть и уменьшилось, но окончательно не исчезло.

Так сколько эмпатии было в моем желании поцеловать насмешника?