День, когда умерли драконы

Глава 11

Она никого не подпустила к себе в момент перевоплощения. Хоть Исса и сказала, что делает это ради Кирина, во время ритуала она хотела остаться одна. Сальтару казалось, что он понимает ее. На этот раз она не шутила, и как бы ни старался его брат, он не мог покинуть дом ведьмы: Аналейра просто заперла его здесь магической печатью.

Зато когда она вернулась, Кирин и пары мгновений в безопасности не просидел. Он бросился к той пещере, где пока оставалась Исса: ей нужно было восстановиться после перехода.

— Теперь все окончательно, — грустно улыбнулась ведьма. — Второго такого шанса у нее не будет. Я постаралась перевести почти все ее врожденные способности в новое тело. Сложно сказать, к чему это приведет, только время покажет.

— Почему сложно сказать? — нахмурился Сальтар. — Вы же проводили через это заклинание Таниса, знаете результат!

— Потому что Танис — дракон, и это заклинание было создано для драконов. С ним было проще. Исса существо хоть и близкого, но все же другого вида, и я понятия не имею, как такая магия подействует на ламию. К тому же, Исса уже проходила через перевоплощение, когда я разделила ее тело на две части. Не уверена, скажется это на ней или нет, но все возможно.

— Кирин знает об этом?

— Исса знает, она расскажет ему. Не переживай за своего брата, пока он с ней, он в безопасности. Она стала намного сильнее, чем была, когда пришла сюда. Им сейчас нужно время, поэтому не думай о них. У меня есть для тебя работа.

— Для меня? — удивился Сальтар.

Он слабо представлял, что он вообще может сделать в этом мире. Его сила оставалась на уровне человеческой, покинуть долину он не мог из-за клейма. Старшему принцу было горько признавать это, но пока он оставался почти беспомощен.

Однако Аналейра вряд ли пыталась его подбодрить, это было не в ее стиле. Если она сказала, что ей нужна помощь, значит, так и есть.

— Исса не хочет задерживаться в Мертвых землях, — пояснила ведьма. — В империи продолжается война, Кирин должен быть там. Поэтому до их отхода нужно перевоплотиться еще Реосинтару, если он хочет идти с ними. Я прошу, чтобы ты был рядом с ним. После второго такого заклинания подряд я устану, у меня не будет сил возиться с ним. Твоя задача — объяснить ему, что такое человеческое тело, что такое одежда, что его ждет за границей.

— Не уверен, что справлюсь…

— А это и не вопрос выбора, — усмехнулась Аналейра. — Но из уважения друг к другу давай сделаем вид, что я тебя попросила, а ты добровольно согласился.

Сальтар до сих пор не понимал, что движет этим сумасшедшим единорогом. Даже Исса, знакомая с внешним миром и, в общем-то, преданная Кирину, сомневалась, прежде чем отказаться от своего истинного тела. Реос же сам не отставал от ведьмы, настаивая на перевоплощении.

Скорее всего, он плохо представлял, что его ждет. Но он был слишком упрям, чтобы одуматься.

Вот и сейчас, услышав, что настал момент ритуала, он даже не собирался снова все обдумывать. Реос чуть ли не прыгал от восторга, и Сальтар наконец не выдержал:

— Ты хоть понимаешь, что после этого не сможешь вернуться?

«Вернуться смогу, выжить в новом теле не смогу», — указал единорог.

— Для тебя это ничего не значит?

«Можно подумать, что ты рад остаться здесь!»

— Нашел, с кем сравнить! — фыркнул Сальтар. — Я человек…

«Я прекрасно слышал, что ты не человек, во что бы ты там ни верил, — прервал его Реос. — Я все решил, и если у нас и правда мало времени, давайте начинать! Это больно?»

— Это не больно, — покачала головой Аналейра. — Но тебе все равно будет тяжело. Твое новое тело будет сильно отличаться от старого. Тебе потребуется определенное время, чтобы научиться им пользоваться. Сальтар поможет тебе.

«Сам справлюсь!»

— Зачем гадать? Скоро мы все узнаем.

Единорог замер на лужайке перед домом, не зная, что делать дальше. Но от него ничего и не требовалось: Аналейра подняла вверх единственную уцелевшую руку и начала шептать заклинание на языке, которого Сальтар, объездивший всю империю, никогда прежде не слышал. Ее голос, поначалу звучавший тихо, нарастал, и с каждым словом усиливалось белое сияние, окружавшее теперь Реоса. Единорог нервно фыркал и переминался с ноги на ногу, однако не уходил.

А потом выбора у него и вовсе не осталось. Белый свет подхватил его, поднял над землей, и теперь Сальтар не мог разглядеть его сквозь сияние. Принц на всякий случай отошел подальше, прикрывая глаза рукой. Ему точно не хотелось ни в кого перевоплощаться!

Он впервые видел такую магию. Радости это не приносило: Аналейра ведь обучала Таниса, а значит, он тоже способен на такое. И он уже не раз показывал это! Теперь Кирину предстоит противостоять ему без старшего брата, зато в компании двух чудовищ.

Голос Аналейры, заполнявший собой все вокруг, резко оборвался. В этот же миг исчезло и сияние, заставляя темную тушу единорога безжизненно повалиться на землю. Глаза Реоса были закрыты, и Сальтару казалось, что он не дышит.

Ведьма устала, и это было видно. Аналейра тяжело дышала, она пошатнулась и опустилась на одно колено, чтобы не упасть. Сальтар поспешил к ней, подставил руку, помогая подняться. Ему почему-то показалось, что заклинание сорвалось. Хозяйка Мертвых земель переоценила свои силы — и Реос заплатил за ее ошибку жизнью.

— Как вы? — тихо спросил Сальтар.

— Я в порядке, я знала, что так будет, — ответила Аналейра, мягко отстраняя его.

— Знали?…

— Конечно. Я ведь говорила тебе, что сильно устану, чем ты слушал? Теперь мне нужно отдохнуть.

— А как же он? — Принц указал на неподвижного единорога. — Он же… мертв.

— Он? Жив и здоров. Помоги ему выбраться, пока он паниковать не начал. Скоро вернутся Кирин и Исса, тогда и обсудим, что делать дальше.

Она направилась к дому, а Сальтар лишь теперь заметил, что гладкие бока единорога шевелятся. Однако это было не дыхание: движения были странными, хаотичными, будто что-то билось о черную шкуру изнутри.

Принц уже догадывался, что произошло, но пока отказывался себе верить. Он подошел к туше чудовища и осторожно надрезал лезвием меча живот единорога. Крови, вопреки его опасениям, там не было. Из разреза появилась человеческая рука, которую Сальтар и перехватил, помогая перерожденному существу выбраться.

Когда он смотрел на Реоса, ему казалось, что из единорога получится могучий человек. Здоровенный такой, возвышающийся над толпой, с широкими плечами и кулаками, ничем не уступающими копытам. Но тот, кого он видел перед собой сейчас, оказался совсем другим. Сальтар не знал, почему: по воле ведьмы, заколдовавшей его, или по прихоти судьбы.

Он был ниже Сальтара, но все равно чуть выше большинства мужчин империи — кроме, разве что, гигантов из провинции Тол. Молодой мужчина, выбравшейся из опустевшей туши единорога, оказался худым, но очевидно не слабым — его поджарое тело было словно соткано из мышц, сухих и оттого не слишком заметных. Одежда скроет их, и мало кто сможет догадаться, что на самом деле он сильнее, чем выглядит. Но сейчас он был без одежды, поэтому рассмотреть его было несложно. Длинноногое тело было создано для бега — подарок от природы за то, что Реос потерял. Его кожа была необычного оттенка: очень смуглая, как будто пеплом присыпанная. Ему придется прятать ее, если он захочет скрыться в толпе.

Глаза, шокированно рассматривавшие теперь его новое тело, были темно-карими, черными почти. Они ярко горели на тонком лице, ничем не похожем, как ни странно, на конскую морду. Скорее, он напоминал Сальтару лиса, далекого от мира единорогов. Волосы мужчины оказались очень длинными, прямыми и гладкими, совсем как грива. Они укрывали его сплошной пеленой почти до талии, а пряди покороче падали на его лицо. Чтобы освободить от них глаза, ему приходилось резко дергать головой, и этот жест как раз был типично лошадиным.

Он, не раз повторявший, что готов ко всему, все равно был растерян сейчас. Ведь одно дело — представлять себя другим, другое — действительно стать тем, кого ты раньше даже не видел. Реос перевел беспомощный взгляд на Сальтара, но не сказал ни слова.

Принц все равно догадался, что происходит.

— Голос используй, — посоветовал он. — Похоже, общаться мыслями ты больше не можешь.

— Как… — неуверенно произнес Реос, и тут же прижал руку к горлу. — Это больно!

— Привыкнешь. На вот, одеться попробуй!

Он бросил единорогу одежду, которую ему дала ведьма. Эти вещи, скорее всего, раньше принадлежали Танису, и хоть это уже не имело никакого значения, касаться их все равно было противно.

Реос не нуждался в подсказках, с одеждой он разобрался быстро, но это не означало, что ему было просто одеться. Его движения пока были неуверенными и робкими, он то и дело заваливался вперед или на бок. Он, всю жизнь двигавшийся на четырех копытах, не справлялся с телом, у которого были ноги и руки.

— Ты как? — поинтересовался Сальтар. — Не жалеешь, надеюсь?

— Не жалею, но это сложнее, чем я думал. Я на себя похож?

— Ничего общего.

— Жаль, — вздохнул Реос. — Но это все равно лучше, чем остаться здесь.

— Вот тут спорить не буду.

— У вас такие легкие тела… Надеюсь, меня ветер поднимать не будет!

— По-моему, ты недооцениваешь человеческий вес! — рассмеялся принц. — Но ты ведь все равно не человек, так? Аналейра использовала на тебе то же заклинание, что на Танисе и Иссе. По идее, ты должен был сохранить хотя бы часть своих способностей. Получилось?

— Не знаю, — отозвался единорог. — Я ведь настоящим человеком никогда не был, мне трудно сравнить! Сейчас все стало другим, только это я и могу сказать. Пальцы… у меня пальцы есть, это ж надо! Руку дай.

Реосу отчаянно хотелось стать на четвереньки, и это было видно. Он даже попробовал двигаться так, но быстро сообразил, что для человеческого тела это не самая естественная поза. Ему пришлось выпрямиться и, опираясь на Сальтара, сделать неуверенный первый шаг.

— Надо же! — восхитился он. — Я ногой чувствую землю так, как чувствовал раньше мордой!

— Не обольщайся, это тебе пока обувь не дали. В сапогах чувствительность твоей «морды» резко упадет.

— А зачем мне обувь? Никогда не нужна была!

— Затем, что копыта исчезли, — напомнил Сальтар. — А без них тебе будет не очень уютно по лесу носиться.

— А по вашему миру?

— А в нашем мире тебя, босого, вообще за юродивого примут.

— Что это такое? — смутился Реос.

— Это то, чем тебе лучше не быть.

Единорог осваивался в новом теле быстро. Его первые шаги были неуклюжими и странными, он старался ступать ногами так, как ступал бы копытами. Однако Реос быстро понял, что делает глупость, нашел равновесие и центр тяжести в новом теле. Очень скоро он отпустил руку Сальтара и двинулся сам, наматывая круги по лужайке.

Останки черного единорога лежали все там же, неживые и ненужные. Реос сейчас даже не смотрел на них, он, как ребенок, был увлечен новой реальностью.

— Что ты будешь делать дальше? — спросил Сальтар, наблюдая за ним.

— Как — что? Ты же знаешь: я пойду с Кирином. Я ведь уже говорил!

— Ты выйдешь с ними из Мертвых земель, это уже понятно. Но потом?

— Ну, я еще не до конца разобрался в этой вашей войне со злобным драконом, но, думаю, я смогу помочь, — ответил Реос. — Ведьма сказала, что я буду отличаться от обычного человека. Если я буду лучше, а не хуже, то я им понадоблюсь.

— В этом я как раз не сомневаюсь. Мне другое любопытно: ты понимаешь, насколько это все серьезно и опасно?

— Хочу тебе сказать, что и в Мертвых землях с драконами шутки плохи.

— А там этот дракон правит, — настаивал Сальтар.

— У нас тут тоже Тьернан правит, и этому никто не рад. Только с ним и драться-то никто не собирается. Танис не так силен.

— Но ведь и ты стал другим — возможно, это тело более уязвимо, чем твое настоящее.

— К чему ты клонишь? — насторожился единорог.

— Я хочу, чтобы ты еще раз обдумал все — а лучше два раза.

— Тебя послушать, так тебе хочется, чтобы наши с Кирином пути разошлись!

— Этого мне точно не хочется, — возразил Сальтар. — Но если тебе все-таки вздумается уйти, я хотел бы, чтобы ты сделал это сразу, предупредив Кирина, а не сбежал во время битвы. Тогда все будет намного хуже.

Реос был оскорблен и не собирался скрывать этого.

— Высокого ты обо мне мнения, нечего сказать!

— Дело не в том, какого я о тебе мнения. Дело в доводах разума. Я не понимаю, зачем тебе сражаться и умирать за тех, кого ты едва знаешь.

Это и правда казалось Сальтару диким. А вот Реос не задумался ни на секунду:

— Чтобы вернуть долг.

— Какой еще долг? — изумился Сальтар.

— Мой долг тебе. Ты — брат Кирина, ты беспокоишься о нем, но ты не можешь ему помочь. Поэтому я займу твое место рядом с ним, я буду помогать ему и защищать. Возможно, отдам за него жизнь, как сделал бы ты, хотя это был бы нежелательный исход. Я освобожу империю вместе с ним, тогда ты будешь свободен — и я смогу делать что хочу, мой долг будет уплачен.

Сальтар окончательно запутался. Он видел, что единорог не бравирует, он и правда верит каждому своему слову. Вот только никакого долга за ним не было!

— Если ты говоришь о том случае, когда я спас тебя от ксиантанов, то ты уже заплатил за него, — напомнил Сальтар. — Мы ведь обсуждали это.

— Не совсем.

— Что значит — не совсем?

— Ты спас меня от ксиантанов, потому что такова была твоя воля, ты не ждал ничего взамен, — пояснил Реос. — Без тебя ни Кирин, ни это его чудовище и не подумали бы рисковать ради меня. Твой поступок был бескорыстен.

— А потом ты помог нам сбежать от Тьернана…

— Это как раз не было бескорыстным поступком, — усмехнулся единорог. — Я ведь говорил, что следил за вами. Я оказался рядом и помог вам, потому что надеялся примкнуть к вашему отряду. Да, я пошел на большой риск, связавшись с Тьернаном, но не просто так. Я с самого начала думал о награде, которая меня ждет.

— Это ничего не меняет. Ты спас меня и Кирина, мы квиты.

— Для тебя, может, и не меняет, а для меня — очень даже. Это вопрос чести, и если ты думаешь, что у единорогов ее нет, то ты ошибаешься!

— Я такого не говорил, — примирительно улыбнулся Сальтар. — Я помог тебе не для того, чтобы к чему-то тебя принудить. Но если ты займешь мое место рядом с Кирином хотя бы на время, я буду бесконечно тебе благодарен.

— Вот и решили, — довольно кивнул Реос. — Я буду рядом с ним до тех пор, пока мы снова не встретимся с тобой. Вот тогда каждый из нас будет волен выбирать свою судьбу сам.

В этом было что-то человеческое — императорское даже. Верность своему слову и своим принципам. Такое Сальтар мог понять, поэтому не стал спорить и дальше. Он просто помогал Реосу с тренировками. Он знал: чем лучше будет двигаться единорог, тем больше он сможет сделать для Кирина.

Заклинание сработало правильно: Реос оказался намного быстрее простого человека. Едва освоившись с бегом на двух ногах, он достиг такой скорости, о какой Сальтар не мог и мечтать. Самого единорога это тоже приводило в восторг:

— Я быстрее, чем раньше!

— Ты хочешь сказать, что это тело быстрее твоего настоящего? — не поверил принц.

— Да! Это тело намного легче… Слабее, конечно, но легче и для маневров лучше! Знаешь, мне нравится.

— Рад это слышать. Если бы не нравилось, проблема была бы у нас у всех.

Скоро Реос достиг такой скорости, что Сальтар больше не мог уследить за ним. О том, где пробежал единорог, можно было догадаться только по примятой траве.

Успех его не был мгновенным: Реоса то и дело заносило в сторону, а чтобы остановиться, ему приходилось упираться ногами в землю, оставляя за собой глубокие борозды. Пару раз он даже упал, но и это не уменьшило его веселье. Что ж, хоть кто-то из них по-настоящему счастлив!

Наблюдая за ним, Сальтар отвлекся и заметил Кирина и Иссу только когда они вошли в сад, примыкающий к дому.

Казалось, что с девушкой вообще ничего не происходило: не было нападения Тьернана, не было крови, заливающей землю. Исса вернулась к ним точно такой же, как была: изумрудные волосы остались прежней длины, желтые глаза все так же надменно смотрели на мир, не изменилась ни походка, ни осанка. Вряд ли Аналейра могла так точно воссоздать ее образ; получается, это была настоящая внешность Иссы в человеческом теле.

Аналейра дала ей одно из своих платьев — или, скорее, эта вещь была создана специально для Иссы, потому что сидела на ней идеально. Нежно-зеленая ткань закрывала ее от шеи до щиколоток, но прилегала к телу достаточно плотно, чтобы подчеркнуть тонкую фигуру, на ногах были сапожки из мягкой кожи. Если не обращать внимания необычные цвета, она мало отличалась от человеческой девушки.

И все-таки человеком она не была. Исса напомнила об этом, когда Реос попытался подобраться к ней со стороны. Нападать он не собирался, скорее, хотел напугать своей новой скоростью, почувствовать пусть и мимолетное, но все же превосходство над хищницей.

С Сальтаром или Кирином его трюк бы сработал, причем легко. Но не с ней. Реос двигался быстрее ветра, увидеть его было невозможно, и все равно, как только он оказался рядом с девушкой, она уверенно перехватила его за горло, заставив его испуганно застыть на месте. В этот момент Сальтар и разглядел, что ногти у нее на руках черные и заостренные, почти как когти.

— Не надо позориться, — посоветовала она, глядя на Реоса. — Сейчас ты двигаешься как пьяный еж.

— Что?! — возмутился единорог, пытаясь вырваться. Напрасно: у девушки, казавшейся такой хрупкой, хватка была крепче стали.

— Ничего. Ты пыхтишь, сопишь, совершенно не контролируешь ветер. Так ты сможешь подобраться разве что к человеку. Изучай свое новое тело и только после этого действуй.

Она небрежно отшвырнула Реоса в сторону, и он неуклюже плюхнулся на траву. Вставать единорог не спешил, обиженно глядя на Иссу.

— Ламия — она в любом теле ламия, — проворчал он.

Кирин только усмехнулся. Он по-прежнему смотрел на Иссу влюбленными глазами, и, хоть это и раздражало Сальтара, старший принц заставил себя смириться. Что он мог сделать сейчас? Ему оставалось лишь дождаться, пока кончится эта война… Возможно, после того, как Танис ранит ее, разобраться с ней будет проще.

— Где ведьма? — поинтересовалась Исса.

— Аналейра отдыхает, — ответил Сальтар. — А что?

— Потом отдохнет, когда мы уйдем, ей все равно нечего будет делать. Сейчас ее нужно разбудить, нам понадобится еще помощь.

— Какая еще помощь? — удивился Реос. — Она помогла мне, тебе… что она еще может сделать?

— Может или нет — мы скоро узнаем, попробовать точно надо. Кажется, я нашла способ выиграть эту войну.

Новость можно было считать хорошей, даже на уровне обещания, но радоваться Сальтар не спешил. Он никогда не доверял Иссе до конца, а теперь интуитивно чувствовал подвох. Принц не был уверен, что готов узнать его, но все равно спросил:

— Что же это за способ, для которого требуется Аналейра?

Он догадывался, что идея Иссы ему вряд ли понравится, но ее слова все равно поразили его:

— Я хочу попробовать создать заклинание, которое разбудит драконью кровь Кирина.

Раким не был уверен, что может доверять Мар Кассандре. С каждым днем он все меньше понимал ее, и, если бы была возможность, отказался бы от работы с колдуньей. Он ведь прекрасно знал, что она связывалась с Танисом! У нее, конечно, нашелся десяток причин для этого, однако верить ей маг не спешил.

Увы, отказаться от ее помощи он не мог. В грядущей битве ее врожденные способности значили гораздо больше, чем его опыт и знания.

Маг избегал ее, потому что не знал, какое решение лучше принять. Мар Кассандра поняла это и нашла его сама. Они по-прежнему жили в имении лорда Ирмеона, поэтому пересечься в одном из залов было несложно.

— Вы боитесь меня, — заявила колдунья, когда они остались наедине. Это не было вопросом, она и так все знала. — Напрасно. Наши силы пока и так уступают им. Будет плохо, если к этому добавится и внутренний конфликт.

— Доверие не добывается одними лишь словами, — мрачно указал Раким.

— Я здесь, с вами, разве это не лучшее доказательство?

— Сегодня здесь, недавно были в совсем другом доме. Так что доказательство это сомнительное.

Смутить Мар Кассандру ему не удалось, но он и не ожидал, что будет легко.

— Мне нужно быть уверенной в том, что я делаю, — сказала она. — Но, приняв решение, я его не меняю. А мой визит к Танису был оправдан. Я не только поняла его природу, я еще увидела тех, кто стоит рядом с ним, своими глазами.

— Трое выродков… Мне не нужно видеть их, чтобы понять, насколько они опасны.

С тех пор, как Ракиму сообщили об уничтожении деревни, он посвятил немало времени и сил тому, чтобы узнать о чудовищах, созданных Танисом, как можно больше. И то, что ему рассказали, его пугало.

— Это его дети, — отметила Мар Кассандра. — Не просто чудовища, а его плоть и кровь.

— Рожденные через худшее преступление против природы, — презрительно поморщился Раким. — Я знаю об этом, у нас есть свои люди во дворце. Трое выжили, но еще десятки жизней были загублены. И я говорю не об этих чудовищах, а о женщинах, которых он использовал.

— Дочь вашего друга тоже была среди них.

— Не следует напоминать об этом мне и, тем более, ему. Как видите, я не встречаюсь с Танисом, чтобы следить за ним.

— Один взгляд порой может дать больше, чем тысяча чужих слов, — рассудила Мар Кассандра. — Они не равны, эти трое, вы знали об этом? Они похожи и пришли в этот мир почти одновременно. Но разница между ними есть. Один из них стоит над другими двумя.

— Вы удивитесь, но и это я знаю. Светловолосые двое — это Норфос и Киара. Их при дворе почитают и боятся, однако их брат, Сейден, тот, что с черными волосами, все равно стоит выше. С ним возятся, как с принцем крови, и он сильнее других.

— Я бы не сказала, что он сильнее, — возразила колдунья. — Мне сложно судить об их врожденных способностях через ту иллюзию, что я посылала к ним вместо себя. Но тогда я не заметила особой разницы в силе между ними. Впрочем, уже сейчас чувствуется, что его обучают лучше, чем остальных. Он более терпеливый — то ли от рождения, то ли его заставили быть таким, потому что это выгодно воину.

— Его готовят к чему-то, — предположил Раким. — Но к чему?

— Разве ответ не один и тот же, всегда? К войне. В любой войне стороны стремятся получить как можно больше оружия. Вы нашли меня и получили помощь от лорда Ирмеона. Танис создал тех, кто будет верен ему до конца.

— И все трое — его дети?

— Несомненно. Они не люди и не драконы, а нечто странное. Я бы сказала «противоестественное», но я чувствую, что природа приняла их. Они жизнеспособны и никуда не денутся из этого мира.

— Словом, они наша большая проблема.

— Выходит, что так.

Это лишний раз напоминало Ракиму, что без Мар Кассандры им не обойтись.

Он надеялся, что станет проще, когда вернется Кирин. Раким делал все, чтобы об их подготовке никто не узнал, он был уверен, что у них еще есть время. Но мирное ожидание закончилось раньше, чем он надеялся.

Он узнал об этом не от Мар Кассандры и даже не от магических артефактов, расставленных у дороги. Вестником беды неожиданно стал лорд Ирмеон.

— Мой распорядитель пропал, — тихо сказал он. — Я расспросил слуг… Последний раз его видели у конюшни, одной лошади тоже не хватает. Он уехал, хотя я никуда не посылал его.

Ему не нужно было объяснять, что это значит, Раким и так понял. Он прекрасно знал о награде, которую объявил Танис. Распорядитель поместья не рискнул бы своим местом просто так, он пошел бы на предательство только ради солидного вознаграждения.

Этот человек не знал всей правды об их подготовке. Но того, что он знал, было достаточно.

— Нам нужно срочно вывезти отсюда артефакты, — заявил Раким, когда они все вместе собрались в кабинете лорда Ирмеона. — Чем больше, тем лучше.

— Слишком рискованно, — покачала головой Нара. — Мы много не успеем, да и как сделать это незаметно? Придется бросить их.

— Исключено, — отрезал Раким. — Мы проиграем войну!

— Мертвыми мы ее тоже не выиграем.

— Просто увезти их действительно невозможно, — вмешалась Мар Кассандра. — Но я знаю заклинание, которое способно перенести и артефакты, и людей на значительное расстояние. Мне нужно только знать, где спрятать их. И конечно, такое заклинание требует времени и полной концентрации.

— У тебя будет и то, и другое, — заверил ее Раким. — Танис и его ублюдки пока даже не близко, мы успеем перевезти хотя бы часть!

— А я скажу, где можно спрятать их, — кивнул лорд Ирмеон. — В лесах Норита есть замок, который когда-то принадлежал моей семье. Он разрушен, там давно уже никто не живет, но из него получится хорошее временное укрытие. Думаю, о нем даже мои слуги не знают или не помнят.

— Отлично, — кивнула Мар Кассандра. — Мне понадобится карта, где отмечен этот замок, и я все сделаю.

— Вы себя хоть со стороны слышите?! — возмутилась Нара. — Вы готовы рискнуть жизнями ради каких-то кусков металла и дерева?!

— Я и рад был бы сказать, что они ничего не стоят и я легко создам новые, но не могу, — вздохнул лорд Ирмеон. — Даже если мы говорим о дереве, для артефактов такого уровня подойдет не любое. Да и потерянное время работы нам никто не вернет.

— Но если вы умрете…

— Мы не умрем, — прервал Раким. — Бегство с пустыми руками никуда не приведет нас. Если распорядитель действительно отправился к Танису, то наши имена там уже известны. Нас будут преследовать по всему Нориту, пока не поймают, мы не сможем прятаться вечно.

— Верно, Танис так просто не отступит, — нахмурился Саим. — И он будет преследовать нас не так, как это делал бы человек. Он найдет нас и… Я видел, что он сотворил с принцем Сальтаром. Я лучше умру, чем на такое пойду!

— Психи вы все ненормальные, — заявила Нара. — А я-то почему больше всех беспокоюсь? Я уже мертвая! Могу вам одно сказать: умирать очень неприятно. Поверьте, я проверяла. Но вы ж умнее всех, делайте, что хотите!

Раким знал, что она, несмотря на возмущение, будет помогать им. Он никогда не сомневался в ней — и в том, что делал сейчас.

Он и Мар Кассандра покидали кабинет последними. Пользуясь этим, Раким перехватил колдунью за руку.

— Танис непредсказуем, мы должны быть готовы ко всему, — шепнул он. — Если он появится здесь раньше, чем мы ожидали, я задержу его, а ты позаботься о том, чтобы отсюда ушли остальные.

— Я справлюсь с ним лучше, чем ты.

— Никто из нас двоих не сможет убить его, вот что главное. Но твоя жизнь дороже моей, потому что ты можешь помочь другим, а я — нет.

— Твоя дочь не примет такое решение, — заметила Мар Кассандра.

— Я знаю. Но я верю, что Саим позаботится о ней.

— Ты можешь умереть.

— Надеюсь, до этого не дойдет.

Прозвучало это легко и естественно, хотя до настоящей уверенности Ракиму было далеко. Он не отчаялся, он просто здраво оценивал свои силы. При столкновении с Танисом и троицей его телохранителей его жизнь и правда будет на волоске.

В этом была определенная ирония, проглядывавшая даже сквозь страх. Не так давно Раким давал себе слово, что будет держаться в стороне от войны. Его семья и его провинция были ему дороже, чем вся остальная империя. Он едва не убил наследного принца, защищая свои собственные интересы! И он точно не мог подумать, что будет выступать на стороне драконов — если, конечно, Мар Кассандра сказала правду о династии Реи.

Но многое изменилось с тех пор. Люди умирают каждый день, и если не остановить Таниса сейчас, не останется ни провинции, ни империи.

Поэтому пока остальные возились с артефактами, Раким направился во двор поместья. Он знал, что Нара видела его уход, хотела присоединиться к нему, но ее нечеловеческая сила нужна была сейчас остальным.

Вечер баловал их теплом, над полями и дорогой неспешно пролетали облака, окрашенные золотом и багрянцем. Ветер приносил запах свежих трав, который хотелось вдыхать полной грудью — и просто жить. Среди мира и покоя, не думая о чудовищах и смерти.

Но такого права у них давно уже не было. Раким вспомнил об этом, когда почувствовал нарастающую энергию в воздухе: что-то приближалось к поместью. И это были не люди — по крайней мере, не только люди. На этот раз Танис не остался в стороне.

Раким глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, взять себя в руки. Это не конец и не приговор. У него еще будет шанс сбежать с остальными, но до этого момента он должен сделать все, что в его силах, чтобы выиграть время, которое он обещал своим союзникам.

Земли вокруг поместья были заполнены его артефактами. Он надеялся, что использовать их не придется, но предпочел быть готовым ко всему. Теперь он видел, что подготовился не зря: к ним приближалась даже не конница. На дальней дороге он видел драконьих всадников, и много, несколько отрядов сразу. Хищные ящеры двигались быстрее, чем любое животное в империи.

А еще они не нуждались в дороге, их когтистые лапы легко ступали по полям и камням. Они растянулись перед поместьем, готовились напасть с нескольких сторон сразу. Слуги лорда Ирмеона, заметив их, уже разбегались в панике. Раким не стал успокаивать их: те, кто поумнее, догадаются обратиться к хозяину за помощью и будут спасены, а у остальных еще есть шанс сбежать, ведь воины Таниса пришли не за ними.

Самого Таниса и его отродье Раким не видел, но это не означало, что их здесь нет. Энергия вокруг воинов была слишком странной, чтобы принадлежать одним лишь драконам, которых Исса звала скалистыми ящерами.

Маг позволил им подобраться поближе и только после этого заставил кристаллы, закопанные в землю, вспыхнуть белым пламенем. Огонь загорелся прямо под лапами у ящеров; если это и не ранило их, то точно напугало. Они рванулись в разные стороны, отказываясь подчиняться своим наездникам.

Некоторым воинам удалось усмирить чудовищ, подчиняя их своей воле, но не всем так повезло. Раким видел, как наездники падали на землю и оказывались под когтями собственных животных. Почуяв свежую кровь, ящеры бесновались все больше, ровная линия нападения сбилась.

Раким не позволил первой победе опьянить себя, он ни на секунду не забывал, в какой он опасности. Он направил энергию на магические семена, заставляя череду деревьев подняться на пути у нападающих. Ему помогало то, что артефакты были частично заряжены силой, которую он использовал, и все равно он быстро уставал.

«Я слишком стар для этого, — невольно подумал он. — Слишком… Но это не оправдание».

Магия пылала не только перед ним, но и за его спиной. А значит, Мар Кассандра свое слово сдержала. Она могла уйти, не подвергать себя опасности, а вместо этого она оставалась здесь и спасала людей. Он не имел права отступить!

Скромную энергию, данную ему природой, Раким использовал эффективно, тут помогал опыт. Ни разу всадникам не удалось добраться до него, хотя многие пытались. Он слышал крики в стороне, знал, что слуг ящеры все же поймали, однако он не мог помочь всем.

Он не собирался сдаваться так просто даже теперь. Его ждала Нара, в Торем-вале у него остались другие дети, и он искренне хотел помочь Кирину. Он хотел жить! Поэтому Раким медленно отступал к поместью, где ждала его Мар Кассандра, он верил, что у него все получится.

Драконьи всадники действительно не смогли обойти его, здесь его инстинкты не подвели. Но Мар Кассандра оказалась права: сколько бы он ни слушал рассказов о чудовищах, это не могло сравниться с одним взглядом в их глаза.

Молодая белокурая девушка появилась перед ним внезапно, как видение из черного дыма. Она двигалась быстрее молнии, прошла через огонь — и пламя не навредило ей. Она казалась ранимой и совсем юной, безобидной даже — несмотря на узор чешуи, украшавший ее кожу. Она улыбалась магу широко и искренне, без злобы, и на какой-то момент Раким поверил, что она пришла сюда ради переговоров.

Но она не сказала ему ни слова. Маг не видел даже, как двинулась ее рука, он только почувствовал, как ее когти проходят через его горло. Он инстинктивно прижал руки к шее, но было уже поздно: кровь хлестала сквозь его пальцы горячими ручьями. Дочь Таниса била уверенно, она не собиралась щадить его.

Чувство горькой иронии вернулось: ему все же пришлось умереть за империю. И теперь, в свои последние мгновения, оседая на землю, Раким лишь надеялся, что все было не зря.

— Ты вообще головой думаешь?! Своей головой, или ты теперь во всем подчиняешься ей?

Кирин знал, что брат будет зол, поэтому просто отстранился от его слов. Скоро им придется расстаться, и ему не хотелось бы сделать это с обидой. Поэтому он переждал первую грозу, а когда Сальтар выдохся, пояснил:

— Это мое решение. Да, придумала все Исса, но я мог отказаться.

— Так откажись!

— Не собираюсь. Я хочу этого.

Когда он сам впервые услышал ее предложение, в душе тоже вспыхнуло возмущение. Иначе и быть не могло: императорских детей с рождения приучали презирать чудовищ. Для них существа, обитавшие в Мертвых землях, были злом во плоти, не достойным даже жалости, не говоря уже о симпатии.

Но к чему привели те устои? К появлению Тьернана и крушению империи. Поэтому о старых страхах нужно было забыть.

Да и потом, Кирину все сложнее становилось отрицать, что в нем есть драконья кровь. Сначала сама идея показалась ему дикой. Он человек, родился человеком и человеком должен умереть! В то же время, когда он слушал рассказы Аналейры о семье Реи, в его душе не было отрицания. Напротив, какая-то часть его прекрасно знала, что ведьма говорит правду.

А если так, если эта кровь — часть его сути, то зачем отказываться от такого преимущества?

Когда-то наследники династии отреклись от своих сил из уважения к тем драконам, которых они заперли в Мертвых землях. Они слились с людьми и добровольно сократили свою жизнь до человеческой, такой была их плата за правление. Но если других драконов больше нет, то ради чего идти на такие жертвы?

У человека нет ни шанса в равном бою с Танисом. А у дракона — есть.

Все это он попытался объяснить Сальтару, но брат не желал слушать. После всего, что он пережил в плену у Таниса, всего, что видел в захваченном дворце, он держался за свою человечность из последних сил. Он бы никогда не смог пойти на шаг, который предлагала Исса. Наблюдая это, Кирин поймал себя на мысли, что все сложилось удачно — он будет вести битву, а Сальтар останется здесь. Он стыдился таких мыслей, но ничего не мог с собой поделать.

Им пришлось переждать ночь, пока Аналейра отдыхала от предыдущих заклинаний. Все это время Кирин не смыкал глаз, он думал о том, на что идет — и больше не сомневался. Разум, наполненный сказками о страшных чудовищах, еще сопротивлялся, но инстинкты уже твердили, что он идет по правильному пути.

Да и потом, он хотел быть сильным. Должен был! Он уже видел один раз, как Исса погибла, и ничего не мог сделать. Конечно, с Тьернаном он не справится в любом случае, но за пределами Мертвых земель это будет и не важно. Кирин не хотел больше прятаться за спиной у Иссы. Если он — наследник престола, то он и должен вернуть страну, а не умолять женщину драться за него. Как бы долго он ни тренировался, человеческой силы на это просто не хватит.

Сальтар наконец сообразил, что брат не отступит, но сдаваться все равно не желал. Когда Аналейра наконец вышла из своей комнаты, он сосредоточился на ней.

— Хотя бы вы вразумите его, объясните, что так делать нельзя! Это же будет разрушением всего, что вы создавали пятьсот лет назад!

— Это и так разрушено, — заметила ведьма. — Танис уничтожил былой порядок. После того, что он сделал, люди не смогут притворяться, что ничего особенного не произошло. Империю ждет новая жизнь в любом случае, и ей нужен сильный император.

— Да, но человек, а не монстр!

— Он будет выглядеть как человек, и люди не заметят разницу, если он не покажет им, — пояснила Аналейра. — Именно так правили первые императоры династии, те, что помнили свою природу. Кирин всего лишь пойдет по их стопам, если у меня получится разбудить его кровь.

— Если? — насторожился Сальтар. — Это еще что должно значить? Вы что, жизнью его готовы рискнуть?

— Его жизнь тут не при чем. В худшем случае, его кровь не проснется, и он останется человеком. Тогда ты, думаю, будешь счастлив.

Кирин уже знал о такой возможности, так что изумлен он не был. Исса все объяснила ему.

Предыдущие поколения семьи слишком долго подавляли свою природу. Они нарушили главную традицию: их дети уже не пили кровь предыдущих поколений, впитывая их опыт и силу. Их воспитывали как обычных человеческих младенцев, всему обучали без магии. В империи связь с драконьей кровью оборвалась давно и безвозвратно.

Но в Мертвых землях все было иначе. Здесь жила Аналейра Реи — единственная представительница семьи, сохранившая чистую драконью кровь. Исса надеялась, что с ее помощью получится пробудить силу Кирина.

Самому Кирину было страшно желать такого, и все же он был готов к этому. Только так он мог бы стоять рядом с Иссой на равных, а не смотреть на нее снизу вверх до конца своих дней. И это имело для него даже большее значение, чем победа над Танисом, — будущее с ней. Только Сальтару лучше было не знать об этом.

Аналейра предлагала провести ритуал в доме, в окружении тел магов из рода Реи, но у Иссы был план получше.

— Без обид, но эти кости ветшают слишком давно, — объяснила она. — Попытка у нас будет всего одна, так что нужно постараться. Нам необходимо место, где энергии клана Реи много и она живая. В Мертвых землях такое место есть.

Кирин был единственным, кто сразу понял ее. Сальтару и Аналейре потребовалось время, чтобы сообразить. Зато потом удивлению их не было предела — а в случае Сальтара, еще и новой волне гнева.

Магический круг, в котором был создан Тьернан, и правда впитал в себя часть его энергии. Это была драконья сила в чистом виде, живой источник, хранивший память о семье. Кроме того, сам Тьернан никогда не подлетал к телу своей матери, поэтому там они были защищены не хуже, чем в доме ведьмы.

Сальтар все же пошел с ними, в убежище остался лишь Реос, который пока привыкал к новому телу и не мог толком защитить себя. Кирин позволил Иссе и Аналейре пройти вперед, чтобы обратиться к брату.

— Я знаю, что ты против…

— Еще как, — кивнул Сальтар. — Но вы хотя бы знаете, что делать, вы во что-то верите. Я не могу ничего предложить взамен. Все, чему меня учили с детства, оказалось бесполезно против Таниса.

— Ты тоже мог бы пройти этот ритуал…

— Ну нет, — решительно прервал его старший брат. — Танис многое отнял у меня, это я ему не отдам! Я останусь человеком до своего последнего вздоха.

— Это твое право. И когда я освобожу империю, ты вернешься, и страной снова будет править человек.

— Я не заберу у тебя победу…

— Но я хочу этого.

Кирин действительно надеялся, что все сложится именно так. Ведь если престол займет Сальтар, он, младший принц, будет свободен от всех долгов и обязательств — и сможет просто жить с Иссой.

Магический круг не изменился со времени их последнего визита, он не менялся годами. Кирин опасался, что ему придется занять место на алтаре, но нет, трогать кости они не рискнули.

— Просто опустись на землю, стань на колени, можешь держаться руками, если тебе так удобней, — сказала Исса. — Если тебя накроют видения, на ногах ты точно не устоишь.

— Это если нам повезет, — добавила Аналейра. — Никто не может предсказать, как все пойдет, даже я. Да, у меня чистая кровь, и это место наполнено магией. Но против нас работают целые поколения тех, кто считал себя людьми. Поэтому, возможно, ничего не произойдет.

— А если все-таки произойдет, чего мне ждать? — спросил Кирин.

— Видения, — ответила ведьма. — Твоя истинная суть найдет способ связаться с тобой. Но это не значит, что все свои силы ты получишь сразу. Думаю, они будут просыпаться постепенно… И тогда я доверяю твою судьбу Иссе.

— Хороший выбор, — усмехнулась Исса. — А теперь приступим.

Она поставила на алтарь серебряный кубок, который Аналейра принесла с собой. Сама ведьма не могла пустить свою кровь, она лишь вытянула руку вперед. Исса осторожно надрезала ее запястье и наблюдала, как в светлый сосуд льется темная кровь, которая в тусклом свете Мертвых земель казалась почти черной. Когда кубок был наполнен, рана на руке Аналейры мгновенно затянулась.

Желание отказаться снова мелькнуло в душе Кирина. Даже любовь к Иссе не спасала от сомнений, расставаться со своим прошлым все равно было страшно. Но он слишком хорошо помнил, что Исса ради него тоже отказалась от настоящей себя. Этого ему было достаточно, чтобы принять кубок и залпом, надеясь не почувствовать вкус, выпить его содержимое.

Сомневаться, получится у них что-то или нет, долго не пришлось. Мир начал исчезать сразу же после того, как Кирин сделал последний глоток. Он почувствовал, как опустевший кубок выпадает из его пальцев.

После этого связь со всем, что его окружало, просто исчезла. Не было ни Мертвых земель, ни брата, ни Иссы, ни ощущения собственного тела. Он словно парил в пустоте, а вокруг него мелькали образы из чужого прошлого. Незнакомые, врывавшиеся в его память так быстро, что он не успевал толком осознать их. Но все равно живые, готовые остаться с ним… Десятки, сотни лет жизни, которой у него не было.

Раньше не было. Что-то менялось, Кирин чувствовал, что его заполняют мысли — не только Аналейры, всех драконов, что жили до нее. Ему даже стало страшно, что он захлебнется в этом водовороте, потеряет себя… И тот, кто проснется в Мертвых землях, будет совсем другим человеком.

Впрочем, долго этот страх не продлился, потому что среди хаоса и суеты появился один образ, который спасал Кирина предельной ясностью. Существо, оказавшееся рядом с ним в пустоте, поднимавшее его душу над чужими жизнями. Дракон, черный как ночь — темнее даже Тьернана с его вечным багровым пламенем. Его глаза сияли привычным фиолетовым цветом…

Дракон летел к нему, рассекая пустоту широкими крыльями. Нет, не так — он летел в него, зная, что перед ним не тело, а душа, с которой он должен слиться. И бежать от него Кирин не собирался, он наконец был свободен от страха и сожалений. Он просто ждал, готовясь принять подаренную ему силу.

Он вдруг понял: только теперь он, загнанный в клетку жизни третьего принца, неважного и ненужного, может стать настоящим.