COMEBACK, или По Контракту должна быть любовь!

Глава 44. Re-bye

Помимо запланированных новостей с фотографиями, появился пост от Dispatch. Смазанный снимок набрал больше комментариев, чем те, что делал Чонсок. Люди безошибочно определили девушку, увидев в ней Соён. Парня в джинсовке опознать не смогли. Тёмные волосы точно давали понять: это не тот человек, которого ловили с участницей Imprint раньше. Фотограф написал, что пара быстро скрылась. Достаточная причина, чтобы заявить, что у Соён уже два молодых человека.

«Я не верю, что на девушку вроде неё могли повестись сразу двое. Но если это так, им пора открыть глаза.»

Даже наличие парня вызывало горячие споры, а когда выяснилось, что их двое — разоблачения и порицания стали выходить с завидной регулярностью. Очередная статья и попытка сравнить двух парней обернулась ничем. Никаких подтверждений и отсутствие точных данных. Только тысячи комментариев о том, какая же Соён грязная и уродливая, как физически, так и морально.

«Эта сумасшедшая испортит всë! Бегите.»

Девушка хорошо знала содержание постов и обсуждений под ними. Джемин не присылал ссылки, но они сами удивительным образом находили дорогу к Соëн. Она старалась не думать об этом и проглядывала статьи просто чтобы знать, упоминали ли Хонсу. Грязные подробности оказались липкими — Соëн запоминала оскорбления против собственной воли. Она не могла не читать постов, в заголовке которых значилось еë имя или название группы, хотя знала, что есть и другие задачи, требующие внимания.

«Мерзко, мерзко, мерзко. Чон Соëн, умри в промежутке между свиданиями. Не травмируй парней.»

Участницы проходили хореографию, когда Соён постучала в дверь и заглянула в зал. Джиын увидела подругу, но перевела взгляд вперёд. Соён посмотрела туда же и заметила камеру. Она прикрыла дверь. Ожидание было мучительным. Сознание подкидывало причины остаться в группе, страх путал слова в заготовленной речи. Соëн дождалась, пока песня закончится, отсчитала десять счëтов, чтобы девушки успели выключить запись, а затем зашла в помещение.

— Опаздываешь, — едва дыша произнесла Ханыль.

Соён вздохнула, прежде чем сделать то, о чём думала слишком много.

— Я не участвую в камбэке. Вы будете продвигаться вшестером.

Участницы молчали, то ли потому что ещё не восстановили дыхание после танца, то ли потому что Соён принесла новости, к которым они были не готовы.

«OK entertainment должны избавиться от мусора. Срочно.»

— Ёнхва пришлёт Вам изменённую расстановку и напишет, кому достанутся партии.

Соён старалась говорить медленно и спокойно, хотя руки сцепила в замок и избегала зрительного контакта. Она успела привыкнуть к мысли, что Imprint — не её группа больше. Но участницы точно не ожидали этого. Ужас на лицах мемберок вынудил пойти на ещё одну ложь во благо. Глаза слезились, от переживаний трясло, и девушка воспользовалась этим. Соён закинула голову, уставилась на яркие лампы и прикрыла поджатые губы тыльной стороной ладони. Пусть участницы считают, что она сожалеет. Так будет правильнее. В повисшем молчании даже тихий голос девушки казался оглушающим. Она стёрла пальцем слезу и глубоко вздохнула.

— Пожалуйста, сделайте так, чтобы весь мир узнал об Imprint. Вы заслуживаете этого.

«Заслужила ли она любви? Кто еë полюбил? Нет, эта девочка должна исчезнуть!»

Вот и всё. Конец. Больше не нужно репетировать танец и бояться опоздать на встречу. Не будет внезапных окрашиваний, неудобных шорт и дурацких туфель. Ни один оператор не скажет о мёртвых глазах, ни один мужчина не потребует флирта, ни одна женщина не упрекнëт за неестественность. Мельница общественного мнения не остановится, но Соëн сможет перетерпеть это. Она пообещала себе не жалеть. А сейчас плакала. И это были слëзы облегчения, которое девушка выдавала за сожаление.

«Я желаю счастья тем парням. Надеюсь, у них тоже есть запасные девушки.»

Мемберкам Imprint потребовалось пару секунд, чтобы осознать сказанное. Когда Соён посмотрела на участниц, увидела, что плачет не одна.

— Нет…

— Почему?!

— Соён, ты шутишь?

— Онни!

«Imprint, куда вы смотрели? Среди вас затесалась мерзость.»

Соён только покачала головой. Инëн подбежала и обняла её первой. Но скоро они стояли всемером.

— Простите меня, — прошептала девушка вместо объяснений.

Они сели прямо на пол. Тесный круг тревоги замыкался на Соëн: немые вопросы и ожидание, пока бывшая айдолка сможет пояснить сказанное. Медленно, словно проверяя, не обожгут ли слова, Соëн рассказала мемберкам, что есть проблема медицинского характера, которая требует внимания.

— Вы запишите песни и сниметесь в музыкальных видео. А с тизерами выйдет стейтмент о моей болезни.

— И отношениях. Так?

Соëн словно получила пощëчину. Она посмотрела на Джиын, словно загнанный в ловушку зверëк. Вопрос вижуала ощущался как предательство. Почему бы не промолчать? Каждая чувствовала, как нелегко даëтся Соëн честность. Но только Джиын не удержалась от вопроса. Неуместного, но справедливого. Заколотилось сердце. Соëн не собиралась говорить об этом. Хотела выйти через болезнь, как уже сделала однажды. Но сейчас трюк не сработал.

— Ты же собиралась нам рассказать об этом? Почему бы не сейчас?

Взгляды мемберок казались острыми. Соëн натыкалась на них, но не могла выдержать. Она опустила глаза. Импровизация — слабая еë черта, но ничего другого не оставалось. Девушки ждали ответа, и сбежать у Соëн не вышло бы.

— Давно вы знаете?

— Джиын сегодня увидела и рассказала. Dispatch… — Чанмин неопределëнно махнула рукой, не в силах подобрать эпитета.

«Чон-уродка-Соëн и парень? Разве это не звучит как шутка? Что это вообще?»

Соëн вздохнула, а затем обвела группу быстрым взглядом. Пальцы сцепила неосознанно.

— Я не собиралась рассказывать. Никто не должен был узнать. Но это просочилось в сеть и стало дополнительным поводом к отстранению от работы. Я не хочу, чтобы моë состояние повлияло на альбом. Я не готова к продвижению.

Тишина длилась пару секунд, пока Ханыль не подала голос:

— Ты бы ушла, даже если бы вас не поймали?

«Dispatch, это фотошоп? Скажите, что так, еë же сейчас растерзают на куски ㅋㅋㅋ»

Соëн кивнула.

— Онни, давай честно. Ты беременна? — Давон сжалась, словно ожидая, что вместо ответа Соён взорвётся. Но девушка только покачала головой отрицательно.

— Нет. И вряд ли буду в ближайшие пару лет. Я не скажу, что случилось, но проблемы у меня серьезные. По словам врача, тянуть дальше нельзя.

Соён не придумала, какая именно у неë болезнь, но твëрдо решила, что будет объяснять уход слабым здоровьем, чтобы было меньше вопросов. Ошиблась: вопросы были, много. И если лидер группы пыталась сделать вид, что верит, Джиын явно не собиралась подыгрывать.

— Но это связано с парнем? — снова влезла она. Соëн вздохнула.

— Нет.

— Ты не скажешь нам, кто он?

— Джиын, пожалуйста, хватит. Это не только мой секрет. Я не могу…

— Я думала, мы доверяем друг другу, — произнесла девушка возмущëнно, когда поняла, что договаривать Соëн не станет. — Я чувствовала, что ты отдаляешься, но не думала, что дело в каком-то парне, о котором ты даже не хочешь рассказать.

«Она опозорилась сама и опозорила группу и компанию. Мы не должны это игнорировать.»

Соëн молчала, и голос неожиданно подала Инëн:

— Знаем мы или нет, это ничего не меняет. Всë уже решено, правильно я понимаю?

Поддержка там, где Соëн еë не ждала, заставила улыбнуться краешком губ. Она почувствовала, как манне положила руку ей на колено, ободряя.

— Мне бы хотелось узнать об отношениях от самой Соëн, — начала Чанмин и запнулась. — Но если этого не случилось… Не стоит ли нам проявить уважение к тому, что она честна с нами сейчас? Не бросила нас в неведении, не оставила неприятную новость оппе. А честно сказала, что отстранена.

— Ты приходила на репетиции, зная, что не будешь танцевать с нами, — осторожно вставила Хоа.

— Даже так, она помогала с расстановкой и объясняла движения, — перебила Инëн.

— У тебя будет операция? — спросила Чанмин, и Соëн схватилась за вопрос, как за спасательный круг.

— Да.

— Когда?

Чанмин, часто посещавшая врача, не понаслышке знала, что значит «операция». И в еë вопросе не было угрозы, только волнение и поддержка. Джиын внимательно смотрела, заставляя Соëн нервничать.

— Даты пока нет. Но…

— Всë будет хорошо. Мы будем тебя ждать.

Соëн не сказала, что покидает участниц навсегда, и все старательно избегали этой мысли. Мемберки желали здоровья и требовали вернуться как можно скорее. Соён знала, что этого никогда не случится.

«Для меня Imprint это группа из шести участников.»

Девушка думала, участницы возненавидят её. Заклеймят слабой. И, может, за спиной так и будет. Но сейчас Инëн держала за руку, Ханыль приобнимала за плечи, Чанмин успокаивающе шептала, что Соëн всегда может ей позвонить. Давон, Джиын и Хоа стояли рядом, хотя и выглядели отстранëнными. Соëн не в праве их винить: за чередой лжи недоверие закономерно. Что бы они не думали, для неë этот день останется позади.

— Онни, ты должна со всем справиться. — Инëн крепко обняла Соëн, а когда отпустила, погрозила пальцем. — Лечись. Активно.

Соён пообещала приложить все усилия к выздоровлению. Они попрощались, и девушка оставила группу репетировать, а сама поднялась в офис к директору Паку. Нужно было сообщить, что участницы Imprint знают, что их теперь шестеро. А ещё попросить держать заявление о её болезни и уходе неподалёку. Директор пребывал в хорошем настроении и даже пошутил: спросил, чем Соён заболела, и выразил соболезнования.

— Активность на наших страницах выросла. Это удивительно удачная сделка, — сказал он, когда смех отступил. Соён только неловко улыбнулась.

— Люди пытаются понять, которая занята?

— Негодуют, что компания это допустила. Перераспределяют партии старых песен на шестерых. Я бы предложил самой взглянуть, но тебе лучше не залазить в комментарии в хорошем расположении духа. Много нового о себе узнаешь.

Директор Пак говорил воодушевлённо. Кажется, фиктивные отношения действительно сыграли им на руку. Им — то есть OK entertainment. Сама Соён чувствовала себя выжатой. Ноября она ждала едва ли не больше, чем нового камбэка в начале карьеры. Единственное, что в этой сделке радовало, — знакомство с Джемином.

— Представляю, что будет, когда Хонсу начнёт выпускать тизеры. Тебя сожрут, но у него будет хороший актив. Он симпатичный парень.

Соён бы хотелось, чтобы директор Пак встал на еë сторону, а не восхвалял Хонсу, которого видел разве что со спины. Но она была не в силах изменить чужое мнение о себе. Каждый отвечал только за свои слова и поступки. Для Соён даже это бывало непростым испытанием. Тем не менее, в ней проснулась гордость: хотелось, чтобы на неё обратил внимание человек, чьё мнение когда-то было самым важным.

— Следующая неделя, понедельник. Выложите официальное заявление о том, что я состою в отношениях, пожалуйста. И… не указывайте его имя.

Девушка просила не ради того, чтобы унизить Хонсу. Разве что немного позлить. Но она была в своём праве: предписаний по формулировке стейтмента ей никто не давал. Это была последняя ложь во имя Imprint. И она надеялась, что люди, желающие смерти ей, не накинутся с той же агрессией на дебютанта. Пусть будут не уверены на сто процентов. Соëн не могла защитить всех, но пыталась. Ложь во благо оборачивалась болью и презрением, но теперь она сама делала этот выбор.

Директор Пак улыбнулся почти хищно.

«Вот она, моя девочка. Наконец-то поняла, что есть бизнес. Играет по-крупному», — так и читалось во взгляде.

Соён попрощалась и вышла из кабинета поникшей.