Держи ухо востро, дорогой!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Дерек не знал, как насчет находчивости, но вот насчет слабости он попал в точку. Да, он был непростительно слаб, когда дело касалось Кэнди, и ничего не мог с этим поделать. Следующие три дня он заставлял себя держаться от нее подальше. Она не хотела физической близости, хотя и признавала, что их влечет друг к другу.

К несчастью, этого хотел Дерек, причем отчаянно хотел, но он уважал ее желание, поэтому они разговаривали только по телефону и обменивались факсами с проектами презентации. Он, к своему удивлению, обнаружил, что тратит неумеренное количество времени на ее проект, подстраивает свое рабочее расписание под ее звонки, а потом работает по ночам, чтобы наверстать упущенное.

Такой режим был изнурительным даже для него.

В пятницу, во второй половине дня, ему позвонили братья и уговорили составить им компанию на последнем в этом сезоне пикнике на берегу. Он согласился и приехал на Пасифик-Бич, но, выбитый Кэнди из расписания, думал уехать пораньше, чтобы еще поработать над балансом «Электроникс дивижн».

Он подошел к Дженне, которая расставляла тарелки на столике для пикника с красной пластиковой скатертью, развевающейся на ветру.

— Сожалею, Дженна, но мне придется… — Краем глаза он заметил серебристый «MG», въехавший на стоянку, расположенную над цементной опорной стеной.

Кэнди?

Он прищурился, вглядываясь сквозь ветровое стекло, когда женщина, сидящая за рулем, припарковалась. Она потянулась за чем-то на соседнем сиденье, и он увидел ее профиль.

Действительно, Кэнди.

— Что тебе придется? — напомнила о себе Дженна, передав ему стопку стаканчиков.

— Ничего.

Он покачал головой, автоматически расставляя стаканы по местам.

— Неважно.

Было бы невежливо уйти так скоро, когда Кэнди только приехала. К тому же встретиться с нею на общественном пляже совсем неопасно. Едва ли здесь у него будет возможность остаться с ней наедине.

Она открыла дверцу и вышла; на ней были кремовые джинсы и муаровая блузка. Рукава были длинные, но тесемки на шее распущены, и тонкая ткань небрежно сползала с гладких золотистых плеч. Она помахала, широко улыбнувшись Дженне, но ее улыбка дрогнула, когда она заметила Дерека.

Дерек вскинул брови, обращаясь к невестке:

— Ты не сказала Кэнди, что я буду здесь?

Дженна усмехнулась.

— Кэнди?

— Кэндис, — быстро поправился Дерек, догадываясь, что на данный период является главным объектом семейных пересудов.

— Считаешь, ее нужно было предупредить?

— Конечно, нет, — солгал Дерек. — Мы ведь друзья.

— Просто друзья? — скептически переспросила Дженна.

— Она не хочет ничего большего, — признался Дерек.

— Это потому, что она тебя боится.

Он хохотнул. Какая чепуха! Это ему надо ее бояться.

Из-за края крышки багажника он увидел, что она пытается поднять большую красную сумку-термос.

— Я сейчас, — бросил он Дженне, оставил стаканы и помчался вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки.

— Нужна помощь? — Он взял сумку из рук Кэнди, не дожидаясь ее ответа.

Она твердо встретилась с его взглядом.

— Привет, Дерек.

Пока не похоже, что она его боится.

— Как дела? — спросил он, пристально наблюдая за ней на тот случай, если Дженна все-таки права.

Она захлопнула багажник и повесила пляжную сумку на плечо.

— Хорошо. А у тебя?

Что-то незаметно, чтоб у Кэнди тряслись поджилки. Они друзья. Друзья, которых неодолимо влечет друг к другу.

— Отлично. — Он повернулся к лестнице, ведущей на пляж. Все действительно просто отлично. Внезапно он почувствовал себя более легким и расслабленным, чем когда-либо за много дней.

— Сегодня я прочитал окончательный вариант презентации, — сказал он, когда они стали спускаться по лестнице. — Кажется, мы уже вполне готовы.

Она пошла рядом.

— Я сканировала последние фотографии для компьютерного показа. Закончила около часа назад.

Они ступили на песок.

— Может, стоит встретиться завтра пораньше, чтобы прорепетировать?

Дерек остановился, поджидая ее.

— Думаю, не помешает. В моем кабинете?

— Хорошо.

Он улыбнулся ей, с каждой минутой чувствуя себя все лучше, затем кивнул на сумку-термос.

— Пойду поставлю это в тень.

— Спасибо.

Кэндис присоединилась к Дженне и Эрин, а Дерек направился к опорной стене, отбрасывающей тень.

Вразвалку подошли Тайлер со Страйкером, поглядывая на сумку-термос и понимающе ухмыляясь.

Дерек скрипнул зубами, поставил сумку, затем выпрямился.

Их ухмылки стали еще шире.

Дерек грозно насупился.

— Волейбол? — крикнула Дженна.

— Отличная идея, — отозвался Дерек, почувствовав внезапную потребность в физической активности.

Они собрались у пляжной волейбольной сетки в пятидесяти футах от места пикника. Вначале Эрин и Страйкер выиграли у Дженны с Тайлером, затем Кэнди с Дереком победили обе команды в двух напряженных играх.

Несмотря на внешнюю хрупкость и изящество, Кэнди оказалась чертовски хорошим игроком. Ее атлетизм удивил Дерека, хотя дух соревнования оказался у нее меньше, чем он ожидал. Дженна ошибается, Кэнди не ведает страха.

Пока барбекю разогревалось, а солнце опускалось все ниже к океану, женщины потягивали коктейли на пляжных одеялах, а мужчины играли во фризби.

Всякий раз, как Тайлер удачно ловил тарелку, Дженна радостно вопила. Эрин тоже болела за Страйкера. Дерек же старался не обращать внимания на молчание, которое сопровождало его игру. Но когда он сделал особенно удачный рывок, от которого покатился по песку с крепко прижатой к груди тарелкой, то не удержался и посмотрел на Кэнди.

Она улыбнулась ему, подняв большие пальцы.

Он почувствовал себя так, словно отразил голевой удар во время Суперкубка.

К тому времени, как они закончили игру и съели гамбургеры, уже достаточно стемнело, чтобы разжечь костер. Стало заметно прохладнее, и они расстелили одеяла вокруг уютно потрескивающего огня.

Небольшие волны плескались о берег в двадцати футах от них, ночь была ясной, а звезды яркими как алмазы.

Дженна прильнула к Тайлеру, а Эрин прислонилась спиной к груди Страйкера. Разговор стих.

Внезапно Дерек явственно ощутил пустоту в руках. Ему захотелось, чтобы Кэнди села к нему. Она бы так гармонично вписалась в его объятья, такая теплая и мягкая, прижалась бы к его груди. Он бы обнял ее, потер плечи, прогоняя гусиную кожу, вдохнул свежий аромат ее волос, ощутил, как ее тело отзывается на его близость.

Как бы ему хотелось обнять и приласкать ее. Но об этом не может быть и речи. Их отношения слишком…

Отношения?

Он пресек эту мысль.

Его взгляд метнулся к ее лицу.

Она, казалось, чувствовала себя неловко, не в своей тарелке, сидя между двумя любящими парами. Что-то вроде того, что чувствовал и он.

Дерек встал.

— Прогуляемся по пляжу, Кэндис?

На лице девушки промелькнула признательность.

— Конечно.

Остальные четверо едва ли заметили, когда они покинули круг света костра. Дерек взял Кэнди за руку. Она не возражала.

— Отличный бросок, — похвалила она его.

Он улыбнулся.

— Спасибо. А ты классно играешь в волейбол.

Кэндис рассмеялась, широко качнув их сплетенными руками.

— А ты красивый мужчина с безупречным вкусом и хорошими манерами.

— Слава богу, что никто этого не слышит.

— Да, это бывает немного неловко.

Но Дерек не испытывал неловкости. Он чувствовал себя глупым, окрыленным и счастливым. Ему бы хотелось, чтобы пляж тянулся до бесконечности и они могли бы идти и идти. Возможно, если они проговорят достаточно долго, он поймет, что между ними происходит.

Вдруг он вспомнил о том, что сказала ему Дженна, и вернулся на землю.

— Кэнди?

Она явно почувствовала перемену его настроения и перестала размахивать руками.

— Да?

— Дженна тут сказала мне кое-что…

Кэнди напряглась.

— …что ты меня боишься.

Кэнди резко остановилась.

— Боюсь?

Он повернулся к ней. Холодный свет восходящей луны освещал ее лицо. На ней не было макияжа, но кожа все равно выглядела безупречно гладкой, ресницы длинными и черными, а губы были цвета роз. Она определенно самая красивая женщина в мире.

Его голос понизился до шепота.

— Я не хочу, чтобы ты меня боялась, Кэнди.

Она улыбнулась уголком рта и покачала головой.

— Я не…

— Хорошо.

— …то чтобы боюсь…

— Как это понимать?

— Ты лишаешь меня душевного покоя, — призналась она.

Он взял ее другую руку и чуть расставил ноги на песке.

— Потому что возбуждаю тебя? — спросил с надеждой.

— Потому что я никогда не знаю, о чем ты думаешь, — уклончиво ответила она.

— Хочешь знать, о чем я думаю сейчас?

— Не уверена.

— Я думаю, что ты красавица.

— Дерек…

— Я думаю, что хочу поцеловать тебя.

— Не говори…

— Впрочем, я всегда хочу поцеловать тебя.

Не дожидаясь ее ответа, он наклонился и исполнил свое желание.

Она не отстранилась, она обмякла.

Он обнял ее за талию, а ее руки обвили его шею. Поцелуй был неторопливым и нежным, долгим и утоляющим. Это было то, чего ему хотелось у костра. Кэнди и он вместе, в объятиях друг друга.

Ему необходимо было крепко обнимать ее и забыть обо всем. Хотя бы ненадолго. До тех пор, пока он не вернет себе способность трезво мыслить. Пока не сможет спокойно смотреть на нее, не наполняясь желанием.

Он целовал ее щеку, висок, ушко, вдыхал запах, упиваясь прикосновением к ее шелковистой коже.

Она простонала его имя и прижалась к нему, словно маяк, зовущий его все ближе, притягивающий к чему-то, чего он не понимал. Он только знал, что это важно. Что она важна для него.

— Поедем ко мне домой, — прошептал он.

— Но…

— Ты нужна мне, Кэнди.

Это прозвучало как отчаянная мольба. В груди у него горело, ноги и руки дрожали.

Она оглянулась на мерцающее пятно костра вдалеке.

— Не можем же мы просто…

— Можем. — Он коснулся ее подбородка, приподнял лицо и чуть отодвинулся, чтобы заглянуть в ее золотисто-зеленые глаза. — Можем…

Он сделал глубокий вдох и затаил дыхание, словно ступив на тонкий лед.

— Ты хочешь поехать со мной, Кэнди?

Ветер стих.

Волны, казалось, остановили свой нескончаемый бег.

Она смотрела не мигая, в то время как весь его мир замер в ожидании.

Затем ее ресницы, дрогнув, опустились, а руки непроизвольно сжали его затылок.

— Да.

Она нужна ему.

Он припарковался кое-как, и они бегом взбежали по ступенькам. Он закрыл за ними дверь. В доме было темно, за исключением света уличных фонарей, льющегося в большие окна.

Не говоря ни слова, он схватил ее за руку и потащил вверх по лестнице.

Его длинные ноги перемахивали через две ступеньки, и она едва поспевала за ним.

Дерек распахнул дверь в великолепную спальню. Жалюзи были подняты, и свет с улицы просачивался в окна. Потолок был высоким. Золотисто-зеленое стеганое одеяло украшало королевских размеров кровать со столбиками. А светло-желтые кресла обрамляли французские двери, ведущие на балкон.

— Свет? — спросил он.

Она покачала головой.

— Вино?

Она почувствовал какое-то странное стеснение в груди и, призвав на помощь всю свою смелость, снова отрицательно мотнула головой.

— Только ты. Сейчас.

Он притянул ее в свои объятия, покусывая шею, покрывая короткими поцелуями до тех пор, пока она не затрепетала.

— Ох, Кэнди. Если б ты знала, сколько раз… я представлял тебя здесь.

Его слова согрели ее. Нервы успокоились. Дженна была права. Ей уже не семнадцать.

— И что же я делала? — смело поинтересовалась она.

Он усмехнулся.

— Не думаю, что ты хочешь это услышать.

Она склонила голову набок и отодвинулась, чтобы заглянуть ему в глаза. Озорно улыбнулась.

— Нет, хочу.

Его глаза потемнели от страсти, когда он прерывисто вздохнул.

Она стянула блузку через голову и встала перед ним в тонком бюстгальтере.

— Потому что если ты мне не скажешь, как я узнаю, что надо делать?

— Кэнди…

— В своей спальне, — продолжала она, — я всегда представляла тебя обнаженным.

— Ты представляла меня в своей спальне?

Она многозначительно кивнула на его одежду.

— Обнаженным.

Он снял футболку и шорты, весь такой большой, бронзовый и прекрасный.

Тогда, в лимузине, у нее не было возможности налюбоваться им. Теперь была, и она не преминула воспользоваться ею. Он был великолепен от макушки до кончиков пальцев.

— Лучше, чем в моем воображении, — сказала она.

Со стоном удовлетворения он протянул руку и просунул пальцы под пояс ее низко сидящих джинсов, привлекая к себе.

Вихрь эмоций закружил ее, и она ухватила его за плечи. Он стянул с нее джинсы, и она прильнула к его груди, целуя крепкие мускулы, пробуя на вкус соленую кожу, стараясь запечатлеть в памяти ощущение и запах его тела.

— Ты здесь, — пробормотал он ей в волосы. — Нагая. Улыбающаяся. И я знал… я просто знал… — Он отстранил ее, чтобы заглянуть в глаза.

Кэндис щелкнула застежкой лифчика и позволила ему упасть на пол. Затем выскользнула из трусиков. Она ощущала себя совершенно свободной в своей наготе — сексуальной, а вовсе не стыдливой.

Глаза Дерека подернулись поволокой, возбуждая ее. Как же сильно она хотела его!

Она шагнула назад, к кровати, и, взяв Дерека за руку, потянула за собой.

Он с готовностью последовал за ней.

Когда ноги ее прикоснулись к прохладному, гладкому одеялу, она села.

— Вот так?

— Ляг на спину, — прохрипел он.

Она так и сделала, положив голову на шелковые подушки. Он опустился на колени на пол с ней рядом.

— Ты прекрасна. — Его тон был благоговейным. Он провел кончиком пальца вдоль изгиба талии, по бедру.

Затем улыбнулся.

— Пожалуй, я буду вот так сидеть здесь и любоваться тобой всю ночь.

Кэндис повернула голову и вскинула брови.

— Не очень-то веселая перспектива для меня.

— А ты хочешь большего? — спросил он с насмешливым изумлением.

— Много большего.

— Да? И как же ты собираешься убедить меня?

Она села, повернулась, свесила ноги с края кровати, и ее грудь оказалась на уровне с его лицом.

— Это торг, Дерек Ривз?

Его взгляд сосредоточился на ее груди.

— Как всегда у нас с тобой. — Он наклонился и поцеловал один сосок.

Она застонала, откинула голову назад, скользнув поближе к нему.

— Беда в том, — продолжал он, целуя другой сосок, затем уложил ее на спину и подтянулся, оказавшись с ней лицом к лицу, — что ты в этом деле куда лучше меня. Стоит тебе только пальчиком шевельнуть, и я твой навеки.

Скольжение его тела дразнило ее нежную кожу. Его ласковое дыхание овевало лицо. Она вдохнула, приподнимая голову, вытягиваясь, чтобы достать его рот.

Он встретил ее на полпути, своим весом пригвоздив к матрасу. Его рот был горячим, жадным и настойчивым.

Восхитительные ощущения стрелами пронзали каждый уголок ее тела. Она обхватила руками широкую спину, целуя его, прижимая крепче, еще крепче.

И все равно этого было мало.

Она согнула колени, поставив пятки на кровать.

— Кэнди, — прохрипел он.

— Быстрее, — простонала она.

— Но…

Она выгнула спину, широко раскинув руки на кровати.

Он чертыхнулся сквозь зубы, и не успела она и глазом моргнуть, как он уже был внутри нее.

Наконец-то. Уже близко.

Она обвилась вокруг него, крепко держалась, пока он целовал, ласкал ее и погружался в нее снова и снова.

Ей хотелось, чтобы это длилось бесконечно, но слишком скоро все поплыло у нее перед глазами, и хриплое, прерывистое дыхание Дерека ворвалось в ухо. Их тела покрылись испариной, и волна страсти взмыла до самых высот, пока он не исторг ее имя и мир не взорвался.

Пик эмоций сопровождался покалывающей легкостью, дыхание медленно восстанавливалось. Дерек тяжело лежал на ней, но она не хотела, чтобы он шевелился. Это было все равно что парить в небесах. Каждая клеточка ее тела размякла от удовлетворения, и притупляющий сознание жар согревал душу.

— Такого со мной никогда не было, — прошептала она с благоговейным трепетом.

— Такого ни с кем никогда не было, — тоже шепотом отозвался Дерек. — Кажется, мы открыли новую планету.

Кэндис согласно кивнула. Комната вновь приобрела свои очертания. Комната Дерека. Где он мечтал о ней.

Все эти ночи, пока она мечтала о нем, он мечтал о ней.

Поразительно.

— Ну, так как, я все правильно сделала? — спросила она полушутя.

Его тон оставался серьезным, даже почтительным.

— Ты сделала все совершенно правильно. — Затем он перекатился на спину, как в лимузине, увлекая ее за собой, не разжимая объятий, просто снимая с нее тяжесть своего тела.

Он прикрыл ей спину одеялом, разгладил его, убрал волосы со лба и провел ладонью по всей их длине.

— Сколько ночей я лежал, думая о тебе.

Грудь Кэндис распирало от радости так, что стало тесно. Она должна спросить.

— Сколько?

— Боюсь, я потерял счет.

— Когда это началось?

— Это началось с того глупого поцелуя в «Тоннеле Любви». Когда я узнал, кто ты. Когда понял, какими сложными будут наши отношения.

Она отодвинулась на пару дюймов.

— Ты хотел меня все это время? А я начала мечтать о тебе только с тех пор, как…

— Ты всегда должна выигрывать, да?

Она помолчала. Ладно, он заслуживает искренности.

— Я желала тебя с тех пор, как ты первый раз солгал мне. Полагаю, этот раунд ты выиграл.

Он поцеловал ее сладкие губы.

— Думаю, мы оба выиграли этот раунд. А сейчас хочешь испробовать мою ванну?

Она сделала глубокий вдох и кивнула.

— О да.

Позже Кэндис лежала в объятиях Дерека, свернувшись калачиком, и смотрела через открытые французские двери на огни Сиэтла.

— Я говорила тебе «спасибо»? — спросила она.

Он усмехнулся.

— Не стоит благодарить меня. Это доставило мне удовольствие.

Она ткнула его локтем в бок.

— За помощь с реконструкцией «Маяка».

— Ах, это.

— Да, это. — Она снова расслабилась, мысленно представив законченный ресторан. — Знаешь, это всегда было моей мечтой.

— Исторический ресторан?

— Исторические здания. Это нельзя измерить в долларах и центах, но это имеет смысл на ином, более глубоком уровне. — Она замолчала. — Наверное, ты этого не понимаешь, да?

— А ты объясни.

— Я всегда считала, что в жизни есть вещи, которые важнее денег.

— И ты называешь себя Хэммонд?

Она снова ткнула его, на этот раз помягче.

— Из тебя вышел бы куда лучший представитель Хэммондов, чем из меня. Я всегда была белой вороной — артистической, непрактичной.

— Я думал, ты прекрасно ладишь со своей семьей. Ну, все эти обсуждения семени и все такое.

Кэндис улыбнулась.

— О, они меня очень любят, просто не понимают.

Он крепче прижал ее к себе.

— Это потому, что ты сложная женщина.

— Ты тоже меня не понимаешь, да?

— Не вполне.

— Ты не можешь понять, как можно отказаться от денег ради красоты.

В его тоне послышались полемические нотки.

— Я очень люблю красоту. Но существуют такие практические реалии, с которыми приходится иметь дело прежде, чем мы можем себе позволить роскошь сосредоточиться на искусстве.

— Такие как?..

— Еда, кров, одежда.

— Большинство людей в Сиэтле имеют еду, кров и одежду, — возразила Кэндис. — Чего им не хватает, так это искусства, истории и культуры. Это пища для души.

— Душа не может жить без тела.

— А телу без души не имеет смысла жить.

Несколько секунд прошло в молчании.

— Ты считаешь, у меня есть душа, Кэнди?

Вопрос сильно удивил, даже озадачил ее.

— Конечно, у тебя есть душа.

Да, он жесткий, твердолобый бизнесмен, который должен делать деньги каждый божий день, но он также нежный и щедрый любовник. А то, как он дурачился сегодня со своими братьями, показало ей его трогательно-человеческую сторону.

— Ну, может, просто поменьше, чем у других, — пошутил он.

Кэндис не нашлась, что на это ответить. Она начинала подозревать, что за жестким фасадом скрывается очень доброе сердце.

Она вдруг подумала, что ошибалась в нем, и можно надеяться на что-то большее, чем простая интрижка. Но это было опасное направление мыслей. Надо воспринимать все как есть, чтобы потом не испытать жестокого разочарования и сердечных мук.

— Ну, может, чуть поменьше, — согласилась она.

Они погрузились в молчание, в то время как ласковый ветерок влетал в окно вместе с отдаленным шумом улиц. Дыхание Дерека постепенно выровнялось, руки расслабились.

Кэндис не спала, глядя на город, говоря себе, что их интерлюдия окончена. Уже почти два часа ночи, а завтра в десять у них презентация. После этого у них не останется причин быть вместе и продолжать отношения.

Она стиснула зубы, напомнив себе, что шла на это с открытыми глазами. Она напряглась, приготовившись оставить его теплую постель и продолжать жить без него.

Но едва она пошевелилась, как его руки на ее животе сжались. Он не спал и хрипло прошептал ей на ухо:

— Останься.

Она замерла. Остаться?

Его голос звучал натянуто, мышцы напряглись.

— Просто… — Прошла целая минута. — Останься.

Одно слово. Одно-единственное слово, но оно перевернуло ее жизнь.

Она старалась не допускать его в свое сердце, но он накрепко утвердился там, и ей уже ничем нельзя помочь. Она почувствовала, как одинокая слезинка защипала уголок глаза.

— Хорошо.

Он перевернул ее на спину, нежно целуя в губы.

Она ответила на поцелуй, крепко обнимая его, стараясь разобраться в хаосе своих мыслей и чувств. Он будет обнимать ее всю ночь. Они проснутся вместе, в одной постели.

Что с ними будет? Что они делают?

Он прервал поцелуй и чуть отстранился.

Она заглянула в его темные глаза, ища ответы, которых, она знала, у него нет.

— Дерек?

Он покачал головой.

— Я не знаю, Кэнди.

Она коснулась его лица.

Он ласково поцеловал ее еще раз, и она обняла его, притянула ближе, стараясь вобрать в себя его сущность и успокоить свои страхи. Если все это ошибка, она будет ужасно страдать.