Чудовище в плену красавицы

Глава 9

Держать ее в плену вечно — вот о чем мечтал Адам. Эта мысль не отпускала его все следующее утро по дороге в аэропорт и в самолете, который возвращал их на Олимпиос.

Белль опьяняла его. Находясь рядом с ней, Адам наполнялся светом. Ох уж эта прекрасная пленница, у которой он был первым!..

Это он понял после. Во время секса он вообще не мог думать и не сообразил, отчего ее тело напряглось и что препятствовало проникновению.

Наверное, его должна была мучить совесть. Он взял ее в плен и, не предоставив особого выбора, стал ее первым мужчиной.

Но вместо стыда его наполняло глубокое удовлетворение.

Сегодня оно исчезнет. Сегодня вечером, когда Белль отправится домой в Калифорнию.

Он отпустит ее. Выбора нет.

Главное, он появился на публике, а что потом будут говорить — не важно.

Хотя ему не хотелось, чтобы Белль страдала. Не хотелось мстить ни ей, ни ее отцу. Какая бы злость его ни обуревала после смерти Ианты и сына, их не вернуть, кого бы он ни наказывал. Если фотографа, виновного в аварии, до конца жизни продержать в заключении, Нанта не оживет.

Пытаясь исправить неисправимое, он искалечит одно чудесное светлое создание, которое еще осталось в мире, — Белль.

Во время полета она выглядела подавленной и помрачнела еще больше, когда они ехали на машине во дворец. Она понимала: все близится к концу.

Отчасти он упивался этим, как самый обычный мужчина. Его радовала мысль о том, что о нем переживают. По нему скучают.

Но Белль все-таки должна вернуться к своему парню. Пусть отдыхает у себя в солнечной Калифорнии на свободе и в безопасности.

Она не должна сидеть вместе с ним во мраке.

Она хотела узнать, каково быть чудовищем, как принять свою страсть. И если он хоть немного помог ей, если от этого она стала счастливее, а ее жизнь — лучше, то уже хорошо.

О другом варианте развития событий он и думать не хотел. Он мог заразить ее своей мрачностью, которая за несколько лет поработит Белль. Если тьма вытрясет из нее весь свет, он никогда себя не простит.

Да и простил ли он себе хоть что-то? Потерю жены, сына?

Адам отмахнулся от наваждения, но, когда они подъехали к воротам дворца, по его спине пробежал холодок. Он весь напрягся, приготовившись к бою, приготовившись защищать свою женщину. Дворец окружала толпа: люди с камерами, микрофонами, видеоаппаратурой. Рядом стояли фургоны, а в небе даже кружил вертолет. Из цирка они вернулись в цирк.

— Это что за чертовщина? — вслух спросил он, хотя Белль не могла знать ответ.

Лимузин сбавил скорость — водителя явно одолевали сомнения. Адам нажал на кнопку, и разделительная перегородка между ними и шофером опустилась.

— Нельзя проехать между людьми?

— Перед машиной они наверняка разойдутся, — ответил водитель.

— Тогда вперед! — скомандовал Адам.

— Что происходит? — спросила Белль.

— Тебе лучше знать, — сказал Адам, вытаскивая из кармана телефон и открывая интернет-страницу. — Это папарацци.

— Я ни с кем не разговаривала, — произнесла она дрожащим голосом.

— Знаю. Ты ведь была со мной всю ночь, не забыла? И целый вечер на публике. Стоит признать, такого результата я не ожидал. — За этим явно скрывалось нечто большее… Конечно, все заголовки пестрели его первым выходом на публику, но чтобы вызвать такое неистовство? На вечере ведь были фотографы. Теперь им нечем поживиться, кроме…

Он открыл страницу одной американской газеты и кое-что заметил.

— Как там зовут твоего парня?

— Тони. Тони Лэйтон.

— Да, он явно не на седьмом небе… Вот откуда здесь толпа.

Он протянул ей телефон. Его больше не было смысла прятать. Если Белль захочет позвонить отцу, Тони или в Национальную гвардию — пожалуйста. Его дом все равно оккупировали, а она уже может ехать домой.

Она смотрела на экран, раскрыв рот и глаза от изумления.

— Он заявил, что ты меня похитил. Что мне промыли мозги. Стокгольмский синдром. — Она убрала телефон, и они с Адамом переглянулись. Затем она подняла перегородку и сказала водителю: — Остановите машину.

Как ни странно, водитель подчинился. Не успел Адам что-то возразить, как Белль распахнула дверцу и вышла.

— Эй, вы! Хотите получить информацию не из третьих рук, а от меня лично? Принц Адам Казарос не держит меня в плену! Я его невеста! Остаться с ним — мое решение. Я его люблю, и мы скоро поженимся!

Белль сама от себя обалдела. Она объявила себя невестой Адама! Объявила, что у них скоро будет свадьба! Слова Тони в одной газетной статье возмутили ее до глубины души. В ней играла страсть. Абсолютное помешательство, которого она всегда боялась. Как же ей было страшно, что оно застигнет ее врасплох! Так и случилось.

Хотя она не жалела. Это удивило ее больше всего, пока она стояла перед толпой папарацци. Ее не грызла совесть. Не охватывал страх. Ей всегда казалось, что она придет в ужас, если поддастся порыву, и возненавидит изменения в себе. Будет чувствовать себя проигравшей.

Все происходило как в замедленной съемке. Значит, это все-таки было состояние шока, а не кристальной ясности, но вариант с ясностью ей нравился больше.

Видимо, в течение последних недель она преобразилась в личность, которой и должна была стать. В объятиях Адама, в его постели она обрела часть себя, которую очень долго сдерживала. Белль даже не представляла, как сильно в ней нуждалась.

Сейчас она чувствовала себя более цельной. И храброй. Это было главное отличие. Ей стоило большого мужества приехать сюда и освободить отца, заменив его собой. Для такого поступка требовалась недюжинная сила.

Сейчас она не видела ничего странного в том, чтобы защищать Адама — мужчину, в которого она влюбилась.

Это оказалось совсем не страшно. Конечно, она влюбилась! Это было так просто и ясно!

Она не позволит безумной толпе объявить Адама монстром. Не позволит репортерам вторгнуться в убежище, которое он выстраивал для себя так долго. Они причинили ему столько боли…

После ее заявления раздался оглушительный рев газетчиков, который разнес ее спокойствие в пух и прах.

— Хотите послушать меня? Или будете питаться дикими выдумками? Я расскажу вам все! — выкрикнула Белль, и, хотя она была уверена, что ее не услышат, толпа стихла. — Никто меня не похищал и не запудривал мозги. Никто мной не манипулирует. Принц Адам Казарос ни к чему меня не принуждал. Между прочим, он собирался отправить меня домой, чтобы не порочить мою репутацию. Но я отказалась, — подчеркнула она и покосилась на машину.

Адам глядел на нее с нескрываемой яростью.

— Как вы смеете преследовать человека, который так много натерпелся? — сказала она дрожащим голосом. — Как вы смеете верить вранью?

— А что такого? — громко произнес один из репортеров. — Прессу нельзя винить в подозрительности! Красавицы любят чудовищ только в сказках!

Белль начала закипать.

— Многие женщины предпочтут чудовище, — твердо ответила она. — Прекрасный принц может отлично танцевать, но у чудовища другие преимущества.

Ей было плевать на то, что фраза прозвучала слишком пошло. От правды не скрыться. Она хотела Адама и только Адама.

Он медленно вышел из машины. Одно его присутствие внушало такой ужас, что журналисты отпрянули.

— Думаю, моя невеста пытается объяснить, что между нами особенная связь, — произнес он, и от его глубокого голоса по ее телу пробежали мурашки. — И если из этого у вас не выйдет сального заголовка, я не сильно расстроюсь. Для меня настало время двигаться дальше, для меня и моей страны, и очнуться от трагедии, в которой виновны не в меру ретивые СМИ. Вы обязаны освещать события по всему миру, информировать и предостерегать публику. А персона, с которой я сплю, к этому никак не относится. Проявляйте свои способности за пределами дворца и этой страны, иначе окажетесь за решеткой. Думаете, я преувеличиваю? Могу назвать одного фотографа, который вам скажет, что я никогда не обманываю. — Их взгляды пересеклись. — Пойдем, адаре, нам пора домой.

После его слов Белль стало ясно: дома вся вежливость с него слетит. Она послушно отправилась за ним и села в машину.

— Трогай! — скомандовал Адам.

— Тот заголовок меня просто взбесил, — начала оправдываться Белль, не дожидаясь, пока он заговорит.

— Меня тоже, — согласился он. — Но я не уверен, что твое решение проблемы совпало бы с моим.

— Мое решение всегда можно отменить! Помолвки постоянно расторгаются.

Адам повернулся к ней, сверкнув глазами.

— Ты на это и рассчитывала?

Она покачала головой:

— Вообще-то нет. Произнося свою речь, я как будто и правда решила выйти за тебя замуж. Стать твоей женой во всех смыслах слова. После нашей совместной ночи… Я не вернусь к Тони. Ума не приложу, о чем он думал, делая подобные заявления. Надо было ему позвонить и сообщить о разрыве. Но ты же не давал мне телефона, так что я не виновата.

Что-то черное и блестящее плюхнулось ей на колени.

— Спасибо, — смягчилась она. — Вчера он бы пригодился.

Дрожащими пальцами она набрала номер Тони. Он ответил со второго гудка.

— Если у вас остались вопросы, сегодня я даю пресс-конференцию, — отчеканил он. Ни разу она не слышала от него резкого, повелительного тона.

— Тони, это я…

— Белль? — В его голосе не слышалось облегчения. — Почему ты не звонила?

Адам убийственным взглядом покосился на телефон.

Она отвела телефон от уха, чтобы Адам тоже мог слушать.

— У меня не было телефона, — ответила она. — Тони, никто меня в плену не держит. Пожалуйста, перестань говорить журналистам, что Адам преступник. Он добрый человек, просто ему пришлось нелегко.

— Хочешь сказать, что покинула меня по своей воле, не сообщив ни мне, ни отцу, куда направляешься, и все это время обманывала меня? — Он усмехнулся. — Я не трогал тебя и пальцем все восемь месяцев наших отношений, а сейчас ты запросто прыгнула в постель к этому монстру?

— Он не монстр, Тони, — возразила Белль. — Мне очень жаль. Я не изменяла тебе, но я решила к тебе не возвращаться. Я не прикасалась к Адаму и пальцем, пока не поняла, что наши отношения с тобой подошли к концу. Это случилось бы в любом случае. Скоро я выйду за него замуж.

— Замуж?! — процедил Тони. — Восемь месяцев ты не давала мне доступа к своему телу, а я просто терял время, убеждая себя, что однажды получу его, если заслужу. Перед этим типом ты моментально раздвинула ноги, потому что он предложил тебе дворец? Потому что он может осыпать тебя деньгами? Не ожидал, что для девственницы ты окажешься такой шлюхой.

Телефон вдруг вырвали из ее рук.

— Белль станет принцессой, а ее жених наделен немалой властью! — прорычал Адам. — И я не колеблясь обрушу на тебя всю свою мощь, если ты посмеешь говорить о ней в подобном тоне!

— Эй, я гражданин Америки, и я не обязан перед тобой лебезить! — огрызнулся Тони. — У нас свобода слова!

— Посмотрим, как тебе поможет свобода слова, когда никто не захочет иметь с тобой дел! — рявкнул Адам. — Да, США — свободная страна, и, владея любой информацией, люди могут принимать собственные решения. А если они решат не связываться с тобой после пары слов с моей стороны — как тебе такая свобода?

— Подонок, — окрысился Тони. — Я не дам себя запугать. Когда наш разговор закончится, всем станет ясно, что ты промыл Белль мозги! Мне она не дала и буфера потискать, а на тебя сразу накинулась? Не верю. Я покажу всем, какой ты на самом деле. Зверь, который похищает женщин и убеждает их в том, что за деньги не зазорно разгуливать перед ним нагишом!

— Иди к черту! — прошипела Белль, выхватывая трубку. Она посмотрела на Адама. — Прости. К сожалению, угрожать его карьере бессмысленно. Он литературовед, как и я. Тони был готов жить в нищете, но теперь легко избежит этой участи, сплетничая с прессой.

Адам рассмеялся:

— Думаешь, он задевает мои чувства? Меня не так просто обидеть. Как бы он сам себе не создал проблем.

— Именно поэтому мы должны пожениться, — твердо сказала она. — Иначе дворец не перестанут осаждать.

— Не питай иллюзий, наш брак произведет немалый скандал. Хотя читать свадебные заголовки гораздо приятнее, чем справляться с обозленной толпой журналистов.

— Он не имел никакого права…

— Да пусть. — Адам наклонился и взял ее за подбородок. — Я разотру в порошок любого, кто захочет тебя увести, без малейшего сожаления. И я только что это доказал, когда твой парень начал сквернословить.

— Думаю, пора уже объявить, что Тони больше не мой парень.

— Видимо, да. — Он убрал руку. — Кстати, вот мне любопытно. Почему ты заставила его ждать? И почему решила потерять девственность именно со мной? Что ты во мне нашла?

Она повела плечом, уставившись в окно.

— Я убеждала себя, что не хочу быть похожей на мать. Что я должна быть более избирательной. И если соберусь вступить с кем-то в половую связь, то должна буду убедиться, что я готова к постоянству, детям, семье. Но главное — я не испытывала к Тони желания. Чтобы с ним переспать, мне бы пришлось побороть кучу сомнений. С тобой все по-другому.

От его пронзительного взгляда ее щеки вспыхнули.

— Мне плевать на шрамы, — продолжила она. — А может, я просто считаю их прекрасными. Звучит странно, ведь они олицетворяют страдание. Но они — часть тебя. И я буду счастлива выйти за тебя, Адам, — сказала она, не набравшись смелости признаться ему в любви.

— Я пока не могу сказать, что буду счастлив жениться, — грубовато ответил он. — Но я крайне счастлив делить с тобой постель.

Наверное, его фраза должна была бы испортить момент, но Белль восприняла ее как настоящий брачный обет. Адам, три года живший в одиночестве, счастлив делить с ней постель!

Пусть это не признание в любви, но она видела в его фразе надежду. На то, что однажды дикий зверь полюбит ее в ответ.