Чудеса да и только!

Глава восьмая Тяжело бороться с чувствами

Фиалка

Наконец мы переправились на материк! После двух суток в море все так устали, что даже добравшись до ближайшего постоялого двора, говорить не могли.

Лель от еды отказался и ушел спать.

Зато нас с Лормом ждал роскошный почти праздничный ужин: пироги с сыром, жареная рыба, вареное мясо, фрукты… и много всего прочего. После столь обильного пиршества я вползла в свой номер и отключилась, даже не запомнила, когда хозяин крошечного постоялого двора, по просьбе Лорма, вручил мне какую-то женскую одежду.

Ночь в нормальной кровати, с теплым одеялом и подушкой под головой, показалась сказочным сном. Просто непередаваемое удовольствие!

Сегодня едва поднялось солнце, я умылась, оделась и, стоя у огромного зеркала в потемневшей от времени оправе, пыталась костяным гребешком, предложенным добрым хозяином, расчесать скатанные, словно шерсть, волосы. Дело продвигалось медленно и больно, но мне подобное старание было в радость!

Закончив мучить себя, еще минуту покрутилась у зеркала, приглаживая блестящие гладкие прядки.

Заскрипела и медленно открылась дверь. Я обернулась.

Тролль, его еще не хватало!

Улыбка Леля была кривоватой, напряженно наблюдая за ним, я только что осознала, он никогда не улыбался по-настоящему.

— Не выгонишь? — вежливо осведомился разбойник.

Я тяжело вздохнула, но ответила вежливо:

— Вообще-то я намеревалась уходить. Мы с Лормом договорились, что пока он ищет лошадей и собирается в дорогу, я иду на рынок и покупаю себе обувь.

Лель, видя мое нетерпение, а мне очень хотелось от него отделаться, начал с главного:

— Останься здесь, со мной…

— Нет, мы вчера узнали, что отсюда домой не уплыть. Мелкое море, подводные рифы, кораблей нет. Только рыбачьи судна, нам придется отправляться в Тирнак…

Но Лель не дал договорить, подошел ко мне, пытаясь обнять.

Выставив гребешок, как оружие, не сводя с него презрительного взгляда, я отступила к кровати.

— Нет, Фи! Нет… не вырывайся! Это последний шанс для нас… я трепещу от мысли, что…

Пока он пытался внушить и мне «трепет», навязывая свой мерзкий поцелуй, я нащупала позади себя у изголовья кровати клинок Лорма, который перенес с нами все тяготы путешествия. И который Лорм предусмотрительно оставил на ночь у меня.

Быстро дернув его на себя, я вывернулась и приставила острие к горлу Леля.

— Отойди! Никаких «нас» нет.

— Нет… Не прогоняй меня! — в голосе Леля звучала такая глубокая скорбь, что у меня на миг пропало желание ссориться с ним. На миг, только на миг.

Не опуская руки с клинком, я брезгливо отступила. Лель, несмотря на острие у шеи, наоборот наступал на меня:

— Меня всегда к тебе тянуло. Один взгляд, одно слово, одно движение… и ты сразу видела, с кем имеешь дело. Где ты этому научилась, я не знаю, но душа людей для тебя прозрачна, как стекло. Мне всегда льстило, ты смотрела на меня, будто я самый лучший. Это притом, что всех вокруг ты видела насквозь! Я чувствовал, что, несмотря на все свои пороки, стою твоей любви…

Тут дверь открылась, и в номер вошел Лорм. И, понятно, первым делом сковал Леля:

— Что ты тут делаешь? — сухо спросил он.

Но ответила я:

— Уговаривает остаться с ним.

Что-то дрогнуло в лице Лорма, словно он рассмеялся, но тотчас же его лик принял прежнее бесстрастное выражение:

— Уговаривает с клинком у горла? Но выглядит это несколько двусмысленно.

— А что делать, если девушке не хватает личного обаяния? Остается только пытать, — рассмеялась я, возвращая владельцу оружие. — Спасибо, Лорм! Ну, я пошла!

— Так ты согласна? — крикнул мне в спину Лель, непонятно с чего он воспрял духом.

Я в шоке остановилась, так и не открыв двери.

— Тебя в детстве уронили с крыши и явно не единожды… — буркнула я, обернувшись. — Нет, конечно!

Уголки губ Лорма слегка дрогнули, я расслабилась. Пока Лорм рядом, Лель мне не страшен. Приятное это ощущение — ощущение защищенности.

Выдохнув, я напомнила:

— После всего, что ты натворил, еще на что-то рассчитываешь? Ты жив, и это уже подарок. Не требуй слишком многого, Лель! — сурово закончила я.

Весело махнув Лорму, вышла из номера.

Рядом с постоялым двором находился местный рынок. Там я хотела подобрать себе что-то удобное. Едва мы появились на пороге, Лорм попросил у хозяина таверны какую-то одежду, которой можно было прикрыть лохмотья, но это совсем не то, что мне нужно.

Я зашла на рынок.

Яркое солнце, ни облачка на небе. Песок под ногами, новые яркие ароматы, непривычный говор смуглых торговцев, наперебой предлагавших свои товары, волнение от осознания, что нахожусь в другой стране среди странного и довольно шумного народа.

На прилавках в кувшинах стояли напитки, на блюдах лежала еда. Отовсюду доносились соблазнительные ароматы знакомых и незнакомых пряностей, вызывавших желание еще раз поесть. Вокруг бродили домашние животные, общипывая куцые кустики. Толстая женщина в красном наряде и вышитом золотом платке жарила мясо на железном противне, рядом с ней стояли покупатели, видимо, дожидаясь горячего завтрака.

В дальнем углу, в тени под каштанами, мальчишки азартно играли в кости. Худенькие молодые женщины в ярких нарядах громко торговались из-за шелковых шалей с толстой торговкой. Услышав их, не мешкая, я двинулась туда, мимо лотков заваленных неизвестными овощами и фруктами.

Бегло осматривая товары, довольно быстро обошла все лавки, в которых продавали ковры, украшения, дорогую одежду. Жаль, но подходящей одежды я не нашла, зато подобрала себе длинную шелковую накидку, которая прикрыла старье, и уже на выходе прикупила себе удобную кожаную обувь. Еще я купила белье, масло для купания и шпильки для волос.

Так что я вернулась к Лорму абсолютно довольная покупками и жизнью.

Лорм

Едва Фиалочка вышла из номера, я повернулся к Лелю и сказал:

— Оставь ее в покое! Ты понял меня, разбойник⁈

Лель покачал головой и с болью сказал:

— Я люблю ее. Просто она слишком правильная! Но к троллям все! Я готов стать таким, каким она захочет, оставить все, стать законопослушным… но ведь она не простит!

Я равнодушно пожал плечами:

— Не простит. И ты не изменишься. Больше чем ее, ты любишь себя.

— А что бывает по-другому? Кто может любить другого больше чем себя? — И насмешливо добавил: — Ответь, эльфы ведь не лгут?

Я усмехнулся.

— Да, эльфы не лгут. И я люблю ее больше, чем себя… — сказав это, я оставил его в удивлении стоять у входа, а сам вышел.

Самое смешное, я ведь только что до конца осознал, насколько честно ответил Лелю. Но пока у меня дела с драконом, я не имею права как-то это перед девушкой обнаруживать.

Мы были готовы к путешествию. Фи, обещала быстро вернуться.

Я пришпорил коня и выехал наружу.

У входа на постоялый двор, между двух тополей, запыхавшаяся Фиалочка стояла во всеоружии. Все ее приобретения поместились в маленькую кожаную сумочку со стягивающимися у основания завязками, которую, она повесила на плечо.

Поклонившись, я вежливо спросил:

— Госпожа готова отправиться в путешествие?

— Только об этом мечтаю… — рассмеялась она. Я забрал сумку, подал ей руку и помог влезть в седло позади себя.

Мы тронулись. Фиалка заерзала, потом все же спросила:

— А Лель? Он все же решил остаться?

— Это огорчает тебя?

— Если бы! Увы, всего лишь злорадство и облегчение! Но тебе, благородному эльфу, подобной низости человеческой души не понять, — улыбнулась она.

Я испортил ее настроение, напомнив:

— Возможно, но я понял одно, ты можешь простить все, кроме предательства.

Отвернувшись, она печально промолчала.

— Что ж, в этом мы похожи…

Вместо ответа Фиалка только вздохнула, потом вежливо перевела разговор.

— Так как тебе удалось в этой крохотной деревеньке найти такого красавца?

— Его зовут Долгогрив. Мне его одолжили… Этого высокого белоснежного эльфийского коня, мне удалось найти по счастливой случайности. В поселке проездом оказался мой сородич, который поделился конем, водрузив всю свою поклажу на одного Обгониветра. За что я ему безмерно благодарен. На большую помощь я и рассчитывать не мог, в приморском поселке рыбаков кони товар редкий…

Через два часа скачки я почувствовал, что ее голова прикоснулась к моему плечу. Уснула. Прямо на коне, что значит настоящая усталость. Но что поделать…

Едва мы попадем в Тирнак, я получу на руки золота в достатке, чтобы заказать все, что нужно для удобного путешествия домой, а пока именно Фиалочка существенно скрасила наше существование. Как девушка умудрилась в кутерьме, что нам пришлось пережить, сохранить золотые монеты в подкладках платья, я не знаю. Но давно понял, что у Фиалочки море талантов и она нигде не пропадет.

Расслаблено покачиваясь в седле, опасаясь разбудить уставшую спутницу, я все время смотрю по сторонам. Мы во владениях дракона и теперь каждую минуту я ожидаю неприятного сюрприза. Шелест ветки или треск гнилого дерева — за этим всем может скрываться опасность.

Дорога спускалась в глубокий овраг, заросший редким лесом, оставляя на пыльной дороге четкие следы копыт. Хорошо, что мы почти удалились от пустыни, с ее сухими ветрами, если бы не отсутствие второго коня, то дорогу можно было бы назвать комфортной.

Если на миг получится позабыть, что находимся во владениях Райдера.

Деревья расступились, мы выехали на опушку леса. В это же мгновение я почувствовал, что в сгущающихся сумерках и в самом молчании деревьев скрывается угроза. Повернулся и заметил в дальних кустах движение. Мимо нас пронеслись и врезались в ствол старого дуба две стрелы.

Быстро же он спохватился…

Дело принимало неприятный оборот, причем с пугающей скоростью. Я опустил щит от стрел и подстегнул уставшего Долгогрива в галоп.

Разбуженная шумом и скачкой, Фиалочка в испуге резко схватилась за меня:

— Что случилось? На нас напал дракон?

— Нет, это Лель пытается тебя похитить. Но у него ничего не получится! Главное, не волнуйся. Поверь, все будет хорошо.

Она заторможено кивнула и испуганно вскрикнула, указывая вперед.

Видимо действуя по проверенной схеме, преследователи, — я еще не выяснил, сколько их всего, — повалили на дорогу огромное дерево. И когда успели его подрубить?

— Ну, начнем… — сказал я, остановил коня, спрыгивая. Фиалочка, не послушав меня, спрыгнула следом.

Фиалка

Их слишком много, слишком много даже на двоих. Хотя, каких двоих, какой из меня воин?

Пятеро разбойников выскочили перед нами как из-под земли. Трое с арбалетами остались прикрывать их в стороне. Пухлый смуглый коротышка с лохматыми усами, в ярко-синих штанах и красной жилетке на голых плечах, последним из компании наставил на нас заряженный лук. Второй, в расстегнутой рубашке, черные рваные штаны заправлены в тяжелые сапоги, грязный громила с сетью в руках, буравил нас своими маленькими, полными злобы глазками, явно выжидая возможность ударить.

И где Лель успел набрать такую разношерстную команду?

Он шел к нам, улыбаясь и поигрывая своими тонкими белыми пальцами с длинным ножом… При этом лицо у него было злое. И смотрел он на меня. А я — на него.

— Иди сюда! Моя оскорбленная гордость требует, чтобы ты была наказана за то, что напала на меня в таверне! Иди сюда… Иначе мы подстрелим его!

Я повернулась к Лорму, но эльф лишь улыбнулся этой угрозе.

Испугавшись за него, я упустила момент, когда ко мне сзади подкрался какой-то карлик и толкнул прямо к Лелю. Тот схватил меня, и в отместку прижал нож острием к моей шее, как сделала я утром в номере постоялого двора.

— Брось оружие, эльф! — Лель еще сильнее вдавил острие ножа мне в шею.

Лорм кинул меч на землю.

Вообще-то Лорм просил меня не волноваться, но это для меня крайне сложно в окружении четырех головорезов с Лелем во главе и острием ножа у шеи.

Все повторилось: и лесная дорога, и разбойники с заряженными луками, нацеленными на нас. По замыслу Леля я наверно должна лишиться чувств или вопить от ужаса, а не хладнокровно размышлять, как выгнуться из-под кинжала, чтобы дотянуться до меча, брошенного Лормом на землю по приказу Леля. А я думала именно об этом. Они ведь явились за нами не для разговора.

Я ударила Леля головой в подбородок, плюхнулась на землю и рывком откатилась в сторону к мечу Лорма. Наконец он у меня!

Лель кинулся за мной. Лорм установил щит, не давая ему сдвинуться с места.

— Эльф, убирайся с моего пути!

— Тролля лысого! — прорычал Лорм, схватил меня за руку и затащил к себе за спину.

Лорм, равнодушно наблюдая за надвигающимися на нас приспешниками Леля, вдруг поинтересовался:

— Так ты помнишь свою клятву, пират?

— Моя клятва, я дал — я взял, — усмехнулся Лель, не сводя с меня горящего взгляда.

Он еще что-то говорил, я неловко махнула головой. От неудачного удара, голова закружилась. Но едва я перевела дух, выставила меч, решив, что живой им не дамся, резко шагнула из-за спины Лорма, и не сразу сообразив, что все разбойники во главе с Лелем почему-то валяются на земле без чувств.

Навалилась слабость, ноги подкосились, я чуть не упала… Лорм, подхватил и, держа за руку, быстро оглядел меня с ног до головы.

— Не ранена?.. — Я махнула головой, нет.

Меня до сих пор трясло. На шее щипала ранка от укола. В руке был испачканный пылью клинок эльфа. Я протянула оружие хозяину.

Принимая свой меч, Лорм покачал головой и ухмыльнулся. Выражение эльфийского лица так и лучилось лукавством.

— Признаюсь, я многое бы отдал за то, чтобы еще раз взглянуть на подобное зрелище. Лель был в шоке! Готов записаться к твоему преподавателю боевых умений…

Я раздраженно прищурилась, но отвечать на шутку не стала:

— Что с ними? Почему они упали?

Лорм кинул ледяной взгляд на валяющегося Леля и энергично направился в сторону высоких кустов к лошадям разбойников, на ходу спокойно мне отвечая:

— Уснули, только будить и проверять, не советую. Пошли, надо лишить их коней. Ты держи Долгогрива под уздцы и двигайся за мной.

Я кивнула. Он подозвал ко мне белоснежного коня, вручил поводья и указал куда-то влево.

Нервно оглядываясь, я предложила:

— Может, заберем у них еще и луки? — Мое злобное сердце требовало пусть мелкой, но мести!

— Не надо.

Странно, но больше ничего пояснять Лорм мне стал. Я пожала плечами и повела коня следом за эльфом.

Лорм

Больше всего я боялся, что она поймет, что Леля победил не просто сон.

Одно дело обижаться и гневаться на предателя, пусть и заслуженно, другое — столкнуться с его смертью. Думаю, что товарищи Леля, очнувшись, будут немало удивлены хладным телом предводителя. Но, увы ему, клятва есть клятва. Едва он решил ей навредить, его жизнь окончилась.

Не скажу, что скорбел от осознания его гибели, но все же какое-то сожаление присутствовало — настолько глупо спустить к троллям свою и так короткую жизнь, есть ли в этом мире более ничтожное зрелище?

Фи, к моему облегчению, не высказала желания подходить к разбойникам. Мы забрали коней, одного серого я передал девушке, трех распряг и мысленно приказал им отправляться отсюда подальше.

Уводя коней под уздцы, чтобы отвлечь Фиалочку от грустных мыслей, спросил:

— Ты знаешь, куда мы дальше отправимся?

Она вяло покачала головой, ожидая моего ответа.

— Скоро мы прибудем в Тирнак, огромный город, в котором пересекаются все торговые пути из пустыни в горы и с гор в пустыню. Там есть большой порт. Оттуда ты отправишься домой, а я по делам…

Она молчала, не поднимая глаз, грустно рассматривала что-то под ногами.

Настолько интересна трава под ногами? Не хочет разговаривать?

Тяжело вздохнул и поймал, наконец, ее печальный взгляд:

— На каком корабле ты хочешь отплыть домой?

— Ни на каком… — Фиалочка, шагая за мной, с отсутствующим видом, так и смотрела куда-то под ноги. — Вообще не хочу плыть!

То и дело оборачиваясь, я весело продолжал:

— Не переживай, отправлю тебя с эльфами, и плаванье пройдет спокойно… Ты слушаешь?

Фиалочка, не поднимая глаз, медленно кивнула.

— Ну… если хочешь, отправлю тебя с людьми, хотя я бы не советовал, опасно.

Опять никакой реакции.

Меня всегда очень привлекало чарующее сочетание невинности и здравого смысла у этой красивой человеческой девушки. Но сейчас я мысленно признался, что чувствую себя не в своей тарелке, когда Фиалочка в таком задумчивом состоянии.

Я остановился, подошел к ней и, склонившись, спросил:

— Так что тебя гложет, Фиалочка? — Неужели она поняла, что произошло с Лелем?

Фиалка

От слов Лорма меня охватил неудержимый страх! Он уедет, я останусь одна. Вновь плыть на корабле, после всего перенесенного во время шторма — невыносимо даже думать об этом! — ну просто невозможно! Я не смогу!

Лорм не отставал, требуя ответа. Я посмотрела на эльфа и тихо ответила:

— Боюсь… Безумно боюсь вновь плыть через океан. Я готова жить здесь, общаться с порками, троллями, драконами… только бы не плыть!

Сначала Лорм с облегчением выдохнул, потом остановился и молча посмотрел на меня.

— Со мной плыть ты не боишься?

Я грустно покачала головой:

— Нет. С тобой не боюсь.

— Тогда тебе придется дождаться меня, — отозвался он.

Подняла голову, всматриваясь в него. Голос Лорма звучал иначе, чем несколько минут назад, кроме грусти в нем чувствовалась невыразимая нежность, а в темных глазах промелькнуло какое-то выражение, которое вдруг меня озадачило.

Я потрясла головой, словно избавляясь от глупых мыслей. Как показали последние события с Лелем, в мужчинах я совершенно не разбираюсь, и умудряюсь питать напрасные надежды, которые словно туманная пелена затмевают мой разум.

Немного помолчав, внимательно вглядываясь в глаза Лорму, я призналась:

— Я наверно нарушаю все нормы приличия, но не мог бы ты взять меня с собой? Я буду как мышка, ни видно, ни слышно. Не хочу одна сидеть в незнакомом городе. И знакомиться с ним тоже не хочу. Мне приключений достаточно.

— Нет, Фиалочка… Я не могу взять тебя с собой. Это очень опасно. Ну вот, зря сказал. Вижу, как загорелись твои глаза, — печально качая головой, усмехнулся Лорм.

Но он не прав. Глаза загорелись не из-за интереса, во мне кипела ярость.

— Опасно⁈ Как я понимаю, ты решил идти на дракона? Бессмертного, всевластного и так далее? Один⁈

— Ну… не все так страшно. Драконы просто не стареют, но их можно убить, если отобрать магию.

— И как ее можно отобрать? — если честно, я испугалась. Ну кто, в здравом уме и твердой памяти, пойдет против дракона? ДРАКОНА-А!

Но в ответ эльф только покачал головой.

— Лорм… ну зачем… Это же невозможно!

— Возможно. Со мной сейчас Клинок Холода, добытый в Гномьих горах, — сообщил он, печально глядя мне в глаза. — Если его использовать, он лишит дракона силы, и он станет просто человеком. Тогда его можно победить в схватке.

Я замерла на месте, чувствуя пробежавший по спине холодок при мысли об опасности, которой решил подвергнуть себя Лорм.

— Ты веришь, что твое оружие остановит его? — спросила я, не зная, как реагировать. — Может и так. Но не думаю, что дракон позволит тебе что-либо в него втыкать.

Лорм грустно усмехнулся.

— Вот и проверю, правдивы ли легенды о Клинках Холода. Говорят, они сами летят к дракону. Как ты думаешь, о чем я всегда мечтал больше всего на свете?..

Убить дракона! Этот ответ незамедлительно пришел мне на ум, и я ужаснулась: так вот почему Лорм с самого начала вел себя довольно странно, словно был не против похищения! Он просто сюда и собирался. В отличие от меня.

Мои глаза наполнились слезами, и я смахнула их резким движением руки.

— Он уничтожит тебя! Даже с Клинком из Гномьих гор.

— Я обязан это сделать! И давно к этому шел. Еще я защищаю тех, кого люблю. Потому, не могу поступить иначе! У него томится моя сестра. Я должен убить дракона, даже если за это придется расплатиться вечностью.

— Лорм, есть ли возможность, что ты передумаешь? — больше всего сейчас хотелось на него накричать, вразумить, остановить… вот только для этого у меня слишком сдавило грудь, и исчез воздух.

— Нет.

— Хорошо. Тогда не говори мне, что это опасно. Я еду с тобой! Не могу допустить, чтобы тебя убили!

— Страшная моя… — рассмеялся он.

Я в ответ одарила его взглядом, обещающий гром над головой и горящие угли под ногами, потом тоже милостиво улыбнулась.

Мы сели на коней и поскакали по дороге. Только к вечеру Лорм предложил сделать остановку в первом на пути поселке. Когда мы туда добрались, на землю спустились сумерки.

Эльф спрыгнул с коня и протянул руки, чтобы подхватить меня.

— Я могу слезть сама! — но руки не слушались, мышцы болели и голова кружилась…

Лорм тяжело вздохнул, крепко схватил меня за талию, бесцеремонно снял с седла и поставил на землю рядом с собой. Точнее, почти прислонил к себе, чтоб не упала.

— Море любим, а высоты боимся, как в горах воевала?

— Стиснув зубы. Спасибо за помощь!

Он весело покачал головой и направился к большому дому, рядом с которым высилась огромная кузница.

Перед входной дверью, ожидая хозяина, я протянула Лорму руку и, возвращаясь к прерванному спору, беззаботно спросила:

— Мы же с тобой друзья?

— Несомненно! — весело подтвердил Лорм, легко хлопнув меня по руке в ответ.

— Значит, надо учитывать и меня… — Эльф кивнул. Но я помнила, что на вопрос: «еду ли я с ним?», положительно так и не ответил. Придется на него нажать…

Лорм

На второй день путешествия, остановившись на постой в крошечном поселке рыбаков, выяснили, что местный хозяин, он же Райдер, он же лорд Дракон, находится на севере страны, в своем новом горном замке. Посоветовавшись, мы решили, что в Тирнак смысла скакать нет, лучше сократить путь, и на лодке отправиться прямо к замку дракона из ближайшего приморского городка. Пересекая мыс по морю, мы преодолеем недельный конный путь за полтора дня.

Поселение, куда мы прибыли, было крупнее других, в которые мы заезжали до этого.

По обе стороны от дороги стояли небольшие домики из камня с травяными или кожаными крышами. Узкие улочки уводили в никуда. Кругом пахло рыбой и дымом от костров, на которых коптили эту самую рыбу. Вдоль берега тянулась на удивление длинная пристань, свитая из полых бревен и лиан.

Фиалочка тоже разглядывала окрестности:

— Вроде поселок стоит на море, но на наше Приморье не похож… Здесь природа будто вовсе лишена влаги… — осматриваясь, заметила Фиалочка. — Но постоялых дворов много…

— На наше счастье, — улыбнулся я, вручая ей вещи, привязанные к моему седлу.

Девушка, принимая поклажу, устало кивнула. После последней ночи, проведенной на сеновале у добросердечного кузнеца, мы до сих пор почесывались и вытаскивали из волос солому. Так что насчет ночевки в нормальном постоялом дворе были единодушны.

В ней мы закупили провизию, узнали, что нанять лодку здесь нельзя, можно только получить проезд на корабле, везущем на север домашнюю живность и бочки с медом. Для этого надо найти капитана и спросить, что он возьмет за проезд.

Фиалка

Пряча внутреннюю дрожь, предстоящее путешествие нагоняло на меня ужас, по трапу я поднялась на корабль. Эльф следом вел под уздцы Долгогрива, которого обещал вернуть своему знакомому. Второго коня, отобранного у Леля, мы отдали в качестве платы за проезд, по предложению ушлого хозяина торгового судна, который как раз вез на рынок небольшой табун лошадей.

Погрузка немногочисленных пассажиров началась только после установки на палубе клеток с животными и бочек с вином и медом, так что мы немного припозднились.

Серого коня куда-то вниз увели слуги, судя по звукам, под палубой располагались стойла для крупных животных. Там же помещались две крошечные дамские каюты и одна большая, для мужчин.

Солнце повернуло к вечеру и теперь дарило только приятное тепло. Море было тихим и лицемерно ласковым. Едва последний пассажир вошел на борт, матросы спустили весла, уводя корабль от пристани. Лорм первым делом устроил меня в дамской каюте, оставив отдохнуть, а сам отравился в трапезную, единственное помещение для пассажиров на палубе. Он заранее обзавелся в таверне особо крепким эльфийским вином, собираясь за кружечкой дорогого угощения порасспросить торговых людей о драконе.

Проводив взглядом эльфа, которому на выходе пришлось склониться, чтобы не зацепить головой притолоку двери, осмотрелась в крошечной каюте, рассчитанной на двух женщин. Здесь было неплохо, но скудно: стены, оббитые засаленными пластинками дерева; две кровати с тонкими шерстными одеялами или, как назвал их капитан, «полки с постелью», скрипящий под ногами пол, круглое окно или иллюминатор, затянутый темной тканью. Вроде все.

Моя попутчица спала на своей полке. Шагая к себе, я не заметила под ногами небольшого деревянного сундучка, небрежно брошенного хозяйкой. Зацепив крышку ногой, потеряла равновесие и чуть не упала на спящую женщину, схватившись рукой за ее кровать. С которой тут же раздался голос:

— Такие неудобные каюты… надо Хозяину сказать, что они дерут за проезд три шкуры, за каюты в которых и коза не развернется.

— Простите, госпожа, я вас разбудила… — виновато прошептала я.

Соседка, невысокая стройная женщина в цветастом платье, лежавшая поверх одеяла, поднялась. Ловко собрала волосы в пучок и быстро заколов его шпилькой, потянулась и зажгла свечу.

— Ничего… сама виновата, забыла убрать. Да и спать пораньше легла потому, что не выношу качку, хотела уснуть до того, как выйдем в море.

Пока она возилась со своим сундучком, пряча его под кровать, я сделала несколько шажков и напряженно опустилась на самый краешек своей полки, собираясь начать разговор и незаметно расспросить попутчицу.

— Извините… Я чужеземка, и не понимаю о ком речь. Вы упомянули Хозяина, это кто?

— О, наш Хозяин — дракон, самый лучший! Да! — гордо сообщила мне собеседница почти из-под кровати.

Я с величайшим изумлением уставилась в спину дамы, но задать вопрос не успела, она тотчас же поднялась, села на свою полку, разрешив все мои недоумения:

— Хозяин всегда знает, что твориться у него в империи! Каждый житель в трудную минуту идет к нему, зная, что наш дракон всегда поможет. Да мы за него кому угодно горло перегрызем!

Не скрывая удивления, я покачала головой.

Женщина закончила возиться с пожитками и села на кровать:

— Ты не смотри, что я сейчас разодета, вся в шелках. Это я за своего купчика замуж вышла. А было время, когда осталась вдовой с двумя грудными близнецами. От утопшего мужа один пустой дом и остался. А дети есть хотят. У меня ни капли молока, хоть ложись и помирай. Еще бабушка говорила, что Хозяин нас не оставит, но то бабушка… а то я. Сама еще девчонка… Такое отчаяние было!

Она тяжело покачала головой, вспоминая пережитые испытания, потом продолжила:

— На мою радость Хозяин прибыл в Лакран, город по соседству. Я пришла к нему, еле-еле ноги переставляя. Вся в пыли, дети голодные ревут, я сама реву… Там еще охранники меня не пускали.

— И что дракон?

— Что-что… помог сразу. Охранников поругал. Нанял мне женщину в помощь, дал денег, подарил корову и передал корзину со сладостями. Детям твоим, сказал… — у нее от умиления увлажнились глаза.

Я спросила:

— Женщину?.. Рабыню?

— Да какая там рабыня! Говорю же, нанял! — возмущенно отмахнулась женщина. — Такая же, как я, вдова пришла к Хозяину за помощью. В тот год море очень уж неспокойное было, много вдов осталось… Только у нее дети подросшие были, старший и вовсе уже ремеслу учился. А ей остальных кормить надо… вот он и нанял ее для меня. Хорошая женщина, до сих пор дружим. Она, правда, замуж так и не вышла, зато на моей свадьбе погуляла, — гордо закончила моя спутница.

В каюте повисло задумчивое молчание.

— Повезло вам с Хозяином, — пряча недоумение, наконец, вздохнула я. У нас в Лазури за помощью к королю не ходят, сами выкручиваются и друг другу помогают.

— Да. Повезло. А второй раз я пошла к нему из-за той самой коровки. Она выросла, телочку нам принесла, как-то привязала я ее у изгороди, а сама детей пошла кормить. Вернулась, а нету кормилицы, веревка висит, а коровки и след простыл. Я бегом к Хозяину…

— И что он?

— Он узнал, кто забрал, и вернул ее мне. А вора-соседа заставил мне огород перекапывать и делиться урожаем. Тот потом долго радовался, что легко отделался от кары дракона.

— Милосердный у вас хозяин… — тихо отозвалась я.

И была совершенно потрясена! Интересно, знает ли Лорм о подобных достоинствах своего противника?

— Еще какой милосердный! — продолжала хвалиться соседка. — У нас в империи порядок, чуть порки бушевать начнут, он их на корабли и воевать! Острова, какие там, захватывать или еще что…

Думаю, что жители островов вряд ли разделяют ее мнение. Но, если все так, то им тут на самом деле неплохо живется.

На палубе над нами стоял какой-то шум. Видимо мы достаточно отплыли от берега на веслах, и теперь матросы раскрывали паруса. Интересно, что удалось узнать Лорму… А соседка гордо перечисляла достоинства дракона дальше:

— А еще хозяин следит за дикими порками. Постоянно в горы летает и их истребляет. Это уж точно надо, не то разведутся и тогда нам житья не будет! В живую съедят!

Делая чрезмерное усилие дабы казаться понимающей, а главное, сочувствующей, я кивнула.

Соседка еще немного рассказала историй из серии «дракон помогает», теперь на примере ее соседей, потом затушила свечу, распустила волосы и попрощалась:

— Ну все, тронулись в путь! Я спать. Завтра на рынок, мужу помогать. А то начнет упрекать «чужими детями». Ну, хоть не обижает их, и то ладно…

Она нырнула под одеяло и затихла. Я кивнула, сочувствуя ее детям. Понятно, за жизнь «в шелках» надо платить.

И спать на море боялась. Мне ничего не оставалось, как уйти из каюты.

— Я тогда пойду, поужинаю, с утра крошки во рту.

Соседка что-то вежливо пожелала вслед и тут же уснула.

Я вышла на палубу. Стояла теплая душная ночь. Слишком душная для тех, кто плывет по морю. Неужто к непогоде?

Солнце почти садилось. Чайки нервно перекрикивались. Медленно пробираясь мимо отсеков с живностью, я остановилась возле клеток, расставленных вдоль палубы, скрепленных жестяными скобами, чтобы спасти от катания в моменты сильной качки. Мне хотелось погладить пару молодых козлят и полюбоваться на спящих кроликов.

Но едва подошла к двери трапезной, донесся нестройный гул голосов, показывающий, что там пьют, громкоголосые хозяева грузов. Внутри, за длинными столами из голых досок, уставленных кувшинами и кубками, в самых разных одеяниях сидели люди, гномы, порки, и даже один грустный эльф.

Я тихо прошла мимо горланящих песни выпивох и присела на край скамьи хмурого Лорма.

— Как продвигаются расспросы?

Он расстроено отмахнулся.

— Никак… Райдер для них самый лучший, самый умный, са-а-амый заботливый… тфу… — отозвался эльф заплетающимся голосом и громко поставил опустевшую кружку на голые доски столешницы.

Лорм видимо сам довольно здорово «наугощался», раз смешивал эльфийский язык с людским, не скрывая, как сильно расстроен. Что непременно сделал в нормальном состоянии.

Меня обстановка нервировала, так что поднявшись, я предложила:

— Пойдем, прогуляемся. На палубе скамья не занята, посидим, освежимся…

Эльф согласно кивнул, тяжело вздохнул, и проследовал вслед за мной.

Я сидела на носу корабля и задумчиво смотрела на воду. В ней красивыми оранжевыми разводами отражались последние лучи заходящего солнца. Наше судно было довольно быстроходным. Легко и непринужденно скользя по волнам под парусами, оно несло нас в лапы дракона.

Лорм стоял, и на мои уговоры сесть на длинную скамью, не поддавался. Облокотившись о борт, он осматривал судно и искренне возмущался:

— Не понимаю, ну не мог же он заколдовать всю страну… — ворчал эльф, недоумевая, почему никто не захотел сплетничать о драконе. Причем, больше всего его возмущало, что торговцами двигал не страх, а любовь к правителю.

Видимо вспомнив обо мне, Лорм все же присел на лавку рядом, о чем-то грустно вздохнул, и непонятно к чему сказал:

— Самый старый эльф нашего владычества, маг и светлый мудрец Трануэль, предсказал мне, что я никогда не женюсь на эльфийке. У нас все знали, что такие слова, обращенные к молодому воину, означали одно, что тот скоро умрет в бою. А я ведь ему не поверил. Тогда не поверил… — это признание прозвучало с болью.

Значит, Лорм уверен, что погибнет в схватке с драконом!

Сочувствуя, вздохнула. Завязывал бы ты с эльфийским…

Я встала и прижала его голову к себе, как утешала соседских малышей, упавших и разбивших коленки, у которых мама запаздывала с рынка. Как ребенка, гладила его по голове и мягко говорила:

— Ну что ты… Лорм, ты же умный. — Умным он сейчас совсем не казался, скорее уставшим и сломленным. Ничего, у всех бывает. Пройдет. — Мы сами выбираем себе путь. А если бы ты отказался от мести и сейчас бы плыл не к дракону, а домой? Тогда как с пророчеством? Стал бы срочно искать себе невесту среди гномов и приложил все усилия, чтобы оно обязательно сбылось? — Я ему улыбнулась, но Лорм молчал.

— Можно бесцельно прожить тысячи лет гонясь за пустыми мечтами, а можно один день прожить как единственный и за отпущенный тебе срок получить и сделать больше, чем за пустые тысячелетия… — Лорм замер вслушиваясь. Может, это звучало не очень гладко, но до него дошло.

Гладить его я перестала, так как он вроде успокоился и, повернувшись ко мне, тихо произнес:

— Ты мудрая девушка, Фиалочка. Прости мне этот миг слабости.

Я улыбнулась и покачала головой, отметая ненужные извинения.

Он оторвал взгляд от палубы и задумчиво посмотрел вдаль. С минуту наблюдая за морем, он что-то для себя решил. Шагнув ближе, Лорм сжал мои плечи дружеским одобрением, развернулся и, покачиваясь, медленно пошел в каюту для мужчин.

Я задумчиво наблюдала за ним. Красивый. Умный, благородный. Хороший. Жаль, что любить того, кто никогда не ответит взаимностью, больно.

Резко прозвучал гонг, возвращая меня к реальности.

В воздухе стоял запах гари, кок на камбузе жарил мясо, было очень шумно, матросы поднимали новые паруса, частично убирая старые.

Поднявшись, я поежилась. Ох уж это море и его погода! Потом догнала эльфа и спросила:

— Все-таки одного не понимаю. Ты надеешься в честной битве победить дракона или есть что-то еще, о чем я не знаю?

Лорм, обернувшись ко мне, усмехнулся:

— Драконы, Фиалочка, никогда не сражаются по правилам. Они дерутся только для того, чтобы победить.

— Ладно… в любом случае, я помогу тебе, чем смогу! — я придала голосу спокойной беспечности, и улыбнулась.

Эльф оценил мое предложение, и расхохотался:

— Тогда он точно падет под твоим напором. Если, конечно, не превратиться в крошечную болотную змейку. Но не переживай, я не скажу ему о твоей маленькой слабости.

— Ну-да, надеюсь, эта мелочь о змейках останется между нами, — хмыкнула я, поддерживая веселое настроение эльфа.

Он посмотрел на меня, нежно улыбаясь. Глупость какая, но я почувствовала себя счастливой.

Уныние явно отпустило Лорма, а вот хмель нет. Я подозревала, что в той таверне, где мы закупали провизию, нам подсунули поддельное эльфийское. Он еще раз рассмеялся и передумал идти спать. А позже, провожая меня в каюту, все еще пребывал в приподнятом настроение.

Даже слишком «приподнятом». Когда мы вошли в длинный коридор, Лорм мягко прижал меня к стене за дверью и стал нежно и медленно целовать. Эльфы ведь не интересуются людьми, но он много выпил, и это объясняло все: и попытку поцеловать первую попавшую под руку женщину, и нежность с которой он это делал, и все остальное.

Я закрыла глаза, наслаждаясь его прикосновением…

— Да заткнись ты, наконец, — где-то на палубе над нами грубо проорал один из торговцев такому же пьяному товарищу.

Этот вопль вернул меня к реальности, и я мысленно обругала себя, качая головой, от подступившего разочарования. Осознание происходящего в один момент обрушилось на меня.

Как говорил мой папа: характер проявляется не в том, что ты себе разрешаешь, а в том, что ты себе запрещаешь. Ох, если бы кто знал, как тяжело идти против сердца!

Но придет завтра и Лорму будет скверно, а мне стыдно.

Я с мягкой улыбкой отодвинулась и, нежно погладив его по руке, прошептала:

— Тебе надо выспаться. Завтра сложный день.

Он на миг замер. Потом нежно придерживая мои плечи, по-отцовски поцеловал в лоб, развернулся и, не оборачиваясь, вышел на палубу, мрачным и одиноким. По-моему, он все понял правильно.

Закрыв рот тыльной стороной ладони, я всхлипнула, как бы мне хотелось, чтобы все это случилось не так! А лучше бы, и вовсе не случалось!

Добравшись до своей каюты, я упала на кровать и, не сдерживая текущие слезы, неподвижно уставилась в потолок. Когда-то давно я уже любила эльфа. И ничего кроме боли это не принесло. Мне любить нельзя! Любовь это слабость и боль. Никому нельзя показывать свою слабость, это еще раз подтвердил случай с Лелем.

Хотя разумом я пыталась залатать пробитую поцелуем броню, но больше всего меня смущало, что на поцелуй Лорма во мне отозвалось все: и душа, и тело, которое трепетало до сих пор.

Буду, как и эльф, рассудочной, холодной и бесчувственной. Пусть думает, что я не обратила внимания на его выходку. Но как вести себя равнодушно, когда пульс звенит в ушах, словно колокольный набат, а колени сами подгибаются? Ну, зачем он поцеловал меня? Зачем⁈

У противоположной стены каюты мирно посапывала соседка, на палубе кто-то разговаривал. Где-то рядом печально блеяла коза, разбуженная возвращающимися из трапезной торговцами. Я лежала с открытыми глазами и тяжестью на душе, невидящим взглядом упершись в деревянные потолок, не имея в голове ни единой светлой мысли.

И заснула только с первыми лучами солнца.

Когда проснулась, в каюте ни моей говорливой соседки, ни ее вещей, уже не оказалось. Приведя себя в порядок, отправилась на завтрак. Главное, в таких случаях, делать вид, что ничего не произошло. Возможно, Лорм ничего и не помнит.

Я вошла в трапезную, села на лавку и бросила задумчивому Лорму небольшую ироническую улыбку.

— Как самочувствие? Мне вчера показалось, что вино почти победило смелого эльфа? — насмешливо поинтересовалась я. Лорм оценил шутку по-своему:

— Жаль, что ты со мной не пила. Сегодня бы проснулась как свежевыпавший снег, белая, хрустящая и отдохнувшая.

— Это ты к тому, что я плохо выгляжу? Синяя, помятая и уставшая? — понимающе усмехнулась я.

— Я бы не сказал, что плохо… Синие круги под глазами тебе очень идут. Они наделяют синий цвет твоих глаз новой глубиной! — Лорм подмигнул.

Я прищурилась и бросила на него недовольный взгляд и ответила тем же манером:

— Увы, морские путешествия с недавнего времени не вызывают во мне радостного отклика. Надеюсь, подобную глубину оттенков синевы ты видишь последний раз.

— Думаю, меня это совершено не расстроит. Я же эльф, прежде всего, мне не нужна изменчивая эстетика, меня интересует душа… — И он ласково улыбнулся.

От нежности в его голосе у меня внутри все перевернулось. Я удивленно подняла глаза на него, не ожидая услышать подобного. Но вспомнив свои выводы прошлой ночью, решила вести себя равнодушно.

— Душа? Кошмарно звучит… — поморщилась я. — Булочку хочешь? Вкусную!

Лорм от сладкого отказался, доел свои лепешки с мясом и вновь задумался.

Едва мы вышли на палубу, как над нами, словно дивный воздушный корабль, пронзая облака, пронесся дракон. Значит, мы уже рядом…

Мы стояли у борта, задрав головы, и наблюдали за страшным противником.

Люди на корабле радостно закричали, приветствуя Хозяина, кто-то принялся кидать шапки. Дамы для приветствия воспользовались платками.

В ответ дракон совершил приветственный круг над кораблем и унесся на север.

— Ну вот, мы и добрались куда надо… — устало опустив голову, произнес Лорм.

Судя по голосу, он и не надеется победить. Как можно идти в бой, не надеясь на победу?

Я обернулась к нему и сухо предупредила:

— Не вздумай улизнуть! Я пойду следом! Тебе же хуже будет!

Он только раздраженно покачал головой.