Чудеса в ноутбуке

Глава 8. Безопасный режим

Не знаю, сколько мы летели. Долго. Время шло к рассвету; если начался побег в глухой темноте, наверное в самый чёрный час ночи, то сейчас над горизонтом уже ярко голубело. Адреналин схлынул, а на смену всем страхам пришли гораздо более приземлённые и понятные проблемы. Я начала всерьёз замерзать, а глаза стали отчаянно слипаться. Поскольку сон в таких обстоятельствах неизбежно грозил смертью, постаралась отвлечься и взбодриться пением в голос, благо моего фальшивого воя никому через шлем не слышно.

Когда мы наконец приземлились, небогатый репертуар выученных наизусть песен закончился уже дважды, в горле сипело, а от холода колотило. Воссоединение с землёй произошло как-то вдруг, незаметно, мотоцикл лишь едва ощутимо тряхнуло, словно на небольшой кочке, и дальше затрясло в том же духе: захолустная узкая дорога между полями — не чета федеральной трассе. Здесь, внизу, было ещё совсем темно.

Проехав очередную небольшую деревню, тёмную и спящую, мы выкатились на дорогу получше, а там почти сразу прибились к оазису ночной жизни — заправке, следом за которой тянулся ряд небольших домиков со светящимися вывесками «Кафе 24» и «Мстель». Не сразу я сообразила, что в последнем слове просто не целиком горит буква «о».

На широкой стоянке перед этими местами отдохновения возвышались ряды припаркованных на ночь фур. Мотоцикл, звонко стрекоча на низкой передаче, прокатился мимо дальнобойных великанов к самой вывеске «Мстель» и там вклинился на небольшой пятачок сбоку от крыльца.

С трудом разогнув спину и перенапряжённые промёрзшие конечности, я кое-как сползла с мотоцикла.

— Ты как? — спросил Кощей, стянув шлем и балаклаву.

— З-замёрзла как с-цобака, — подняв визор, призналась из-под шлема, пытаясь расстегнуть его окоченевшими пальцами.

Мужчина перехватил мои руки, аккуратно стащил задубевшие перчатки, потом сам проворно расстегнул замок. От прочной скорлупы я избавилась уже сама и облегчённо вздохнула, ощутив свободу от лишней тяжести. Пока я разоблачалась, Ейш окончательно заглушил мотоцикл и поставил на подножку, слез. Окинув меня тревожным взглядом, поймал за руку и недовольно прицокнул языком. Мне его ладонь показалась блаженно-обжигающей.

— Идём, надо съесть чего-то горячего.

В пустом кафе тихо бормотал старенький телевизор на барной стойке. Десяток четырёхместных столов, застеленных клеёнками в крупную клетку, жались к стенам. Кощей махнул мне на дальний угол, а сам подошёл к стойке, тихо побарабанил пальцами по столешнице, привлекая внимание. Стулья с высокими спинками здесь оказались неожиданно массивными, основательными и совершенно неподъёмными. Я с трудом протиснулась в самый угол, пристроив шлем и рюкзак на сиденье рядом, и первым делом полезла проверить Василия.

— Мря? — спросила заспанная наглая морда.

— Зараза ты, — ответила я, застёгивая молнию обратно.

Да, завидую. У этого кота потрясающее самообладание, откуда что берётся! И есть ли там ещё немного, для меня, или его выдают только котикам по блату?

Убедившись, что питомец чувствует себя прекрасно, я водрузила локти на стол и опустила голову на запястья. Тяжёлая куртка с защитными вставками на спине, плечах и локтях сковывала движения, но снять её не хотелось: здесь не дуло, я потихоньку начала отогреваться, но — пока ещё только начала.

Кощей подошёл, прогромыхал стулом, отодвигая. Я не подняла головы, но, когда определила по звуку, что мужчина сел, пожаловалась:

— Что за безумие вокруг происходит?! Я не хочу быть героиней боевика!

— Извини, — со вздохом проговорил он.

— Что? — опешила я и встрепенулась. — А ты в чём виноват?

— Если бы я не сбежал, всего этого не случилось бы, — ответил, хмурясь. — Я решил, что люди справятся сами и больше не нуждаются в присмотре. Ошибся.

Несколько секунд я разглядывала его в тусклом жёлтом свете, потом наконец нашлась со словами:

— Да ты вообще последний, кто должен за что-то извиняться! Ты никому здесь ничего не должен и делаешь всё только по доброте душевной. Люди и так прекрасно со всем справляются — сами налажали, сами разгребут! Потом. Но это не точно, — поморщилась я.

— Кому больше дано — больше даёт, — проговорил Кощей, но хмурая складка на лбу немного разгладилась, а губы тронула слабая улыбка.

— Это пословица какая-то?

— Основной закон и принцип моей родины.

— Что-то Аргая не оченьему следует, — проворчала я. — Хотя о чём я! Можно подумать, у нас тут все законы соблюдают… Но я не понимаю, чем этот тип её купил? Или только у тебя есть такой резервный фонд, остальные живут попроще?

— У всех есть. Может, власть? — предположил он нерешительно, пожав плечами. — Скука?

— Ну ты лучше её знаешь. Хотя не удивлюсь, если она заинтересовалась тобой лично, — хмыкнула я нервно. — У вас явно что-то было, и ей этого не хватило.

— Вряд ли, — возразил он, хотя прозвучало без особой уверенности. — Зачем ей?

— Потому что ты привлекательный мужчина одного с ней вида? — предположила я. С ответом Кощей не нашёлся, но выражение лица у него стало очень сложным. Нервно фыркнув, я поспешила сменить тему: — Ладно, ну её к чёрту. Почему мы сбежали? Неужели ты не умеешь бороться с подобными?

— Эффективнее всего против подселенцев обычное оружие, тело-то человеческое. У меня его с собой нет, не думал, что понадобится. Да и непонятно, вдруг после смерти одного тела он мог занять другое? Честно говоря, я сейчас уже ни в чём не уверен и не понимаю, обычный он подселенец или тот, кого мы искали. Кроме того, он был не один, а в случае серьёзной драки могли пострадать люди.

— Это вот те бандиты с автоматом? — обалдела я. — А! Ты про соседей! Да, точно, я о них не подумала. Но чем-то ты его всё-таки сумел напугать. Что ты нашёл у Яги?

— Как положено. Мёртвая вода, — сказал невозмутимо.

— Та самая?!

— В некотором роде. — Кощей усмехнулся. — Это вещество разрывает энергетические связи внутри сложных организмов. На примитивную шушеру не действует, а вот выбить из тела и даже уничтожить этого подселенца субстанция могла. Аргая умеет её готовить и всегда держит баночку про запас.

— И не применил ты её, потому что?..

— Возможные жертвы. Там совсем рядом две мощных электростанции, атомная и гидро. Настолько близко, что я ощущал их фон. Аргая любит такую насыщенную атмосферу. А любая прямая стычка с мощной энергетической сущностью, да с принудительным её высвобождением с помощью мёртвой воды, это… Был риск, что выброс зацепит станции. Да, шанс аварии невелик, но, не зная истинного потенциала этого существа, я предпочёл проявить осторожность. К тому же, вещество потенциально опасно и для нас, и для местных операторов. Не хотелось проверять на практике.

— И большая вероятность аварии? — с запоздалой тревогой спросила я.

— Десять-двадцать процентов на то, что случится сбой. На то, что он приведёт к серьёзным последствиям, несколько процентов, всё же эти сооружения очень надёжны. Достаточная, чтобы не рисковать. Или, думаешь, стоило попробовать? — уточнил он. Похоже, вправду сомневался, что поступил правильно.

— Это слишком много, когда речь идёт о таких вещах, — уверенно поддержала я. — Костюм со своими подсчётами малых жертв — сволочь, но рисковать миллионами жизней, чтобы избавиться от парочки — ещё хуже. Спасибо, что не стал. Но зато у нас теперь есть флакон мёртвой воды, это же хорошо?

— Полезно, — улыбка Кощея заметно потеплела.

Тут мы прервались на полуночную трапезу: из неприметной двери за стойкой показалась крупная рослая женщина средних лет с широким подносом в руках. Она выглядела заспанной и не радовалась ночным посетителям, но и не ругалась, смогла вежливо улыбнуться и пожелать приятного аппетита, выставив перед нами пару глубоких тарелок борща, корзинку с хлебом и плошку с порубленной с солью и чесноком зеленью. За супом последовал заварочный чайник с расколотой и любовно склеенной крышечкой и пара разнокалиберных чашек.

К борщу я принюхалась с опасением из-за застарелого предубеждения против таких вот придорожных забегаловок, но пахло хорошо, а на вкус вовсе оказалось великолепно, совсем как у мамы. Я пыталась, но у меня так здорово никогда не получается, не знаю уж, в чём секрет. Слегка подсохший хлеб явно резали раньше, но изумительного аромата и вкуса это не испортило. Кощей, кажется, снова невероятным чутьём отыскал лучшее место на десятки километров.

Следующие несколько минут мы не разговаривали, занятые гораздо более важным делом. Суп ночью — неожиданный вариант, но этот борщ сделал меня счастливой. Тело быстро отогрелось, так что я на середине тарелки скинула куртку, а к концу — словно и стресс сняла. Ну подумаешь, летающий мотоцикл, погоня с автоматом и ладони у меня разодраны об дерево и рабицу, и их не мешало бы помыть ещё до еды. Это экологически чистая грязь! А у меня нет сил искать воду.

— Мы заночуем здесь? — спросила, выпив последние капли из тарелки. Некультурно, но невозможно же удержаться, до чего вкусно!

— Да, я уже договорился и ключ получил.

— Слава богу! — порадовалась я. — Думала, сейчас опять куда-то помчимся. Нас тут не найдут? Ну, ты же говорил, что опасно среди электроприборов...

— Уже нет, — улыбнулся он. — Ты быстро прогрессируешь, всякая шушера не рискнёт сунуться. А этот подселенец… Надеюсь, не успеет найти.

Закончили с ужином мы быстро и вышли на задний двор, на противоположную от стоянки сторону здания. Там обнаружилась пара небольших мотельных корпусов: одноэтажные длинные домики, поделённые на блоки с отдельными входами, каждый на три двери.

Внутри отведённого нам номера, предсказуемо одного на двоих, оказалось не так шикарно, как в «эко-отеле», но гораздо лучше, чем могло бы. Тесно, едва хватило места на две узких одноместных кровати и круглый стол с парой стульев, но зато чисто и пахнет свежестью. В дальнем конце помещения располагались туалет и душевая, которую Кощей уступил мне первой. И как бы ни было лень, под горячую воду я забралась с огромным облегчением, и полоскалась гораздо дольше, чем планировала.

Думала, в одиночестве и тишине накроет истерикой, но нет. Я с содроганием вспоминала хлопки выстрелов и не могла поверить в их реальность, что уж говорить про полёты наяву. По-прежнему хотелось, чтобы всё это закончилось и меня перестали преследовать с непонятными, но явно не благими целями. По-прежнему раздражало непонимание происходящего, но желания забиться в угол и разреветься от жалости к себе я не испытывала. Особого воодушевления борьба тоже не вселяла, скорее вызывала усталое раздражение, как давно установившаяся дурная погода, никак не желающая уступать место чему-то более приятному.

Когда я выползла из душа, Кощей неподвижно сидел на краю ближайшей постели, спиной ко мне. Рядом, привалившись к его бедру, разлёгся Василий и тихонько урчал, блаженствуя под почёсывающей за ушами рукой.

— Душ свободен, — возвестила я, борясь с неуместным чувством зависти к коту. — Эй! Ты идёшь? — окликнула, потому что Кощей не шевельнулся.

Подойдя ближе, обнаружила, что сидит он с полуприкрытыми глазами и отсутствующим лицом. Лицо выглядело усталым, осунувшимся.

— Ты в порядке? — спросила насторожённо и осторожно коснулась плеча. Когда мужчина не отреагировал, сжала покрепче, слегка потрясла и позвала, неуверенная, что могу его так называть: — Ейш! Что с тобой?

Он наконец крупно вздрогнул, открыл глаза и перевёл на меня пустой взгляд.

— Я могу тебе чем-то помочь? — предложила ещё более неуверенно.

Не отводя глаз, Кощей коротко отрицательно дёрнул головой, а потом вдруг накрыл мою руку ладонью и слегка сжал. Выпускать не спешил, а я не попыталась высвободиться, присела рядом. Мазнула взглядом по кисти его руки, отмечая непонятный рельеф, и тут же мысленно укорила себя за склероз. Стыки! Я опять забыла, что у него непростые руки. На ощупь совсем как живые.

— Ты из-за неё расстроен, да? Из-за Аргаи? — спросила негромко.

— Отчасти, — со вздохом признался он. — Полагаю, те, с кем я не могу связаться, мертвы. А я мог это предотвратить, но предпочёл бегство от мира.

— Не говори глупостей, — проворчала я. — Откуда у тебя эта привычка — взваливать на себя ответственность абсолютно за всё и за всех? Ты же даже не их начальник! Кроме того, они взрослые разумные существа, много пожившие, которые должны самостоятельно отвечать за свои поступки. Почему ты вдруг стал всем должен?!

— Не знаю, — слабо улыбнулся он. — Так вышло. Я дома не подходил на роль руководителя, а здесь вдруг оказалось, что мне легче ориентироваться в таких условиях. Поначалу помогал остальным, потом… привык. И людей я, как оказалось, люблю.

— А раньше думал, что нет? — не удержалась я от улыбки.

— Не было повода задуматься. И случая о ком-то заботиться — тоже.

— Жутковатая у вас всё-таки была реальность, — поёжилась я.

— Есть плюсы и минусы, — моя категоричность явно его позабавила. — Зато у нас за несколько десятков лет не случилось ни одной войны.

— Аргумент, — признала я. — Но всё-таки это не повод так с нами нянчиться. То есть лично я тебе невыразимо благодарна, но не нужно грызть себя из-за каждого, кому не смог помочь. К тому же совершенно не обязательно, если что-то и случилось с твоими сородичами, всё это связано. Не думаю, что у этого Костюма с остальными подселенцами так много власти. Всех не купишь! А у тебя такой золотой запас, что и купленных легко перекупишь обратно.

— И сколько пользы от такого приобретения? — усмехнулся он заметно живее. Опустил руку, которой до сих пор придерживал мою ладонь на плече, не выпуская притом этой самой ладони. Наоборот, начал рассеянно, не глядя, перебирать и поглаживать пальцы.

— Хотя бы нет сиюминутного вреда, — ответ прозвучал преувеличенно бодро, но лучше уж так, чем его уныние. Заодно размышления вслух отвлекали от волнующе-приятного ощущения. — Но я правда не думаю, что у него все под колпаком. Даже если у него деньги, он не один такой, всегда найдётся конкурент. Ты же девяностые проспал, вот когда был ужас ужасный, и то как-то всё устаканилось без твоего непосредственного участия. А сейчас порядка больше, на любого найдётся управа.

— Ты права. Стоит выяснить, кто сейчас стоит над Берковичем, а может, и ещё выше, — он медленно кивнул. — Не просто же так он активно защищает подселенцев, начиная с Дорохова...

— Мне кажется или у тебя к этим существам какое-то особое отношение? — осторожно задала я вопрос, который давно мучил.

— Не кажется, — криво усмехнулся он. — Я впервые столкнулся с ними близко весьма… неприятно.

Я думала, на этом объяснение кончится, но Кощей неожиданно добавил конкретики. Как я и предполагала, совсем отстраниться от человеческой жизни пришельцы не могли и порой, несмотря на огромную пропасть в знаниях, завязывали тёплые отношения со смертными. Долгих романов Ейш, по собственному спокойному признанию, избегал, благо не страдал особой влюбчивостью, а вот настоящие друзья порой попадались. С одним таким и случилась беда.

Вдаваться в лишние подробности Кощей не стал, но и так всё понятно: удар по голове, попытки бороться за жизнь — а потом глаза открыло совершенно другое существо. Учитывая, что до тех пор с подселенцами Ейш не пересекался, впечатления оказались сильными. Со временем разобрался и разумом понимал, что, по совести, эти пришельцы не виноваты, они же не по своей воле приходят в мир, но осадок остался.

— Понимаю. Мне они вообще ничего не сделали, но всё равно от мысли об их существовании жутковато. Действительно — как паразиты какие-то. Интересно, а как к ним относятся остальные операторы? И могут ли операторы на них влиять?

— Вероятно, — неопределённо пожал плечами Кощей. — Об этом только оператор и скажет.

— Да вообще обратиться к кому-то из опытных операторов за советом — отличная идея,-- оживилась я. — Если Костюм так давно кого-нибудь ищет, значит, до существующих дотянуться не может. Это, кстати, ещё одно подтверждение, что не так уж у него много власти, было бы всё ФСБ в кармане, не пришлось лично за кем-то бегать! — предположила я и тут же запнулась на внезапно возникшем вопросе. — Слушай, а я вот чего не понимаю. Он заявлял, что я нужна ему живой. А кто тогда взорвал заправку? Там же явно убить пытались! Да и беспилотный автомобиль...

— Разумно, — задумчиво нахмурился он. — Машина не в счёт, там наверняка сидел какой-то обычный шунт, пусть и достаточно крупный, из полуразумных. Но ты права, взрыв похож на дело других рук. Только вряд ли этот случай подойдёт под «враг моего врага».

— Но попытаться столкнуть их всё равно заманчиво!

Кощей усмехнулся, кивнул. Запоздало заметил мою руку, которую продолжал держать в ладони, но только сжал чуть крепче, поднял на меня задумчивый взгляд и проговорил веско:

— Спасибо.

— Да было бы за что, — слегка смутилась я и опустила глаза.

— Пойду и правда в душ, — проговорил он и поднялся, выпустив мои пальцы. Показалось, что нехотя. Хотелось, чтобы нехотя.

Василий с другой стороны недовольно мрякнул, спрыгнул на пол и, задрав хвост трубой, выразительно потрусил к двери.

Выпустив кота на променад, я вернулась на кровать, достала из переноски ноутбук, но не включила, а обняла обеими руками и уныло повесила голову.

Кощей мне нравился. Да и как он мог не понравиться? Спокойный, надёжный, верный. Симпатичный. Честный. Не мужчина — мечта. А как обнимает! И очень хочется знать, как целует. У него очень красивые губы — не девичьи-пухлые, но чётко очерченные, возмутительно правильной формы.

Одна только проблема, возраст. Не то чтобы он смущал меня, но… Мужику уже несколько весьма насыщенных веков, вряд ли он всё это время не интересовался женщинами. Самонадеянно думать, что после такой долгой жизни он может всерьёз увлечься обыкновенной человеческой девушкой, не обладающей ни обширным жизненным опытом, ни какими-то выделяющимися достоинствами.

Нет, я прекрасно знаю, что привлекательна, и лишними комплексами из-за внешности не страдаю. Фигура хорошая, глаза большие и выразительные, волосы густые. Вот только…

Блин, Наташа, серьёзно? Впечатлить многовекового, уставшего от жизни мужика хорошей фигурой? Пф-ф!

Вся моя нестандартность — вот она, странный ноутбук и непонятный не то дар, не то обязанность. А в остальном… Обычная девушка. Ну да, стараюсь быть порядочной, меня так родители воспитали, но это сложно назвать выдающимся качеством. Он же за свою жизнь столько видел! И стольких. И ярких, и сильных, и женственных, и всяких самых удивительных. Может, с какими-нибудь легендарными личностями общался, вошедшими в историю. Он, может, с той Расковой, о которой я в школе доклад писала и потом «Ночными ведьмами» болела, знался. С Екатериной Великой чаи гонял. Княгине Дашковой советы давал. И тут я, Борисова Наташа, здравствуйте. Двадцать пять лет, бытовые приборы чиню. Тьфу!

Чувствуя, что накрутила себя уже почти до слёз, я решительно открыла на коленях ноутбук. Нечего сейчас ныть, лучше принести пользу. Хотя бы поищу информацию про уже известного злодея, а то неудобно его Костюмом называть.

Но первым делом всё равно проверила соцсети, ответила сестре и маме, чтобы не нервничали, и только потом погрузилась в пучину поиска.

Пока взаимодействие с пультом забавляло меня тем, что очень походило на киношную работу с компьютером. Когда герой забивает в поисковик «древний ритуал на крови с рунами», и ему сразу же — оп! — не пять тысяч страниц форумов экзальтированных девиц, сомнительной мифологии и рекламы потомственных гадалок с чёрно-бело-серо-бурокозявчатыми магами, а выдержки из древних уникальных текстов. Подлинных, оцифрованных и выложенных в открытый доступ. Причём обязательно — с теми самыми рунами, которые ему нужны.

Вот мне как раз так и выдавал. Даже жаль, что никакие ритуалы на крови искать не нужно.

***

Вычислить кого-то из операторов не вышло. Ни имён, ни хотя бы косвенных данных об их существовании, это явление для моего пульта оказалось недоступно. Вряд ли дело в нём или во мне, скорее существовал способ закрыться от поиска, чем опытные люди активно пользовались. Зато со вторым вопросом сложностей не возникло.

С Работиным Сергеем Степановичем, явившимся к Яге за моей шкурой, мы оказались чуть-чуть коллегами. Примерно в той степени, в какой коллеги начальник Генштаба и сержант стройбата. Пятьдесят два года, миллиардер, сколотивший состояние на IT и криптовалюте — сначала занимался медтехникой, потом своевременно вложился в нейросети и софт для беспилотных аппаратов. Не самый публичный человек, но меценат, опекающий несколько клиник, регулярно поддерживающий молодые стартапы и вообще имеющий отличную репутацию.

На первый взгляд.

Потом пульт начал выдавать ту информацию, которую я для себя скопом окрестила «древние ритуалы»: то, что, если и существует в доступе, в поисковиках толком не проиндексировано и на запросы ни за что не выпадет. Махинации с налогами, кинутые стартаперы, полукриминальная служба охраны, набранная из бывших зеков, причём сплошь с кровавыми статьями. Теперь понятно, почему по нам так спокойно и расслабленно открыли огонь, нимало не стесняясь возможных свидетелей: отмороженные уголовники, что с них взять. Похоже, их даже приказ «взять живой» не особо впечатлил.

Нашлись пересечения с Дороховым. Оказалось, Работин тесно сотрудничал и дружил с отцом Ильи, знался с ним самим, однако найти провокационные разговоры между подселенцами не вышло. Наверное, требовался какой-то более точный запрос, это в интернете ноутбук ловко отыскивал и систематизировал информацию, а тут не справился. Или Илья тоже умел защищаться от подобного поиска? Или я вообще что-то не то делаю? И спросить-то негде!

Очередной неприятный факт из биографии бывшего расстроил, но не удивил. Я не сохранила к нему светлых чувств, но надеялась, что он сволочь только в личных отношениях, имеющая шанс быть хорошим, перспективным специалистом. А он, похоже, во всём негодяй. Обидно.

Поискав ещё, я откопала и прямых конкурентов Работина, и кучу тех, кто мог держать на него обиду, и какого-то полковника юстиции, подозревавшего бизнесмена в устранении одного досаждающего стартапера, пытавшегося отстоять свои права, но подкопаться следователь не сумел.

А потом из душа появился Кощей.

— Спать ты не собираешься? — с мягкой иронией спросил он. Длительные водные процедуры пошли на пользу, боевой товарищ посвежел не только внешне, но как будто смыл и мрачные мысли.

— Да решила выяснить, с кем мы встретились у Яги. — К этому моменту я уже переоделась в пижаму и устроилась на выбранной кровати с ногами. — Познакомиться. Сложный тип…

Я вкратце пересказала, что сумела найти, включая подозрения в адрес Ильи.

— Ты всё-таки удивительно быстро осваиваешься, — похвалил Кощей.

— Да ни в чём я не осваиваюсь, — проворчала недовольно, — до сих пор не понимаю, что я вообще могу!

— Ты можешь то, что способна принять, — серьёзно ответил он. — Не больше и не меньше. С ноутбуком, без ноутбука, неважно. Когда поверишь, что способна уничтожить типа вроде вот этого Работина усилием воли, сумеешь.

— А ты не веришь в свои способности? — нахмурилась я. Что и говорить, звучало фантастически. — Если не можешь так сделать.

— Я чужак. Я не принадлежу этому миру и никогда не смогу сравниться с местными операторами. Твой мир не отторгает меня, но и не считает своей частью. Это одна из причин, по которым я с появлением операторов решил отойти от дел.

— Вообще любопытно, почему операторов мало? Очень много людей работает с сетями и вообще техникой, я не настолько крутой и уникальный специалист. И в остальном… Не могу сказать, что я слишком верю в чудеса или в себя. Тогда почему я? И почему не все, кто так или иначе на меня похож?

— Почему у тебя такие отпечатки пальцев? — с усмешкой спросил он. — Уникальные.

— Никогда не задумывалась, — призналась, озадаченная неожиданным вопросом. — А как это связано?

— Как наглядная аналогия. Не скажу точно, я не специалист, но даже ответ специалиста будет сводиться к простому «так получилось». У кого-то есть врождённая склонность, у кого-то нет, и этого не изменить. А чтобы появился оператор, нужно, чтобы склонность совпала с некоторыми внешними условиями. Со временем вас наверняка станет больше, но это не мгновенный процесс.

— Эволюция, блин, — проворчала я. — Ладно, какие у нас планы на завтра? Ой, и про мотоцикл твой я хотела спросить!

— Давай утром? — попросил Кощей. — Про планы я и сам пока не понимаю, а мотоцикл… Тебе ведь интереснее посмотреть, а не только послушать?

— Ладно, договорились, — нехотя согласилась я. — Умолкаю.

— Не сердись. Я просто уже ни черта не соображаю от усталости. Надо отдохнуть. И тебе — тоже.

— Да я не сержусь, просто раздражает, что нет времени нормально поговорить, постоянно приходится куда-то бежать. Спокойной ночи, — подытожила, складывая ноутбук и переставляя его на тумбочку. В комплекте шёл шнур, но из сумки я его не доставала и нигде не видела индикатора заряда. А нужно ли вообще пульту электропитание?

— Спокойной ночи. Надеюсь, завтра удастся отдохнуть.

Он погасил свет и в темноте почти бесшумно прошёл к своей кровати. Мягко прошуршала футболка, штаны, одежда шлёпнулась на спинку кровати. А я, прикрыв глаза, уныло думала, как жаль, что у них тут нашёлся номер с двумя кроватями. К хорошему быстро привыкаешь, и мне нравились объятья этого мужчины.

Ругнувшись на себя вместе с этими неуместными мыслями, повернулась на другой бок, надеясь, что там полегчает. Если только вдогонку приснится что-то соответствующее.

Вырубилась почти сразу. Странно, что до этого момента была настолько бодрой, учитывая, что сорвались с места мы посреди ночи и не выспались. И снился мне совсем не Кощей.

Дорога вилась по насыпи над заболоченной низиной, проложенная прихотливыми зигзагами. Из тяжёлых туч хлестал грозовой дождь, настолько густой и серый, что не удавалось определить время суток — день ли, сумерки или вовсе ночь так прозрачна из-за непрерывной пляски зарниц?

Машина летела под этим дождём, опасно оскальзываясь на поворотах мокрой дороги. Водитель явно был в отчаянии — иначе зачем он так мчался, рискуя улететь в кювет?

Над дорогой метались обезумевшие чайки. Что выгнало их в такую погоду, под эти тучи и удары ветра?

Раздвигая дождь, задевая головой низкие тучи, следом за машиной шагал великан. Чёрная фигура, зыбкая и условная, напоминала человеческую — гротескную, широкую, с маленькой головой и длинными руками.

Меня в этом сне не было вовсе. Не ощущая тела, дождя и ветра, я наблюдала не просто со стороны, но своей волей могла развернуть картину любой стороной, словно трёхмерную сцену в компьютерной программе.

Я заглянула в кабину несущейся машины и обнаружила, что она пуста. Потом сквозь дождь понеслась к близкой, нависающей фигуре великана, чтобы наконец понять, что это такое. Но как бы я ни приближала эту мрачную фигуру, как бы ни увеличивала масштаб, недосягаемая тень так и висела в воздухе, обрисованная дождём. Пугающе близкая и — недоступно далёкая. Словно полёт вдоль бесконечного сходящегося ряда к его финалу…

Проснулась я именно на этой мысли, от её странности и поразительной неуместности во сне. Некоторое время лежала и думала её, потом наконец смогла переключиться на весь сон целиком и задуматься, что могли значить эти перемены. Так ни до чего не догадавшись, открыла глаза. Решила, что проспала всё на свете и уже день, а Кощей куда-то умчался, но он обнаружился крепко спящим в своей постели. Или я вскочила слишком рано, или он так вымотался.

Некоторое время я разглядывала строгий профиль, вяло размышляя о том, как повезло мне встретить Ейша. Всё же удивительный человек. И после знакомства с Аргаей, после обмолвок о его коллегах, тоже попавших сюда, больше чем уверена: это именно он такой невероятный, а не их родная антиутопия воспитывала настолько офигенных людей. Это лично у него обострённое чувство ответственности и стремление к справедливости. Нет, может, остальные тоже неплохи и на своих местах старательно решают проблемы… Ну, кроме Аргаи, эта уже продемонстрировала характер.

С другой стороны, Яга — явно неглупая женщина. Чем мог купить её этот Работин? Что можно предложить бессмертному существу, прожившему такую длинную жизнь, чтобы заставить его работать на себя? Даже не в предательстве дело, должно ведь как-то возникнуть это желание — помогать!

Единственная версия, что ей зачем-то нужен Кощей, всё ещё казалась сомнительной. Он невероятно хорош, но слишком странный выбор средства. Если у неё великая любовь, то почему не попыталась действовать другими методами? Не умеет? Да и сомнительно это — вдруг возникшая любовь к тому, кого знаешь уже несколько веков и последние полвека не видела.

А может, она ребёнка хочет?..

Мысль показалась одновременно чудовищно дикой и пугающе реальной, что я опять вгляделась в Кощея сквозь сумрак комнаты. Вообще, конечно…

— Ты так на меня смотришь, как будто прицеливаешься, — не открывая глаз, пробормотал он и усмехнулся.

— Откуда ты знаешь? Ты же спишь. Ну то есть глаза у тебя закрыты.

— Чувствую. Что-то случилось?

— Мне не даёт покоя предательство Аргаи. То, что она стерва, ничего не объясняет. Зачем стерве лезть в ненужную ей грязь? Она точно надеется получить что-то очень важное для себя. И мне вот подумалось вдруг. А она не предлагала тебе… как бы так помягче? Стать отцом её ребёнка.

— Чего? — Мгновение спустя Кощей наконец осознал вопрос и, повернув голову набок, ошарашенно уставился на меня.

— А почему тебя это так шокирует? — я пожала плечом. — По-моему, вполне естественное для женщины желание в какой-то момент времени. Особенно если учесть, что вы все такие одинокие. По поводу её влюблённости я погорячилась, а вот это — чем не мотив? Вот ты бы согласился, если бы она предложила?

— Конечно нет! — ещё более растерянно ответил он.

— А почему?

— Ну и вопросы у тебя с утра пораньше, — проворчал он, вернул голову в прежнее положение. Прикрыл ладонями лицо, потёр глаза.

— Нет, ну а всё-таки? Почему? — не сдержалась я, когда Кощей сел на постели ко мне лицом и смерил пристальным взглядом.

— Хотя бы потому, что у ребёнка должно быть двое родителей. А когда они ненавидят друг друга — это очень сомнительная семья, — ворчливо ответил он. Но всё-таки ответил.

— Ненавидят?.. — повторила за ним. — А ты в ней точно уверен?

— Я утрирую, — нехотя признал он. — Ненависть — слишком сильное слово. Недолюбливают. Я считаю её эгоистичной стервой, она меня — унылым занудным придурком.

— Извини, я, наверное, ещё не до конца проснулась. Что-то прямо образец тактичности с утра пораньше… — Зажмурившись, я тоже потёрла ладонью лицо, вдруг щёки гореть перестанут.

— Версия безумная, — рассеянно подтвердил Кощей, проигнорировав извинения. — Но имеет право на жизнь. — Я распахнула глаза, уставившись на него недоверчиво, а он усмехнулся. — Это в духе Аргаи: если чего-то не дают, взять это, не считаясь с чужим мнением. Мне сложно поверить, что она вдруг решила стать матерью, тем более с моим участием, но… Чёрт! Пойду умоюсь, — он тряхнул головой.

Я с удовольствием проводила поджарую фигуру взглядом до двери санузла и только после этого начала вставать.