Чудеса да и только!

Глава восемнадцатая Что победит? Кто победит?

Фиалочка

Мне всю ночь казалось, что этот замечательный дом буквально гудел от тяжелых мыслей. Не в силах уснуть, я лежала объятиях Лорма и прислушивалась к раскатам грома, так часто звучавших этим холодным летом. Мы были вроде рядом, но, предаваясь грустным мыслям, думали каждый о своем.

Лорм был взбешен тем, что после всего Райдер, как ни в чем не бывало, нагло явился в дом Иол.

Я же думала о другом.

Известие, что дракон жив, сняло с моей души огромный груз вины. Но что меня поразило больше всего, так это мой порыв, когда вместо того, чтобы радоваться, что все оказалось неправдой, я еле удержалась, чтобы не ударить Райдера кулаком в челюсть.

Дикий гнев, не свойственный мне, порыв причинить обманщику боль, из-за того, что он заставил меня ужасно страдать, просто рвал меня на части. Я еле сдержалась от насилия. Но расстроила меня не столько мысль об избиении дракона, сколько собственное душевное состояние, о котором этот дикий порыв свидетельствовал.

Мне было жаль Иол и вместе с тем жаль и Андриэля, кому как не мне, знать, как бывает больно, когда твое детство отнимают, и оно летит к троллям.

Намеченный на утро важный завтрак, к сожалению, не оправдал надежд. Все вели себя вежливо и отстраненно. На мое удивление изменился только Андриэль. Он перестал смотреть на Иол с ледяным холодом и смягчился до того, что начал с ней вежливо разговаривать.

Ольюшка смотрела на меня с видом победителя, гордясь тем, что за ночь достигла такого прогресса. Я подмигнула ей в ответ, как бы говоря: глядишь, к концу месяца они будут друг другу улыбаться. Она гордо кивнула.

Но все случилось гораздо раньше.

С того памятного завтрака прошло два дня, ничего не изменивших в запутанных отношениях. Обедая и, как повелось с того самого первого дня, спокойно беседуя на отвлеченные темы, которые то и дело кончались внезапным неловким молчанием, мы были прерваны приехавшим гонцом.

Спустившись с коня, эльф-посланец миновал гостиную и вошел в зал, где, поклонившись, протянул туго свитый лист с печатью Лорму. Он с поклоном принял послание, сорвал печать и, раскрыл его.

Чтение полученного послания вслух растянулось на десять минут. Однако все эльфийские славословия сводились к одному: в соседнем городке на самой границе с Привражьем, намечается праздник, на который приглашен уважаемый Лорм и его достопочтимое семейство.

Свернув послание, хозяин вновь с уважением поклонился гонцу и отпустил его с обещанием разделить с друзьями праздник.

Я расстроено подперла ладонью щеку, с тоской наблюдая за задумавшимся мужем. Еще в прошлый раз Лорм пояснял, что из-за эльфийских правил нельзя отказываться от приглашения. Значит, этого визита не избежать, а мне расставаться с Лормом ужасно неприятно. На тарелке стыл замечательней обед, но теперь есть уже не хотелось. Прерывая повисшее молчание, первым из-за стола отозвался Райдер:

— Даже не думай путешествовать через перевал без охраны!

— Ты, ненормальный, еще будешь мне… — совсем неблагородно в сердцах огрызнулся Лорм. Я понимала его гнев, но не оправдывала грубости.

Видимо Иол тоже задел ответ Лорма:

— Лорм, прекрати! В отличие от молодых, мы понимаем, что коварство зависти безгранично! Райдер прав! Я очень боюсь за тебя с Фиалочкой. Не отказывайся от охраны.

Поддержав Райдера в этом вопросе, Иол очень обидела Лорма.

Он собрался было гневно высказаться, что привело бы к скандалу, но на этот раз, вмешалась я. Мягко положив руку мужу на колено, на миг отвлекла его на себя.

— А когда ты должен ехать?

— Не я, а мы!.. — Он с вызовом на меня посмотрел.

Я поняла. На него плохо влияет мирная жизнь. Срочно нужны бои и сражения.

Оль нахмурилась, и перевела взгляд с меня на Лорма.

— Лорм, ну как ты не понимаешь. Фи тяжело приходится в эльфийском обществе, приводя ее в такие места, ты заставляешь ее принимать вызов от высокомерных древних! — недовольно сказала подруга.

На помощь кинулась. Я скрыла неуместную улыбку.

Оль готова скрестить словесные мечи с Лормом, раз больше никто не вступается. Оценив ее благородство, почему-то улыбнулась одна Иол.

Лорм сухо ответил, обращаясь к нам обеим:

— Лучше сразу принять вызов и указать врагам, что к чему. Всем и навсегда.

Дрион пожал плечами и перевел разговор к охране:

— Ну… раз Лорм не хочет брать собой стражей, с ним поедем мы!

Все замолчали, не отвергая предложения Дриона. Но Иол и Оль не могли ехать из-за малышей. Да, и, если честно, не очень горели желанием.

— Я тоже не хочу никуда ехать, — проворчал сын Иол. Но Лорм сказал:

— Пойми, если что случится, оскорбленные отказом добрые эльфы никогда не придут тебе на помощь.

— Сомневаюсь, что мне вообще понадобится их помощь… — высокомерно отмахнулся молодой дракон.

Лорм перевел многозначительный взгляд на невозмутимого Райдера. Потом посмотрел на меня:

— Лучше все сделать правильно. В данном случае, почтить добрых соседей визитом.

Иол резко обернулась к Райдеру, который в этот момент с умилением смотрел, как забавно дочь пытается ладошкой поймать солнечного зайчика.

Эльфийка взмолилась:

— Райдер, пожалуйста, у меня душа не на месте! Прошу, поезжай с мальчишками ты. Прошу!

— Иол, он же не владеет магией! — довольно нетактично возмутился Лорм, отодвигая от себя нетронутую тарелку.

— Ничего, зато он владеет всем остальным! — резко отозвалась Иол. — Прошу тебя, Лорм не раздувай гнева… Это никому не нужно!

Мой муж замялся, а потом холодно кивнул. А позже, когда мы поднимались по лестнице, чтобы собраться в поездку, я тихо произнесла:

— Я не хочу ехать, но, если есть малейшая опасность, я не оставлю тебя одного…

Лорм обнял меня и счастливо рассмеялся:

— Ты чудесная! Девушка, у которой все правильно: при виде серьезной опасности хвататься за лук, при виде крошечной змейки визжать и падать в обморок.

Меня передернуло:

— Знаешь, мне почему-то совсем не смешно, особенно, если вспомню, как те скользкие твари ползали под нами…

— А я и не смеялся, — жадно целуя меня, словно обо всем уже позабыл, ответил Лорм.

Дальше шли сборы.

Когда мы с Лормом спустились вниз, вид у Дриона был довольно хмурый.

Он церемонно откинул капюшон дорожного плаща, отвесил вежливый поклон матери и супруге, вышедших провожать, и жестом распорядился погрузить наш небольшой багаж на грузовую полку открытого экипажа. После чего Лорм дал сигнал к отправлению.

Как я поняла со слов мужа, Дрион терпеть не может хоть на день расставаться с Ольгердой. Я его очень понимала, и поэтому чувствовала себя виноватой, это ведь мы с Лормом тащим его с собой.

Райдер, вооруженный мечом, в грубой серой куртке и шапочке с нелепым пером, сидел на козлах рядом с кучером, изображая простолюдина. При его росте и остром взгляде наряд домашнего слуги выглядел весьма нелепо.

Лорм не одобрял подобного обмана, но молчал, чтобы не устраивать еще одного бессмысленного спора.

Наконец мы отправились в путь. И к ночи должны были прибыть в гости.

Весь путь проходил через горы и над нами постоянно менялись скалы. То голые, то заросшие кустарником, они местами ложились цветными пластинами или нависали на дорогой суровыми глыбами. Слева от дороги тянулся обрыв, на дне которого, в обрамлении россыпи камней, тоненькой ленточкой блестела речушка.

Я люблю рассматривать горы, через них словно прикасаешься к времени и вечности, потому часы, проведенные в открытом экипаже рядом с мужем, пролетели приятно и незаметно. Около полудня начался дождь. Легкий туман не мешал нам ехать быстро, несмотря на крутые повороты дороги. Когда мы приблизились к Привражью, мне вдруг стало по-настоящему страшно.

Я нагнулась к Лорму и взволнованно прошептала:

— Мне кажется, что-то случится. В желудке будто ком льда встал…

Дрион, не воспринял мои слова всерьез, и хотел отшутиться, но Лорм мягко сжал мою руку, поправил ножны, и напряженно оглядел горы, чем остановил насмешника от опрометчиво высказанной глупости.

Райдер несомненно тоже все расслышал. Обернувшись, он невозмутимо осмотрел нас, затем дал кучеру приказ ехать намного медленней, за что позже я была ему очень благодарна!

Именно это спасло нас, когда темноту наступающего вечера разорвала красная вспышка, и под передними колесами прозвучал оглушительный взрыв. Экипаж заскрипел и резко стал заваливаться набок в сторону обрыва.

Не в состоянии удержаться внутри, от взрыва я вылетела из экипажа в обрыв и, падая вниз в ужасе закричала. Я переднего сиденья падающего экипажа в небо стрелой взлетело что-то огромное… Удар за ударом о торчащие камни — я тряпичной куклой уже почти без чувств рухнула в ледяную воду реки, подняв тучу брызг.

Когда очнулась, с трудом открыла глаза и уставилась в полумрак, чтобы через какое-то время понять, что заслонив собой небо, надо мной в драконьем виде навис Райдер. Дышать от боли я не могла, только тихо стонала, чувствуя, как постепенно онемевает тело. Уже умирая, из последних сил прошептала:

— Лорм как?

Дракон отмахнулся:

— Они бессмертные, подождут, а если что с тобой случится, мне не простят… — пробормотал Райдер. — Но я, к сожалению, не целитель… — проворчал он. Я потеряла сознание, а может почти умерла, но позже вновь очнулась.

Я все еще лежала на берегу, спиной чувствуя холод многочисленных камней, мокрое платье жестко стягивало грудь, не давая дышать. Дракон еще сидел надо мной, изредка проводя рукой над лицом, прикасался пальцами к моему затылку, прикладывал руки к основанию горла, двигая ими так, словно что-то вправляя. Я не улавливала и половину его движений, но постепенно холод отступал, боль становилась тише, хотя и не прошла окончательно.

Потом я услышала тихое:

— Теперь спи, и все забудь, — прошептал дракон.

Райдер вновь провел рукой над моей головой, и я уснула, и даже все забыла. А когда очнулась, то оказалось, что еду в закрытом экипаже под грудой теплых одеял.

Два незнакомых эльфа, сопровождавшие меня, рассказали, что у нас сломалась ось кареты. Человеческий слуга в шапочке прибежал в ближайший эльфийский замок, тот самый, куда мы ехали на праздник, и позвал на помощь.

Мой супруг отделался легким испугом, я тоже почти не пострадала. Больше всех досталось Андриэлю, которого с многочисленными переломами первым отправили домой. С ним отправился Лорм и чудом выживший кучер. Как я поняла, со мной ехал только Райдер.

Меня смущало, что не муж. Это было странно и совсем непохоже на Лорма.

Я чувствовала, что в рассказе честных эльфов что-то не сходится, но словно туман не давал мне сложить свои воспоминания в единое целое, мучая какой-то упущенной деталью.

Так что мне осталось только смирно дожидаться возвращения и, выслушав всех, попытаться вспомнить, что на самом деле произошло по дороге в Привражье.

Лорм

Мы с Андриэлем еще вчера вернулись из неудачной поездки. Фиалочка, утомленная дорогой, спала после эликсира выданного моей сестричкой.

Расстроенная Иол закрылась в комнате с сыном, у которого оказалось около семи переломов. Абсолютно целый Райдер, заявившись домой, первым делом схватил на руки верещавшую от радости дочь и, довольный, ушел гулять с ней на крышу.

То, что у меня в голове осталась урезанная версия событий, сама того не желая, открыла мне сестричка. Я шел наверх, когда Иол осмотрела Фиалочку и, тихо прикрыв за собой дверь, недоуменно пожаловалась:

— Я вообще ничего не понимаю! У Фиалочки обширные внутренние кровоизлияния. В двух местах пробито легкое. Несколько ребер раздавлены в крошку. Сломаны обе ключицы и рука. По всему, она должна была давно погибнуть! И все это как-то странно залечено. Временными блоками! Я и не знала, что ими теперь хоть кто-то пользуется, — пожаловавшись, Иол растерянно развела руками.

Молча выслушал ее, не прерывая. Голова была как в тумане, реакция заторможенная, но я все запомнил.

Иол нервно добавила:

— Кто из твоих друзей ей помог? Он ее с того света вернул, не дал погибнуть, ты обязательно найди и поблагодари его позже. Он ей жизнь спас!

Я кивнул.

Иол, быстро шагая по лестнице к комнате сына, продолжала:

— Но меня смущает то, что это все никак не вяжется с версией перелома оси у кареты. Слишком много «чересчур» на одну маленькую дорожную неприятность. Чересчур много переломов у Андриэля, сильнейшая контузия у тебя, больше похожая на магическую. И ужас, что с Фиалочкой.

Я чувствовал, что до сих пор, несмотря на все усилия по исцелению, не отошел от контузии, что еще более подтверждало версию сестры.

Иол остановилась около спальни сына и строго меня спросила:

— Кстати, я так и не поняла, почему Фиалочку привезли последней? Как бы я не переживала за сына, понимаю, что больше всего пострадала твоя жена. Да и как человек она слабее всех. Уверена, что если бы распоряжался ты, она прибыла бы ко мне первой!

В отличие от сестры, я догадывался, кто там мог распоряжаться. Так что, проводив сестру к сыну, полный неприятных открытий и терзаемый подозрением, я бросился искать Райдера.

Нашел его в библиотеке. Дракон уютно сидел в высоком кресле перед окном, возле него на столе, рядом с кувшином вина и кубками, лежала стопка книг по целительству, которые он с интересом изучал.

Я с порога спросил:

— Зачем ты солгал нам о том, что произошло?

— О чем ты? — не поднимая головы от книги, отозвался Райдер, словно ничего не понимая. В этот момент он был настолько похож на себя прошлого, что меня покоробило.

Я в гневе скрипнул зубами, но сухо повторил:

— О том, что случилось в горах. Там ведь что-то взорвалось? Я помню взрыв. И не твоих ли рук это дело?

Райдер, оторвавшись от книги, хищно усмехнулся:

— Да все просто. Не хотел беспокоить твою сестру лишними проблемами. И нет на все твои претензии: взрыв не моих рук дело, если бы это задумал я, сюда никто б живым не вернулся!

С этим я был согласен. Высказавшись, дракон вернулся к чтению.

Но меня бесила надменность погрязшего во лжи дракона.

— Ты думаешь, Иол любит тебя? — с гневом прошипел я, меня раздражало его спокойствие.

Медленно оторвавшись от текста, Райдер печально покачал головой:

— Нет, а иногда, когда накатывают воспоминания, даже еле терпит…

— Тогда какого тролля ты здесь делаешь? Если никому не нужен⁈

Райдер медленно опустил кожаный фолиант на оббитый синей тканью стол, сложил руки на животе и серьезно ответил:

— Знаешь, если со мной что-то случится, Иол, несмотря ни на что, сквозь огонь и воду кинется меня спасать. Не потому, что я ей нужен или еще что… а потому, что она добрее всех вас, вместе взятых. Просто находиться рядом с ней — уже награда!

— Хорошо, что ты это понимаешь! И все равно ты ей лжешь! — сурово отрезал я, собираясь еще раз напомнить, что он, со своей вечной хитростью, здесь лишний, но дракон не дал.

— Но к тебе это не относится! — Дракон молниеносно поднялся и схватил меня за горло когтистой лапой. Правда, боли я не почувствовал. — Я за свою семью кого хочешь, живьем сожру!

Я выставил щит, тщетно пытаясь оттолкнуть дракона. Но Райдер внезапно убрал свою лапу и мирно добавил:

— В общем, раз ты все выяснил… хочу с тобой договориться.

— Я с тобой ни о… — взорвавшись, гневно рявкнул я, до сих пор чувствуя его огромные когти на моей шее.

— Тсс, малыш, ты же ценишь свою жену? — Драконья лапа вновь угрожающе легла мне на горло. Райдер после каждого предложения все ближе и ближе приближал свою голову к моей, переходя на угрожающий шепот: — Боишься ее потерять? Правда? И понимаешь, что скрыться от меня нигде не сможешь? Ты ведь это знаешь, да? — Тут он рассмеялся, но лапу не убрал: — Ладно-ладно, я пошутил. Хочу сделать тебе ценное предложение, в обмен на твое молчание, конечно.

Я гневно покачал головой, отказываясь от торговли.

Райдера это не остановило:

— Не торопись, малыш. Слышал о драконьих магах? Целители, которые. Это мы с твоим отцом их придумали и воплотили в жизнь, как ты заметил.

Я замер, в любой момент готовый дать отпор, но не понимающий, чего Райдер хочет и чего от него еще ждать.

Дракон убрал лапу, подошел к столу, уселся в кресло и продолжил говорить:

— Так вот, им всем примерно по двести лет. И они просто люди. Были когда-то людьми. Мы с твоим отцом долго работали над формулой, но как видишь, все удалось. Эти маги живут, и живут неплохо. В общем, у меня есть проверенная формула бессмертия для человека. Давай так, ты не тревожишь мою жену, а я помогаю твоей жить вечно. Идет?

Я оттолкнул его:

— Ты хочешь, чтобы я ради жены предал сестру?

Райдер радостно хлопнул себя по коленке.

— А… мне все ясно. Ну что же… Все правильно говоришь, жен еще будет много, а сестра одна. Я тебя понимаю. Молодец! Правильно мыслишь!

— Нет! Мне не нужны другие! Но и сестру я не предам. И хватит меня соблазнять на предательство! — окончательно разозлился я.

Наверно мы бы еще раз сцепились, но в библиотеку беззвучно вошел Андриэль. Я обернулся и обмер.

Он был целый и даже не хромающий. Иол удалось добиться невозможного!

— Фу, как драконьей магией смердит… — насмешливо сообщил племянник, присаживаясь в свободное кресло напротив отца.

— Кто бы говорил, — проворчал Райдер, озабоченно вернувшись к своей книге.

— Он восстановил ее… — мрачно добавил я к словам племянника. — Восстановил свою магию…

Но вместо гневного порыва выгнать лжеца, молодой дракон поинтересовался:

— Ого, а это возможно после Клинка Холода? — Андриэль с интересом уставился на отца, ожидая ответа.

Райдер молча кивнул.

Я продолжил:

— Он боится, что твоя мама не станет терпеть около себя полновластного дракона и очень не хочет, чтобы Иол об этом знала.

Андриэль отмахнулся:

— Все равно узнает. И тогда будет гораздо хуже, чем сказать как есть.

Райдер отмахнулся:

— Оставь свою мораль для Габриэля.

Андриэль резко остановился и повернулся к отцу.

— Если я хочу, чтобы все получилось как надо, я и делаю все как надо, а не развлекаюсь, от скуки истязая окружающих.

Райдер в ответ с гневом уставился на сына. Но Андриэль не замолчал:

— Если боишься и не хочешь рисковать, то скажи ей, все как есть. Или думаешь, что в случае еще одного разрыва у тебя будет хоть малейший шанс восстановить отношения? — насмешливо закончил сын. Затем он обернулся ко мне и с досадой сказал:

— Я тут хочу жену удивить, похвастаться, надо чтоб ты был рядом. Пошли!

Я улыбнулся, готовый выйти следом за племянником, краем глаза, наблюдая, как Райдер поднялся из кресла и, сложив руки за спиной, в задумчивости подошел к окну.

Едва я притронулся к ручке, он вдруг сказал:

— Лорм, постой… Все равно тебе приготовил. — Он вынул из-за пояса и протянул мне хрустальный флакончик. — Это то самое средство, что мы с твоим отцом применяли к магам.

Я покачал головой, собираясь уйти. Но Андриэль бережно взял у отца флакон и, внимательно осматривая его, сказал:

— Отлично, а я давно хотел попросить у тебя книги, в которых ты записывал свои наблюдения, когда работал над магическими жидкостями.

Райдер кивнул:

— Я дам тебе их…

Андриэль улыбнулся, вновь взялся за дверь, но почему-то остановился и, обернувшись к одиноко стоящему отцу, сказал:

— Таниэль обещал пожаловать к обеду с каким-то хваленым вином. Мама после исцелений спит. Фиалочка тоже. Так что, пошли с нами в столовую!

Райдер задумчиво молчал, никак не проявляя своего отношения к щедрому предложению сына.

Андриэль не сдавался:

— Я хочу, чтобы ты посидел с нами. Попробуем вино, послушаем Таниэля, у него с собой вечно целый ворох рассказов о веселых студентах. Ольгерда будет в шоке, когда узнает, что я теперь не хромаю. Тоже еще то зрелище намечается! — Он улыбнулся.

— Я приду… — скупо пообещал дракон. Племянник довольно кивнул.

Едва мы вышли и спустились на этаж ниже, я сурово спросил у Андриэля:

— Что все это значит? Ты не понимаешь, что это Райдер? Зачем ты пытаешься сделать его своим?

— Это значит — семья. Ну что ж нам грызться постоянно? Ухудшать отношения легко, а налаживать тяжко. Тем более, он тоже по-своему старается. Он спас нас в горах и на самом деле дал тебе вещество для людского бессмертия. Я за это ручаюсь.

Андро вложил мне флакон в руку. Я покачал головой:

— Ты не видел, как он угрожал мне расправой. Как после такого, я могу у него что-то брать?

Андриэль снисходительно отмахнулся:

— Ну… это он умеет. Но ты как-нибудь присмотрись к его правой руке. Мамочка, причем давно, повесила на него смертельный браслет. Я уверен, что ни тебе, ни Фиалке, ничего не грозило. А вообще-то… у нас всех странностей полно, и чем старше, тем их больше. Так что в отношениях со стариком-драконом прогибаться придется нам. По крайне мере, моя жена, а ты знаешь, какая она мудрая девочка, так и сказала, что большая и дружная семья сама наголову не свалится. И раз я хочу большую дружную семью, значит, буду делать все, чтобы она появилась!

— Хорошо, что ты меня к старикам не причислил, как Райдера, — согласился я, хоть и с досадой. — В любом случае, мне очень тяжело принять его в семью. Даже просто видеть рядом невыносимо! Хотя я умом понимаю. Ошибись в чем-то, мне бы хотелось, чтобы меня поняли и простили, а не тыкали в проступок до конца века, но в случае с Райдером… получить прощение почти невозможно!

Андриэль несколько минут шел по коридору молча, а потом, не скрывая улыбки, сказал:

— Кстати, это все Оль меня надоумила. Я ведь также как ты, нетерпимо отнесся к появлению Иол. Мне было куда легче развернуться и уйти, разорвать все связи и даже не смотреть в ее сторону, но моя жена вдруг резко стала на ее сторону. И, буквально, заставила идти на сближение, — признался Андриэль, пропуская меня вперед.

Хотя мне было досадно слышать о его неприязни к моей сестре, я не мог ни заметить, что племянник окончательно освоился в материнском доме.

В кабинете было тихо, даже камин не горел. Я обернулся к Андриэлю и спросил:

— Так, а где Ольгерда? Или ты что еще хотел мне показать?

Андриэль достал из небольшой книги, лежащей на камине, бумагу с печатью владыки:

— Приказ Онегэля… о запрете общения с драконами. Получил перед отъездом. Интересно, как он собирается выявлять нас в человеческом обличии?

Я устало присел в простое деревянное кресло и поднял взгляд на племянника:

— Я видел эту его писульку… И боюсь, что он на этом не остановится. Во-первых, там у него в советниках Ган, что за гнусный тип, ты сам знаешь. — Андриэль сурово кивнул, соглашаясь. — Во-вторых, оказывается, после признания своей вины перед Дубовиком девятым, Лазурянским королем, светлые эльфы устроили грандиозное обсуждение о смене владыки и выборе нового. Может, кто другой подобное и стерпит, но не Онегэль. Проблема в том, что когда-то кристалл показал на меня, как на чистейшего из Светлых. И все стали поговаривать о проведении новой проверки, в сравнении его со мной.

— В каком смысле, чистейшего? — складывая приказ и убирая назад его в книгу, Андриэль озадаченно поднял брови. Я с досадой отмахнулся:

— Все время забываю, что ты очень молод и еще не достиг ста лет! По достижению первого века каждого эльфа на публичном торжестве, кристаллом истины проверяют на свет крови. Это традиционное испытание мало на что влияет, низкий уровень света у нас почти не встречается… Хотя Онегэля и его прихвостней пару сотен лет никто не проверял. — Я насмешливо хмыкнул, но тут же добавил:

— Правда, есть эльфы — чистый Свет, которые с возрастом становятся светлыми все больше, но их мало, труд это тяжкий, и они не рвутся на публику. У остальных, количество света постоянно меняется и, как правило, чем дольше живешь, тем его меньше.

Андриэль насмешливо покачал головой:

— Все в тебе хорошо, дядюшка, только речи длинные и для моего ума неудобоваримые. Так что, ты всем этим хотел сказать?

Я устало пояснил племяннику:

— Что эти испытания нужны для того, чтобы определить, кто готов и достоин в случае необходимости заменить владыку.

— И…?

— У меня по окончанию академии показатели были более высокие, чем у Онегэля.

— Он же старше тебя?

— Да, они с Иол ровесники. Потому после гибели своего отца, он стал владыкой, а не я.

— Как жаль, что у вас не наследственное правление, сделали бы как у людей и горя не знали… — насмешливо протянул Андриэль, опершись бедром о стол.

— Угу… — пожав губы, я с раздражением посмотрел на смеющегося племянника. — Чтобы сыновья быстрее отцов на тот свет спроваживали, и все остальное было как у людей…

Андриэль не согласился:

— Это зависит от того, как воспитаешь… В общем, я понял, Онегэль видит в тебе конкурента, а родство с драконом, отличный способ указать всем на твое несоответствие высокому имени эльфа. Ах, да, еще и брак с человеком. Думаю, он издаст что-то подобное о людях, едва о твоем новом родстве станет широко известно в обществе.

— И что ты предлагаешь?

Андриэль хмыкнул:

— Да выходов у нас не так много: первый: скинуть Онегэля, и второй, отделиться, поставить границу и создать новое государство. Будем называть вас «эльфы без предрассудков». Жаль, что вы живете не только в горах, были бы горными эльфами. А что? Лесные есть, заморские есть, островные тоже, а вы с Иол станете горными!

— Садовыми, скорее, — насмешливо добавил я, — Фиалочка как то раз так пошутила.

— Вот-вот, отличное название. Кстати, ты позаботился об охране этого поместья?

Никогда в жизни мне не приходило в голову на своей земле чего-то опасаться. Я пожал плечами.

— Не думаю, что Онегэль решится на открытое столкновение.

Андриэль насмешливо спросил:

— И что же ему помешает? У меня очень большое подозрение что «поломка оси» была не случайной.

— Да, подозрительно все… Надо нормально поговорить с Райдером. Расспросить, что там случилось. И… мне не хочется расстраивать Иол вестью о лжи Райдера.

— Знаешь, Иол так легко нашла общий язык с моей супругой, явно обнаружив общность интересов. Так вот… Оль бы не простила, если бы я промолчал, но я все равно бы промолчал.

Мне надоели поучения племянника:

— Я не собираюсь молчать, а собираюсь заставить твоего отца заняться своими обязанностями! Пусть думает, как замок охранять.

— Не ты ли хотел его выгнать сегодня?

Я с насмешкой поинтересовался:

— Мне показалось или твои глаза стали драконьими?

Андриэль равнодушно отмахнулся:

— Нашел чем уязвить… — хмыкнул племянник. — Кстати, о защите. Если у Райдера и отца Онегэля были плохие отношения, то почему папочка, в свойственной ему манере, сразу не разделался с досадным препятствием в виде подлого владыки?

— И об этом надо у него спросить.

— Сейчас этим и займемся! — заверил меня Андриэль. Тут появилась Оль, которая в расстройстве вцепилась в исцеленного мужа.

— Мне сказали, что едва тебе полегчало, ты тут же куда-то сбежал! — Глаза Оль были на мокром месте, голос дрожал. Она сильно переживала за его травмы.

— Я солидный старый воин, как ты могла поверить в подобный бред! Я всего-то на всего просто укрылся невидимостью и важно вышел, — улыбнулся Андриэль. — И этому была важная причина!

— Какая? — сквозь слезы улыбнулась Ольгерда.

— Иол вылечила мне ногу. Я больше не хромаю!

Андриэль гордо прошелся по комнате.

— И ничего не болит? Совсем-совсем? — с подозрением в голосе поинтересовалась его половинка.

— Нет, — довольным тоном ответил мой племянник.

Интересно, я тоже веду себя при жене, как беззаботный мальчишка?

Мы проследовали в столовую, так как ждали в гости Таниэля, но он накарябал записку с извинениями, что не сможет быть, и с посыльным прислал спящую Радость. Я и забыл, что просил привезти растолстевшего лохматого оболтуса в замок Иол.

В столовую по моему приказу принесли домашние наливки и угощение, вслед за слугами вошла Марта, верная помощница Андриэля еще со времен «войны за морем».

Мой племянник тогда спас от смерти ее младшего сына, а когда тот все-таки погиб, а Андриэль был близок к смерти, она пришла ухаживать за ранеными. Да так с Андро и осталась.

Позже она вырастила Оль, а теперь с удовольствием смотрела за Габриэлем. Иногда мне казалось, что проверь Марту кристаллом на свет, она утрет нос большинству эльфов.

На этот раз она принесла в столовую только что проснувшуюся Айонку. Малышка весело пускала пузыри и сосала палец.

Развиваясь по одной ей понятному правилу, эта чудесная кроха сразу принимала или не принимала людей. Марту и Фиалочку она тут же посчитала родными. И пока плохо ладила только с Гейбом, который, тихонько подбираясь к ее кроватке или креслу, то и дело, пытался взять тетушку на руки. Тогда Айонка смешно верещала, призывая на помощь хихикающих взрослых, которые не могли спокойно смотреть на умильных малышей.

Еще она не ладила со мной. Мы просто не пересекались. Я не мог простить себе, что лишаю Фиалочку радости иметь детей. Вид улыбающегося младенца на руках жены, то и дело напоминал мне о собственном эгоизме и низости. Пока я задумчиво размышлял о грустных делах, слуги накрыли стол и удалились. Оль и Андриэль о чем-то мило беседовали в одном на двоих кресле у окна. Я не решился их прерывать.

В столовую, горделиво подняв голову, вошел Райдер. Айонка обрадовалась папе, но уходить от Марты отказалась. Он сел напротив меня, но говорить и не пытался. Только я поднялся, чтобы сгладить неловкое молчание и налить вина, как в комнату вздыбив шерсть, прорвался Радость.

Именно прорвался!

Раздобревший кот головой резко оттолкнул тяжелую деревянную дверь и, распахнув глазища, что те фонари, влетел в столовую, где скрылся под накрытым к ужину столом.

Айонка, перепугавшись пушистого страшилища, с криком вырвалась из рук Марты и крошечным золотистым дракончиком взмыла под потолок, где зеленым кобальтом и охрой были нарисованы сказочные животные, горделиво гуляющие по серебряным горам.

Марта, не разобрав, отчего мы шокировано затаили дыхание, с затаенной грустинкой смешанной с гордостью, сказала:

— Какая умничка. А наш еще так не умеет. Пойду, проверю как он. Не дай Создатель, проснулся, а рядом никого. Такого натворит! Ножки бегают, а голова за ними не успевает, — Марта, все еще улыбаясь, поднялась и ушла к Габриэлю.

Не произнеся ни слова, не в состоянии пошевелиться, раскрыв рты, мы смотрели на крошечную драконницу летающую под потолком.

Шок длился недолго. В столовую, бледнее чем обычно, вошла Фиалочка. Заметив Айонку под потолком в образе дракончика, протянула к той руки:

— Иди ко мне, солнышко… Даже не думала, что ты у нас такая красивая бываешь!

Золотистое чудо, легенда из легенд, чудо из чудес плюхнулась ей на руки. И тут же разревелась, обиженно тыкая кулачком в сторону Радости.

Кот признав свою «мамочку», тут же вылетел навстречу, еще больше накаляя обстановку. Но Фиалочка не сдавалась:

— Испугал, негодник! Мы сейчас его поймаем и насильно погладим, будет знать, как пугать крошечных девочек!

Фиалочка свободной рукой с усилием приподняла с пола растолстевшего котяру и, прижав к себе Айонку, чтобы та чувствовала себя в безопасности, сказала:

— Смотри, как надо его гладить…

Малышка спрятала руки, но глаз от кота не отрывала, жадно наблюдая за Фиалочкой.

Когда я оторвал взгляд от вида жены, возящейся с затихшим котом и младенцем, то первым делом посмотрел на Райдера.

Дракон был безумно расстроен. Я бы даже сказал, что он скорбел и горевал, в отличие от остальных просто удивленных свидетелей чуда.

Когда в столовую вошла Марта, чтобы забрать Айонку, та уже по-хозяйски таскала кота за уши. На что Радость, закатив глаза, смиренно вздыхал, готовый вынести, что угодно, лишь бы остаться на руках у «мамочки».

Едва они вышли, Фиалочка спросила:

— Я не поняла, почему вы все в таком шоке?

— Айонка — драконница, — тяжело вздохнул я, отворачиваясь.

Однако Фиалочка не успокоилась:

— Не понимаю, если мальчик дракон, то девочка драконница. Да и ее папа у нее дракон… Вроде все логично. Я что-то не улавливаю, почему вы так расстроены? В чем проблема?

— Драконниц не бывает, — печально заявил я, опустив голову, — о них говорится только в легендах.

Фиалочка

Ну-ну, не бывает, только что под потолком летала. Я в шоке обернулась к Райдеру.

— Это чем-то чревато для девочки? Потому вы так реагируете?

— Да… Если об этом кто узнает, начнется охота. И тогда… — Райдер тяжело покачал головой, от накатившей горечи не в состоянии говорить.

Вот уж не думала, что этого дракона можно так легко сломить.

— Я ничего о драконах не знаю. Вы первый с кем я знакома, потому, простите за настойчивость, но объясните, из-за чего подобное грозит девочке?

— Сердце драконницы — единственное средство остановить или уничтожить дракона. На нее откроют охоту все! Люди, эльфы, гномы и драконы. Нет сильнее магии, чем природная, а она есть только у драконниц. Чтобы что-то получить, ей надо только это захотеть.

Оль и Андриэль, замерев в кресле, молча слушали. Слушали внимательно, видимо об этом, также как и я, они слышали впервые. Райдер продолжал:

— А преследуют и уничтожают их потому, что по своему капризу драконница может уничтожить мир.

— Что теперь делать? — Лорм в шоке выдохнул. Райдер печально покачал головой.

Зато у меня был ответ:

— А что можно сделать? — я пожала плечами. — Одеть на нее личину эльфийки, категорически запретить при ком-то превращаться, и воспитывать в любви, чтобы крошку не тянуло к темной магии. А там милое доброе создание подрастет и сама научится давать отпор всяким негодяем! А пока взрослые, папа и брат, будут ее защищать.

Выслушав меня Райдер прямо на глазах воспрял. Задумчиво посматривая в мою сторону, он явно начал строить планы по спасению Айонки, когда вмешался все еще расстроенный Лорм:

— Надо еще сказать об этом Иол. Она будет в шоке.

— Думаю, она поддержит план Фиалочки. Мы наложим на нее защитную эльфийскую личину, если мы с Иол смешаем магию, все получится непревзойденно, — энергично пообещал Райдер.

— А что их можно смешать? — удивленно поинтересовался Дрион.

— Да, — кивнул его отец. — Ты ведь в магии еще младенец, но мы с мамой тебя всему научим.

— Да? Это хорошо, а еще… пока не встала мама, сообщи нам, что все-таки произошло в горах, а то версия с поломанной осью не выдерживает никакой критики.

Казалось, переполненный планами по спасению дочери, Райдер сейчас вскачет и убежит. Однако он взял себя в руки и терпеливо пояснил:

— На нашем пути была устроена ловушка. Которая и взорвалась, но дело не в ней… Будь это простой взрыв, вы бы быстро поймали вылетевшую из экипажа Фиалочку, остановили от падения карету и продолжили путь. Но в заряд был вложены магические заклинания, и порковский порошок «дурман». Вырвавшись фонтаном, они сразу поразили носителей магии на несколько метров вокруг, вызвав паралич и контузию…

Тут он повернулся к Лорму и тихо сказал:

— Я все ломал голову, как противники победили твоего отца, столь сильного эльфийского воина… Не знал ему равных! Теперь я увидел, как именно их убили.

— На тебя их магия не подействовала? — поинтересовался Дрион.

— Подействовала, но я успел прийти в себя, чтобы предотвратить самое страшное.

Тут меня осенило, я подскочила с места и, уставившись на Райдера, прошептала:

— Я вспомнила! Как летела в пропасть, ударяясь о камни! Как упала на дно и как умирала… Пока меня не вытащили вы! Вылечили и спасли! А еще вы приказали мне все забыть! Да, я это четко помню!

Райдер усмехнулся, но ничего опровергать не стал:

— Наверно старею, уже человеку полноценно приказать не могу, — не прекращая усмехаться, вдруг добавил: — Или ты чистый Свет, что ли?

Я не поняла, что это значило, повернулась к мужу, чтобы спросить. Дракон успел дойти до двери, когда, не похожий на себя Лорм, который избегал моего взгляда, вдруг угрюмо спросил:

— Тогда почему первым на исцеление к Иол отправили Андриэля?

Райдер обернулся:

— Я не стал провоцировать эльфов, демонстрируя свою магию. Но они почему-то решили, что самый пострадавший мой сын. Чтобы в случае чего успеть, все исправить, она могла погибнуть в любой момент, потому я сопровождал Фиалочку домой лично… — спокойно отозвался Райдер и вышел из комнаты.

Андриэль покачал головой и взял в руку ладонь молчащей Ольгерды. Однако Лорм не поднялся и вообще никак не отреагировал на слова дракона. Даже не посмотрел на меня.

Да, как мы сюда приехали Лорм на себя непохож, наверно сожалеет о поспешной свадьбе и возникших осложнениях с сородичами и прочих проблемах…

Возможно, это просто моя мнительность, но после этого разговора мне стало казаться, что Лорм меня избегает.

Да, меня немного задело, что после поездки и взрыва он совершенно не волновался обо мне. Но нельзя рубить с плеча, все это требовало деликатных вопросов и личной беседы, на которые у меня не было сил. И, как оказалось, времени. Ни поговорить, ни просто обменяться общими фразами мы не успели. Дверь в столовую распахнулась.

На миг я подумала, что вернулся Райдер, но в столовую вошел новый посыльный.

Кажется, я начинаю ненавидеть высокомерных эльфов с горнами в руках!

Гонец раскрыл свиток с посланием и зачитал приказ владыки. Вся речь гонца сводилась к одному: Лорму, как командиру отряда мечников, надо срочно явиться в столицу! Поклонившись, гонец отбыл.

Лорм обернулся ко мне и тихо сказал:

— Когда я вернусь, мы поговорим.

Я кивнула.

Поднявшись, он еще что-то расстроено буркнул и пошел седлать лошадей. Андриэль отправился в конюшню с ним.

Я застыла на месте, растерянно провожая их взглядом. В голове роились образы нашего прощания, а видимо именно об этом и будет идти речь. Сказать, что вокруг меня сразу выцвели все краски, и мир словно погрузился в серую пелену, ничего не сказать.

В этот момент, словно спасательный круг, ко мне подскочила Оль.

— Вот же зануды эти эльфы, у Лорма медовый месяц, а они его то и дело дергают!

— Уже не медовый… — откликнулась я.

Ольгерда хмыкнула.

— Медовый-медовый, и не месяц, а минимум год. Но ты Лорму жизнь сладкую не устраивай, разбалуется… — Она на минуту замолчала, наблюдая за мной, тут ее глаза загорелись и Оль предложила: — А хочешь, я тебе подарю тот лук, из которого я его тогда подстрелила? А пусть не расслабляется.

Сквозь горечь, я рассмеялась. Наш с Оль юмор такой, чужим ушам не предназначенный. Помнится, она предлагала мне Леля сковородкой воспитывать. Жаль, я тогда ее не послушала.

— Нет-нет, ты возьми его, потренируйся. Чтобы потом удобнее было мужа вразумить, а то поднялся и вышел, даже жену не обнял! Я его не узнаю!

— Он расстроился…

Оль закатила глаза и упала в кресло:

— Убейте меня кто-нибудь, не в состоянии смотреть на подобное понимание и всепрощение!

Где-то я эту сцену уже видела. Я протянула руку подруге, помогая подняться и, смеясь, сказала:

— Тебе уже несолидно так себе вести, замужняя дама все-таки.

— Так никто ж не видит, — рассмеялась Ольюшка.

Она тот час куда-то унеслась и явилась ко мне с луком и стрелами минут через десять.

— Вот он. Повесь в спальне на видном месте. Пусть живет и помнит!

Мне стало легче, я бы не расставалась с подругой и до утра, но Габриэль без мамочки никак не хотел спать, и ей пришлось уйти.