Дар Солнца

XIII

Ариадну нам отдали только через полтора часа. Из-за скрипучих дверей сначала вышел её доктор — мужчина лет сорока пяти, уже седеющий, халат болтался на его худых плечах как на жерди. Он едва сдерживал зевоту, но серые глаза смотрели цепко и добро. Вслед за ним вышла примерно его лет медсестра, неся на руках моего ребёнка.

— Здравствуйте, это вы родители? — спросил доктор.

Мы с Марго дружно кивнули, не вдаваясь в подробности, кто именно кем приходится девочке.

— Я Александр Николаевич Трубанько. Ничего страшного не случилось, — сразу успокоил нас врач. — Свежее молоко, конечно, на пользу вашей дочери не пошло, но мы все исправили. — Он улыбнулся Ариадне, когда медсестра передавала её нам. Я прижал её к себе и увидел радость в глазах медсестры. Да уж, наверняка со стороны я кажусь офигенным папашей.

— Спасибо огромное! — облегченно выдохнула Марго, пожимая руку Александру Николаевичу. — Вы не представляете, как мы переживали.

— Представляю, мне рассказали, как вы тут по приемному покою сновали. Впредь кормите её смесями и детским питанием. Своего молока у вас?

— Нет, — вновь сделала вид, что причастна к нам Марго. — Матвей всё будет делать как надо, верно?

— Верно, — кивнул я. Ариадна успокаивающе оттягивала руки, и я чувствовал, как напряжение покидает меня. Я забуду про молоко и буду варить эту бурду сутками — только пусть больше так не плачет… — Сколько мы вам должны? — спросил я, осторожно перекладывая её на одну руку, а вторую запуская в карман за бумажником.

— Вы ничего не должны, мы государственная больница, — ответил Трубанько.

— За хорошую работу, что спасли её, возьмите. — Не знаю, сколько там было, но я выгреб всю наличность, что лежала в кошельке, и протянул её доктору и медсестре.

— Молодой человек, — нахмурилась женщина. — Спрячьте ваши деньги обратно. Сказали же вам — мы государственная больница, коррупция и так распоясалась. Лучше берегите вашу красавицу-дочку, чтобы она оставалась такой же здоровой и жизнерадостной.

Марго сжала мою ладонь с деньгами и опустила.

— Извините его. Он и правда дико перенервничал. Ещё раз спасибо вам! — Она развернула меня и потянула вон из холла.

Стоило нам сесть в машину, на меня навалилась дикая сонливость. Двигаясь, словно в воде, я медленно потянулся к замку зажигания, долго не мог попасть в него, запутался в ремне безопасности. Марго смотрела на это с поразительным терпением, но, видимо, я выглядел слишком жалко, чтобы она позволила мне измываться над собой дальше.

— Если ты не против, могу повести я, — предложила она, наклонившись через пассажирское сидение. — А ты посиди тут, с Ариадной, отдохни.

Кто меня знает — а эта девушка меня знает достаточно хорошо, — в курсе, что я никому не доверю садиться за руль моей "Мазерати", не важно, даже если я в жопу пьян, но… Сейчас я был удивительно покладист и покорно открыл дверцу, вылез и сел назад, приняв не спящую, но ведущую себя весьма спокойно, дочь. Не знаю, на что рассчитывала Маргарита, но она никак не прокомментировала это, а молча заняла место водителя.

— Я позвоню Тиме с твоего телефона, ладно? — Девушка кивнула на сотовый, торчащий из гнезда рядом с приборной панелью. — Он трижды пытался со мной связаться, а я сбрасывала.

— Валяй, — согласился я, укладывая Ариадну себе на плечо. Дни сотрудничества с ней показали, что так она быстрее всего засыпает.

Я пропустил мимо ушей разговор супругов, даже не скажу с уверенностью, что Марго не пыталась заговорить и со мной, выключив телефон. Я слушал лишь тихое-тихое дыхание девочки у самого уха и наслаждался — да, признаю это, я наслаждался — приятной тяжестью её веса на себе. Раньше я не понимал, отчего так светился брутальный Денис, когда держал Сашку на руках, даже порой сильнее Насти, а сейчас дошло — это офигенное удовольствие.

И я действительно превращаюсь в сопливого педика, блин…

— Просто чудесно, — вывел меня из прибалдевшего состояния раздраженный голос Марго. Я встрепенулся, синхронизируясь с реальностью, и увидел моргающие сине-красные огни милицейской машины и то, что мы притормаживаем.

— Это что? — спросил я.

— Без понятия. Скорость не превышала, знаки не пропускала, какого лешего этому козлу надо, даже не представляю.

— Ну, сейчас и узнаем, — вздохнул я, погладив по голове спящую дочку.

Марго остановила машину, опустила ветровое стекло и стала ждать патрульного. По её напряженным плечам и побелевшим костяшкам пальцев, сжавших руль, я диагностировал, что лучше нас особо не задерживать, иначе Вестич устроит милиционеру "хорошее" дежурство.

— Инспектор ГИБДД Ильин, плановая проверка, — зазвучал его голос за пределами автомобиля. — Можно ваши права и документы?

Я протянул Марго её сумку, она достала из бокового кармана водительское удостоверение, из бардачка — документы на машину и вручила их крупному менту, маячившему в окошке.

— Вестич Маргарита Дмитриевна… А хозяин машины где? Или вы её взяли в качестве компенсации за неудачный вечер? — то ли попытался пошутить, то ли всерьез решил подкатить к девушке он.

Голос патрульного явно не нравился Ариадне, и она начала вертеться, предвещая скорый плач.

— Блядь, отшей его, — буркнул я подруге, усиливая поглаживания ребёнка.

— Хозяин машины сидит на заднем сидении, инспектор, и вы бы это заметили, загляни вы в салон, а не в вырез моей блузки, — завелась Марго.

Покрасневшая физиономия патрульного появилась в проеме окна и встретилась с моим яростным взглядом. Нет, ну серьезно, мастер "пикапа": ни тела, ни морды, а ведет себя, словно внук Питера О" Тула и Одри Хепберн!

— Ох, добрый вечер, — сразу же смутился Ильин. — Значит, это вы хозяин этой красавицы?

— Если под "этой красавицей" вы имеете в виду "Мазерати", то да, — ответил я. — Ещё что-то или мы можем ехать? У нас ребёнок крошечный, если вы не обратили внимания.

— Ага, сейчас… А это ваша супруга? Фамилии разные, не взяла вашу? Вот уж эти современные бабы…

Марго глубоко вздохнула, что означало, что он докопался до дна её терпения.

— Так, вы проводите плановую проверку машины или социологический опрос для ЗАГСов? Можете без лишних дурацких вопросов?

Инспектор посветил мне в лицо фонариком, сверяя фото на документах и оригинал, потом только исчез с поля моего зрения.

— Можно посмотреть в багажник?

Вот сволочь… Я кивком указал девушке кнопку открытия багажника. Она нажала её и вылезла из салона проконтролировать проверку. Ариадна засопела и тихо пискнула, и я срочно заработал мозгами, как её успокоить. На заднем плане я слышал вкрадчивый голос Ильина, он что-то говорил про мужа-придурка и красивых сильных женщин. Вот уж кто придурок, так это не я точно.

— Солнышко, всё в порядке, тише… т-с-с-с-с… сейчас тётя Марго пошлет этого урода на хрен и вернется, и мы поедем домой… не плачь… — Однако, как истинная женщина, пусть и маленькая, она отказываться от намеченных планов не собиралась и негромко, как она умеет, но пронзительно заверещала. — Ох, Боже мой…

Я снял её с плеча, уложил на сгиб руки и накал укачивать.

— Дремлет за горой мрачный замок мой, — запел я, наклонившись к её ушкам. — Душу мучает порой царящий в нем покой.

Дочка чуть сбавила звук — отличный признак.

— Я своих фантазий страждущий герой, а любви моей живой все образы со мной…

Через полминуты Марго вернулась в машину и застала меня, распевающего на манер Князева:

— Это ты вместо "Спи, моя радость, усни", что ли? — усмехнулась она, глянув на меня в зеркало заднего вида.

— Я не знаю колыбельные песни, — ответил я. — Как видишь, и так неплохо выходит.

— Ты только до конца не допевай, — посоветовала подруга. Машина легко завелась, и мы поехали дальше. — Испортишь психику с младенчества ребёнку.

Когда мы приехали домой, Марго сняла свою маску сильной женщины и призналась, что сил уезжать у неё уже нет, и я предложил ей остаться, даже, если захочет, заночевать в моей постели, но почему-то в ответ получил лишь неприличную комбинацию из пальцев. Гостевая комната была занята вот уже пятый день — такого не бывало даже когда у меня гостили родители, — но кроватку девочки Марго перевезла в мою комнату, чтобы я "был таким отцом, которого заслужила Ариадна". Поспорить бы с ней — но нет, не сегодня. Может, утром…

Разбудила меня моя дочка в пять с лишним часов, после чего обратно ложиться я уже не стал. Помок в душевой кабине, засел на кухне, перечитал два контракта, которые должен был сегодня отдать няням, составил набросок рабочих документов. Залез в Контакт, увидел светящегося онлайн Влада, завел с ним переписку. Выяснилось, что Ира домой вчера не приехала, что, возможно, значило, что они поссорились, но мой друг не мог понять, почему. Зная его, я предполагал, что у его девушки была масса причин отшить его, начиная с того, что он совершенно невнимательный к ней тип и заканчивая тем, что гуляка и любитель женских прелестей похлеще меня. Даже странно, что внебрачный ребёнок, о котором он ни сном ни духом, появился только у меня.

В семь встала Марго, отчаянно зевая и требуя свою чашку кофе, если я не хочу лицезреть её в гневе. Пришлось отдать свою, потому что кофе у меня внезапно закончилось, а Марго в гневе — о, вам лучше не встречаться с таким её вариантом. Мне пора было сматываться из квартиры — с самого утра должна была приехать та самая госпожа Березина, потому что вчера мы так и не договорились из-за её вечных планов и неспособности организовать свой день. Подруга, вздыхая и хмурясь, всё же обещала встретить Алису, посвятить её во все нюансы, в том числе в диету, рекомендованную доктором Трубанько, и предупредить, что я приеду к двум, чтобы познакомить её с Марией Валентиновной. После этого я смог собраться, убедиться, что Ариадна спит праведным сном младенца (отлично вышло сравнить, я мастер!), попрощаться с Марго и выскочить за дверь.

Этот день пролетел у меня в темпе диско: утренняя планерка, совещание с "Лёшкой", Березина наконец поддалась и мы смогли заключить контракт, потом стремительный рывок домой, встреча с нянями — они друг другу понравились, а какие дифирамбы они пели об Ариадне, просто заслушаться — работа после обеда. Вечером я попрощался с Марией Валентиновной и свалился поспать до девяти, потому что недосып был просто кошмарный. Так мы и продыхли с ребёнком нос к носу до глубокой ночи, пока ей не понадобилось моё внимание.

Среда так же особо событиями не изобиловала: работа, обед, быстрый, но бурный перепихон в моем кабинете с помощницей "Лёшки", которая этого добивалась больше двух месяцев. Днем позвонила мама, поинтересоваться, как у меня дела, как дела у ребёнка, что я думаю о нянях, рассказала о своих военно-психологических буднях. Мы с ней проболтали до самого конца рабочего дня, в итоге я половину дел не успел доделать, но — какая, к черту, разница, не убегут.

Четверг начинался так же, как и среда, то есть, скучно, но плодотворно, Буршак пожаловался, что его Кристина светиться, чего раньше он не замечал (ещё бы, после вчерашнего прорыва в сексуальной жизни) и совершенно не хочет работать. Днем заезжать домой я не стал — Алиса и Мария Валентиновна и сами разберутся, в конце концов, — вместо этого встретился с Владом в нашей кафешке, в которую мы периодически ходим ещё с университетских дней. Там он мне рассказал подробнее о странном поведении Ирины и даже высказал подозрение, что это она ему изменяет. Факт своих похождений "налево" от меня он не скрывал. Не знаю, я не назвал бы себя другом его девушки, мы знакомы весьма шапочно, но я сомневаюсь. Ира из тех милых девушек, которые пекут печенья и являются старостами своих учебных групп, для них важны стабильность и благополучие. Я не могу представить её в моих же объятиях — я ей нравился, но пока она с Владом, ближе, чем на полметра, она ко мне не подойдёт, что говорить о других парнях. Скорее всего, она просекла, что Влад снимал брюки не только для неё, и прекратила этот цирк.

Может, и к лучшему.

Но стоило мне закрыть дверь своего кабинета, как ожил мой мобильный телефон. Звонил отец — ну надо же!

— Либо ты ошибся контактом, либо я отравился суши в ресторане и сейчас галлюцинирую, — вместо приветствия произнес я в трубку.

— А я-то как рад слышать, что мой сын все так же первый в списке моих почитателей, — в тон мне ответил отец. Обожаю свою семейку…

— Ну, так чем обязан этой чести?

— Хотел спросить — можешь сегодня освободиться пораньше и приехать домой часам… к пяти?

— Это какая-то проверка на вшивость, типа, насколько я предан работе и готов ли рискнуть креслом креативного директора ради твоего слова? — насторожился я.

— Хуже, мой мальчик. Я вернулся в город и хочу встретиться и познакомиться с внучкой.

— Отлично, я…

— Подожди, не радуйся так. Твоя мама… рассказала деду о ней.

Что?!

— Папа, пожалуйста, не…

— Да, сынок. Он тоже здесь со мной и мы оба приедем к тебе к пяти. Там и поговорим.

Он завершил вызов, а я стоял с пальто в одной руке и мобильником в другой, пронзенный параличом. Мой дед, Литвинов-салаги-встали-в-строй-Александр Матвеевич, уже в курсе, как я облажался когда-то с контрацепцией, значит, будет сегодня танец с саблями.

И мама вчера даже не обмолвилась ни одним словом об этой подлянке с её стороны! Я яростно бросил пальто на первую попавшуюся мне поверхность и забарабанил пальцами по сенсорному экрану айфона, набирая её номер, но она была недоступна — скорее всего, сейчас работает.

Вновь обматерив и длинный язык матери, и дурость Солнечной, я сел за стол и потянулся к селектору — надо попросить Леру отменить все встречи на остаток дня. Работа в очередной раз пролетела.