Цыганка

Глава 35

Когда они остановились возле хижины, чтобы разуться, Бет почувствовала себя неловко. Поцелуй на холме произошел словно сам собой и оставил ощущение чистоты. Но теперь, когда они собирались зайти в хижину, она остро осознала, что ей придется решить, перейдут ли их отношения на следующий уровень. Ей бы этого хотелось, но Бет не была уверена в том, что это будет разумно.

Джек был ее лучшим и самым близким другом, единственным в мире человеком, который знал ее как свои пять пальцев. Она боялась рисковать их дружбой.

— Страшно? — спросил Джек, когда они заходили в хижину.

— Нет, — солгала она.

— А мне страшно, — признался он и поцеловал Бет в нос, затем снял с нее шапку и пробежался пальцами по ее волосам. — Но в конце концов, я мечтал заняться с тобой любовью с нашей первой встречи.

— Правда?

— Да, правда. Если бы ты могла прочитать некоторые мои мысли, они бы вогнали тебя в краску.

— Ты дразнишь меня?

— Нет, — сказал он, расстегивая ее шубу. — Мысли о тебе согревали меня долгими холодными ночами.

Джек уронил шубу Бет на пол, обнял ее и снова поцеловал. Когда их языки соприкоснулись, Бет почувствовала, как в ней нарастает желание, и поняла, что пути назад уже нет.

Не переставая целовать ее, Джек раздел ее до сорочки, а затем положил Бет на кровать, чтобы снять с нее чулки.

— Мне всегда было интересно, какие у тебя ноги, — сказал он, поглаживая их и глядя Бет прямо в глаза. — Однажды я увидел их открытыми до колен, когда мы были на плоту, и чуть не умер от возбуждения.

— О, Джек! — сказала она с упреком.

— Тебе не нравится мысль о том, что я хотел тебя все это время? — спросил он с озорным блеском в глазах. Его ладони двинулись вверх по бедрам и остановились в паре сантиметров от цели.

Сладкие волны желания лишили Бет дара речи, и все, что она могла сделать, — это притянуть Джека к себе.

Он сбросил одежду за несколько секунд, которых девушке хватило лишь на то, чтобы забраться под одеяла: в хижине становилось холодно. Но как только он оказался рядом с ней, Бет позабыла о холоде, а также о скромности и своих тревогах, наслаждаясь прикосновением к его теплой шелковистой коже.

Раньше она думала, что Тео, Джефферсон и Джон Фаллон были хорошими любовниками, но в сравнении с Джеком все они проигрывали. Его пальцы были такими нежными, он неторопливо гладил, ласкал и целовал ее, и, казалось, пела каждая клеточка ее тела. Снова и снова Бет тянулась к его члену, чтобы погладить его, но Джек ее останавливал. Лишь когда Бет почувствовала, что в ней что-то взрывается, и забыла о том, где находится и даже кто она такая, он наконец с силой вошел в нее, пока Бет содрогалась от невероятного наслаждения.

Она слышала свой крик, чувствовала, как по щекам у нее текут слезы, и знала, что он привел ее туда, куда она не добиралась ни с одним из прежних любовников.

Джек оперся на локоть, глядя на спящую рядом с ним Бет. Его сердце переполняла любовь к ней. Было около полуночи, но печь и лампа над ней давали достаточно света, чтобы можно было рассмотреть ее лицо. Когда они зашли в хижину, был полдень, и с тех пор они трижды занялись любовью, а также приготовили поесть, вымыли друг друга и выпили полбутылки виски, болтая о всякой всячине.

Джек очень устал, но был слишком взволнован, чтобы уснуть. Бет стала его первой любовью, единственной настоящей любовью, и теперь наконец-то она принадлежала ему.

За шесть лет, которые прошли с того момента, как Джек встретил Бет на корабле, у него было много женщин. Скованные и распутные, добрые и жестокие, веселые и печальные… Одним из них он говорил, что любит, с другими просто занимался сексом, надеясь, что удовольствие, которое он им доставляет, компенсирует нехватку привязанности с его стороны. Но все неизбежно заканчивалось разочарованием.

Бет всегда была его путеводной звездой, даже когда он знал, что никого, кроме Тео, для нее не существует. Если бы не она, он остался бы в Нью-Йорке, никогда не побывал в Монреале, не пересек бы Канаду и не добрался сюда. По собственному почину он стал ее защитником, только чтобы быть рядом с ней. Он сделал бы для нее все, что угодно, даже если бы она видела в нем только друга.

И вот она лежит здесь, прижавшись своим изящным телом к нему, крепко спит, и лицо у нее нежное как у ребенка. Джек вспомнил, как она выглядела, когда они спасли ее из подвала, промерзшую до костей. Тогда на лице ее лежал отпечаток пережитого ужаса. Ее негодование, когда она обнаружила, что дом Перл в Филадельфии оказался борделем… Ночь в больнице Монреаля тоже навсегда запечатлелась в его памяти. Тогда Бет звала Тео, но вынуждена была довольствоваться утешениями Джека.

Ее храбрость и выносливость на Чилкутском перевале изумили его. Тогда, в Доусоне, почти сразу после смерти Сэма она потеряла и Молли. И все же Бет стиснув зубы ночь за ночью играла в «Золотом самородке». Многие из тех, у кого не хватало денег, чтобы купить выпивку, рассказывали ему, как стояли у двери салуна, чтобы послушать ее игру. Они говорили, что ее музыка притупляла чувство голода и жажды и давала надежду на то, что им удастся разбогатеть.

Джек понимал, что они чувствовали, потому что и сам подпал под чары ее музыки с тех пор, как услышал ее на корабле.

Он выскользнул из постели, подбросил дров в печку, чтобы их хватило до утра, и погасил лампу. Через пару недель начнется ледоход и тысячи людей снова нагрянут сюда в поисках золота.

Он улыбнулся, потому что знал: здесь, в этой маленькой хижине, у него есть кое-что гораздо более ценное, чем золото.

Громкий взволнованный крик Оза долетел до Бет и Джека, занимавшихся промывкой земли и песка на холме.

— Что это с ним? — сказал Джек, вставая и подходя к тому месту, откуда было видно, что происходит внизу.

— Скорее всего, он нашел давно забытую бутылку виски, — пошутила Бет.

Стояла середина июня. Две недели назад на ручье начался ледоход и участок Оза превратился в полосу вязкой грязи. Но затем благодаря хорошей погоде она немного подсохла, вокруг хижины пробились трава и дикие цветы, а воздух наполнился пением птиц.

Бет никогда раньше не была так счастлива. С того момента как она открывала глаза рано утром и видела рядом с собой Джека, и до тех пор, пока они ложились вечером спать, ее переполняла радость оттого, что, приехав сюда, она приняла верное решение.

Они не говорили о любви и о будущем. Им казалось, что это совершенно не нужно, когда и так понятно, что им на роду написано быть вместе. Бет работала вместе с Джеком и Озом, весело размахивая лопатой и промывая в желобе отвалы. Ее не смущало, что это грязная и тяжелая работа, которая иногда казалась бессмысленной. Бет достаточно было находиться рядом с Джеком, смеяться, болтать и чувствовать себя в полной безопасности.

Время от времени он брал ее на рыбалку на ручей на маленькой лодке Оза, и Бет откидывалась на спину, купаясь в солнечном свете, а вернувшись в хижину, настойчиво требовала заняться любовью. Иногда они бродили в лесу на вершине холма и Бет собирала цветы, пока Джек рубил дрова для печки. Страсть часто настигала их прямо там, поскольку в занятиях любовью на свежем воздухе было что-то озорное и рискованное, в особенности когда медведь или даже человек могли застать их врасплох.

— Давай спустимся и посмотрим, что там у него случилось, — сказал Джек. — Все равно пора перекусить. Может быть, отложим ласки на потом?

Держась за руки, они сбежали с холма и нашли Оза, одетого в изорванную рубашку и штаны, подпоясанные веревкой. Он склонился над своим желобом.

Когда они подошли к нему, он взглянул на них и обнажил десны в широкой улыбке.

— Глядите-ка, что я нашел!

Он поднял старую жестянку от соды и передал ее им.

В банке лежали четыре маленьких золотых самородка. Джек вытряхнул их на ладонь.

— Святой Иисусе! — воскликнул он. — Ты их вместе нашел?

— Ага, — сказал Оз. — Я промыл пять отвалов сегодня утром, и все напрасно, а на шестом нашел вот это.

— Оз, я так за тебя рада! — Бет подошла к старателю и обняла его. — Это замечательно!

— В какой яме ты их нашел? — спросил Джек, оглядываясь. Вся земля сбоку от хижины была в ямах и отвалах рядом с ними.

— Вон в той, — указал Оз на ближайшую к хижине яму. — Это последняя, которую мы выкопали. Помнишь, как ты боялся, что я упаду туда, выйдя из хижины?

Джек улыбнулся и повернулся к Бет.

— Это было прямо перед твоим приездом. Когда Оз попросил меня выкопать яму, я пытался его отговорить.

— Думаю, теперь ты захочешь перенести хижину, чтобы копать под ней?

Оз ухмыльнулся.

— Возможно. Но сначала я наведу красоту и пойду в город, а там распущу слух о том, что старый Оз снова наткнулся на богатую жилу. Надо мной в последнее время смеялось много народу. Это отобьет у них охоту насмехаться.

— Опять найдется масса желающих выкупить у тебя участок, — напомнил Джек.

— Если они предложат приличную сумму, я, возможно, соглашусь, — ответил Оз.

Бет с тревогой взглянула на Джека, озаботившись тем, что с ним будет, но, к своему удивлению, увидела, что он улыбается Озу.

— Иди в город, — сказал он. — Пока тебя не будет, мы займемся промывкой и посмотрим, что еще тут можно найти. Но присматривай за тем, что ты тут нашел, хорошо? Возможно, это все, что там было.

Час спустя Джек и Бет помахали вслед Озу, который отплыл в Доусон. Его попытки «навести красоту» ограничились тем, что он подстриг бороду и переоделся в менее рваную одежду. Бет заставила его спрятать самородки в мешочек на шее и сунуть его под рубашку. Джек посоветовал положить их в банк, прежде чем напиваться и играть в карты.

— А что, если он продаст участок? — спросила Бет, когда старик скрылся из виду. Он оставил Флэша и Сильвера с ними, и они сидели на берегу ручья, глядя в том направлении, где скрылся их хозяин.

— Надеюсь, так и будет, — ответил Джек. — Еще одну зиму здесь он просто не выдержит.

— Но как же ты? Новый владелец не захочет, чтобы ты тут оставался.

Джек пожал плечами.

— Ну и что? Если бы ты не приехала ко мне, я бы уже давно направился в какое-нибудь другое место.

— Правда?

Он расхохотался, встретив ее удивленный взгляд, и погладил Бет по щеке.

— Я пришел сюда не за золотом, а просто чтобы уйти из Доусона. Теперь, когда ты рядом, я буду счастлив везде, где бы ни находился.

Бет чувствовала то же самое, но было здорово услышать, как Джек озвучивает свои чувства.

— Тогда что мы будем делать? — спросила она. — Если нам придется уходить?

— Все, что захочешь, — сказал он, заключая ее в объятия. — Моя мечта уже сбылась.

Бет обхватила его лицо руками.

— Я люблю тебя, Джек Чайлд, — сказала она.

— Правда? — Он выглядел изумленным.

— Конечно. На сто процентов. Но я ожидаю, что ты начнешь строить планы. А если нет, то я начну тобой командовать.

— Нет никого, от кого бы я сильнее хотел получать приказы. — Он рассмеялся.

— Ты ничего не забыл? — Она в шутку укусила его за кончик носа.

— Что?

— Ну, я сказала, что люблю тебя. Разве не предполагается, что ты должен мне ответить?

— Как? — спросил он.

Бет поняла, что он ее дразнит, и шутливо стукнула по уху.

— Говори, — приказала она.

Он поймал ее за талию и закружил вокруг себя.

— Я люблю вас, мисс Босси Болтон. Я люблю вас уже шесть долгих лет, — уточнил он, не отпуская ее.

Затем Джек разжал руки, и у Бет закружилась голова.

— Не слишком-то романтичный способ признаться девушке в любви, — сказала она негодующе.

— А я практичный парень. — Он ухмыльнулся. — А сейчас я и правда намереваюсь стать романтичным и предлагаю начинать промывку для Оза. Посмотрим, что мы сможем найти.

В тот день они нашли еще пять маленьких золотых самородков. Джек положил их в жестянку Оза.

— Должно быть, они стоят несколько сотен долларов, — задумчиво сказал он. — Было время, когда я бы их прикарманил, но, встретив тебя, я изменился.

— Правда?

— Угу, — кивнул он. — Ты была очень чистой и честной, и я подумал, что никаких шансов у меня с тобой не будет, если я не стану таким же. Мне есть за что тебя благодарить.

Бет была тронута.

— Я была такой дурой, что не поняла с самого начала, как много ты для меня значишь.

— Черт, Бет, если бы мы тогда поселились вместе в Нью-Йорке, как все обычные люди, то, скорее всего, мигом бы разошлись. Ты посмотри, сколько у нас с тобой было приключений!

Она поняла: таким образом он хочет сказать, что не злится за то, что тогда она выбрала Тео, и полюбила его еще сильнее.

Оз не вернулся через несколько дней. Джек и Бет продолжали промывать породу. Они не нашли золота в отвалах Джека, зато намыли еще несколько золотых самородков из отвала Оза. Кроме того, на дне его желоба осталось много золотого песка.

В целом погода стояла великолепная, если не обращать внимания на москитов, но когда с момента отлучки Оза прошла веря, а затем и две, Джек начал беспокоиться. Он знал, что Оз никогда не оставлял своих собак на столь долгий срок с другим человеком. Собаки целый день сидели на берегу, дожидаясь своего хозяина. Однако Джек не осмелился бросить участок и отправиться на его поиски.

Новости из Доусона доходили быстро даже до самых дальних притоков, потому что каждому, кто проезжал мимо, было что рассказать. По слухам, город почти полностью отстроили после пожара, а также провели канализацию, электричество, паровое отопление и телефонную сеть. Со времени начала ледохода прибыли тысячи людей. Богатые приплыли морем, а бедные пришли пешком. Говорили, что огромное количество этих людей разорились и теперь слонялись в поисках работы. Мужчины, которые шли золото для владельцев участков, как Джек, боялись, что их заработок станет меньше, потому что увеличится приток рабочих. Даже владельцы участков беспокоились, что отчаявшиеся люди могут начать самовольно захватывать уже занятые участки или начнут грабить.

4 июля до них донеслись хлопки и свист фейерверков из Доусона, которые напомнили Бет о том, что прошел ровно год с тех пор, как она получила известие о смерти Молли. Оз так и не вернулся.

Однажды днем в середине июля Флэш и Сильвер начали подвывать, и Джек наконец заметил Оза, гребущего в своей лодке вверх по ручью.

Джек и Бет были очень рады снова его видеть, но когда он с трудом выкарабкался из лодки на берег, издавая ужасный запах, стало ясно, что на протяжении последних нескольких дней Оз пил по-черному, и они начали подозревать худшее.

— Ты все потерял? — спросил Джек, помогая старику дойти до хижины.

— Думаю, да, сказал Оз, прежде чем упасть на кровать и мгновенно уснуть беспробудным сном.

В тот день Джек еще дважды приходил в хижину к Озу, чтобы проверить, все ли в порядке, но тот так и не проснулся.

— Он проиграл участок, — печально сказал Джек, вернувшись к Бет. — С собой привез только две бутылки виски. Ни продуктов, ничего. Думаю, нам придется собираться в путь раньше, чем мы планировали.

— Хорошо, — сказала Бет. — Давай вернемся обратно в Ванкувер. Там я снова смогу играть в «Глобусе», а тебе несложно будет найти работу. У меня есть сбережения, нам этого хватит.

— А тебе хотелось бы поехать домой? — спросил Джек.

— В Англию? — уточнила Бет.

Он кивнул.

— Я больше не считаю ее своим домом, — сказала она задумчиво. — Там у меня ничего не осталось.

— У меня тоже, — согласился Джек. — Для меня дом там, где ты. Думаю, нам нужно найти место, которое понравится нам обоим.

В эту ночь их любовь носила легкий привкус печали, потому что еще один период их жизни подошел к концу. Несколько недель они наслаждались полным уединением, которого больше нигде не будет, и возможностью делать все, что им хотелось. Они даже поставили рядом с хижиной жестяную ванну и купались на солнце, с радостью осознавая, что никто их не увидит и не услышит. В любом городе их ожидала бы лишь пара комнат с шумом, запахами и ссорами, прилагающимися к такой жизни.

На следующий день Бет испекла оладьи и понесла их Озу. За ней последовал Джек с кофейником. Но, к их изумлению, Оз сидел на лавке возле своей хижины в чистой одежде, выбритый и с мокрыми волосами.

Бет всегда считала, что Озу не меньше шестидесяти, но, увидев его без бороды, поняла, что он лет на двадцать моложе.

— Что ж, — сказала она, поставив тарелку с оладьями на лавку рядом со старателем и уперев руки в бока. — Мы думали, ты тут отсыпаешься. Или ты младший брат Оза?

Он слегка смущенно улыбнулся.

— Я окунулся в ручье, — сказал он. — Наверное, бороду я сбрил потому, что был в шоке после купания в холодной воде. Мне очень жаль, что вам так долго пришлось присматривать за Флэшем и Сильвером, но все несколько усложнилось.

— Ешь оладьи, пока не остыли, — сказал Джек и налил всем кофе. — Итак, когда нам всем уезжать отсюда?

— Ольсен приедет чуть позже, — сказал Оз.

Джек кивнул. Швед Ольсен уже сделал состояние благодаря шахте на Эльдорадо и был владельцем многих заведений в Доусоне. Настоящий великан и первоклассный игрок в покер, он, видимо, приметил Оза с того самого момента, когда услышал, что тот явился в город с золотом.

— В Доусоне все не так, как прежде, — сказал Оз печально. — Они, конечно, навели порядок, но везде царит какое-то уныние, будто мыльный пузырь лопнул. И приезжают дамы!

— Но ведь это же хорошо, разве нет? — сказала Бет, садясь на пенек. — Их все время не хватало.

— Это не те девочки, как в старые добрые времена. — Оз горестно потряс головой. — Это настоящие леди, жены банкиров, дамы из высшего общества, пожилые учительницы и им подобные с зонтиками и причудливыми шляпами. Приехали, чтобы жить здесь вместе со своими мужьями и детьми. Открылся магазин модного платья, которым владеет какая-то французская дама, и люди утверждают, что у нее можно найти самые последние парижские новинки.

Бет и Джек переглянулись, гадая, говорит ли Оз правду или он просто все это придумал.

— Как там «Монте-Карло»? — спросила Бет.

— Заново перекрасили, будто и не было никакого пожара. Фаллон давно уехал. Говорят, что он удрал из города вскоре после твоего отъезда…

— А что с Одноглазым? — спросил Джек.

— Все еще там. Говорят, у него салун во Вшивом городе, и он там держит шлюх.

— Так куда ты сегодня собираешься? — спросил Джек.

— Это зависит от обстоятельств.

— От того, сколько ты сможешь здесь наскрести? — спросил Джек. — Тебе повезло, что я продолжал промывать для тебя отвал в твое отсутствие. — Он залез в карман и вытащил небольшой кожаный мешочек, в котором лежали найденные самородки, и бросил его старателю на колени.

— Оз, только сделай мне одолжение и не спускай еще и это. Нам бы не хотелось, чтобы следующей зимой ты сидел без денег и мерз.

Оз открыл мешочек и высыпал самородки себе на ладонь, с удивлением глядя на Джека.

— Есть еще золотой песок. Я не захватил его с собой, но принесу попозже, — добавил Джек.

— Ты оставил это для меня, зная, что тебе придется уходить? — спросил Оз, искоса глядя на Джека.

— Конечно, это ведь не мое.

— Не много таких честных, — задумчиво сказал Оз. — Думаю, я все же поступил правильно.

— Правильно, Оз, — сказал Джек, думая, что речь идет о решении позволить ему остаться и построить хижину на участке Оза. — Я был здесь очень счастлив, а с тех пор, как приехала Бет, — еще счастливее.

— Так вы собираетесь пожениться?

Бет хихикнула.

— Он еще не просил моей руки, Оз. Не смущай его.

— Девушка, которая умеет печь такие оладьи и так сладко играть на скрипке, ценится на вес золота, — сказал Оз, снова набивая рот. — Джек, если ты не будешь держать ухо востро и не попросишь ее руки, я сделаю это сам.

— Я не собираюсь просить ее руки в твоем присутствии, — ответил Джек и ухмыльнулся. — Но мы планируем перебраться в Ванкувер. Я лучше спущусь по ручью и посмотрю, сможет ли нас кто-то отвезти в Доусон. Мы все не поместимся в твою лодку вместе с собаками.

— Можете забрать мою лодку себе. Я думаю, что пойду пешком с собаками. Зайду кое-куда, по пути навещу приятелей. Но сначала нужно покончить с делами.

— Сейчас я принесу золотой песок, — сказал Джек.

— Я не о том, сынок, — произнес Оз, поднимаясь на ноги и заходя в хижину.

— Он хочет, чтобы я подписал бумагу о том, что отказываюсь от своей доли, — прошептал Джек Бет на ухо.

Оз вышел с каким-то документом в руке.

— Вот, сынок, — сказал он. — Твои десять процентов.

Когда Джек начал читать документ, на лице у него появилось озадаченное выражение. Бет подошла ближе и увидела, что это банковский счет на 20 000 долларов на имя Джека Чайлда.

Она раскрыла рот от удивления.

— Ты продал участок за двести тысяч долларов?! — воскликнула она.

— Так ты не проиграл его Ольсену в покер? — спросил Джек.

— Конечно же нет. Я много раз видел, как люди все спускают, — ухмыльнулся Оз. — Я выиграл какие-то деньги, да и проиграл тоже, напился в стельку. Но я не собирался играть на участок. Я продал его Ольсену.

— Но почему ты отдаешь мне десять процентов? — спросил Джек, и голос его задрожал от волнения.

— Потому что ты всю зиму за мной приглядывал. Ты мне как сын. Кроме того, если бы ты не выкопал те ямы, я не нашел бы там золота. По Доусону пошли слухи, что я вымыл все, что можно. Не видя золота, Ольсен не дал бы мне за участок и десяти центов.

— Я не могу это взять, — сказал Джек, и в глазах его блеснули слезы. — Это слишком много.

— У тебя здесь доля, и в любое время ты сам мог наткнуться на жилу. С моей стороны будет честно поделиться с тобой. Мы же партнеры, разве нет?

Джек был ошеломлен. Он смотрел то на счет, то на Оза.

— Ты заработал его, когда отдал мне эти самородки, — сказал Оз. — Я всем расскажу, что Честный Джек женится на Цыганской Королеве. Считай, что это был свадебный подарок.