Цыганка

Глава 9

В шесть утра дом пронзил вопль Кэтлин.

— Мэм, мэм!

Начинался февраль, за окнами все еще было темно и холодно, хозяева дома спали. Мисс Брюс как раз спустилась в кухню, чтобы поставить чайник на огонь.

Она снова бросилась наверх и нашла Кэтлин возле дверей комнаты старого мистера Лэнгворси. В обязанности Кэтлин входило первым делом разжигать огонь в камине его спальни. Увидев ее испуганное лицо, мисс Брюс догадалась, что старик умер.

— У него были открыты рот и глаза, — всхлипывала Кэтлин. — Я спросила, не хочет ли он чаю. Но, по-моему, он умер.

— Возьми себя в руки, — резко произнесла мисс Брюс. Она уже собиралась сказать горничной, чтобы та спустилась с ней в кухню и спокойно все рассказала, не поднимая шума, но было слишком поздно. Двери спален хозяев одновременно открылись, и на пороге появились мистер Эдвард в длинной рубашке и хозяйка, кутающаяся в шаль.

— Отец? — спросил мистер Эдвард.

Мисс Брюс кивнула и вошла в комнату старика. Кэтлин поставила масляную лампу на каминную доску, поэтому здесь было достаточно светло. Мистер Лэнгворси лежал, свесив голову с матраса, словно пытался встать с кровати.

Мисс Брюс подошла к нему и обнаружила, что старый мистер Лэнгворси действительно умер. Она положила его голову на подушку и закрыла ему глаза и рот.

— Он умер? — спросил мистер Эдвард, застыв в дверях. Его жена стояла рядом. Казалось, они боялись зайти.

— Да, — ответила мисс Брюс, поправляя постель. — Мне очень жаль, но вам обоим следует вернуться в кровати, а не то вы тут замерзнете до смерти. Я распоряжусь, чтобы Кэтлин отнесла доктору записку.

Когда в девять часов утра Бет с Молли на руках пришла в хозяйский дом, она увидела, что мисс Брюс, кухарка и Кэтлин с грустными лицами сидят за кухонным столом.

Мисс Брюс объяснила Бет, что случилось. Доктор был наверху вместе с хозяевами и выписывал свидетельство о смерти.

— Это даже к лучшему, — вздохнула экономка. — Он не мог жить нормальной жизнью, и миссис Лэнгворси добровольно разделила с ним эту участь. Но все равно тяжело видеть его смерть.

— Его глаза были совсем как у рыбы, — выпалила Кэтлин. — Я притронулась к его руке, и она оказалась ледяной…

— Хватит, Кэтлин, — резко оборвала ее мисс Брюс. — Я знаю, ты пережила большое потрясение, но мы все должны проявлять уважение к покойному и поддерживать хозяев.

Глаза Бет наполнились слезами. Она боялась старика, когда впервые вызвалась с ним посидеть. Его лицо перекосилось. Старый мистер Лэнгворси был ужасно худой и напоминал скелет. Когда он пытался говорить, рот его не слушался, и звуки, доносившиеся из него, звучали неразборчиво и страшно. Но Бет привыкла ко всему этому и, несколько раз почитав ему вслух, начала понимать, что он старается сказать. Она различала радость в его глазах, раздражение, которое он выражал взмахом здоровой руки, и порою даже разбирала слова в его мычании. Когда она повторяла их, он кивал.

Бет чувствовала, как он радуется, когда она приходит к нему, знала, когда ему нравилась книга. И чем больше времени она проводила со старым мистером Лэнгворси, тем сильнее к нему привязывалась. Должно быть, это было хуже всего на свете — сохранить ясный разум в ловушке неподвластного тела. Мистеру Лэнгворси приходилось терпеть унижение, когда его кормили и пеленали, как ребенка, и он не имел возможности сообщить, что прекрасно все понимает.

— Не плачь, Бет, — сказала мисс Брюс, беря на руки Молли, испуганно наблюдавшую за старшей сестрой. — Он теперь в лучшем мире, его страдания закончились, и он наконец сможет воссоединиться со своей женой.

В доме поселилось горе, которое с каждым днем словно становилось тяжелее. Хозяева занимались подготовкой к похоронам.

Бет это все было слишком знакомо, и кроме тягостных воспоминаний о смерти родителей ее мучили переживания о своей дальнейшей судьбе. Кроме стирки белья старого мистера Лэнгворси, у нее почти не было обязанностей. Домашней работой занимались мисс Брюс, Кэтлин и кухарка. Захочет ли мистер Эдвард платить ей, когда в ее услугах больше не будет необходимости?

В последовавшую после смерти мистера Лэнгворси неделю Бет исполнилось семнадцать лет, а Сэму восемнадцать. Их дни рождения прошли без празднований. Бет помогала кухарке печь кексы и пироги для поминок и перешивала траурную одежду хозяйки, которую миссис Лэнгворси носила после смерти свекрови.

В утро похорон Бет проснулась еще до рассвета, но во дворе было достаточно светло от фонаря, горевшего у конюшен, чтобы понять, что ночью выпал снег. Она пару минут сидела на кровати, глядя в окно. Все вокруг стало таким красивым, грязь, мусор и неровности скрылись под толстым одеялом девственно белого искрящегося снега. Бет вспомнила, что в тот день, когда родилась Молли, тоже шел снег. Тогда она стояла у кухонного окна с младенцем на руках, очарованная тем, что улочка позади дома и крыши вдруг стали сказочно прекрасными.

Спустя несколько дней ее мама умерла, а снег смыло дождем. Бет выглянула из того же окна, но застала за ним лишь серую, слякотную, уродливую обыденность. В то время происходящее показалось ей знаком, напоминанием о том, что счастье и красота могут быть лишь мимолетными.

С тех пор многое произошло. Бет испытала отчаяние, боль и беспокойство, а затем пережила с братом потерю дома, сгоревшего в пожаре. И все же пожар изменил ее жизнь к лучшему, потому что они переехали сюда и снова обрели счастье и уверенность в завтрашнем дне.

Сэму и Бет пришлось быстро повзрослеть. Бет усвоила, что нельзя ни на кого полагаться. Не стоило надеяться ни на доброту Лэнгворси, ни на то, что она сможет оставаться на этой работе сколько пожелает. Бет даже не могла быть уверена в том, что Сэм всегда будет с ней рядом.

Она могла рассчитывать только на себя. Но эта мысль казалась холодной и безрадостной.

Никто не ожидал, что Сэм захочет прийти на похороны, потому что он виделся со старым мистером Лэнгворси лишь раз в жизни, когда помогал перенести его в столовую на Рождество. Но ему нужно было идти на работу, поэтому Бет накинула на плечи шаль и на цыпочках прошла в гостиную, чтобы зажечь масляную лампу, растопить печку и поставить чайник на огонь.

Сэм, свернувшийся на своей узкой кровати, выглядел умиротворенным и беззаботным. Он до сих пор не понял, что смерть старого мистера Лэнгворси может повлечь за собой проблемы, а Бет не хотела рассказывать ему о своих страхах, потому что Сэм казался абсолютно счастливым с тех пор, как начал работать в «Аделфи».

— Сэм, пора вставать, — тихо сказала она и потрясла его за руку. Он открыл глаза и зевнул.

— Уже! Мне кажется, я поспал только пару часов.

— Сейчас шесть утра и на улице идет снег, — сказала Бет, поражаясь тому, каким красивым стал ее брат. Его лицо стало более мужественным, Сэм отрастил небольшие усики, а его длинные ресницы оттеняли прекрасные синие глаза. При мысли о том, что скоро он найдет себе возлюбленную и ей придется отойти на второй план, Бет ощутила легкий укол ревности.

Сэм улыбнулся, спрыгнул с кровати и бросился к окну как ребенок. В одном шерстяном ночном белье он выглядел несколько смешно.

— Я люблю снег, — сказал Сэм, улыбнувшись сестре. — В некоторых штатах Америки он выпадает в ноябре и лежит до весны.

— Что может быть хуже, — лукаво сказала Бет, становясь на колени, чтобы вынуть ящик с золой из-под печки. Она кривила душой. Бет снег нравился не меньше, чем Сэму, и ее лучшие детские воспоминания были связаны с катанием на санках с братом. Но ей надоели его постоянные разговоры об Америке.

— Вода в чайнике уже достаточно нагрелась, так что можешь умыться и побриться. Чистая рубашка висит на двери спальни.

— Ты становишься похожей на старую деву, — заметил Сэм.

Бет, Кэтлин и кухарке удалось найти себе свободное место у входа в церковь Святой Бригитты. Так случилось потому, что они шли последними в процессии, следующей за шестью экипажами, в которых ехали члены семьи и родственники, и все лавки уже оказались заняты. На фоне снега черные, украшенные плюмажами лошади и гроб, усыпанный цветами, представляли весьма впечатляющее зрелище. Бет считала, что снегопад помешает прийти большинству людей, но, судя по всему, здесь собралась добрая половина населения Ливерпуля.

Как только религиозный гимн «Пребудь со мной» был спет и пришло время службы, Бет вспомнилось замечание Сэма, услышанное сегодня утром. Она действительно стала старой девой. Все ее мысли были заняты Молли или семьей Лэнгворси. Бет не обращала внимания на свой внешний вид, носила подержанную одежду и даже не смотрела на витрины магазинов. Не только потому, что не могла ничего себе позволить, но и потому, что ей просто некуда было надеть такие вещи.

До смерти отца Бет часто предавалась романтическим мечтам, но теперь перестала это делать. В них не было смысла: она никогда не будет посещать балы и вечеринки или, одевшись в меха и бриллианты, кататься в экипаже, запряженном парой лошадей. Даже с более скромными мечтами о том, что она могла бы, по примеру мисс Кларксон, стать учительницей, или медсестрой, или начать работать в магазине, пришлось распрощаться, потому что ей нужно было заботиться о Молли.

По правде говоря, Бет позволяла себе фантазировать только во время игры на скрипке. Будучи одна в каретном сарае, она представляла себе, как стоит в прекрасном ярком шелковом платье, со сверкающими шпильками в волосах и в красивых туфельках. Час или дольше Бет могла купаться в музыке, забывая о своих обязанностях.

Когда преподобный Блум начал произносить речь о мистере Лэнгворси, Бет очнулась от раздумий.

— Теодор Артур Лэнгворси не родился с серебряной ложкой во рту, — сказал священнослужитель. — Его отец был бедным фермером в Йоркшире и ожидал, что старший сын станет его преемником. Но у молодого Теодора были другие планы.

Бет ничего не знала о прошлом мистера Лэнгворси, даже о том, что его звали Теодором. И ей сложно было представить этого прикованного к кровати старика здоровым и крепким.

— Он увлекся машинным оборудованием и сбежал в Ливерпуль, где стал учиться на инженера, — продолжал преподобный Блум. — Ему исполнилось всего двадцать два года, когда он спроектировал и построил водяной насос в сарае на заднем дворе дома, в котором снимал жилье. Через десять лет под его началом уже работало пятьдесят мужчин и он продавал свои насосы по всему миру. Затем он стал производить паровые машины для пароходов, и компания «Лэнгворси инжиниринг» стала одним из крупнейших работодателей Ливерпуля.

Священник оглядел присутствующих.

— Сегодня многие из вас обязаны ему своим состоянием, потому что мистер Лэнгворси взял вас на работу, когда вы были еще молодыми ребятами, и обучил. Другие, те, кто связан с благотворительностью, помнят, что он с уважением относился к благотворительности и делал щедрые пожертвования.

Возможно, именно история мистера Лэнгворси, последовавшего за своей мечтой, заставила Бет снова подумать о Сэме. Она надеялась, что ее брат забудет об Америке после того, как найдет себе новых друзей в «Аделфи». Но этого не случилось. Он изучал карты, читал книги и заметки в журналах и откладывал каждый пенни на поездку.

До этого момента Бет рассматривала его желание эмигрировать как тягу к приключениям, но теперь неожиданно поняла, что оно ничем не отличается от желания мистера Лэнгворси стать инженером. Если бы тогда ему не хватило смелости пойти против отцовской воли и начать заниматься тем, чем хотелось, сегодня у многих из присутствующих здесь людей не было бы работы, благотворительные общества были бы беднее. И кто бы тогда делал насосы и паровые двигатели для всего мира?

Возможно, желание Сэма отправиться в Америку не принесет выгоды другим людям, но, с другой стороны, если он останется, то в конце концов ожесточится и начнет во всем винить ее. Бет боялась остаться здесь с Молли, особенно сейчас, когда у нее не было уверенности в будущем. Но еще больше ее пугало то, что она утратит любовь брата, став ему обузой.

В пять часов дня Бет мыла посуду в кухне, пока кухарка убирала со стола оставшуюся после поминок еду. До них донесся голос миссис Лэнгворси, которая прощалась с гостями возле парадной двери. Даже с такого расстояния Бет различила усталость в голосе хозяйки и ощутила напряжение, ценой которого ей удавалось весь день держать свои чувства под контролем.

Парадная дверь закрылась. Бет услышала, как миссис Лэнгворси просила мисс Брюс и Кэтлин унести остатки посуды и еды из гостиной, а затем сама спустилась в подвал.

В черном платье их хозяйка выглядела бледной и изнуренной, но она нашла в себе силы улыбнуться Бет и кухарке.

— Я просто хотела поблагодарить вас за все, что вы сегодня сделали, — сказала она.

Кухарка посмотрела на нее, на миг остановившись.

— Нам это было не трудно, — ответила она. — Но у вас такой усталый вид, мэм. Может, вам чего-нибудь принести?

Хозяйка вздохнула и приложила ладонь ко лбу, словно у нее болела голова.

— Нет, спасибо, миссис Грэй, вы и так достаточно сделали сегодня, идите домой. Если мы позже решим поужинать, то сами что-нибудь отыщем.

Она повернулась к Молли, сидевшей на одеяле в углу и игравшей двумя деревянными ложками.

— Ты сегодня вела себя очень хорошо, — сказала миссис Лэнгворси, наклоняясь, чтобы взять ее на руки. — Я не слышала от тебя и писка.

— Она просто маленький ангел, — с любовью сказала кухарка. — Думаю, Молли понимает, что мы все слишком заняты, чтобы с ней играть.

С Молли на руках миссис Лэнгворси села на стул и обняла девочку. Она молча спрятала лицо в волосах ребенка.

Бет вдруг поняла, что ее хозяйка плачет, и встревоженно подошла к ней.

— Что с вами, мэм? — спросила она.

— Потеряв свекра, я осознала, насколько пуста и бессмысленна моя жизнь, — ответила миссис Лэнгворси, немного подняв голову и пытаясь вытереть слезы.

— Некоторое время вы будете чувствовать себя подавленной, — произнесла Бет. — Но теперь вы сможете заниматься тем, что раньше не могли себе позволить. Сделать вам чаю?

— Вот что мне нужно, — сказала миссис Лэнгворси, прижимая Молли к груди. — Ребенок, которого бы я любила. Без детей у женщины нет ничего.

Миссис Грэй многозначительно посмотрела на Бет и сделала жест, словно отпивает из бокала, видимо, объясняя, что одного шерри для хозяйки было более чем достаточно.

Бет сочувственно положила ладонь на плечо хозяйки.

— Мы можем присматривать за ней вместе, — сказала она.

— Но я не хочу ее ни с кем делить, я хочу, чтобы она стала только моей, — ответила миссис Лэнгворси, умоляюще глядя на Бет.

В этот момент в кухню спустилась мисс Брюс, держа поднос с грязными бокалами.

— Это последние, — радостно сказала она, не заметив, что застала напряженный момент.

— Несомненно, нам удалось накормить и напоить их всех, — громко сказала кухарка, стараясь разрядить обстановку. — Бет, тебе не пора забирать Молли домой?

Миссис Лэнгворси резко встала и отдала ребенка Бет.

— Мне лучше вернуться к мужу, — дрожащим голосом сказала она. — Он тоже расстроен. Уверена, завтра с нами все будет в порядке.

Весь следующий день их хозяйка провела в постели. Кэтлин, как обычно, отнесла ей утром чай и, возвратившись в кухню, сообщила, что миссис Лэнгворси плохо себя чувствует.

— Слишком много шерри, — подмигнула Бет кухарка, однако говорила шепотом, чтобы их не услышала мисс Брюс.

Мистер Эдвард тоже был не в своей тарелке. Он накричал на Кэтлин, потому что тост, который ему подали на завтрак, оказался холодным, а затем отправился к себе в кабинет и остался там вместо того, чтобы пойти на работу.

— Возвращаться на работу уже сегодня было бы просто неприлично, — сказала мисс Брюс, словно пытаясь оправдать его поступок. — Мистеру Эдварду нужно закончить с делами отца и написать несколько десятков писем. Но должна сказать, смерть отца стала для него, бОльшим потрясением, чем я думала.

По мнению Бет, мисс Брюс несколько сгущала краски, потому что мистеру Эдварду ничто не помешало отправиться на работу в тот самый день, когда старый мистер Лэнгворси умер, да и на похоронах он держал себя в руках. То, что миссис Лэнгворси осталась в постели, еще можно было понять — ведь за целую неделю она ни на минуту не присела, занимаясь приготовлениями к похоронам. Но, сопоставив сегодняшнее необычное поведение мистера Эдварда и вчерашнее состояние его жены, Бет предположила, что вчера вечером они поссорились.

Неужели миссис Лэнгворси винила его в том, что она не может иметь детей?

Миссис Лэнгворси не вставала с постели три дня. Мисс Брюс носила ей еду на подносе, но хозяйка почти ни к чему ни притрагивалась.

— Врач сказал, что физически с ней все в порядке. — Бет услышала эти слова от мисс Брюс, когда та разговаривала с кухаркой. — Он считает, что это просто меланхолия и что мистеру Эдварду нужно повезти ее куда-нибудь отдохнуть. Но кто захочет ехать в такую погоду?

Снегопада не было со дня похорон, но было так холодно, что снег до сих пор не растаял. Кроме того, дул ледяной ветер. В комнатах над каретным сараем было ужасно холодно, и Бет старалась как можно больше времени проводить в доме, а по ночам брала Молли к себе в кровать, чтобы та не замерзла. Сэм тоже допоздна задерживался в отеле, возможно, по той же причине, поэтому у Бет не было возможности поговорить с ним об Америке.

— Бет, почему бы тебе не проведать хозяйку? — предложила мисс Брюс. — Возьми с собой Молли. Уверена, это немного развеселит миссис Лэнгворси.

После обеда у Бет не было работы, поэтому она решила воспользоваться предложением. На улице было так холодно, что девушка с радостью согласилась.

Миссис Лэнгворси неподвижно лежала среди подушек. Но при виде Бет и Молли ее лицо засияло радостью.

— Какая приятная неожиданность! Я как раз думала о Молли. Пустите ее ко мне на кровать, — сказала она, похлопав по покрывалу.

Бет посадила девочку на кровать, затем придвинула стул для себя. Молли начала ползать, а затем рассмешила хозяйку, прячась от нее под одеялом.

— Что с вами? — спросила Бет после того, как они какое-то время поговорили о Молли. — У вас что-то болит? Вам нехорошо?

— Нет, ничего такого, — ответила миссис Лэнгворси, с любовью глядя, как Молли устраивается с ней рядом, словно собираясь уснуть. — Я просто устала от бессмысленности своей жизни.

— Моя мать тоже когда-то говорила нечто подобное, — задумчиво сказала Бет. — Тогда я немного обиделась, но, думаю, она имела в виду лишь бесконечную уборку и стряпню.

— Женщины действительно устают, — вздохнула миссис Лэнгворси. — Я знаю, что должна благодарить Господа за свою жизнь. У меня есть прекрасный дом и любящий муж, но, понимаешь, мне всегда хотелось иметь детей. А теперь, похоже, их у меня никогда не будет. Я редко думала о своем несчастье, пока был жив мой свекор, потому что у меня просто не оставалось на это времени. Но теперь эти мысли преследуют меня. Мне так грустно.

Бет чувствовала себя неловко, выслушивая все это. По ее мнению, жизнь миссис Лэнгворси была идеальной; и Бет подумала, что ее хозяйке следовало бы как-нибудь посетить бедные дома в Шотландском районе Ливерпуля и посмотреть, как там живется женщинам.

Вероятно, миссис Лэнгворси догадалась о ее мыслях, потому что взяла Бет за руку.

— Простите меня, Бет. Я совсем забыла, что вам довелось пережить в ваши годы. Что вы, должно быть, обо мне думаете…

— Я думаю о вас как о самом добром и хорошем человеке на свете, — честно ответила Бет. — Вы взяли нас к себе, когда нам не к кому было обратиться. Я всегда буду вам за это признательна.

— Я сполна вознаграждена за это, — сказала миссис Лэнгворси. — Но скажите мне, Бет, вы никогда не думали о Молли как об обузе?

Бет посмотрела на сестру и улыбнулась, потому что девочка заснула с большим пальцем во рту.

— Нет, никогда, — сказала она. — Возможно, Молли несколько ограничивает мою свободу, и мне приходится в первую очередь думать о ней, а не о себе, но это никогда меня не огорчало.

— Вы очень самоотверженны, — заметила миссис Лэнгворси. — Но вы с братом все еще подумываете о поездке в Америку?

У Бет сжалось сердце. Она решила, будто таким образом хозяйка хочет сообщить ей, что в ее услугах больше не нуждаются.

— Сэм никогда не перестает об этом мечтать, — сказала девушка осторожно. — Но со дня смерти мистера Лэнгворси я больше обеспокоена нашим положением здесь. Теперь, когда стирки остается так немного, я могу вам больше не понадобиться.

— Не понадобиться?! — Ее хозяйку, кажется, ошеломили эти слова. — Вы нужны здесь! Вы ведь не подумали, будто я собираюсь вас уволить?

— Хотите сказать, мы с Молли можем остаться?

— Ну конечно же, моя дорогая. Мне и в голову не приходило расстаться с вами. Ваша помощь бесценна. Я знаю, вы делаете даже то, что не входит в ваши обязанности.

— Спасибо огромное, мэм. Я так боялась за наше будущее, — призналась Бет. — Теперь мне будет намного проще отпустить Сэма в Америку одного. Понимаете, я пришла к выводу, что это единственно верное решение. Может, тогда через несколько лет мы с Молли сможем к нему приехать.

— Но вы могли бы отправиться вместе с ним прямо сейчас, если бы оставили Молли у нас.

Бет пристально посмотрела на хозяйку. Ее несколько озадачили эти слова.

— Я не могу так поступить, — сказала девушка. — Это же не поездка на пару недель.

— Я и не имела в виду, что Молли останется у нас на несколько недель. — Миссис Лэнгворси не сводила с Бет глаз. — Я хотела оставить ее насовсем.

Бет приоткрыла рот от изумления.

— Насовсем?

— Не пугайтесь так, Бет! Ну конечно же, это лучшее решение для вас и для Сэма. Мы с мужем будем любить ее как собственного ребенка, девочка станет жить в этом чудесном доме, пойдет в лучшую школу и никогда ни в чем не будет нуждаться.

Бет возмутилась:

— Но она моя кровная сестра!

— И это еще одна причина позволить нам проследить, что у девочки все будет в порядке, — сказала миссис Лэнгворси. На ее щеках появились пятна лихорадочного румянца. — Когда я была еще девочкой, большие семьи часто отдавали одного или двух детей в более богатые семьи. Это было общепринято.

Бет тоже знала таких людей.

— Но вы мне не родственница, — заметила она. — Я не допущу, чтобы Молли думала, будто я ее бросила!

— Я не собиралась запрещать вам с нею видеться, — оскорбилась миссис Лэнгворси. — Вы будете писать ей письма, приезжать к нам и видеться с ней. Я скажу девочке, что являюсь ее опекуном. И никогда не стану притворяться ее матерью. Она сможет звать меня тетей Рут.

У Бет словно земля ушла из-под ног. Она знала, что Лэнгворси обеспечат ее маленькую сестру всем, чего она только пожелает, но за четырнадцать месяцев Бет стала относиться к Молли как к собственному ребенку и готова была драться за Нее зубами и ногтями.

Она протянула руку и погладила пальцем крошечное личико девочки, неожиданно испугавшись, что у миссис Лэнгворси хватит власти забрать Молли, даже если они с Сэмом откажутся от ее предложения.

— Хорошенько обдумайте мои слова, Бет, мягко сказала миссис Лэнгворси, тронув ее за руку. — Я знаю, оно потрясло и напугало вас, и возможно, вы даже считаете, что я пытаюсь вынудить вас отказаться от ребенка. Но поверьте мне, никто не воспитал бы ее лучше нас, особенно учитывая ваш возраст.

— Я не позволю вам ее забрать! — яростно ответила Бет. — Я слишком ее люблю.

— Я знаю, что вы ее любите, но не отказывайтесь от моего предложения сразу, — сказала миссис Лэнгворси. — Подумайте, какие перспективы откроются перед вами. Вы будете свободны как птица и сможете уехать с Сэмом. Ваша жизнь снова будет принадлежать только вам, вы сможете заниматься всем, чем душа пожелает. И при этом все равно останетесь сестрой Молли, и никто у вас этого не отнимет.

Бет не могла продолжать этот разговор. Она схватила спящую Молли и, извинившись, попятилась к двери.

Сэм пришел в половине девятого. Обычно он появлялся дома за полночь, но сегодня в «Аделфи» было так тихо, что управляющий позволил ему уйти раньше. Увидев в окне свет, Сэм обрадовался. Это значило, что они с сестрой могут поговорить. Обычно он возвращался, когда Бет уже крепко спала.

Но едва открыв дверь и увидев сестру у огня с накинутым на плечи одеялом, он сразу почувствовал неладное.

— Что случилось? — спросил Сэм. У него окоченели руки и ноги, поэтому он подошел к печке, чтобы их отогреть. — Они же не сказали, что больше в тебе не нуждаются?

В прошлое воскресенье Бет поделилась с братом своими страхами, но Сэм их не разделял. Он видел, как хозяева дома привязались к его сестре.

— Миссис Лэнгворси хочет, чтобы мы отдали ей Молли, — выпалила Бет и сразу же залилась слезами.

Сэм опустился рядом с ней на колени и расспрашивал, пока Бет все ему не рассказала.

— Разве это так плохо? — спросил он, когда она закончила. — Она права, для Молли так будет лучше.

— Ты никогда не любил нашу сестру, — горестно упрекнула его Бет. — Если бы не я, ты бы отдал ее в приют.

Несмотря на все сказанное сегодня и раньше, Сэм всегда перед сном заходил в соседнюю комнату, чтобы посмотреть на Молли. Его сердце переполняла любовь к девочке. Он не мог представить себе, как будет жить, не видя каждый день этих больших карих глаз, не слыша веселого смеха и топота маленьких ног. Он изо всех сил старался не впустить ее в свое сердце, но ему это не удалось. И теперь разлука с Молли причинила бы боль не только Бет.

Бет, как обычно, разбудила брата на следующее утро. Она была очень бледна, глаза покраснели. Бет вручила Сэму чашку с чаем и присела на край кровати.

— Ты придешь домой после обеда? — спросила она.

Сегодня была суббота и работа в его конторе заканчивалась в полдень. Обычно Сэм шел навестить друзей, а потом в конце дня отправлялся в «Аделфи».

— Если хочешь, — ответил он.

— Хочу. Я хочу, чтобы ты поговорил с мистером Лэнгворси о Молли, — сказала девушка хриплым от волнения голосом. — Если он хочет стать ее опекуном так же сильно, как и его жена, тогда нам лучше принять их предложение.

У Сэма сдавило горло. Он знал, какую боль сейчас испытывает сестра, но не мог заставить себя сказать ей какую-нибудь банальность.

— Я сразу же приду домой, — ответил он. — Ты такая смелая, Бет.

— Это не смелость. Смело было бы забрать Молли с собой в Америку или уйти отсюда с гордо поднятой головой. Но я подумала о том, как бы к этому отнесся папа. Полагаю, он предложил бы оставить Молли. Для нее это будет лучше.

Сэм подумал о том, что его отец не вспомнил о собственных детях, решив совершить самоубийство, и возможно, эта ситуация его вообще не волновала бы, но промолчал.

— Да, думаю, он тоже так поступил бы, — кивнул Сэм. — Но прежде чем мы примем их предложение, пускай они пообещают рассказать Молли о нас и позволят ей писать нам, когда она повзрослеет.

На глазах у Бет снова выступили слезы.

— Думаю, также нужно сказать им, что все это нужно сделать как можно скорее. Я не смогу неделями ждать момента разлуки.

— У меня есть деньги на билеты, — ответил Сэм. — Но и только.

— Мы справимся, — бодро сказала Бет.

Девушка надеялась на то, что мистер Эдвард скажет им, что его жена была невменяемой из-за плохого самочувствия. В три часа, как и договорилась мисс Брюс, устроившая им встречу, Бет вместе с Сэмом поднялись в дом и мистер Эдвард с сияющими глазами открыл дверь гостиной.

Он не был так добросердечен, как его жена, и вел себя холодно. Бет знала, что причиной тому его воспитание, и видела, как он смягчался в присутствии Молли.

— Вы хотите обсудить предложение, которое сделала вам моя жена? — спросил он.

— Да, сэр, — ответила Бет, чувствуя, что у нее подкашиваются ноги.

— Проходите и садитесь, — сказал мистер Лэнгворси.

В камине жарко пылал огонь. День выдался пасмурный, поэтому в гостиной горела лампа. Миссис Лэнгворси тоже была здесь, в том же черном платье, которое надевала на похороны, но теперь она выглядела значительно лучше, чем вчера. Она сидела у огня, и мистер Эдвард пригласил Бет и Сэма сесть на кушетку напротив камина. Сам он остался стоять, облокотившись о каминную доску.

— Моя жена боится, что у вас сложилось впечатление, будто она сделала вам предложение опрометчиво, не посоветовавшись со мной, — начал он. — Но на самом деле она говорила мне об этом еще на Рождество.

— И какова была ваша позиция на то время? — чопорно спросил Сэм.

— Молли чудесный ребенок, и я бы с радостью заботился о ней как о собственной дочери. Но мы не могли тогда обсудить с вами эту возможность, потому что мой отец требовал постоянного ухода.

— Однако спустя несколько дней после его смерти вы решили, что будет уместно ошарашить Бет своим предложением? — саркастически произнес Сэм.

Мистер Эдвард покраснел.

— Я очень встревожился, когда узнал, что моя жена так поспешно все вам рассказала. Нам следовало проявить больше такта и выбрать более подходящее время.

— Пожалуйста, извините меня за это, — заговорила миссис Лэнгворси, заламывая руки. — Боюсь, что привязанность к Молли и Бет лишила меня самообладания. Если я действительно обидела вас или напугала, умоляю, простите меня.

— Мы понимаем, что миссис Лэнгворси действительно желает Молли только добра, — согласился Сэм, глядя мистеру Эдварду прямо в глаза. — Но сегодня нам необходимо выяснить, насколько вы разделяете ее чувства.

Бет удивило то, что Сэм говорил так уверенно и прямолинейно. Она немного боялась, что он просто позволит себя уговорить и начнет соглашаться со всем, что скажут Лэнгворси.

— Полностью, — твердо ответил мистер Эдвард. — Могу уверить вас, что я не меньше, чем моя жена, желаю заботиться о Молли, защищать ее и растить как своего собственного ребенка. У меня очень мало опыта общения с маленькими детьми, но я просто в восторге от Молли.

Бет молча смотрела на мистера Эдварда, поскольку никак не ожидала от него такого проявления чувств.

— Бет! — Сэм пристально взглянул на сестру. — Тебе есть что добавить?

— Если мы оставим Молли с вами, пообещайте, что будете писать нам о том, как Молли здесь живется, до тех пор, пока она не подрастет достаточно, чтобы переписываться с нами самостоятельно, — попросила она дрожащим от избытка чувств голосом.

— Даю слово, — серьезно сказал мистер Эдвард. — И если вы решите вернуться в Англию, вы всегда сможете навещать ее, когда только захотите. Я лишь прошу позволить нам стать официальными опекунами Молли, дать ей свою фамилию. Нам нужны гарантии.

Бет и Сэм переглянулись, понимая, что с точки зрения закона они таким образом откажутся от всяких прав на сестру.

— Она будет желанным ребенком, — произнесла миссис Лэнгворси. — У нее будем мы, мисс Брюс, Кэтлин и кухарка. Мы предоставим девочке уютный дом, полный счастья и любви. Мы знаем, как тяжело вам принять наше предложение, но, отдавая Молли под нашу опеку, вы можете быть уверены в ее будущем.

Сэм посмотрел на Бет, и она кивнула.

— Когда Молли станет старше, объясните ей, что это решение далось нам нелегко и мы оставили ее, потому что верили, что для нее так будет лучше, — сказал Сэм дрожащим голосом.

— Мы так и сделаем. — Миссис Лэнгворси встала, взяла Бет за руки, заставив ее подняться, и обняла. — Мы не позволим ей забыть вас. И обещаем, что вам никогда не придется жалеть о принятом сегодня решении.

Мистер Эдвард придвинулся чуть ближе и откашлялся, прежде чем заговорить.

— Можно мне просто сказать, что нам будет очень вас недоставать, Бет? Вы принесли в этот дом свет и радость. — Он сделал паузу и перевел взгляд на Сэма. — Я верю, что у вас обоих в Америке все сложится хорошо. Но если что-то пойдет не так, пожалуйста, возвращайтесь к нам. Для вас у нас всегда найдется место в нашем доме и в сердце.

Бет чувствовала, что он говорит искренне, и это ее глубоко тронуло.

— Спасибо, сэр, — прошептала она со слезами на глазах. — Полагаю, нам лучше отплыть как можно скорее. Так всем нам будет легче.