Девиантное царство

4 ТЕО

Я смотрю в потолок, когда дверь в комнату, в которой я был вынужден остаться прошлой ночью, распахивается, заставляя пространство вокруг меня осветиться.

— Как ты себя чувствуешь? — Спрашивает Алекс, приглашая себя внутрь.

Я не хотел здесь оставаться. Я хотел вернуться туда и сделать что-нибудь, чтобы найти ее, помочь ей, спасти ее. Но после водки, а затем обезболивающих, которые Джанна почти насильно влила мне в горло, когда она была счастлива, что у меня нет сотрясения мозга, я был не в состоянии даже выйти из дома, не говоря уже о том, чтобы водить машину или сражаться за мою девушку.

Честно говоря, действие обезболивающих закончилось, и я в гребаной агонии, но это не помешает мне сделать то, что мне нужно сделать сегодня.

Сбрасывая с себя одеяло, я сажусь.

— Никогда не было лучше, — шиплю я, когда комната кружится вокруг меня.

Сдерживая свою реакцию, чтобы он не мог видеть, насколько тяжело дается мне каждое гребаное движение, я поворачиваюсь к нему спиной и начинаю натягивать одежду с прошлой ночи.

— Здесь, — говорит он, прежде чем раздается глухой удар о кровать позади меня. — Я принес тебе больше чистой одежды.

— Спасибо, — бормочу я, разворачиваясь и натягивая их вместо этого.

Он стоит и наблюдает за мной, сдвинув брови, но, к счастью, сдерживает миллион и один вопрос, которые, я знаю, вертятся у него на кончике языка.

— Мне нужен кофе, потом мы уходим. Мне нужно найти ее.

Он плетется за мной, пока я направляюсь на кухню.

К счастью, Джанна уже у кофемашины и, должно быть, предвидела, что я собираюсь сделать, когда Алекс придет за мной, потому что у нее наготове две дорожные кружки.

— Как ты себя чувствуешь?

— Фантастика, — говорю я, натягивая фальшивую улыбку на свои губы. — Спасибо тебе за прошлую ночь.

Она грустно улыбается мне, прежде чем подойти и осмотреть дело своих рук.

— Это не должно оставить слишком большого шрама, — мягко говорит она.

— Меня это не волнует.

— Тебя должно, — подхватывает Алекс. — Ты и так достаточно уродлив.

Я свирепо смотрю на него через кухню, но придерживаю язык, когда он ухмыляется мне, как гребаный идиот.

— Ты готов идти? — Спрашиваю я, как только его мама заканчивает дурачиться со мной.

— Ага, давай пойдем и найдем твою девушку.

Я почти выхожу из кухни со своей кружкой еще до того, как он заканчивает говорить.

— Шевели задницей, или я ухожу без тебя, — бросаю я через плечо, хватая ключи от его машины с комода у входной двери.

— Ты не поведешь мою машину, придурок, — кричит он, прежде чем попрощаться со своей мамой.

— Как скажешь.

Зная, что он прав, и не настолько глуп, чтобы рисковать еще одной гребаной автомобильной аварией, я открываю ее и сажусь на пассажирское сиденье, чтобы подождать его.

— Тогда куда мы едем, братан?

Я тяжело вздыхаю, зная, что есть только одно место, куда мы можем пойти в первую очередь.

Я, блядь, пообещал ее отцу, что доставлю ее домой в целости и сохранности, и как бы мне ни хотелось признаться этому страшному ублюдку, что я потерял его дочь, я знаю, что не могу откладывать это.

В конце концов, я почти уверен, что мне понадобится его гребаная помощь.

Черт возьми.

— Ее дом.

Алекс бросает на меня взгляд, когда сворачивает с дороги.

— Ты серьезно?

— У тебя есть какие-либо другие предложения?

Его губы приоткрываются, как будто он это сделал, но затем он быстро закрывает их снова.

— Он убьет тебя, чувак.

Я пожимаю плечами, откидываю голову назад и закрываю глаза, пока он мчится по улице обратно в направлении города.

Мой телефон прожигает дыру в кармане, но я пока оставляю его там, где он есть. Вызов войск неизбежен, но сначала мне нужно поговорить с Доусоном.

Если мои подозрения верны относительно того, кто столкнул нас с дороги прошлой ночью, то у него может быть больше информации, чем у меня.

Если он этого не сделает, тогда, я думаю, мы оба будем использовать все оружие, чтобы вернуть нашу девочку.

При условии, конечно, что он сначала не всадит мне пулю в голову.

Мое сердце бьется так сильно, когда я останавливаюсь перед входной дверью Доусона, что кажется, будто оно перемещается по всему телу. Но я отказываюсь показывать свою озабоченность на моем лице. Этот ублюдок такой же пустой и свирепый, как и всегда.

— Какие-нибудь последние слова? — Алекс услужливо спрашивает у меня за спиной, прежде чем я нажимаю пальцем на звонок.

— Отвали, придурок.

— Идеально. Мне даже не нужно это записывать.

Тяжелые шаги раздаются в моем направлении за несколько секунд до того, как дверь отпирается и распахивается.

Я ничего не говорю, пока Доусон смотрит на меня. Его губы приоткрываются, готовые что-то сказать, но он, кажется, не может подобрать слова, когда он смотрит через мое плечо и видит только Алекса, ожидающего своего часа.

— Прости, Ди, я не…

Он делает шаг назад и открывает дверь шире.

— Тебе, наверное, стоит зайти.

Я оглядываюсь на Алекса. Он колеблется, когда я делаю шаг вперед.

— Давай, — говорю я. — Нам понадобится вся сила ума, которую мы можем получить.

Когда я иду по коридору Доусона, мои глаза замечают Пайпер в другом конце, одетую для школы. Впервые я понимаю, что понятия не имею, сколько сейчас времени на самом деле.

— Тео, ты в порядке? — Спрашивает она, как только видит меня, ее лоб озабоченно морщится.

— Мне станет лучше, когда мы исправим это дерьмо, — говорю я ей, следуя за отцом Эмми в его гостиную.

Он жестом приглашает меня сесть, но сам не присоединяется ко мне. Вместо этого он просто ходит взад-вперед по другую сторону кофейного столика.

— Что происходит? — Спрашивает Пайпер, переводя взгляд с нас троих.

— Кто-то столкнул меня с дороги и…

— Ты должен был привести ее ко мне домой, — рявкает Ди, его голос низкий и смертоносный, когда он делает шаг ко мне, его кулаки крепко сжаты по бокам.

— Я знаю. Я собирался. Нам просто нужно было остановиться, чтобы…

— Что? Что может быть важнее, чем вернуть ее домой, Чирилло?

Я глубоко вздыхаю и опускаю голову на руки, запуская пальцы в волосы и дергая до тех пор, пока не осознаю свою гребаную ошибку, когда от боли в ране у меня, блядь, слезятся глаза.

— Я нашел ее в логове волков в Ловелле.

Он пристально смотрит на меня, прежде чем поднять глаза к потолку, как будто молится о силе.

— Она принимала кислоту. Она была не в себе.

Доусон медленно опускает голову. Его лицо — маска ярости, и он направляет ее прямо на меня.

— Из-за тебя, — выплевывает он. — Она была не в себе, пыталась забыться, из-за тебя.

Я судорожно сглатываю, более чем осознавая, что его слова правдивы.

— Что вчера произошло в школе, Чирилло? Почему ее отстранили от учебы? Почему она вообще сбежала?

— Я знаю, Ди, я, блядь, знаю, — рявкаю я, поднимаясь с дивана, чтобы оказаться с ним на равных. — Но я не имею к этому никакого отношения. Я собирался поступить правильно. Я отвез бы ее наложить швы, а потом привез бы ее домой к тебе.

— Швы? — Выдыхает он, кровь отливает от его лица.

— Это была всего лишь царапина. В отличие от того ублюдка, который дотронулся до нее, — бормочу я.

Его губы приоткрываются, изображая золотую рыбку, но он, должно быть, решает не комментировать это и вместо этого сосредотачивается на насущной проблеме.

— Ладно, итак… — Он проводит руками по голове, прежде чем снова сфокусироваться на мне. — Тебя сбили с дороги?

— Да. Это был черный внедорожник. Затемненные окна. Я понятия не имею, кто был за рулем. Когда я, наконец, потерял управление, мы съехали с дороги. Перевернулись несколько раз, я думаю. — Я качаю головой, отчаянно пытаясь вспомнить, что произошло между тем, как я съехал с дороги, и тем, как я проснулся, когда ее не было. — Я был в нокауте. — Я указываю на свою голову. — Когда я пришел в себя, ее уже не было. Никаких гребаных следов от нее.

— Ее телефон?

— Все еще в машине, в ее сумке. Мертв.

— Черт, — шипит Доусон, прижимая ладони к глазам.

Пайпер подбегает к нему.

— Мы найдем ее, Доусон. Мы так и сделаем.

Ее голос звучит так уверенно, что я почти верю ей.

Когда он, наконец, опускает руки, его лицо полно гнева и решимости.

Он выглядит как жестокий Жнец, которым, похоже, больше не хочет быть.

Но, как и у меня, это течет в его венах, и я уже знаю, что он устроит ад, чтобы вернуть ее.

— Я собираюсь убить любого ублюдка, замешанного в этом.

— Тогда тебе нужно будет опередить меня там.

Его глаза встречаются с моими, позволяя мне увидеть, насколько сильно он ненавидит меня за то, что я являюсь частью жизни его дочери. За то, что являюсь ее мужем.

— Я знаю, что облажался, Ди, я, блядь, знаю. Но я хочу, чтобы она была в безопасности так же сильно, как и ты.

Он замолкает на мгновение, как будто пытается расслышать ложь в моем заявлении. Он ее не найдет. Я никогда в жизни не был так чертовски честен.

Эмми моя. Не имеет значения, хочет она меня или нет. Она, черт возьми, моя, и я сделаю все возможное, чтобы защитить ее.

— Здесь повсюду написано гребаное имя моего отца, — рычит он, вытаскивая телефон из кармана и тыча в экран с такой силой, что он треснул.

— Ты думаешь, это был Рэм? — Спрашиваю я.

— А ты нет? — Выплевывает он.

Тот, кому он звонит, отвечает почти сразу. — Найди Линка. Вы оба нужны мне здесь. Сейчас. Эмми пропала.

Низкий голос грохочет на линии, но Доусон быстро обрывает его.

— Просто приезжай сюда. Мы вернем ее обратно. Сегодня.

Он заканчивает разговор и опускает телефон.

— Ты действительно серьезно относишься к ней? — Спрашивает меня Доусон, пристально глядя мне в глаза.

— Да, — заявляю я, мой голос не дрогнул.

— Хорошо. Позвони своим парням. Нам понадобится вся помощь, которую мы сможем получить.

— А девочки? — Самодовольно добавляет Алекс. — Ты же знаешь, что Стеллу не оставляют в стороне от этого.

— Позвони гребаному Дональду Даку, если думаешь, что это поможет. Господи, — бормочет Ди, еще раз проводя пальцами по волосам и выбегая из комнаты.

Где-то в глубине дома раздается грохот, и Пайпер быстро бросается за ним.

— Конечно, Рэм не похищал свою собственную внучку, — бормочет Алекс, опуская задницу на диван и закидывая ногу на кофейный столик, как будто мы просто пришли сюда потусоваться.

— Тебе хотелось бы думать, что нет. Но ты также мог бы подумать, что он не отдал бы ее такому засранцу, как я, и все же мы здесь.

— А, кое в чем мы сходимся.

Я смотрю на него с отсутствующим выражением на лице.

— Зачем я тебе позвонил? — Бормочу я, доставая свой телефон, чтобы позвать сюда остальных.

Я понятия не имею, знают ли они, что что-то не так, или просто думают, что мы прогуливаем школу. Вскоре я получаю ответы на свои вопросы, когда обнаруживаю, что получаю поток пропущенных звонков и сообщений от всех них.

Даже гребаный Деймон позвонил, а этого, блядь, никогда не происходит.

— Потому что я твой любимчик, и ты знал, что прошлой ночью я спасу твою задницу.

— Неважно. Мне нужна была твоя мать, а не ты, — усмехаюсь я, набирая номер Себа и подношу телефон к уху.

— Ложь, и ты это знаешь.

— Братан, позови всех к отцу Эмми, — рявкаю я, как только соединяется звонок.

— Что происходит? С ней все в порядке?

— Я не знаю. Просто приезжай сюда, ладно? И приходи готовым.

— Понял, босс. Я прямо сейчас выхожу из класса. — В тот момент, когда он замолкает, я могу сказать, что он говорит правду, потому что в трубке раздается женский голос. — Я вам надоела, мистер Папатонис?

Я не задерживаюсь здесь достаточно долго, чтобы услышать его ответ. Вместо этого я вешаю трубку и перезваниваю Деймону, зная, что его, вероятно, нет в Найтс-Ридж. И я обнаруживаю, что был прав, когда он неуверенно берет трубку всего через несколько гудков.

— Долг зовет, парень. Вытаскивай свою задницу из постели. Эмми ушла.

— Куда ушла? — Спрашивает он, явно все еще в полусне.

— Если бы я, черт возьми, знал это, я бы не стал звонить тебе, чтобы ты помог нам найти ее, не так ли? Приезжай к ней домой.

— Черт возьми, чувак. Я буду там. Дай мне десять минут.

— Неважно, — бормочу я, вешая трубку, когда Пайпер присоединяется к нам, на ее лице написано беспокойство за падчерицу.

— Мы найдем ее, — говорит она мне. — Доусон не остановится, пока она не будет в безопасности.

Я киваю ей, прекрасно зная, что буду стоять рядом с ним до тех пор, пока мы не вернем ее туда, где ей самое место.

Она готовит нам обоим кофе, пока мы ждем остальных, но, несмотря на то, что я думал, что кофеин — это именно то, что мне нужно этим утром, моя кружка остается нетронутой на кофейном столике, остывая точно так же, как дорожная кружка, которая все еще стоит в машине Алекса.

Один глоток, и я понял, что мой желудок не выдержит этого.

В ту секунду, когда звонок в дверь прозвенел еще раз, я вскакиваю на ноги и выбегаю в коридор, а Доусон несется к ней.

— Что происходит… — слова Круза обрываются, когда его глаза находят мои в дверях гостиной. — Ты? Почему Чирилло в твоем доме?

— Потому что Эмми, блядь, похитили прямо у него из-под носа.

Я и глазом не успеваю моргнуть, как этот ублюдок оказывается на мне.

Его предплечье прижимается к моему горлу, я прижимаюсь спиной к противоположной стене, пока он пристально смотрит на меня сверху вниз.

— Что, черт возьми, ты сделал с моей племянницей, ты, глупый маленький засранец? — Он рычит, его глаза темнеют, поскольку я уверен, что он представляет миллион и один способ убить меня голыми руками.

Моя грудь вздымается, когда я пытаюсь втянуть в себя необходимый мне воздух, в то время как он сдавливает мне трахею.

— Оставь это, Круз. Если бы это была вина Чирилло, Ди бы уже всадил в него пулю, — заявляет Линк.

— Клянусь гребаным Богом, парень. Если у хотя бы волосок упадет с ее головы… — Он отпускает меня как раз вовремя, чтобы я закончил это предложение за него.

— Я, блядь, убью их, если кто-нибудь хоть пальцем тронет мою жену.

Доусон рычит за спиной своего брата, когда я произношу это последнее слово.

Хватка Круза на мне наконец ослабевает.

— Я знаю, ты думаешь, что все это шутка. Я знаю, это выглядит как шутка. Но хотя наш брак, возможно, и начинался как фарс, то, что я чувствую к ней, — это не так. — Слова срываются с моих губ гораздо легче, чем я когда-либо думал.

— Я облажался. Я причинил ей боль. Я позволил ей уйти, даже если это было с тобой. — Я перевожу взгляд с Доусона на Круза, зная, что именно из-за них я потерял ее в первую очередь. — Но мне не все равно, как и тебе. Мне нужно, чтобы она была в безопасности так же сильно, как и тебе.

— Сомневаюсь, малыш, но я ценю твои усилия. — Круз еще раз оглядывает меня с ног до головы, оценивая, когда я стою здесь в спортивных штанах и толстовке с капюшоном.

Это не совсем та форма, в которой я предпочитаю работать, но я, черт возьми, не собираюсь тратить время на то, чтобы идти домой и натягивать свои доспехи.

— Что случилось? — Спрашивает он, кивая на мою голову.

— Нас сбили с дороги. Я потерял сознание. Когда я пришел в себя, ее уже не было, вместе с машиной, которая столкнула нас в кювет, — говорю я, пересказывая ему события.

— Кто это был? — Спросил он.

— Если бы мы, блядь, знали, мы бы не стояли здесь и не обсуждали это, — огрызаюсь я.

Он снова делает шаг ко мне.

— Не будь гребаным умником, парень. Ты можешь думать, что ты такой высокий и могущественный, будучи папиным маленьким принцем. Но здесь ты находишься в самом низу гребаной лестницы, тем более что во всем этом есть твоя вина. Мы бы не были…

— Оставь это, брат, — огрызается Ди. — Ссора с ребенком ни к чему нас не приведет. Ты не хуже меня знаешь, что папа во всем этом замешан. На этот раз, на самом деле, это не вина Тео.

Самодовольная улыбка растягивает мои губы, когда я снова смотрю на Круза.

— Итак… может, тогда мы придумаем, как поступить с твоим папочкой? — Его брови хмурятся от сарказма в моем голосе.

— Линк, что у тебя есть? — Спрашивает Ди, возвращаясь в гостиную и оставляя нас вдвоем подтрунивать друг над другом, доводя до драки.

— Он все еще загружается.

Требуется несколько секунд, чтобы его слова дошли до меня, но когда они доходят, я огибаю здоровенную задницу Круза в надежде, что мои подозрения верны.