Девушка и дракон

3. Его светлость принц

Сэни с удовольствием смотрела, как братец, не торгуясь, отваливает за простенькое украшение с яшмой целую серебряную монету. Затем она царственным жестом взяла с прилавка облюбованную подвеску, благодарно кивнула ювелиру и первой направилась к лестнице. Что-то будет…

И было.

Оверт нервно ходил по комнате, обзывал ее попеременно то плесенью, то тупоголовой тварью, то неблагодарной дурой. Он хотел знать, да-да, что происходит, почему она позорит его перед людьми, зачем ей понадобились украшения, если она никуда не ездит и не бывает на светских приемах. И почему, собственно, за эти украшения должен расплачиваться он, Оверт Диньяр из замка Семи Ручьев?!

Сэни отключилась. Она тихонько сидела на краю кровати и отстраненно думала, что Оверт становится непереносим, но это нужно просто перетерпеть, перетерпеть и все пройдет, как проходило и раньше. Действительно, через какое-то время кузен выдохся и ушел, хлопнув дверью. Должно быть, приводить в порядок костюм и лицо перед торжественным приемом во дворце.

Сэни устроилась у окна, чтобы видеть, как подадут карету. Вдруг Оверт все же решит ее оставить в гостинице? С него станется… но нет.

Солнце, так и не выглянув из-за плотных облаков, окунуло Ихарну в ранние сумерки. Сэни как раз собралась засветить свечи, как дверь в ее комнату без стука распахнулась. и Оверт угрюмо сказал:

— Собирайся живее, поехали. Я тебя ждать не буду.

Сэни безропотно встала и направилась к выходу. Все пока шло даже слишком хорошо.

…а здорово она все-таки придумала про зеленый камень. Сразу двойной намек! Даже тупица догадался бы, что это не просто подвеска. Теперь остались сущие пустяки: сунуть сие ювелирное изделие принцу в ладонь так, чтобы никто не заметил.

Она говорила для себя «принц» или «будущий король». Ведь всего вероятней она все-таки ошиблась, и это — не Яшма.

— Уважаемые гости, — королевский церемониймейстер ударил молоточком в большой круглый гонг. — Прошу вашего внимания! Будьте любезны выслушать и четко соблюдать протокол…

Содержание протокола оказалось простым и понятным.

Зайти в зал, когда позовут, пройти по дорожке к креслам будущего короля и представителей Лимелии, поклониться; если принц о чем-то спросит, отвечать коротко и четко, затем свернуть влево и занять место вдоль стены.

Оверт быстро нашел их с Сэникой имена в списке гостей. К своему неудовольствию он понял, что их запихнули чуть не в самый конец этого списка. Значит, придется скучать в приемной, вместо чтобы наслаждаться зрелищем. Впрочем, в приемную внесли столики с напитками и фруктами, и это немного скрасило ему настроение.

А Сэни снова стала привычной дурочкой. Встала спокойно у стены — рассеянный взгляд в пространство, — словно ее ничего не касается.

Шло время, и когда слуга подбежал к Оверту и сообщил, что — пора, он не сразу сообразил, куда нужно идти.

Двери распахнулись.

— Кавалер Оверт Диньяр, сержант королевской гвардии! Сэника Диньяр из Замка Семи Ручьев! — объявил глашатай, и они оба — Сэни на полшага сзади — вступили в парадный зал Ихарнского королевского дворца.

Сэни смотрела четко вперед, на синюю дорожку, ведущую к нескольким высоким тронам. Убранства зала она не видела, только три фигуры впереди себя: старик, человек в темно-сером плаще, и будущий король — между ними. Шаг, и еще шаг, и как бы не оступиться. Оверт двигается уверенно и четко, словно не в первый раз. Сэни едва за ним поспевает. Густой запах ароматных свечей, шуршание одежд, наплывающие друг на друга шепотки, ароматы, звуки — все ушло на задний план, все потеряло значение.

Лицо человека на троне видно четко и ясно, и нет сомнений — это все-таки Яшма. И как странно смотреть на золотое шитье камзола, роскошное кружево у ворота, дорогое оружие, перстень и изумрудом…

Совсем незнакомый человек. Даже тогда, восемь лет назад это был совершенно незнакомый человек. Да, Нэнги много о нем рассказывал, но как же давно это было! Память о тех рассказах истерлась, стала бледной пыльцой на странице жизни: дунь и улетит. Что же ты надумала себе, Сэни! Не стоит ворошить прошлое! Сэни! Еще есть время остановиться.

Их взгляды пересеклись, не могли не пересечься. Конечно, Яшма ее не узнал. Да и как узнать в бледной, красиво одетой даме одиннадцатилетнюю девчонку, виденную всего пару раз, давным-давно.

В желтом свете свечей, в мерцании зеркал. в другой жизни.

Оверт, как и положено по протоколу, остановился в трех шагах от принца, отвесил вежливый поклон. Сэни настолько ушла в себя, что сделала еще два шага.

В висках стучит кровь, заглушая остальные звуки, в потной ладошке зажат кулон из яшмы: простая подвеска, даже без специальной оправы. Из мыслей в голове только одна: только бы не оступиться, только бы не упасть, только бы…

Чего больше всего боишься, то с тобой и случается. Этот закон справедлив для всех людей. На последнем шаге Сэни умудрилась наступить на краешек собственного подола и неловко повалилась на пол под перекрестьем изумленно-веселых взглядов.

Кто-то поддержал ее под локоть, помогая подняться. Конечно, это не Оверт, он не успел бы… принц?

— С вами все в порядке? — спросил голос над ухом.

Сэни кивнула и, выбрав момент, сунула в ладонь наследника короны свой незамысловатый сувенир. После чего расправила складочку на подоле и извинилась:

— Простите, ваша светлость, я такая неловкая…

Бледнее мела, Оверт подошел, взял кузину под руку и отвел к другим гостям, которых произошедший эпизод немало позабавил. Оставалось надеяться, что никто из них не заметил, как маленький кусочек яшмы перекочевал из одной руки в другую…

— Еще одна выходка, Сэни, и я…

Она скромно опустила глаза, как всегда это делала на протяжении нескольких лет знакомства с Овертом…

Официальная часть подошла к концу, гостей провели в большой зал с зеркалами и гобеленами, где уже ждали специально приглашенные актеры. Представление Сэни не заинтересовало. Взяв с подноса гроздь винограда она устроилась в уголке, привычно прислушиваясь к разговорам. Очень быстро на нее перестали обращать внимание, как не раз бывало и дома.

— Вы знаете, яркие цвета теперь совсем не в моде. Я просто не знаю, что делать. С моей внешностью…

— Говорят, старейшины решили отказать гвардейцам в зимних квартирах под предлогом, что от них всегда больше проблем, чем пользы…

— А что говорят про Келилой? Вода еще не спала?

— Я слышал, в Верхних землях что-то затевается….

— Нет, вы путаете, это ялусы…

— Это вы путаете…

— С моим цветом кожи просто противопоказаны бледные краски…

— Ничего, может, после коронации все пойдет на лад. Сколько можно жить без твердой власти?

Люди начали расходиться по дворцу. Сэни видела, как Оверт в компании двух дам вышел на балкон. Ее внимание привлек полковник Гинрад, задумчиво разглядывающий гобелен, на котором изображена битва Ларда с драконом. Один из основателей королевской династии выглядел могучим воином в сияющих доспехах, дракон был черен и страшен, чего стоили одни только изодранные крылья.

Никого из тех, кто сидел на тронах, в зале не было.

Что же, она сделала все, что могла. Никто не смог бы большего. Правду говорят: все в мире соразмерно. И если тебе много лет не везло, то уж один-то раз удача улыбнется.

И будет она лишь твоим собственным сном.

Видимо, Яшма решил не брать в голову глупую выходку одной из приглашенных девиц. Вдруг он подумал, что она таким способом просто пыталась привлечь его, как женщина? Половина гостей именно это и подумала.

И пусть… кулон намекает лишь, что ей известно другое имя принца Горта. И если он не понял намека, то это и лучше. Может, и вправду ни к чему ворошить прошлое.

Сэни прогулялась вокруг зала. На нее косились, но не заговаривали. Вернулась на прежнее место. Почти сразу в поле ее зрения появился Оверт, который крутил головой, явно кого-то разыскивая. Сэни махнула ему, и он облегченно вздохнув, приблизился.

— Сэни… тебе, должно быть, скучно? Извини, я не могу уделить тебе много времени. Но и ты сегодня тоже вела себя не лучшим образом… Понимаешь, я бы хотел остаться во дворце подольше. А тебе следует сразу лечь в постель, мы отправимся домой, как только откроют ворота… ну как? хочешь поехать сейчас в гостиницу?

Что еще ей делать во дворце? Нечего. Значит, и обижаться на Оверта нет смысла. Ему-то здесь интересно, он-то здесь, как рыба в воде…

На душе было тоскливо, словно обманул кто-то близкий. В таком состоянии лучше побыть одной. В гостиницу так в гостиницу…

— Хочу. Но на чем?

— Я провожу тебя до кареты. Идем?

Сэни мысленно усмехнулась, — еще бы ты не проводил! Мать с тебя шкуру спустит, если ты завтра вернешься домой один…

На улице было свежо той особой летней свежестью, которая, бывает, накапливается ночью под тяжелыми облаками, не пролившимися дождем, но планирующими это сделать в ближайшее время. Любой звук разносился далеко по площади, гвардейцы у подножия лестницы казались изваяниями в свете нескольких тусклых фонарей.

— Каретный двор там, — сообщил Оверт, уверенно свернув направо.

Они обогнули дворец и вошли на мощеную площадку, на которой в строгом порядке стояло несколько десятков карет.

— Следуй за мной!

Заблудиться, в общем-то, было сложно: кареты стояли, образуя один-единственный широкий проход.

— Лэт! Ты где?

— Здесь я, хозяин.

— Все, Сэни, пришли. Давай, залезай в карету и будь хорошей девочкой, никуда не выходи по дороге. В гостинице назовешь свое имя слуге, он тебя проводит и даст ключ. Завтра утром я подниму тебя рано, так что сразу ложись спать. Сразу, Сэни…

С этими словами Оверт приоткрыл дверцу кареты и помог девушке забраться внутрь.

— Все Лэт, можно ехать! Адрес помнишь?

Адрес Лэт помнил. Стук копыт гулко раскатился по булыжнику, на выезде карету слегка тряхнуло.

— Сэника Диньяр из замка Семи Ручьев. Я не уверен, что мы с вами знакомы, однако вы дали понять, что знаете меня немного лучше, чем я вас…

Сэни чуть не проглотила язык от испуга и от неожиданности. Как это она сразу не заметила, что не одна в карете? И Оверт… хотя он-то внутрь и не заглядывал.

— Я… простите… — голос дрогнул, но она все же справилась с волнением и договорила — простите. Вы меня напугали…

— И все-таки. Кстати, держите ваш камушек, он мне не нужен.

Сэни бездумно взяла кулон в ладонь. Она все еще никак не могла собраться с мыслями. Что сказать? Как?

— Вы и не могли меня узнать, — наконец нашлась она. — Мы встречались с вами давно. Мне тогда было одиннадцать лет. Замок Семь Ручьев совсем рядом с Зеленым Камнем…

— Подождите, я начинаю понимать… вы, должно быть, и есть та маленькая девочка, которая дружила с… моим сыном.

— С Нэнги, да. Я немного изменилась…

Повисла недолгая пауза. Вот сейчас надо ему сказать про шкатулку. Сейчас, только сначала подберу слова.

— Яшма, мне надо отдать вам кое-что. Если бы я знала, что вы — это вы, я привезла бы ее с собой. Но ведь я не знала…

— Подождите, Сэника.

— Пожалуйста, называйте меня Сэни… я так привыкла.

— Хорошо, Сэни. У меня к вам есть одна просьба. Я, в общем, не делаю из своей жизни тайны, но и не очень хочу, чтобы все это стало предметом сплетен господ придворных.

— Хорошо, ваша светлость. Так лучше?

Принц не ответил. В карете было темно, только отсветы уличных огней изредка проникали внутрь.

Под копытами и колесами продолжала стучать мостовая. Изредка в окошко кареты заглядывал тусклый свет из окон. Глаза девушки немного привыкли к темноте, она уже могла разглядеть смутные очертания фигуры напротив, смазанное пятно лица.

— Нет.

Голос собеседника звучал подчеркнуто ровно.

Сэни растерялась.

— Как же вас называть?

— Не знаю. Впрочем, забудьте, Сэни. Называйте меня принцем, Гортом, наследником, каким-нибудь прозвищем. Или продолжайте звать Яшмой. Это уже не имеет значения.

— Разве королевского отряда камней больше нет?

— Вы задаете вопросы, на которые мне не хочется отвечать. Сэни, вы хотели что-то рассказать.

— Да, про шкатулку. Нэнги хотел, чтоб я ее вам отдала. Она лежит у меня в тайнике… я уже не надеялась, что когда-нибудь вас увижу.

— Вот как…

Карета остановилась.

— Уже гостиница. Яшма, как вы…

Она хотела сказать «Как вы доберетесь», но не успела. Дверца распахнулась, Лэт протянул ей руку, чтобы помочь спуститься. Из темноты в карете не доносилось ни звука, ни дыхания. Да есть ли там кто? Сэни спрыгнула на булыжник, каблуки звонко щелкнули о камень.

— Вас проводить?

— Нет. Справлюсь. Отдыхай, Лэт.

В гостиничном номере темнота подружилась с тишиной и начала уговаривать Сэни побыстрей забраться в постель. Но она слишком переволновалась, чтобы согласиться на уговоры. Побродив немного от окна к двери, Сэни все же спустилась в гостевой зал. В этот час там никого не было, догорала всего одна свечка. Сейчас догорит, и вся власть перейдет в руки темноты и тишины.

Очень хотелось есть, должно быть, тоже от волнения.

Ну, вот, Сэни? Поговорила с принцем? И что? Что дальше?

Впрочем, ты снова торопишься. Пусть все идет своим чередом.

Лошади захрапели и остановились. Снаржи послышался звук копыт, какие-то голоса.

Не выспавшийся Оверт выскочил из кареты, намереваясь обругать и Лэта, и того, кто стал причиной остановки. Но ругательство застряло у него в горле, уступив место доброму приветствию:

— О, полковник! Рад вас снова видеть! Я думал, вы удостоились особого внимания принца и еще погостите во дворце!

— Долг, мой друг! Я не могу оставить этих сорвиголов без присмотра.

Сэни, только поняв, с кем беседует двоюродный брат, решила из кареты не выходить. Она слышала, как полковник бранит какого-то своего проворовавшегося фуражира, как Оверт сочувственно поддакивает ему. Гинрад направлялся в полк.

— Может, составите мне компанию, а, Оверт? Или вы спешите? Посидели бы, вина попили, а?

— Не спешу. Лэт! Езжайте без меня! И уж нигде не задерживайтесь! Полковник, но как быть? Я без лошади…

Что ответил Гинрад, Сэни так и не услышала: Лэт тронул поводья.

Когда карета пошла в гору, а по обочинам дороги деревьев стало меньше, лошади встали во второй раз.

— Лэт, что случилось? — окликнула Сэни.

— Да бродяга какой-то на дороге стоит. Эй, тебе чего?

Ответа Сэни не услышала, открыла дверцу, вышла.

Бродяга — не бродяга. Непонятный мужик в темном плаще до пят, покрытый пылью по самые плечи. Неужели от самой Ихарны пешком так и идет? И никто не подвез…

В капюшоне, не смотря на жару. Горбится. В одной руке сучковатая палка вместо посоха, в другой — небольшой узел.

— Уйди, говорю, с дороги! — неуверенно прикрикнул Лэт, — добром прошу, уйди!

— Кто вы?

Сэни побоялась отойти от дверцы кареты, тем более что солнце светило ей прямо в лицо, мешая толком разглядеть человека на дороге.

Тот меж тем медленно снял капюшон, распрямился и спросил:

— Не узнали, Сэника Диньяр?

— Вы?!

На дороге стоял и едва заметно улыбался не кто иной, как принц Горт собственной персоной. Нельзя сказать, что Сэни сильно удивилась. После предыдущей встречи она ждала чего-то подобного. И все же…

— Вы знакомы? — облегченно пробормотал Лэт, — кто это, госпожа?

— Это наш давний сосед. Ты не можешь его помнить, он жил в этих местах раньше.

— Десять лет, как дело продал, а усадьба племяннику отошла, — не моргнув глазом, соврал Яшма. — Дом вниз по реке, с мельницей. Может, видел?

Сэни улыбнулась. Речка Ивла неглубокая и быстрая, вьется по лесам, крутит петли, что змея. Вдоль нее расположилась не одна усадьба, и почти повсеместно подле таких усадеб стоят водяные мельницы.

— Видал, — согласился Лэт, — Вы не Икарта ли торговца дядюшка?

— Нет, не Икарта, Его дом к вам поближе.

— А… так может, вас подвезти?

— С позволения госпожи Сэники… только до перекрестка.

Сэни, конечно, согласилась. Яшма галантно подал девушке руку, потом забрался в карету сам. Лэт только глазами хлопнул. Он-то думал, что бродяга или рядом с ним устроится, либо вовсе откажется от поездки. Впрочем, раз хозяйка не возражает…

Некоторое время оба молчали, потом Сэни спросила:

— А как вы догадались, что я в карете одна?

— Я видел вашего родственника на дороге, в компании полковника Гинрада.

Сэни невольно вздрогнула при упоминании имени полковника, и это не осталось незамеченным.

— Вам не нравится полковник?

Не нравится. Сказать почему? Вот прямо сейчас взять и сказать.

— Я не хочу о нем говорить.

— Что ж, не будем. — Принц замолчал. Показалось, что он не знает, как начать разговор. Может быть, стоит самой что-то сказать? Как-то сгладить паузу?

Но нет. Горт заговорил первым.

— Сэни, я хотел вас попросить. Я понимаю, это слишком странная просьба, столько лет прошло. И все же. Расскажите мне о Нэнги.

Он снова надолго замолчал, чтобы через паузу словно оправдываясь, добавить:

— Я виноват перед ним: тогда казалось, что у нас впереди вся жизнь, успеем и поговорить и… но меня никогда не было рядом. Я не помню лица собственного сына. Да что там. Я с трудом могу вспомнить лицо его матери. Самое страшное, что до вчерашнего дня я был уверен, что все, что от них осталось — это моя память. А она. Ненадежна.

Корткие фразы. Сухие, как осенние листья. Яшма, должно быть, никогда и ни с кем не говорил о своей погибшей семье. Не с кем было…

Сэни поспешно кивнула.

— Я расскажу. Мы часто играли на балке. Там было наше любимое место. То лето выдалось сухим и знойным, и мы иногда бегали на озеро купаться, но чаще бывали на обрыве. Нэнги очень быстро всему учился, и если узнавал что-то новое, обязательно хотел, чтобы я тоже это узнала. Он жутко злился, если мне не удавалось то, что сам он делал с легкостью. Зато он совершенно не умел устраивать засады и прятаться… И боялся прыгать с обрыва. Там внизу был мягкий песок, я над ним смеялась, я бежала впереди, а он всегда спускался по тропке…

Сначала слова трудно было подбирать и сплетать одно с другим. Да, Сэни часто вспоминала, как когда-то играла с приятелем, но вспоминать для себя совсем не то, что рассказывать об этом вслух. Все же потом услужливая память распахнула нужную страницу, и она словно вновь оказалась в далеком солнечном дне своего детства, в середине мая…