Чудеса да и только!

Эпилог

Фиалочка

Едва живого Райдера под присмотром Иол перенесли в столовую. И уложили в кресло-качалку, так как он категорически заявил, что пока в замке такое веселье в кровать не ляжет.

Его появление в столовой не вызвало радости у эльфов. Но из уважения к Лорму они молчали. Над столом повисло напряженное молчание. Зная, как реагирует дракон на подобное отношение, мы все ждали от него чего-то возмутительного и от этого нервничали еще больше.

Только Иол было все равно. Она с беспокойством смотрела на Райдера, но по другой причине, он наотрез отказался лечиться, заявив, что чем меньше у него сил, тем легче справляться с темной магией.

Едва мы сели за стол, и принялись накладывать друг другу угощение, как в столовую вошел молоденький слуга в зеленом камзоле и объявил, что по дороге, в направлении поместья движется процессия.

— Это из-за меня, — откладывая кувшин с вином, с досадой отозвался Лорм. Справа, он был окружен друзьями, слева — мной и остальным семейством. — Я разнес половину владычного замка, когда выяснил, что Онегэль, который вызвал меня приказом, отправился в поход против драконов, — с досадой в голосе продолжил он.

Я представила, что стоит за словами всегда сдержанного Лорма и ужаснулась. И то, что Онегэль в походе против драконов бесславно погиб, в глазах эльфов вряд ли смягчит вину Лорма.

— Не волнуйся, я компенсирую им золотом, новый замок для Владык построят, — со своего кресла насмешливо отозвался Райдер.

Эльфы дружно переглянулись, щедрый дракон нарушал привычное восприятие вражеского образа: слуги тьмы, как известно, твари жадные до золота, а этот его раздает.

— С чего это ты должен ему что-то компенсировать? — возмутился Лорм. — Я вторую половину уничтожу, если они что-то предъявят! Пусть те, кто ему помогал, сначала искупят свои поступки, а потом посмотрим!

Райдер, скрыв усмешку, недоверчиво поднял брови, но промолчал. Зато отреагировал второй дракон.

— Могу помочь. Ускорить их раскаяние и сожаление, к примеру, — насмешливо отозвался Дрион, явившись на обед в образе эльфа.

— Кажется, нашему сыну понравилось насильно творить добро и справедливость, — насмешливо отметил Райдер, подмигнув Иол. Она улыбнулась, так как в этот миг тоже любовалась Дрионом.

Едва он сел, на одной его коленке устроился сын, на другую уселась младшая сестренка.

Айонка уже отправилась от перенесенного ужаса, но из-за происшествия обиделась почему-то на папу, к которому теперь не хотела идти на руки.

Дрион из ничего создал пушистый шарик, которым с удовольствием занялись малыши.

Лорм молча разливал вино по бокалам. Оль и Марта что-то придумывали на кухне, выставив меня оттуда под предлогом, что «тебе и так досталось, иди, отдыхай».

Ну какой отдых, если вот-вот опять начнется непонятно что. Я напряженно ждала объявленных Аниэлем гостей, которые вот-вот должны были подъехать к замку.

В отличие от меня Иол наслаждалась покоем, изредка с беспокойством подглядывая на Райдера. Но, когда звук копыт и подъехавших экипажей достиг нас, ей пришлось выйти навстречу гостям.

Иол поднялась и сказала:

— Пойдем со мной, Фиалочка. Пусть они отдыхают.

Я кивнула и вышла следом. Взглядом предостерегая Лорма от вмешательства.

Иол на подходе к двери, улыбаясь, сказала:

— Все так взволнованны утренней схваткой. Потому я позвала только тебя. Думаю, им не хватит твоей выдержки, если понадобится спокойно и мирно с кем-то договориться.

Польщенная доверием, я кивнула.

Во дворе, с плит которого еще не смыли кровь, впритык стояло шесть экипажей, а судя по цокоту копыт и скрипам подъезжающих экипажей, эльфы еще прибывали. Тем, кому не повезло поместиться во дворе, останавливались прямо на дороге перед воротами, и пешком шли к дому.

Не ожидая увидеть ничего хорошего, я была удивлена, что у карет нас встретила деловито отдающая приказания Ксим, та самая беловолосая эльфийка с праздника Лорма, которая интересовалась красотой драгоценных камней в человеческой культуре.

Необыкновенно воздушная и праздничная в своем парчовом плаще и белоснежном наряде, сейчас она спокойно отдавала приказания эльфам в таких же блестящих одеяниях.

Ксим, заметив нас на пороге, кивнула, но сразу не подошла, продолжая что-то пояснять слугам, разгружающим первый экипаж.

Иол, увидев знакомую, очень обрадовалась.

— Рада приветствовать тебя, Ксимиэль. Сколько лет я не виделись!

Подруги обнялись.

— Иол… Мы к вам на свадьбу! Надо отпраздновать, как водится у людей.

— Но… — Иол удивленная этими словами, с вопросом повернулась ко мне. Распахнув глаза, я в шоке пожала плечами, пытаясь понять, о чем говорит странная гостья.

Но Ксим весело отмахнулась:

— Да-да, я знаю, вы не готовы. Зато мы неделю готовились приветствовать нового члена нашего дружного семейства носителей света. Ну и к свадьбе, конечно!

— Очень дружного, — с сарказмом отозвалась благородная эльфийка. — Боюсь, после сегодняшнего у Фиалочки появится стойкое отвращение ко всему, что связанно с эльфами.

Ксим рассмеялась:

— Вот мы и приехали исправить эту ошибку. А когда-нибудь приедем и к твоему дракону.

— Ты меня пугаешь… — недоверчиво качнув головой, отозвалась Иол.

Ксим рассмеялась. Я раньше не видела столь раскрепощено смеющихся эльфов, до этого мне и вовсе казалось, что смех у них это нечто неприличное.

Беловолосая эльфийка, махнув рукой в сторону еще одного гигантского сундука, отозвалась:

— Я думаю, Иол, ты не обманываешься и все правильно понимаешь. У него есть только ниточка света, которая появилась, отозвавшись на твой свет, поэтому он пытается стать нормальным. Сейчас дракон в шоке от навалившегося счастья: рождение дочери, нападение эльфов, доброго отношения сына, твоих слов… Да и драконья магия ослабела после Ледяного клинка и пока нет того влияния тьмы, что было раньше, но едва он придет в себя, вернет себе силы, и все станет привычным… будут и падения и раскаяния. Да ты и сама этого боишься, правда?

— Да. Очень боюсь. И что мне делать? — грустно отозвалась Иол.

Ксим с жалостью на нее посмотрела.

— Терпеть и помогать. Принимая его как есть, вдохновляя на светлое. Главное, не забудь, темнота это не противник, это отсутствие света. Как говорится, приучи душу жить в тепле и она станет избегать холода. Главное, чтобы ты была согласна на этот нелегкий труд.

Иол устало покачала головой:

— Я себя боюсь. Что не выдержу, что не доведу до конца и…

— … потеряешь свой свет? — уточнила Ксим.

Иол кивнула.

— Нет. От этого он только увеличится. Вот увидишь. Да и дочь не даст вам потерять себя. Она якорь, который не позволит ни тебе, ни ее отцу оторваться. Вот только ее надо сберечь!..

— О чем ты? — со страхом в голосе нервно спросила Иол.

— О том, что ей предстоит пережить.

Иол разволновалась:

— Ты поможешь спасти ее, Ксим? Умоляю, не допусти этого!!

— Ей никто не поможет. Только она сама, и та любовь, что вы вложите в нее.

— Ты окончательно разбила мне сердце… — Иол прикусила губу, на глаза выступили слезы. Мне очень хотелось ее утешить, но что могут сделать слова, если родному существу грозит опасность?

Ксим улыбнулась:

— Нет, я дала вам надежду. Когда все произойдет, на мои слова ты будешь ссылаться, и их вспоминать…— Ксим показала всем новоприбывшим на двери в дом. — И что мы все о будущем? У нас же сегодня свадьба! Иол, веди нас свой Белый замок…

По приказу Ксим двое эльфов внесли в дом гигантский пирог со сливками. За ним втащили красивое украшение из горного хрусталя, в виде едва раскрывшегося бутона, и последними внесли богато разукрашенные ларцы.

В гостиной Ксим поймала меня за руку и сказала:

— Итак, милая моя невеста, праздничная одежда в спальне, угощение на столе, твоего супруга я сейчас предупрежу… Ждем вас внизу!

Я покачала головой. Как в такой обстановке можно чему-то радоваться? Или праздновать?

Иол вытерла слезы и улыбнулась мне, подбадривая.

Ну что делать! Вздохнула я, шагая по лестнице к себе в спальню. Там меня ждала одна из сопровождающих Ксим дам. Она ловко помогла мне облачиться в свадебное платье, и уложила волосы в красивую косу. Все еще под тяжелым впечатлением от недавнего боя, я послушно следовала советам, размышляя над тем, как это все может со мной происходить сейчас.

Еще меня волновал Лорм, его мнение о замыслах Ксим, и вообще, хотелось поскорее его увидеть. Еще в Лазури он не раз заговаривал со мной о человеческой свадьбе, всячески пытаясь добиться моего согласия на брак, что меня забавляло. Лорм вел себя так, словно я собираюсь убегать.

Я кивком поблагодарила помощницу и вышла в коридор.

Где меня уже ждал Лорм. Он тут же притянул меня к себе.

— Поверишь, я даже намека не имел на ее замысел! Но, в общем, очень доволен, если ты не против свадьбы? — спохватился он.

Я кокетливо пожала плечами.

— Давай я скажу, когда все закончится, довольна я или нет, — рассмеялась я. — Шучу, конечно, для меня это приятный сюрприз.

Лорм с облегчением выдохнул:

— А я испугался, что ты, как водится, на все отреагируешь вежливо, а потом молча уйдешь.

Я улыбнулась.

— Когда это я успела тебя так напугать?

— Да я вообще в холодном поту просыпаюсь, последнее время, — с кривой улыбкой ответил Лорм. — Боюсь, что моя самостоятельная и опасная супруга, решит, что это неправильно.

— Я и не знала, что настолько страшная… — смущенно пробормотала я, отвечая на поцелуи.

В коридоре появилась улыбающаяся Ксим:

— Молодые, вся жизнь впереди, еще нацелуетесь…

Покраснев, я отступила от Лорма, который вообще никого не стеснялся, и отпускать меня не собирался. Но и ему пришлось уступить.

Шагая за эльфийкой, тихо прошептала:

— Не знаю, как все получится…

Вездесущая и все слышащая Ксим тут же сообщила:

— Да хорошо все пройдет, не переживай, Фиалочка!

В зале уже кругом установили столы, на них трудолюбивые слуги уже разложили новое угощения. А под потолок запустили светлячки в виде распустившихся пионов, которые весело мигали разными цветами.

Посреди круга из столов выставили тот самый, едва раскрывшийся бутон из хрусталя, но на этот раз «оживший». Теперь он напоминал фонтан или гигантский ручей бьющий ключом. С него неравномерно срывалась вода, но, не долетая до пола, растворялась в воздухе. В общем, все выглядело очень празднично.

Дальше на самом деле все было как у людей.

Нас душевно поздравили, вручили подарки, «нажелали» счастья на столетия вперед, и сели праздновать. Мне кусок в горло не лез, но я радостно улыбалась гостям, приятно удивленная предусмотрительностью и доброжелательностью прибывших с Ксим эльфов, ни разу не почувствовав в их обществе себя неуютно.

Последним на праздник к всеобщей радости явился Таниэль, который под тяжелыми взглядами Дриона, сразу полез обниматься с Ольюшкой, заодно громко сообщил, что он никогда не забудет оказанную ему честь, воевать под ее началом. Чем привел в шок друзей Лорма. Затем Таниэль обнял и поздравил меня, на что Оль отозвалась:

— Как жаль, что на празднике из нашего отряда только мы с тобой и собрались… — Ольгерда*, о чем-то вспомнив, жестко произнесла: — Ничего! Мы будем праздновать за всех наших, кто дошел до конца и кого мы потеряли! За всех!

Я грустно кивнула. Выражение снисхождения на лицах бывалых воинов незаметно сменилось задумчивостью.

*Оль говорит о войне с эльфами, а потом с порками в первой части цикла «Волшебство». Главные герои Ольгерда и Андриель.

Наконец гости выбрались из-за столов, чтобы продолжить праздник, когда Ксим подошла к той фигуре из горного хрусталя, что сверкала посредине, и сказала:

— А теперь, наши традиции! Входящий в семью эльфов должен показать уровень своего Света.

Все разговоры мгновенно замерли. Столько удивления переходящего в шок я наверно никогда и нигде не увижу. Бокалы повисли в воздухе, рты открылись, кто-то сделал шаг, словно пытаясь меня остановить. Даже Лорм удивился.

Ксим прошла через зал и протянула мне руку.

Я подала ей свою и, минуя застывших гостей, прошла за эльфийкой. Которая подвела меня к украшению.

— Что мне надо сделать? — прошептала я, немного растерявшись.

— Приложи руку к кристаллу… и жди, сама все увидишь.

Я послушно положила руку на прозрачную поверхность одного из «лепестков», которая, на удивление, оказалась теплой…

И под моей ладонью кристалл вдруг взорвался белыми искрами, я в испуге отняла руку, не понимая, что творится.

Если раньше с верхушки кристалла текла вода, которая растворялась в воздухе, не долетая до пола, то теперь вода превратилась в свет, который осветил столовую, и вокруг появились огненные дорожки, словно кто-то невидимый махал факелами в темноте.

Увидев результат, первым громко на всю столовую злорадно расхохотался Райдер:

— Так их, девочка! Пусть утрутся! — Мы с Иол в шоке переглянулись. Видимо сегодняшнее нападение эльфам дракон долго не забудет.

Гости следом разом заговорили. Из многоголосого хора я ничего не могла понять.

Пребывая в полном недоумении, обернулась к Ксим.

— Все-таки… что это за кристалл? Что значит это свечение? Вы ему поклоняетесь? — тихо спросила я.

— Нет, что ты… — Эльфийка рассмеялась. — Ты же не поклоняешься своей измерительной ленте? Так и у нас, кристалл всего лишь способ увидеть количество света в душе. У тебя его много, это все, что я успею сказать до того, как эти снобы начнут сходить с ума. Слушай и все поймешь сама.

На самом деле тут из-за стола подскочил один из воинов Лорма и с возмущением сказал:

— Зачем рушить устои и нарушать порядок, эльфийский кристалл сотворен не для людей! — судя по возмущенному гулу, многие эльфы его поддержали.

— Я не рушу порядок, — радостно оживилась Ксим, будто ее спросили о здоровье любимой бабушки, — я стряхиваю шелуху и грязь, прилепившуюся к нам за века. Слоями снимаю высокомерие и гордыню с древних. Сильно потемневших древних, — особенно радостно выделила она.

— И чего ты этим добилась, светлая Ксимиэль? — продолжал настырный эльф, не сводя с меня гневного взгляда.

Из-за стола грозно поднялся Лорм, собираясь разобраться с непочтительным гостем. Но Ксим строго указала ему на место. Не знаю, кем она здесь считается, но ее слушали все. И Лорм в том числе.

Стиснув зубы, он молча сел, злясь на своего мечника.

— Чего я добилась? Частично смыла высокомерие с таких, как ты, Храниэль, иначе чего бы так волновался? Давай мы тебя проверим, как эльфа. Ну как, покажи простой человеческой девушке, что такое настоящий эльф! Ну… попробуй! — Наглый эльф буркнул что-то нелицеприятное и гордо сел на место.

Ксим повернулась к Храниэлю:

— Вот-вот, а был бы полон света, уже умер со стыда перед этой милой девушкой!

Кажется, Ксим своего добилась — эльф покраснел и поклонился мне, извиняясь.

Я добродушно улыбнулась ему в ответ, ну вот честно, меня ни капли не задело его раздражение.

Ксим всем поклонилась:

— Ну, теперь нам пора… Этот день для вас был слишком длинный и переполненный событиями, я отзову вас на пару слов и мы с гостями отбудем в столицу.

Мне хотелось остаться, но Ксим, кажется за секунду до того, как я это решила об этом сказать, схватила мою руку и потянула за собой.

— Я звала всю семью. Даже этого, — она кивком указала на Райдера. Ее послушные слуги молча подхватили кресло с довольным драконом и вынесли за нами следом. Кажется идея, нанять носильщиков эльфов, дракону пришлась по вкусу.

— Ну вот, вы вместе. — Проследовав за нами в буфет, прикрыв двери, Ксим улыбнулась. — Итак, начнем с тебя, Лорм…

Обняв меня за плечи, он удивленно поднял брови.

— Я не стану настаивать на твоей проверке на Свет, предоставив тебе время наслаждаться женой и дочкой…

— Дочкой? — Мы с Лормом в изумлении переглянулись.

— Это, кстати, ей… — Ксим подняла руки к шее, расстегнула цепочку с украшением, и надела его на меня. Я застыла в шоке.

— Чему удивляетесь? Радоваться надо! Родные вам магией помогут, вы еще удивитесь, на что способна эта парочка. — Ксим ласково кивнула в сторону оторопевших Райдера с Иол и улыбнулась.

Лорм радостно прижал меня к себе, потом с надеждой посмотрел на сестренку. Иол перевела растерянный взгляд с брата на дракона. Но обсудить эту новость мы не успели, хранительница кристалла продолжила говорить:

— Итак, мой мальчик Лормиэль… Но до счастливого обретения малышки, тебе придется смирить свою гордость и помириться с Самарилем. Мы все ошибаемся… Вы с Иол — его единственная семья, а ты так неблагодарно унизил его! Да-да, я знаю, что он тебе сказал, но я не говорила, что это будет легко и всегда справедливо.

Теперь Иол удивленно смотрела на брата, который видимо ничего ей не сказал о соре с Самарилем. Я тоже не знала, что у них что-то произошло.

— Кстати, Самарилю на пользу пойдет общение с Фиалочкой…

Лорм, не раздумывая кивнул Ксим, узнав о ребенке, теперь был готов помириться с кем угодно.

— Тебе, Андриэль, я ничего не скажу. Сначала определись кто ты, дракон или эльф, а лучше прими обе сущности. Хотя смириться с собой — тяжелее всего, но тебе придется это сделать. Чтобы вырастить хорошего сына, надо самому стать хорошим.

Молодой дракон кивнул. Ксим повернулась к Ольюшке.

— Ольгерда, я просто желаю тебе и Габриэлю счастья. Не позволяй мужу стать темным.

Оль неуверенно пожала плечами, но, миг подумав, кивнула.

— Райдер… — Ксим впервые подошла к дракону, который все это время, иронически улыбаясь, наблюдал за эльфийкой. — Протяни свою руку…

Он насмешливо хмыкнул, но руку дал.

Ксим протянула свою, но, даже не коснулась Райдера… Дракон вдруг резко одернул ладонь и, скривившись, прижал к груди, словно покалеченную.

— Сильно жжет? Знаю. У темноты над светом власти нет. Так вот, хочу предупредить, запомни, если тьма возьмет вверх, ты будешь обжигаться о жену и дочь, не в состоянии вынести их Света. Времени выбирать сторону, как у Андриэля, у тебя нет. Ты потянулся к свету, бросил вызов тьме, а это война навсегда. Иол всегда придет тебе на помощь, но главный бой придется вести тебе. Имей это в виду!

Райдер холодно посмотрел на Ксим. Но та больше ничего не сказала. Она развернулась, довольно нас оглядела, а затем энергично подвела итог:

— Ну вроде все… Отбываю в столицу. Надо кое-кого вразумить, и насчет смерти Онегэля с придворными вершителями уладить… Ко всему мне еще Таниэля на владычество уговаривать! А это работа будет нелегкой и заберет неделю.

— Как Таниэля? — удивился Лорм.

Ксим вздохнула:

— Да-да, я все понимаю, лучше всех подошла бы Иол, но она и так будет очень занята. Ты, Лорм, еще молод и слишком пылок, да и нее хочется мешать твоему счастью. А Таниэлю еще лет тридцать свободных до свадьбы, вот пусть и послужит на благо эльфам.

Сказав о свадьбе Таниеля, она подмигнула нам с Лормом, видимо напомнив о прошедшем торжестве.

Иол

Едва мы проводили гостей, Лорм тут же увел Фиалочку в свою тайную комнату за библиотекой.

С момента моего появления он ходил, угрюмый, переполненный изнутри красным светом, словно багровая туча над вершинами гор. Опасаясь распалить боль в его душе, я даже расспрашивать не стала, дожидаясь добровольного рассказа.

Но теперь он сиял как солнышко, без малейшей примеси красного, и я надеялась, что у них с Фиалочкой состоится чудесный разговор, который решит все проблемы.

Пока я с улыбкой наблюдала за счастливым братиком, Райдер, кряхтя, выбрался из приглянувшегося ему кресла и предложил мне по примеру молодых прогуляться, но только на крышу.

Ольюшка, пообещала, что они с Андриэлем сами укачают малышей и мне ничего не осталось, как идти с ним.

— Пошли, — я протянула Райдеру руку, собираясь помочь, но он обнял меня за плечи.

— Не тяжело? — спросил он.

Я покачала головой, нет. И мы медленно двинулись по лестнице наверх.

— Ты меня не раз спрашивала, почему я изначально так скверно к тебе отнесся… — начал неприятный разговор Райдер. Я так устала, что ничего обсуждать не хотела, но видя, что ему это нужно, спросила:

— И почему?

— Наверно потому, что тогда ничего не чувствовал.

— Ко мне?

— Вообще… Ни вкуса еды, ни вина, ни радости, ни счастья. Мне было скучно общаться, читать, слушать. Вот и тешил себя, изводя окружающих.

— И когда это изменилось? — вежливо поинтересовалась я. Хотя это и без его рассказа знала.

— С едой и вином — изменилось совсем недавно… — беззаботно отмахнулся он.

Я подняла брови, молча ожидая продолжения.

— Ты знаешь, я могу убить, могу издеваться, могу что-то отобрать силой… Но я никогда не изменял своему слову. Когда ты выпила яд, я понял, что развлечения кончились. Что я предал твоего отца, и не только ни усмотрел за его дочерью, но и стал причиной твоей гибели.

— Рада слышать, что ты так уважал моего отца… — поджав губы, отозвалась я, уже жалея, что позволила этому разговору случиться.

— Ну, если совсем искренне… Скорее уважал свое слово. Гордился, что хоть я злодей, но никогда — предатель.

— Ясно.

Мы поднялись на крышу, и подошли к ограде.

— Знаешь, Иол… — Райдер устремил взгляд на запад, щурясь от закатного солнца, как будто ответ мог быть спрятан среди облаков. — На тот момент это послужило толчком, я приложил все силы, чтобы спасти тебя.

— Предварительно употребив все силы, чтобы довести до этого… — холодно отметила я.

— Ну, тогда я не воспринимал это так серьезно, — оправдался дракон.

— Абсолютно уверена, так оно и было. — Годы практики научили меня говорить с ним о болезненных вещах четко, не меняя тона, даже с некоторым налетом скуки. Не рискуя ко мне прикасаться, Райдер продолжил рассказ:

— Я понял, что мне с тобой не скучно. И не только потому, что мы постоянно ругались… А когда я оказался в горах… то понял, что ближе тебя у меня никого нет. Несмотря на все мои выходки, ты единственная воспринимала меня как личность, а не драконий символ ужаса, страха и неограниченной власти.

Я стиснула руками кованые перила, но промолчала.

Райдер продолжал:

— Представляешь, после всего ты еще и спасла меня. Словами не передать, в каком я был потрясении, осознав это. Это была смесь благодарности, желания вернуть все вспять, признательность и…

Я перебила излияния:

— Остановимся на благодарности. Когда ты вернул свою магию?

— Когда ты сломала связь… Но то, что у нас получилось со дочерью, я не планировал…

Я кивнула.

— А, вспомнила… Та вилка которую ты нашел в сокровищнице и с размаху воткнул себе в плечо?

— Да, она, но сила вернулась не сразу. У меня спонтанно изменялись то руки, то глаза, я опасался, что это произойдет при тебе, но обошлось. А полностью магия вернулась только после возвращения из поездки.

Я кивнула. Раздражение улеглось, осталась только усталость.

— Я не сказал тебе главное, из-за чего начал это малоплодотворный разговор испортивший вечер…

— Да?

— Ты не представляешь, как сложно мне было к тебе подобраться в самом начале.

— Да? А мне казалось, что это было легче легкого. Угроза жизни брата, и невеста, как на заклание, идет за тебя замуж. Ну и все в этом духе…

— Я не мог к тебе прикасаться… Ты горела как… раскаленный металл.

— О… Тогда откуда у нас сын взялся? Никак от искр? — не удержалась от сарказма я.

— Это была сложная формула лишающая чувствительности… Чтоб пережить ожог. Я хотел быстрее добиться результата и избавиться от тебя, мне на тот момент уже надоели твои постоянные побеги и игры в догонялки…

Я тяжело выдохнула, но промолчала. А смысл? Даже сейчас, когда он пытался открыться, все слышалось через его «я». Впрочем, мои намеренья быть мягкой и понимающей тоже остались только в качестве пожеланий. Ох, и много нам предстоит изменить!

Райдер через едва заметный намек на улыбку показал, что он по достоинству оценил мое молчание и продолжал:

— Нет, сейчас я воспринимаю все иначе, но тебе рассказываю, как было тогда.

— Я поняла, ты по ночам испытывал на себе обезболивающие эликсиры, пытаясь добиться сына, а днем отыгрывался на мне за все понесенные неудобства.

— В общем, да… Потом ты перестала гореть, но это было гораздо позже в Тирнаке, видимо тебя здорово погасила ненависть ко мне. Но самое главное… — теперь тяжело вздохнул он. — Я теперь ни за что не променяю возможность просто обнять тебя, прижать к себе, поцеловать… ни на что на свете.

Я улыбнулась.

— Сегодня, когда ты сказала что любишь! Я чуть не сошел с ума! Нет, я понимаю, что частично это была жалость к умирающему, но все же… твои слова дали мне необыкновенную надежду, что у нас все получится.

Я усмехнулась:

— Ты очень ошибаешься, если считаешь, что тебя с твоим эгоизмом можно вынести благодаря только одной жалости…

Казалось, Райдер затаил дыхание:

— То есть, не только жалость⁈

— Увы, нет…

— Значит, мне осталось поработать всего лишь над твоим грустным «увы»?

— Но это будет долго и сложно… — вновь грустно заметила я.

— Я на все согласен. Главное, чтобы ты не передумала и дождалась этого момента.

— Хорошо… — Он не дал мне договорить, нежно целуя, привлек к себе.

В прозрачном небе загорались звезды, обещая теплый день, это давало надежду, что лето, наконец, станет жарким.

05.02.2016