Чудовище в плену красавицы

Глава 8

Белль прекрасно понимала, о нем просит. Но она устала притворяться недотрогой. Пусть Адам возьмет дело в свои руки.

Когда в библиотеке он заставил ее тело дрожать и биться в конвульсиях, Белль предпочла сбежать, а потом усиленно игнорировала Адама.

Но сегодня она очутилась в прекрасной фантазии, на балу во дворце, и ее сопровождает принц, покоривший ее сердце. С Тони, так или иначе, придется разобраться. Конечно, она поступит ужасно, отдавшись другому, хотя почти год отказывала своему парню, но…

Но почему-то в объятиях Адама ей сразу становилось ясно: внутри ее сидел страстный и похотливый зверь.

Она устала притворяться, что не испытывает желания. Она цеплялась за стабильность, обеспеченную отцом, и за дисциплину, уверенная, что они защитят ее от очередной травмы. От боли, которую ей могут причинить. И вот она решилась на поступок, от которого пострадает по крайней мере один человек.

У Белль сжалось сердце. Был бы у нее телефон, она бы решила проблему сейчас, но ее изолировали от любых контактов с внешним миром. Возможно, и к лучшему, что она оказалась вдали от знакомой безопасной жизни.

Странно, но в плену Адама она почувствовала себя свободной. У него в замке она никому ничего не должна. Не обязана быть идеальной дочерью и примером для подражания. Она оказалась отрезанной от людей, для которых Белль Чемберлен была обычным книжным червем.

Здесь некому ее осуждать и третировать.

Она хочет Адама. И она его добьется.

— Адам, — с придыханием произнесла она. — Когда мы отсюда уедем?

Он зарычал, железной рукой обхватив ее за талию и прижав к себе.

— Сейчас. — В его голосе прозвучал металл под стать его телу, и Адам повел ее из зала.

— Нам куда? — спросила Белль.

— Полагаю, Филип подготовил комнату, которую я обычно занимаю, когда приезжаю в гости.

— И часто ты здесь оставался? Со своей…

— Нет, — быстро ответил он. — Мы никогда тут не ночевали. И я не пытаюсь воспроизводить прошлое. Мой брак здесь ни при чем, клянусь.

У нее словно гора с плеч упала. Странно, почему? Адам захватил в плен часть ее души, которой еще никому не удавалось завладеть. Он ее разбудил. Но Белль не собиралась соперничать с его женой, которую он, судя по фотографии, любил безмерно. Его ждали большое будущее, радость и надежды, которые от него ускользнули. Не станет же она просить его забыть прошлое.

Белль не хотелось, чтобы он выкинул жену из своего сердца. Сейчас ей хотелось просто быть рядом с ним.

Гости и персонал пожирали их взглядом.

Адам на секунду остановился, вытащив из кармана телефон.

— Филип написал, что моя комната готова. Внимательный, ничего не скажешь.

— Наверное, он хороший друг, — предположила она.

Белль мучил вопрос, стоит ли рассказывать Адаму о своей неопытности. Но тогда она поставит под угрозу чувства, вспыхнувшие между ними. Он поменяет свое мнение о ней. Слишком поздно… Ей не сыграть роль опытной искусительницы, если она не имеет никаких навыков.

Адам шел рядом, такой большой и уверенный, и она восхищалась его мощью, пока он безошибочно вел их по бесконечным коридорам. Его уверенность передалась и ей.

По сравнению с ним она вдруг ощутила себя слабой и беззащитной. Удивительно! Маленькая и хрупкая, она держала этого невероятного, непостижимого мужчину в кулаке. Она имела над ним власть. Она владела положением.

Если это сон, ей совсем не хочется просыпаться. Если это мечта, она не спешит возвращаться на землю.

Наконец они прибыли к резным красным дверям, которые явно вели в спальню.

Адам, похоже, заметил, что его спутница напряжена. Он склонился к Белль и провел пальцем по ее нижней губе.

— Не надо меня бояться. Я хочу тебя, — устало проговорил он. — Я собирался наговорить тебе приятных слов. Красивых, соблазнительных. Но я потерял навык обольщения. И сейчас могу предложить тебе лишь честность. Я хочу забыться в тебе. Годами я блуждал во тьме, теряя свое лицо. А ты… Ты оказалась для меня лучом света, Белль. Я хочу забыться в тебе, хотя бы ненадолго. Знаю, дольше одной ночи это не должно продлиться. И потом я буду вынужден тебя отпустить, как обещал. Но сейчас я хочу забыться в чем-то прекрасном. А ты самое прекрасное существо, которое я встречал в своей жизни. Красота была в моей жизни до аварии, но с тех пор я ее не видел. После стольких лет уродства, одиночества и мрака ты не представляешь, насколько важно, что тебе удалось меня зацепить. — Он коснулся ее щеки грубой, шершавой ладонью. — Я никогда не считал, сколько у меня было женщин, — признался он. — Много лет для меня существовала только жена, но до нее… Я был молодым, красивым, влиятельным и брал от жизни все. Одно твое прикосновение стерло все это из моей памяти. Я не падок на слова и эмоции, но сейчас они меня переполняют. Знай, что ты больше не моя пленница. Это я твой пленник.

От его слов веяло теплом, и Белль снова ощутила уверенность и силу Адама. Именно такого мужчину она хотела. Это было решение, необходимость которого она осознала в полной мере.

Оно скомкает жизнь, которую она оставила за спиной, оно изменит ситуацию, в которой Адам находился последние три года. Оно оставит за собой неизгладимые последствия, наподобие тех, что Адам получил при аварии.

Вот чего жаждала Белль. Возможности перевернуть чью-то жизнь. И перевернуть собственную.

Когда Белль вышла из-под опеки матери, та не горевала. Скорее всего, она закатила вечеринку. Белль не изменила жизнь матери ни на йоту и только теперь поняла глубину своей обиды.

Воспоминания пробудил в ней Адам. Не важно, кто будет после нее — Белль навсегда останется первой женщиной, которая зацепила его после глобальных перемен. После стольких травм. Она навсегда останется первой, кого он выбрал.

Желание всколыхнулось в ней с новой силой. Господи, как же ей нравилось, что Адам восхищался ею!

Она встала на цыпочки и с упоением поцеловала его. Изливая то, что он назвал светом, и намереваясь отдать его целиком. Отдать всю себя.

Оторвавшись друг от друга, они часто и тяжело дышали, а ее сердце билось, как птица в клетке.

— Понимаю, ты хочешь видеть во мне свет и красоту. А я хочу твою душу. — Она положила ладонь ему на грудь и почувствовала яростное биение сердца. — Мне не нужно, чтобы ты менялся. Я этого не хочу. Я не хочу, чтобы ты перестал быть чудовищем. Я хочу, чтобы ты показал, каково им быть.

— Покажу.

Притиснув девушку к себе, Адам зашел в комнату. Рывком захлопнул дверь, и они остались в темноте. На мгновение она решила, что он не станет зажигать лампу, но он нажал на выключатель, и тут же стало значительно светлее. Теперь ей не удастся спрятаться и убежать.

От света ей стало страшнее, но теперь она осознала, что все происходит на самом деле. Ей не отгородиться завесой мрака, и она была даже рада.

Ведь если пробил самый важный для нее, отнюдь не тихий час, она не будет сдерживаться.

— Я хочу уви… увидеть твое тело, — запнулась Белль. Уверенность в себе, за которую она отчаянно цеплялась, таяла на глазах.

По его лицу пробежала тень.

— Не думал, что кто-то захочет увидеть его. Теперь.

Он развязал бабочку и сбросил кусочек черной ткани на пол. Затем начал расстегивать пуговицы на рубашке, обнажая загорелую кожу.

Настоящая мужская красота приковала Белль к месту.

В Калифорнии она постоянно видела на берегу мужчин с голым торсом, как правило, в прекрасной физической форме. Но на их проэпилированной груди отсутствовал роскошный волосяной покров, украшавший тело Адама.

Рубашка Адама упала на пол, открыв мощное мускулистое тело, и Белль про себя посетовала на нынешнюю моду тщательно избавляться от проявлений мужского тестостерона.

Ей нравились его грубость. Неукротимость.

— Дальше, — сдавленным голосом приказала она.

Не отрывая от нее взгляда, Адам снял ремень и одним движением скинул брюки и нижнее белье, представ перед ней абсолютно обнаженным.

К такому зрелищу она готова не была, поэтому онемела при виде принца Адама Казароса во всей своей красе.

Положа руку на сердце, она и не подозревала, что мужчина может быть таким крупным. И это касалось не только его члена. Адама словно высекли из камня, а жизнь в него вдохнул мифический Демиург. Белль и правда казалось, что она попала в сказку, так что ее теория не выглядела такой уж фантастической.

— В чем дело? — спросил он неожиданно мягко. Его тон совершенно не соответствовал брутальной внешности.

— Просто я восхищаюсь тобой. Ты прекрасен, хотя это слово меркнет по сравнению с твоей красотой.

— Не уверен, что достоин таких комплиментов… Но я счастлив, пока ты счастлива. И пока позволяешь открывать свою красоту.

Белль неуклюже завела руки за спину, ее пальцы дрожали, нащупывая молнию платья. Она хотела сделать это для него. Хотела быть первой, кого он увидит обнаженной после стольких лет. Но, как нарочно, молнию заело в складках ткани.

— Нервы, — пробормотала она.

Улыбка скривила его губы, которые она больше не считала изувеченными.

— Позволь мне. — Его мягкий голос, в сочетании с решительными прикосновениями, будоражил ее.

Он умело справился с застежкой, и платье золотистыми волнами медленно опустилось на пол.

На Белль оставались лишь крохотные трусики. Бюстгальтер под платье не требовался, поэтому Адам свободно рассматривал ее груди.

Его руки уже изучили ее интимные места, и Белль почти не смутилась.

По его плотно сжатой челюсти было видно, как сильно он возбудился.

Белль упивалась тем, что проверяла Адама на прочность. Она вдруг подумала о Тони. Если бы он начал напирать, ей бы не понравилось, но он и не смотрел на нее с неприкрытым желанием.

Если бы смотрел, возможно, она бы его захотела.

Но Белль понимала, что это неправда. В глубине души она все равно ждала бы своего Адама.

Неожиданно он опустился на колени и припал губами к нежной коже чуть ниже ее пупка, а потом спустил ее трусики вниз. Его глаза были на уровне ее самого сокровенного места, и только теперь она почувствовала себя так, словно на нее смотрят тысячи глаз.

— Адам… — Ее фраза оборвалась, когда он прижался к внутренней стороне ее бедра и жадно вдохнул; от его грубой щетины у нее побежали мурашки.

А потом он попробовал ее на вкус именно там, где она хотела этого больше всего. Напрягшись, она изогнула спину, его ладонь прижалась к ее пояснице, а потом опустилась к ягодицам. Он исследовал ее чувствительное лоно, и ощущения превосходили все ее ожидания.

Адам не был прекрасным принцем. Не был ласковым парнем, с каким она мечтала провести всю жизнь. Но чтобы прекрасный принц занимался подобными вещами? Невообразимо.

Желание усиливалось с каждым движением его языка, но, когда Адам дразнящим движением ввел в нее свой палец, Белль чуть с ума не сошла. Она перестала понимать, что происходит.

Оргазм накрывал ее волнами, которые накатывали на нее все чаще и в итоге оставили совсем без воздуха.

Адам медленно поднялся, поцеловал ее в живот, в солнечное сплетение и в губы. Одной рукой он стискивал ее ягодицу, и от его властности у нее дрожали колени. Когда он накрыл ее тело своим, она ощутила его твердый горячий член. Запустив пальцы в ее волосы, Адам припечатал ее поцелуем. Опьяненная его запахом, жаром, силой и тяжестью его тела, Белль больше не боялась. Она перестала нервничать и забыла о неуверенности. Перед ней стоял Адам, которого она всегда хотела. Пусть потом будет больно, пусть ее сердце разорвется… Сейчас это не важно.

Адам медленно опустил ее на плюшевое покрывало, переместив руку под ее колено, дразня нежную кожу, и завел ее ногу себе на поясницу.

Он направил бедра вперед, и его эрегированный член проник в ее лоно. Белль охнула — возбуждение дошло до предела.

Приподнявшись, она обхватила ладонями его лицо и посмотрела ему в глаза. Но Адам повернулся на бок, и, хоть она пыталась его остановить, он отстранился. Ее прошиб холодный пот.

— Что такое?

— Зная Филипа… — Он открыл ящик прикроватной тумбы и вытащил оттуда коробочку. — Ну да. Все верно.

Это были презервативы. Раскрыв упаковку и разорвав пакетик, он быстро надел презерватив на возбужденный член. Белль наблюдала за его действиями как завороженная, поскольку никогда не видела ничего подобного, и вообще все в Адаме ее завораживало.

Адам снова вошел в нее, одной рукой сжимая ее бедро, а другую впечатав в матрас. Он двинулся глубже, растягивая ее влагалище. Она сжала зубы и зажмурилась, а ногтями впилась в ладони, чтобы он не заметил ее боли.

Он подал бедра еще вперед, и Белль охнула, широко распахнув глаза. Адам на нее не смотрел. Его затуманенный взгляд был направлен куда-то вдаль, а вены на шее вздулись.

У нее вдруг сжалось сердце. Как сильно он был возбужден и как глубоко чувствовал! Белль сконцентрировалась на его лице, и, когда он скользнул глубже, она почувствовала, что понемногу расслабляется и ей становится проще его принять.

С рычанием он погрузился в нее полностью, крепче сжав ее бедро и подтянув Белль к себе. У нее перехватило дыхание. На миг она решила, что не выдержит такого натиска.

Адам начал двигаться, и его толчки были сильными и грубыми. Это радикально отличалось от всего, что было раньше. Тогда удовольствие предназначалось только ей. Теперь Адам действовал в своих интересах. Компенсировал многолетние тоску и одиночество. Использовал ее, чтобы найти облегчение. Почему-то это придало ей сил.

Ей искренне хотелось его удовлетворить, ведь кто, как не она, сможет это сделать? Больше Адам никого не хотел.

Она вцепилась ему в плечи, встречая каждый его толчок и отдаваясь ему целиком, и неприятные ощущения пропали. Или просто растворились в нарастающем наслаждении, которое растекалось внизу живота и наполняло все тело.

Сейчас для нее существовал только Адам. Прикосновение колючей щетины и скользкого языка. Пряный запах, тяжесть на ней и внутри ее. Все это был Адам.

Настоящей пленницей она никогда себя не чувствовала. Не относилась к нему с должным почтением, как он требовал поначалу. А сейчас она словно попала в капкан.

Белль делала все, чтобы подстроиться под него, старалась смягчиться, когда ему это требовалось, или проявить силу. Когда он чуть задел зубами ее губу, она не осталась в долгу и укусила его, отчего он дико зарычал.

Когда Адам начал терять самообладание, она взяла его лицо в ладони и провела пальцем по жуткому шраму, который начертил на его коже карту боли. Адам задергался, и внутри ее начало что-то пульсировать.

Кульминация наступила одновременно. Оргазм настиг их обоих, они синхронно задрожали, вцепившись друг в друга, и буря накрыла их с головой.

Адам прижался лбом к ее лбу и поцеловал ее в губы. Его дыхание опаляло кожу, а ладонь властно легла на ее живот.

Теперь они должны поговорить. О ее неопытности, о том, что произошло и как быть дальше.

Но думать об этом Белль не хотела. Она наслаждалась моментом. В отрыве от прошлого и будущего. Только здесь и сейчас — в ночь, когда она ощутила себя свободной.

Поэтому Белль промолчала. Она повернулась к Адаму и поцеловала его, легонько обняв за плечо.

Другого приглашения ему и не требовалось. Он жадно впился в ее губы, и их подхватила новая волна страсти.