Дерзкая любовница

Глава 8

Она была закутана в покрывало из синего бархата, и мягкая ткань нежно ласкала кожу, заставляя ее снова и снова прижиматься к чудесным невесомым складкам Где-то на самом дне души обитал жгучий голод, неясное желание, порожденное темными снами И бархат казался в точности таким, о каком она мечтала Тускло блестя, он скользил по ее груди – отчего захватывало дух Она прижималась к теплым складкам все теснее, и они гладили по животу, и по ногам, и проникали туда, где огонь желания тлел жарче всего Задыхаясь от восторга, она чувствовала, как бархат ласкает щеки и невесомо касается губ. Невероятно нежный, любящий. Но вдруг он пропал, и с ее губ слетело обиженное восклицание

Она потянулась следом, но наткнулась на что-то прохладное и влажное. Наверное, это и есть ее бархат… У него чудесный вкус… просто удивительный.

Анжелика облегченно вздохнула – и услышала чей-то шепот в ответ. Звуки отдаляли ее от убежища из синего бархата А она так не хотела расставаться с его блаженным безмолвием, выпускать из рук ласковые складки… Однако другая, неумолимая сила звала и звала ее, разогнав чары бархатно-синего забытья.

Ее разочарованный крик заглушило чье-то горячее объятие и настойчивый шепот:

– Анжелика… милая…

За словами следовали нежные поцелуи… легкие, бархатные. Призрачный мир сновидений больше не имел над нею власти, ему на смену пришел черный бархат бездонного взгляда Гарета, снова целовавшего ее губы.

По мере того как нежные поцелуи скользили по ее лицу, Анжелика постепенно возвращалась в реальность. И наконец хрипло шепнула:

– Гарет… это ты…

В ее словах прозвучало такое разочарование, что Гарет тут же насторожился Его большое, сильное тело напряглось, а глаза стали холодными и безжалостными.

– Да, это Гарет.

Анжелика отчаянно затрясла головой; ну вот, опять он подумал бог весть что!

– Мне показалось, что это был… – Не зная, как объяснить преследовавшее ее сновидение, она замолкла, затем неохотно, спотыкаясь на каждом слове, продолжила. – Мне показалось… показалось, что это был бархат…

Гарет недоуменно нахмурился.

– Синий бархат из моих снов. Этот бархат – он такой чудесный… и теплый. Он обнимал меня ТАК ласково! Еще в детстве, когда я была напугана или обижена, он являлся ко мне во сне. И закутывал в свои складки. Понимаешь, он любил меня, Гарет…

Окончательно смешавшись от собственной необычной откровенности, Анжелика умолкла. И резко отвернулась. Ни одна живая душа до сих пор не знала об этих снах. служивших тайным утешением и убежищем от невзгод. Гарет застиг ее врасплох – полусонную и беззащитную. И ей хватило глупости обо всем рассказать. Теперь он засмеет ее.

Однако Гарет попел себя иначе. Он осторожно повернул к себе ее лицо. В его взгляде светилось понимание и сочувствие – как и в негромком, ласковом голосе.

– Милая, посмотри на меня. Не надо отворачиваться. – Его лицо осветила искренняя, открытая улыбка. – Тебе больше не понадобится синий бархат… пока ты со мной. Ни один сон не подарит тебе такую безопасность и такую нежность, как мои объятия…

И он перешел от слов к делу. Обещания скрепили прикосновения горячих губ, под которыми трепетали ее полуопущенные веки. Оказывается, она каким-то образом лишилась нижней рубашки, в которой укладывалась спать, и теперь он ласкал обнаженное прекрасное тело. Его прикосновения напомнили ласку синего бархата, и Анжелика зажмурилась, наслаждаясь возвращенным к жизни теплом. Она не хотела и не могла этому противиться: ее губы послушно раздвинулись, отвечая на поцелуй.

Снова и снова его руки скользили по знакомому изгибу нежных плеч. Под их умелой лаской ожили груди, и соски превратились в два напряженных розовых бутона.

Она глухо вскрикнула, КОГДА Гарет взял их в рот и прошелся языком по чувствительной коже Все ее тело полыхало от разбуженного желания.

Неумолимо возрастал и любовный голод Гарета, и его ласки становились все более настойчивыми. Она желала его неудержимо, страстно и прижималась к нему с тем же диким голодом, который сотрясал его мощное тело. Перед глазами кружились цветные вихри, в ушах шумело, и от предчувствия близкой развязки захватило дух.

Но вдруг Гарет отстранился. Нетерпение и мука в ее взгляде приносили ему радость, но в то же время медленно, но верно лишали контроля над собой. Он еще раз полюбовался на раскрасневшееся лицо, на слегка раздвинутые губы, округлые тугие груди. Он еще немного помедлил, с улыбкой наблюдая, как разгорается нетерпение в ее взоре. Он должен был получить это зримое доказательство своей власти… убедиться, что способен разжечь в ней тот же пожар, что не давал покоя ему самому.

Она лежала, едва переводя дух. и дивные губы шевелились в невысказанной мольбе:

– Гарет…

Он медленно приблизился: налитое желанием мужское естество коснулось горячей влажной плоти. С ее губ слетел низкий стон, тяжелые веки опустились, и Гарет охнул – таким прекрасным показалось ее лицо, оживленное страстью. Он едва не потерял рассудок от того, как был принят ее телом. Она распахнулась перед его натиском вся, без остатка, и он едва нашел в себе силы на миг задержаться, чтобы сполна насладиться этими первыми секундами близости. Однако пожар любви взял верх над рассудком, и вот уже Гарет бьется в его ослепительном пламени, прижимая к себе Анжелику, возносясь с нею к небесам в вихре экстаза и желая лишь одного: чтобы их слияние оставалось вечным…

Все еще не в силах разжать объятия, Гарет приподнял голову и посмотрел на Анжелику.

Что ж, факты говорили сами за себя: он никогда не насытится ею… своей Анжеликой. Потому что владеет им не только физическое влечение. Нет, он не может признаться, что любит Анжелику. Он и сам не успел свыкнуться с этой мыслью. Да, она красивее и желаннее всех женщин на свете. Но к нему она пришла не по любви. Шлюха… Это слово огнем жгло его рассудок. Он заплатил деньги и купил ее.

Гарет с трудом выбросил из головы пустые надежды, возрождавшиеся в душе после удивительных, полных взаимной страсти и нежности минут. Следовало быть честным с самим собой. Анжелика согласилась принадлежать ему в течение года, а потом наверняка покинет его. Но он был у нее первым. Это служило немалым утешением. И заставляло еще неистовее желать остаться для нее последним.

На память пришли ее недавние признания. Синий бархат… Несмотря на невиданные силу и отвагу, ее душа по-прежнему ищет убежища от жестокой реальности. От нежности болезненно сжалось горло. Ей больше не понадобится синий бархат. Он станет ее убежищем… Он защитит ее от страданий… от страха. И завоюет ее любовь, прежде чем посмеет признаться в своей.

Он столько лет прожил в холодном, равнодушном доме, лишенном любви… А жестокий каприз судьбы, убившей возлюбленную и дочь его отца, только добавил холода в эти стены.

И впервые в жизни Гарет оказался способен оценить глубину горя Доусона-старшего, все еще не смирившегося с потерей. Вот и самому Гарету не давала покоя мысль о том, что через год он потеряет Анжелику.

Не спуская глаз с любимого лица, он легонько погладил ее по щеке. Пушистые ресницы дрогнули и приподнялись. Навстречу ему засияло расплавленное серебро чудесных глаз. Гарет проглотил рвавшиеся с губ слова. Еще рано Он овладел ее телом, но не достучался до души.

Доусон молча обнял ее и прижал к себе. У него есть целый год, чтобы завоевать ее любовь. Года ему должно хватить.

Легкое прикосновение к щеке разбудило Анжелику. И неожиданно яркими и четкими показались и зеленые ветви, качавшиеся под свежим утренним ветром, и пронзивший их сноп солнечного света, блестевший на темных волосах Гарета. Он лежал рядом и обнимал ее. Слава Богу, к нему вернулась былая сила – Анжелика отлично успела это почувствовать.

Впервые за всю неделю жизни в этой глуши Анжелика почувствовала, что нет нужды быть постоянно начеку. Одного взгляда на лицо ее спутника было достаточно, чтобы убедиться в его здоровье. Черные глаза смотрели ясно, жар и лихорадка спали уже три дня назад.

– Больше не болит, Гарет? – спросила она, тихонько прикоснувшись к повязке.

– Больше не болит, – ответил он, прижимая к щеке маленькую ладошку. – Ты выходила меня. милая. – и он легонько поцеловал ее в губы. – Ты заботилась обо мне целую неделю, и теперь моя очередь заботиться о тебе. – Тут он неожиданно вскочил и поднял Анжелику. От его улыбки все запело у нее в груди. – Идем же! Вода так и манит! Воспользуемся возможностью, пока мы не уехали отсюда. Завтра мы снова тронемся в путь и оставим это место навсегда.

Анжелике почему-то стало грустно, она потупилась и направилась к заводи. Но Гарет остановил ее и спросил:

– Что с тобой, милая? Ты не хочешь отсюда уезжать? Она кивнула, стараясь улыбнуться:

– Здесь было не так уж плохо, а, Гарет? Если не считать тех двух бродяг… – на миг помрачнев, она закончила: – …мы были здесь в безопасности. А те двое, они…

– …давно сидят за решеткой или в баре оплакивают свои пушки! Да. это место останется в нашей памяти, однако Техас несравненно лучше, милая. Тебе там наверняка понравится. – И он повлек Анжелику в воду, полный решимости воплотить это обещание в жизнь.

– Женщины Техаса горды и прекрасны, но ни одна не сравнится с тобой. Мне придется ходить с кнутом, чтобы разгонять толпы твоих поклонников. – Он сильнее прижал к себе Анжелику. – Я ни с кем не намерен делиться!

– Тебе нечего бояться, Гарет, – просто отвечала она, глядя ему в глаза. – Для меня ты будешь самым лучшим мужчиной во всем Техасе.

Гарет молча, до боли стиснул в объятиях ее хрупкое тело. Произнеси он хоть слово – и выдаст себя. Ясно как Божий день: он ни за что не расстанется с Анжеликой!

Стараясь не замечать боли в плече, Эстебан выпрямился и небрежно улыбнулся. Великолепно пошитый мундир, ослепительно сверкавший яркими галунами, аксельбантами и эполетами, привлек к нему внимание толпы, заполнившей бальный зал. Еще бы, он столько времени проторчал возле зеркала! Зато теперь по праву мог считаться самым красивым мужчиной в этом зале.

Однако даже его потрясающая красота не способна была затмить господина президента Антонио Лопеса де Санта-Анну. Не говоря о весьма привлекательной внешности, этот человек обладал удивительной аурой власти и уверенности в себе. Он с виртуозным искусством пускал в ход свое обаяние. Эстебан завистливо хмыкнул. Даже его подчас захватывали политические прожекты Санта-Анны, изложенные хорошо поставленным голосом и подкрепленные страстным взглядом больших, проницательных глаз. В начале знакомства Эстебан, подобно всей стране, поверил в уготованное им президентом славное будущее. Однако довольно быстро разобрался, что к чему.

Ведь если быть честным, от действий Санта-Анны пострадало уже немало народу. Чтобы добиться своего, Антонио без конца мог менять политическое кредо. Он был настолько непостоянен в речах и обязательствах, что трудно было судить о его истинном отношении к чему бы то ни было. На встрече с представителями Техаса Антонио обещает им всяческую поддержку – и тут же сажает в тюрьму законно избранного техасцами сенатора Стивена Остина. Англичанин вот уже два года торчит за решеткой без суда и следствия. Эстебан все сильнее подозревал, что господин президент жаждет покончить со всяческими вольностями и нуждается в оправдании применения им грубой силы, как это случилось в Сакатекасе. Там все недовольные быстро прикусили языки.

Насколько мог судить Эстебан, эта ситуация сулила ему лично немалые выгоды. Народ Мексики не заслужил демократии. Эстебан всем сердцем согласен с Антонио: этих тупиц нельзя вырвать из мрака невежества и научить думать. Такой способностью наделена лишь тончайшая прослойка ис– тинных аристократов. Вот почему Мексике так необходим сильный лидер. Если этим лидером является Санта-Анна, что ж, у Эстебана нет возражений покуда и ему будет перепадать кое-что с президентского стола

И Эстебан с удовлетворением подумал, что успел немало продвинуться в этом направлении, хотя появился в столице всего неделю назад То, что он поспешил явиться на службу, все еще страдая от тяжелой раны, изрядно подняло его в глазах господина президента и сделало доверенным лицом в его свите. Теперь Эстебана посылали как личного представителя президента на всякие светские мероприятия – вроде нынешнего дурацкого бала. Общительный молодой красавец должен был собирать сведения о политических настроениях в столице и докладывать о них президенту

Ему уже успели передать, что Антонио весьма считается с его мнением.

Меж тем Эстебан ловко лавировал среди блестящей суетливой толпы Не то чтобы он действительно куда-то спешил – просто деловой вид отпугивал прилипчивых матрон, которые только и стремились сосватать ему какую-нибудь из своих безмозглых дочерей

Однако Эстебан вернулся в столицу совершенно другим человеком. И дело тут было не в ране, которая почти зажила и лишь изредка напоминала о себе. До недавней поездки в Реал-дель-Монте его манили блеск свечей в огромных хрустальных канделябрах, обрывки легкомысленной остроумной беседы, роскошно наряженные, увешанные сверкающими драгоценностями дамы и мысли об их доступности. Все что заставляло его с нетерпением ждать нового дня. Теперь же Эстебан оставался холодным и равнодушным.

Пробираясь сквозь толпу, он старался не замечать ни назойливых звуков вальса, ни парочек, кружившихся под его мотив. Взрывы визгливого женского смеха доводили Эстебана до исступления. Все труднее было подавить раздражение, вызываемое кокетливыми взглядами, летевшими в его сторо– ну поверх вееров Уродины, тупые надменные суки, все до одной!

С некоторым колебанием он все же пришел к выводу, что виной тому – неприятные подробности возвращения в столицу Ведь если бы все вышло так, как он задумал, то через этот бальный зал под руку с ним шла бы Анжелика в роскошном вечернем платье из черного кружева Идеально вылепленные плечи обнажало бы дерзновенно глубокое декольте, позволявшее любоваться тугими грудями Пышные, летящие рукава из невесомой ткани подчеркнули бы дивную грацию миниатюрной фигуры

Да, с маленькой деревенской шлюшкой он связывал грандиозные надежды, от которых захватывало дух Ведь ему бешено завидовали бы все до одного мужчины в бальном зале Ибо ни одна из присутствовавших здесь дам и в подметки не годилась прекрасной Анжелике

Лицо, привлекшее недавно его внимание, на миг скрылось в толпе, и Эстебан почувствовал новую вспышку раздражения. Ему требовалось доказать хотя бы самому себе, что он не зря проторчал целый вечер на этом дурацком балу Иначе в следующий раз он просто не заставит себя добровольно явиться туда, где не услышишь ни одного умного слова и нет отбою от бестолковых девиц, единственным достоинством которых является беспредельная уступчивость

Но тут, к облегчению Эстебана. он снова увидел благородные черты полковника Ботина. Вот с кем он найдет утешение в достойной беседе! У этого человека многое можно узнать – а значит, совместить приятное с полезным

Эстебан постарался улыбнуться как можно искреннее и протянул руку

– Арнольдо! Какими судьбами?

В темных глазах Арнольдо Ботина мелькнуло откровенное подозрение

Невысокий, слегка располневший, седовласый и явно разменявший пятый десяток, он не производил особого впечатления. Однако под непримечательной внешностью крылся кипучий ум и пылкое сердце истинного патриота Эстебан что знал доподлинно Тем важнее было завоевать расположение пожилого джентльмена Он с чувством пожал полковнику руку Известный чрезвычайной наблюдательностью, Арнольдо Ботин мог стать превосходным источником сведений о циркулировавших в столице сплетнях и слухах

– А, Эстебан… – сдержанно откликнулся тот. – Что-то я давно вас не видел. Ходили слухи, что вы вернулись на отцовский рудник

– Совершенно верно, однако вызов господина президента повелел мне вернуться в столицу.

– Вызов господина президента, вот как? Звучит весьма внушительно – Ботин, и не пытаясь скрыть издевки, смерил взглядом разряженного в пух и прах собеседника. – И в какой же ранг возвел вас Антонио? Ах да… – Он сделал вид, что только теперь обратил внимание на пышные эполеты – Что ж, смотритесь вы довольно импозантно, полковник Аррикальд!

– Только от вас, Арнольдо, я готов стерпеть подобную насмешку, – с застывшей улыбкой ответил Эстебан. – Ведь человек, славный своими заслугами перед отечеством, имеет право пошутить. Впрочем, вы совершенно правы – этот мундир больше для вида. Просто Антонио решил, что его представитель должен иметь как можно более внушительный вид.

– А вы действительно представляете его, Эстебан?

– Да, по некоторым вопросам. Однако нынче вечером я представляю самого себя В последнее время меня, по личным причинам, заинтересовало состояние дел в штате Техас. А поскольку именно вы считаетесь по нему главным специалистом, мне бы хотелось, чтобы вы ввели меня в курс дела.

– А разве это не может сделать ваш добрый друг Антонио?

– Арнольдо, это я служу господину президенту, а не он мне. Я не смею надоедать ему своими вопросами. И предпо– читаю обратиться за информацией к вам. Но коли вы не в настроении отвечать..

Однако Арнольдо Ботин был не из тех, кем легко можно манипулировать. От его глаз не укрылось нетерпение Эстебана. Да, он не врет насчет некоего личного интереса, хотя Ботин не представлял, что могло заинтересовать такого самовлюбленного выскочку, как Аррикальд, в забытом Богом Техасе. Однако старина Арнольдо был чрезвычайно неглуп. Он понимал, что в оказанная сейчас молодому Аррикальду ничтожная услуга может обернуться в будущем намного большей услугой для него самого. И он повлек Эстебана на террасу.

– Если мы собираемся беседовать, Эстебан, то лучше делать это снаружи, подальше от этой назойливой толпы – Он вдруг лукаво усмехнулся – Держу пари, что вам впервые в жизни приходится гулять в саду с лицом моего возраста и комплекции… не говоря уже о моей принадлежности к мужскому полу! Ведь если верить слухам, немало светских красавиц остались с разбитыми сердцами после вашего отъезда на родину!

– Да уж. – скривился Эстебан. – Ну что ж, зато пребывание дома настроило меня на серьезный лад. Теперь мною движут интересы совершенно иного толка

– Ах так, значит, вы встретили юную особу, похитившую ваше сердце?

– Вот уж не думал, что вы такой романтик, Арнольдо, – не на шутку рассердился Эстебан. – Неужели вы способны поверить в такие глупости, как похищение сердца? И в единственную избранницу на всю жизнь?

– Вы забывчивы, Эстебан. Ведь сеньоре Ботин угодно носить мое имя уже двадцать пять лет, и я уверен, что она так и останется для меня единственной на всю жизнь. Впрочем, Анжелика никогда не блистала красотой и, может быть, поэтому сумела оценить любовь и преданность такого невзрачного малого, как я.

– Анжелика?..

– Да, так зовут мою дорогую супругу

– Ох, а я и не понял, – закашлялся Эстебан, радуясь, что в саду темно и нельзя разглядеть его лица

– Красивое имя, правда? И моя милая женушка полностью соответствует ему – если не красотой лица, то красотой души – Тут Арнольдо сообразил, что не совсем кстати разоткровенничался, и нахмурился – Ну довольно об этом Вряд ли вы явились сюда, чтобы слушать мои дифирамбы Что вы хотели узнать, Эстебан?

– Лоренсо де Савала Прошел слух, что он умудрился скрыться от полиции в Мехико и нашел убежище в Техасе

– Да, что правда Ведь таких смутьянов, как он всегда тянет в неблагополучные, беспокойные штаты Там проще всего обрести последователей. А уж Савалл умеет подлить масла в огонь. Что он, что Виеска – большие мастера пустить пыль в глаза. Вот, к примеру, что говорил Виеска всего пару дней назад, – мрачно сказал полковник – «Граждане Техаса, пора очнуться от спячки! Ваша свобода, ваша собственность – да что там само ваше существование – зависят от непредсказуемых капризов ваших злейших врагов! Вам грозит полное истребление. Противостоять злу может лишь энергия и твердость подлинных республиканцев!» Тьфу! У меня язык не поворачивается пересказывать дальше эту чушь! – и Ботин умолк, пытаясь овладеть собой. Затем продолжил – Не думаю что Антонио будет и дальше терпеть это Зная его, следует ожидать что вот-вот будет отправлен отряд для поимки Савалы и Виески

– Возможно – Эстебан отлично уловил полувопросительность фразы Ботин также нуждался в сведениях Однако Аррикальд вовсе не собирался делиться тем, что знал сам. Поскольку стало очевидно, что из старого джентльмена больше ничего не выудишь, он поспешил сменить тему беседы.

– А что за волнения в Анауаке?

– Ах да, вот еще одно место, где ситуация вышла из-под контроля. Вам известна подоплека конфликта?

– Весьма поверхностно. Это как-то связано с контрабандой. верно?

– Да, если, выражаясь по-вашему, смотреть поверхностно. Всем известно, что в силу своего географического положения Анауак – рай для контрабандистов.

– Да

– Для поддержки таможенников там имеется небольшой гарнизон под командованием капитана Тенорио, которому также постоянно приходится отбивать атаки торговцев, недовольных высокой пошлиной. В последнее время выступления торговцев участились, и Тенорио вынужден был, чтобы припугнуть остальных, арестовать двух зачинщиков Увы, это повлекло за собой настоящую бурю. Чертовы техасцы собрались на митинг в день заседания суда. Как назло, именно в день этого сборища туда явился правительственный курьер. Толпа схватила его и отобрала три секретных письма.

– И содержание этих писем

– Первое из них сообщало о роспуске гражданских властей в штатах Коахила и Техас к передаче всех полномочий властям военным Другое – от генерала Коса капитану Тенорио в помощь его гарнизону направлялся отряд подкрепления. А в третьем письме, окончательно взбаламутившем техасцев, утверждалось, что Антонио лишь ждет подходящего момента для карательной экспедиции и не откажет себе в удовольствии возглавить ее лично.

– Поимка гонца – воистину неприятная случайность…

– Которая, я боюсь, будет иметь далеко идущие последствия, – вздохнул Арнольдо Ботин. – И первый, самый страшный удар наверняка придется по капитану Тенорио – ведь техасцам известно о том, что подкрепление уже на пути в Анауак.

Эстебан замедлил шаги и довольно искренне произнес:

– Арнольдо. вы просто кладезь информации. Как вы считаете, каким образом можно справиться с волнением в Анауаке?

Полковник Ботин озабоченно нахмурился. Неужели Эстебан Аррикальд и впрямь так озабочен судьбой страны? Нет, несчастные несколько месяцев в глуши не могли столь разительно повлиять на эту самовлюбленную, избалованную личность. Скорее всего он преследует какую-то собственную цель. Но с другой стороны, почему бы Арнольдо Ботину не воспользоваться случаем и не довести свое мнение непосредственно до президента? Нельзя упускать такой шанс!

– Каким образом?.. – протянул Арнольдо, не спуская глаз с Эстебана. – Раз вы так просите, я поделюсь своим личным мнением. А оно таково: генерал Мартин Перфекте де Кос – круглый дурак! И поручать ему разбираться в столь щекотливой ситуации – грубая ошибка. Если удастся добиться каких-то переговоров, то намного дальновиднее поручить их полковнику Агартеге. Он не успел заслужить ненависти техасцев и является достаточно известной и уважаемой личностью.

– Вы правы, что не придаете своим оригинальным суждениям широкую огласку, Арнольдо. Во многих кругах они вызовут негодование. Но меня они весьма заинтересовали. – Эстебан повлек полковника Ботина обратно в зал, вполголоса продолжая: – Можете не сомневаться: я сохраню все сказанное между нами и, в свою очередь, при необходимости окажу вам любую услугу. которая будет в моих силах.

Они вошли в зал, и Эстебан пожал руку собеседнику:

– Огромное спасибо, Арнольдо. Извините, что отнял у вас столько времени. Возвращайтесь поскорее к жене.. к вашей Анжелике. Господин президент – счастливчик, раз ему служат такие люди, как вы.

Тем временем Эстебан разглядывал спешившую навстречу ; мужчинам сеньору Ботин. Да, красотой она не отличалась. Полковник Ботин мог спать спокойно: никому и в голову не пришло бы волочиться за таким чудовищем.

Он вежливо извинился и направился к выходу. Только что объявили о прибытии господина президента. Чрезвычайно удачный момент… удачный для Эстебана.

– Эстебан, генерал Кос отлично справится с ситуацией в Анауаке, и довольно об этом! Мне до смерти надоели эти бешеные техасцы со своими воплями о свободе! И не пытайся уверить меня, что они умнее, чем кажутся! Только болваны могли отдать нам в руки Стивена Остина! И только такой болван, как Стивен Остин, мог отправить в Техас письмо с призывом к неповиновению и даже не позаботиться о том, чтобы о нем не стало известно властям!

Они сидели за столом в одном из кабинетов, служивших для приватных бесед. Антонио Санта-Анна сидел необычно прямо, надменно расправив широкие плечи, а обычно живое привлекательное лицо исказила гневная гримаса. Итак, господин президент принял его заявление в штыки. Столь резкий отпор оказался для Эстебана неожиданным – и все же он не собирался сдаваться.

– Все это давно известно, Антонио. Техасцам решительно не хватает воспитания, образования и просто хороших манер, но они восполняют эти недостатки избытком отваги. И нам не стоит сбрасывать со счетов столь важную особенность их характера. Не следует недооценивать врага!

– Зато ты явно переоцениваешь его, Эстебан. Ты что, так и не понял, что в наших руках оказался их единственный лидер? Стивен Остин гниет заживо в моих застенках. А техасцы души не чают в своем сеньоре Остине и не посмеют сделать что-то, способное усугубить его положение.

– Антонио, боюсь, что не могу с тобой согласиться. Смутьяны в Анауаке успели вскружить головы многим. Пора переходить к действиям. К примеру, ты мог бы послать туда меня. Обещаю, что в самые краткие сроки ты получишь подробный отчет и оценку…

– Замолчи, Эстебан! – Судя по тому, как побагровела физиономия Санта-Анны, его терпение лопнуло. – Я никуда не собираюсь тебя посылать! Ты нужен мне здесь, в столице! Я не желаю больше слушать всякую чушь! Твоя обязанность – сообщать мне то, что тебе удастся узнать, а Не советовать, как управлять государством! Похоже, блеск новых эполет вскружил тебе голову, и ты забыл, кто из нас двоих здесь президент!

– Антонио. я никогда и думать не смел… Покаянный тон Эстебана несколько умерил гнев, и Санта-Анна продолжал более спокойно:

– Вот и хорошо, Эстебан. Ты – отличный парень и можешь быть мне весьма полезен.

– И это – предел моих мечтаний, господин президент Снисходительно улыбаясь, Антонио Санта-Анна похлопал Эстебана по плечу.

– Хорошо. А теперь пора возвращаться в зал Какая жалость, что моей жене милее покой родового поместья. Нынче вечером, женское общество мне особенно необходимо. Перед моим мысленным взором стоит образ некой юной красавицы, и что-то предвещает долгий, полный событий вечер Не стоит терять времени даром, не так ли, Эстебан? – И президент повлек его к дверям.

– Конечно, Антонио, – почтительно кивнул по-прежнему скептически настроенный Эстебан.

– Ну что ж, дружище, значит, по этому поводу у На нет разногласий! – Шагая навстречу звукам музыки и шум толпы, Санта-Анна добавил: – Я ценю твои усилия, Эстебан. Кто знает – может быть. в другой раз мы придем согласию и по другим вопросам.

– Я очень на что надеюсь, – подобострастно улыбнулся Эстебан.

Столь неожиданная неудача лишь подогрела его решимость. Сегодня господину президенту не угодно отправить Эстебана полномочным послом в Техас – что ж, посмотрим, что будет завтра… или послезавтра… Да, он непремено отправится в Техас, не иначе как облеченный огромными полномочиями и властью, и вернется оттуда не один!

Анжелика недовольно поморщилась Вездесущая пыль набилась в рот и покрыла грубой коркой нежную кожу. Густая зелень предгорий, свежие ароматы и кристально чистая влага многочисленных ручьев давно остались позади. Теперь безжалостное солнце опаляло бесплодные пустынные земли, простиравшиеся до самого горизонта Раскаленный воздух дрожал над голой равниной, и мертвое безмолвие нарушали лишь перестук копыт и назойливое жужжание насекомых.

Анжелика тяжело вздохнула и поправила широкополое сомбреро. Спасибо Гарету – он снабдил ее такой шляпой. Ведь под ее накидкой можно было бы запросто задохнуться!

Привыкшая к здоровому, свежему климату, Анжелика с трудом переносила здешнюю жару. К неприятным ощущениям добавилось неясное беспокойство, которое усиливалось буквально с каждой новой милей и под конец переросло в стойкую тревогу. Казалось, что душный влажный воздух будит в памяти некие странные и страшные образы, намертво переплетавшиеся с бесконечными днями, полными мук ужасной жажды, и изнурительной, выматывающей скачкой, доводившей Анжелику до исступления.

Очнувшись, Анжелика послала свою лошадь вперед, вдогонку за Гаретом. Не хватало еще отстать от него и остаться одной!