Девушка и дракон

5. Мастер Дин

Кварц пробежал чуткими пальцами по цепочке, кивнул собственным мыслям. Яшма сидел возле стола в расслабленной позе, глаза прикрыты, руки лежат на коленях.

— Везучий ты, — сказал лекарь после долгой паузы. — Сам не понимаешь, какой везучий.

— Понимаю.

Голос ровный, интонации практически отсутствуют.

— Тебя словно крылатый хранит. Сиди смирно, попробуем восстановить защиту…

— Я и так сижу смирно. Но времени у нас мало. Сегодня вечером двор выезжает в горы. На официальный прием к дракону.

— Хранителю привет… отлично… нет, ты и впрямь везучий.

Кварц выпустил, наконец, из ладони цепочку драконьего амулета, и даже хлопнул бывшего командира по плечу:

— Молодцом. Не снимай его больше.

— Все еще не желаешь присоединиться к нашей веселой компании?

— Думаю, мне проявляться преждевременно. Зато… вот. Это тебе письмецо. От Агата.

— Отлично.

Яшма не стал вскрывать конверт из плотной кинтенской бумаги, просто сунул его за пазуху. Пора возвращаться во дворец. И так уже время обеда. Не дело будущему королю заставлять придворных ждать. Никаких государственных дел у него пока быть не может…

А все-таки жаль, что Кварц упрямо отказывается появляться при дворе. Его можно понять, но… как же хочется иметь рядом хотя бы одного верного человека.

Дорога до драконьей пещеры замощена почти по всей протяженности. На каждом сотом шаге устроены каменные вехи, над которыми волей мага могут зажечься синие колдовские огни. Стоит только активировать вложенное в камни заклятье.

Если коронация проходит в зимнюю пору, эта предосторожность лишней не бывает. Традиционно королевский кортеж отправляется к пещерам с вечера. Ночь будущий король проводит наедине с собой в темном нутре горы, а утром выходит уже в короне.

Доподлинно никто не знает, что там, в глубине и темноте, происходит, а сами наследники королевской власти помалкивают. Известно лишь, что пещеру охраняет стража, а внутри там постоянно живет Хранитель. Причем, должность это наследственная, и переходит лишь по прямой линии от отца к сыну.

Есть еще драконья вотчина, долина, в которой разводят овец для прокорму крылатого, буде золотой хозяин низин вернется в свою обитель… но это, как раз, возможно — сказки.

Огни мерцали едва заметно — солнце еще не село.

Кортеж двигался неспешно, парадным строем. Вдоль дороги его встречали обитатели окрестных деревень. Завидев богатый выезд, люди принимались кричать и подбрасывать шапки. Яшма дремал в белой вызолоченной карете — ему было тошно от происходящего. Словно все это розыгрыш, шутка, которую надо просто пережить.

Что делать после коронации, он прекрасно представлял. Перспективы складывались такие, что хоть вой… но отказ от короны неминуемо приведет к гражданской войне и развалу страны на мелкие княжества, а этого допустить нельзя.

Просто потому, что нельзя.

Так бывает.

Надо восстановить охрану границ — Мессонг, захваченный год назад войсками Акуана, служит источником постоянной опасности…

Надо подрезать крылья землевладельцам южных провинций — слишком много власти они забрали…

Надо, наконец, провести толковую военную реформу. Армия, которая держится на личных гарнизонах аристократов, это не армия. Хорошо, что слава о магии Низин заставляет всяких заинтересованных держаться подальше. Но это ведь — до поры до времени. Все когда-нибудь случается в первый раз.

И надо что-то решать с Орденом. Лимелия в последние годы слишком откровенно диктует условия наследникам престола. Не зря же двое сизых постоянно рядом.

Пока еще откровенного разговора с ними не произошло, но Яшма чувствовал — этот час не за горами.

И есть еще кое-что…

Вопрос наследования престола — государственный вопрос. Придется жениться.

Почему-то эта перспектива вызывала у бывшего капитана камней приступы странного веселья…

Остановились в первый раз на древней каменной площадке в тени одного из отрогов Акульего хребта. Кажется, что площадка со всех сторон окружена непролазной дикой чащей, но на самом деле, все иначе. На самом деле здесь дорога раздваивается. От развилки один путь ведет вверх, к драконьей пещере, а второй так и тянется вдоль отрога, к постоялым дворам и конной станции, последней по эту сторону перевалов.

Деревня, которая появилась пару веков назад возле гостиниц, так и стала называться — «Дворы». А сами гостиницы, говорят, помнят еще старого дракона. Здесь останавливаются купцы, идущие в Мессонг и к створам Ялла, офицеры пограничных крепостей и вестовые. И разумеется — королевский двор. На ту ночь, которую наследник престола проводит в пещере.

Владельцы гостиниц каждую такую ночь помнят, как праздник, и рассказывают о них гостям и родственникам долгие годы спустя.

Что же, пора покинуть карету, и продолжить путь уже в седле. Лошадь Яшма оставит у заставы, откуда вверх ведет узкая тропинка. По ней ходу нет уже никому кроме наследника королевской фамилии. Единственного и прямого.

А снаружи уже мельтешат факелы, строится почетный караул, и особы, приближенные ко двору занимают свои места согласно заранее составленному плану. Так, будто у них отрепетировано.

А над лесом орут вороны. Ненавистные птицы заняли несколько старых деревьев по ту сторону площадки, их не видно, только слышно голоса.

А стены кареты почти не глушат разговоры придворных, и право слово, лучше бы его в этой поездке вовсе никто не сопровождал…

Дверца отворилась.

Ну конечно. Парадный лимелийский плащ заколыхался на ветру, мастер Оргль склонился в неглубоком поклоне. Взгляд старого фанатика впился сначала в лицо принца, а потом переполз на грудь, да там и остался. Догадался про амулет? Ну и к лучшему. К лучшему.

Когда-то давно, когда проклятье Дракона лишь пало на королевский род, когда чудовищная магия Основ вырвалась на волю, готовая ввергнуть все малые королевства в пучину бедствий, Лимелийский орден вознесся выше престола: они остановили хаос. Мастера Ордена совладали с проклятьем, смогли поймать и удержать магию в хрупких человеческих телах. Более того, вскоре власть в стране укрепилась вокруг все того же проклятого рода. Короли-маги правили страной под незримым руководством Лимелии, и это устраивало всех. Низины из двух десятков маленьких княжеств на памяти одного поколения превратились в мощную державу, с которой считались и южные соседи, и короли Мессонга, и ялусы, и даже королевства Верхних Земель.

С тех пор утекло много и времени и воды. Изменился Орден. Перестал быть орденом, как таковым, предпочитая называться «школой». Все больше среди аристократов стало появляться людей с долей королевской крови, а значит — несущих всю полноту драконьего проклятия. Именно их и отбирали мастера в ученики. Когда-то и Яшма носил орденский плащ. Было такое…

Время ученичества не оставило ему приятных воспоминаний. Владение магией требовало невероятной концентрации, направленной в первую очередь на то, чтобы сдерживать свою «драконью кровь». Аскетизм, унылая серость, догматы Ордена — за которые иногда мастеров хотелось просто поубивать… коридоры архаичного замка у самых створ Ялла, с окнами-бойницами под потолком…

Единственной радостью были саламандры. Откуда они брались в костре каждый раз, когда кто-то из юных адептов разводил пламя — ведают только веселые боги. Но они появлялись почти сразу. Танцевали, подмигивая мальчишкам изумрудными глазами, или нежились в углях. Их бока чуть подрагивали от дыхания, шевелились алые гребни…

Яшма покинул карету, внутренне кривясь от собственной степенной важности. Не глядя, миновал почетный караул. Кто-то подвел лошадь. Белую. С алой попоной.

Он легко вскочил в седло, обернувшись, поднял руку в приветствии. С ним двинется всего одна легкая повозка с дарами Хранителю. Это еще одна традиция, которую нельзя преступить. Там, в этой повозке, лучшее вино и фрукты, хлеб и копченое мясо. Пряности. Шелковые занавеси. Серебряная посуда. Парадная одежда, пошитая лучшими мастерами Ихарны.

Набор тоже традиционный — все, что было сложено в повозку, перед отправкой лично осмотрел и одобрил мастер Оргль.

Говорят, раньше с наследником в горы отправлялся целый караван даров и угощений…

Но те времена, как и сама дорога к пещере, поросли сорной травой. Теперь белая лошадь высекала копытами искры из старых булыжников, а следом лохматая горная лошадка тянула ярко украшенный возок. Лошадку понукал молодой возница, одетый соответственно моменту, в лучшие одежды. Яшма так ни разу и не увидел его лица.

До заставы добрались быстро — там их ждали. У деревянной башни горел костер, кто-то играл на дудочке, кто-то смеялся. Чтобы дать о себе знать, Яшма усилил свет магических огней, вешки с которыми здесь встречались куда чаще. Синеватое пламя стало белым, осветив всю поляну.

Солдаты повскакивали, оправляя форму, дудочка смолкла. Костер кто-то начал поспешно тушить.

Пропади все пропадом, подумал Яшма. Такая чудесная ночь. Костер и дудочка были куда уместней обязательных речей и магического пламени.

Но деваться некуда.

Вперед выскочил глашатай — мальчишка лет пятнадцати. Выкрикнул:

— Гарнизон Последней заставы приветствует наследника Низинного королевства и прилежащих земель!

Слишком короткий титул для наследника. Ни перечисления ленных владений, ни регалий. Его светлость принц, и все.

Да здравствует!..

И вдруг, совершенно другим голосом, уже нормальным и даже проказливым:

— Проезжайте, капитан! Вас там… давно ждут.

Яшма вгляделся в лицо глашатая и не узнал. Не помнил он этого ясноглазого паренька.

Все-таки кивнул, въехал на территорию заставы и только там спешился, не дав возможности никому из солдат придержать стремя.

Огляделся. Ну? Что дальше?

Тишина плыла над заставой. Где-то вдали пробовала ноты ночная птаха, трещали кузнечики…

— Привет, командир! Не узнал моего младшего?

— Оникс!

Шел, как на кладбище, а вышел к дому. Кто бы мог подумать, что Оникса нужно искать здесь!

А младшего сына Оникса он, конечно, видел — но тогда парню было пять. Ну, как его узнаешь-то?

Седые волосы старого товарища по давней моде были забраны в хвост. Он не изменился, только морщин стало больше. Оникс командовал каменным отрядом до Яшмы.

Ну вот, можно уже заподозрить, что в мире не все так плохо. Пожалуй, после посещения пещеры он еще задержится тут, на заставе, чтобы пусть недолго, но побыть в компании друга. Им будет, о чем поговорить, что вспомнить…

Оникс улыбался по-отечески.

— Идем в дом. Поговорить успеем, нужно соблюдать традиции.

Настроение неудержимо поднималось, впервые за много дней: «Традиции, ну конечно. Нет бы — сразу к столу позвал. Наследник престола, между прочим, помирает с голоду…».

В нижней зале башни уютно мерцал камин. Стены украшали закопченные гобелены.

Не укрепление — одна видимость. Как ее поставили еще при первых королях, так она тут и стоит. Охраняет драконью пещеру от досужих и любознательных жителей окрестных сел.

А кто еще сюда, на гору, полезет-то?

— Вот, знакомьтесь. Хранитель драконьей пещеры, мастер Дин. Наследник королевского престола, его светлость принц Горт.

Хранитель пещеры поднялся навстречу.

Яшма чуть поклонился ему, потешаясь в уме. Мастеру Дину на вид с натяжкой можно было дать двадцать лет. Костлявый, не слишком высокий. Рыжий. Не так — очень рыжий. С веснушками на бледном узком лице. Наверняка он совсем недавно сменил на должности Хранителя своего отца.

Эге, а ведь я знаю, кто играл у костра на дудочке — вон она, эта флейта, зажата в правой руке парня. Яшма протянул руку в приветствии. Мастер Дин очень серьезно пожал ее. Сказал:

— Сейчас нам пора двигаться в пещеру. Я пойду вперед, буду дорогу показывать…

Похоже, не одному Яшме надоели пышные традиции империи. Но он на всякий случай заметил:

— Поскольку вы, мастер Дин, хранитель драконьей пещеры, позвольте мне вручить вам традиционные дары…

Глаза мастера Дина сверкнули из-под челки:

— Что там, вино? Ну, оставим его Ониксу. Пусть на заставе в эту ночь тоже будет весело. Лимелиец свой длинный нос засунул в каждый сверток. На каждом подарочке — его отпечаточек…разве нам с вами, ваша светлость, нужно, чтобы сизый брат знал, о чем вы станете говорить с драконом?

Хранитель произнес все это с той же серьезной интонацией, но Яшма чувствовал, что юношу одолевает смех.

Интересно, почему он держится так коротко с особой королевской крови, да еще и вдвое старше, чем он сам?

А какая разница? Может, это тоже такая традиция…

Вот интересно, если его батюшка так же поприветствовал моего братца, чем дело кончилось? Братец, не к ночи будь помянут, был человеком гордым и заносчивым. Вряд ли он стерпел бы.

Ну, что же. Каков король, таков и Хранитель… почти поговорка, да. Значит, не достоин ты, Ваша светлость, большего.

Впрочем, Кварц же упоминал какого-то Дина. Родственник. Он говорил — твой родственник. И просил передавать привет Хранителю.

Пожалуй, даже стоит передать.

— Мастер Дин.

— Что?

— Мой старый друг Кварц просил передать вам привет.

— О, очень мило с его стороны. Сначала пригреть очередного лимелийского слепыша, потом напоминать каждый раз при случае, чтобы я обходился с ним помягче, потому де, что слепыш не виноват, что он слепыш… впрочем, что это я, действительно. Нам пора. Дорога будет не слишком ровной. Давно, знаете ли, не мостили.

В голосе скользнула застарелая обида. Яшма положил себе запомнить, что дорогу к драконьей пещере нужно будет привести в порядок.

Вопреки ожиданиям, это действительно была не тропа, а мощеная дорога. Во всяком случае, на две трети длины.

Застава давно скрылась за спиной, путь освещали только звезды, да магический огонек, созданный Дином.

До тропинки путь сузился потом. Когда-то здесь обрушилась скала, завалив дорогу. Случилось это столь давно, что на осыпи успели вырасти кривенькие горные сосны. Слева — эти самые сосны. Справа — крутой обрыв. Действительно, с тележкой не проедешь.

После осыпи дорога стала ровной, но еще менее ухоженной. Камни бугрились, вывернутые корнями деревьев. Кое-где молодые стволы вырастали прямо из мостовой. Стал явственно ощущаться подъем.

Дин обернулся и заметил:

— Почти пришли. Высоковато, конечно… зато вид от пещеры — что надо.

Яшма только хмыкнул. Устать он не устал, но еще на заставе понял, что юный Хранитель пещеры склонен поддразнивать особ королевской крови. Если не желаешь вступать в соревнование по острословию, лучше просто промолчать.

Когда вышли к пещере, Дин остановился, чтобы засветить два синих светильника у входа.

Ночью это место показалось Яшме магическим центром мира: в неровном свете участок земли, усыпанный каменными обломками. Слева — зев пещеры, словно окно в пустоту. Справа — звездная бездна. Если подойти к обрыву и заглянуть вниз, можно различить на черной плоскости леса тусклые рыжие точки — костры и окна деревенских домов.

— Странный ты, наследничек. В первый раз такого вижу.

— Да и вы, Дин, для дракона какой-то щупловатый и бескрылый.

— Хо. Ну, ты бы хоть меч достал, светлость. Раз уж догадался. Убивать будешь?

Яшма не споткнулся только потому, что было не за что.

— А я сюда, собственно, по другой надобности…

— Все мы сначала по другой надобности. Ладно, пошли в дом. Ночь длинная.

Значит, догадка оказалась правильной, и дракон действительно иногда может принимать человеческий облик. Забавно.

Живет это на горе себе спокойно чудовище из легенд, с солдатиками на заставе пиво пьет, на дудочке им играет. И ведать не ведает, что стал основой королевской власти во всех Низинах… Или ведает? В старых легендах говорится, что драконы весь мир на своих крыльях несли.

Да и сказка о трех братьях намекает на те же обстоятельства. Погодите-ка… а младшего-то братца в сказке как звали? Динворт! Дин. Приятно познакомиться, родственничек.

Многое становится понятно.

Яшма, чуть поколебавшись, последовал за Дином — в черноту меж двух огней.

Там оказался поворот. А за ним — уютная комната с каменным столом, накрытым на две персоны, тяжелыми алыми шторами, закрывающими арку в дальние гроты. Вдоль стен светили магические огни, отражаясь в благородном серебре и хрустале.

— Проходите, наследник! — голосом чопорным и важным предложил Дин, — будьте моим гостем.

— Благодарю.

Деваться-то было некуда. Только принимать правила игры.

Разговор с драконом — это вам не беседа с лавочником.

— Знаете, ваша светлость, мое знакомство с иными нашими общими родственниками оказалось куда более занятным. Вас что же, и вправду больше интересует, умею ли я играть на дудочке, чем собственная судьба?

— А умеете?

Дин поднес к губам зеленую флейту и сыграл четыре такта какой-то грустной мелодии.

— …и вопросы у вас дурацкие. С такими к дракону не ходят.

— Ну, это же вы желали меня видеть, а не я вас!

— Вот как? Может, скажете, королем тоже я собираюсь стать?

— Да как хотите!

Дин отчего-то развеселился. Крутнулся на пятке, так, что взлетели полы расшитого шелком кафтана. Подлетел к одному из тяжелых дубовых кресел, отодвинул его, по-шутовски показал Яшме ручкой, что приглашает его садиться.

Но не успел Яшма как-то отреагировать на его пантомиму, как тот уже посерьезнел. Сказал:

— Возьмем вино, пойдем к камину. Я не думал, что разговор может оказаться таким сложным.

Второй грот был поменьше и уютней. Здесь Дин жил: спал, обедал, мастерил… и не только дудочки. Надо же.

— Сюда я никого не приглашаю, — подтвердил догадку дракон. — До рассвета у нас часа три. Спрашивайте, ваша светлость. А то ведь вам еще корону выбирать.

Взгляд Яшмы вернулся к столу, на котором лежал тонкий блестящий обод, украшенный капельками бирюзы.

Парадные церемонии отец когда-то принимал в тяжелой золотой короне, украшенной рубинами и гранатами. Тоже изделие Дина? А у брата корона была без камней, но черненого золота.

— Ну что же вы, наследник? Вам вовсе нечего у меня спросить?

— Называйте меня Яшма, Хранитель. Так будет проще.

Дин смотрел, как пляшет пламя в камине.

— Суррогатная свобода. Всеведенье иногда утомляет: есть возможность знать, но нет возможности понимать значение того, что знаешь. Ты не можешь предать — но тебе придется. Не сорвись — все висит на тонкой ниточке. Если так пойдет дальше, мальчик тебя заменит. — Кивок в сторону венца на столе.

— Мальчик?

Колючий взгляд из-под челки. Глаза у Дина — янтарного цвета, с черной вертикалью зрачка. Куда нужно было смотреть, чтобы не заметить этого раньше?

— Тот, кто должен был прийти ко мне сегодня вместо тебя, Яшма, капитан Камней.

— Иржет? Он…

— Извини. Редко случается, что от меня напрямую зависит будущее мира. Я всего лишь крылья равновесия, а не паладин и не мудрец. Но если я промолчу — мир рухнет, а если скажу все, что знаю — он рухнет еще быстрее. Тебе придется все-таки выпутываться самому. Ошибаться. Твоя ошибка дорого встанет нам с тобой, но даст шанс всем Нижним землям. Странным образом мы связаны, Белый.

Яшма тоже уставился в пламя.

— Ошибаться я умею. Вся моя жизнь — одна большая ошибка. Почему — белый?

Дин невесело хохотнул.

— Видел бы ты себя… белый-белый, что ни делай…

— Ты был менестрелем?