7

Итак, до пятницы оставалось целых два дня, четыре магазина одежды и пара салонов красоты по дороге к дому. Все это надо было пройти и пережить именно до пятницы, потому что Кира решила в корне сменить имидж. Она решила стать другой. Совсем другой, без полосатых колготок, вечно всклоченной прически и этих неподъемных ботинок на толстой подошве.

Средства позволяли провести разумный эксперимент. А вдруг понравится?.. А главное — оценит Дэвид. В среду вечером она специально пораньше убежала домой, чтобы успеть провести важное дело, пока Яна не было дома.

Конечно, она не стала делать, как в дешевом кино: не стала выбрасывать сразу весь гардероб. Но колготки и ботинки (один все равно расклеился даже после починки Яном) решительно отправила в мусор и сразу вынесла его в контейнер во дворе, чтобы потом не передумать и не вытащить все это обратно из мешка… Такое с людьми иногда бывает. Пройдет часик-другой, и ты понимаешь, что совершил большую ошибку. Главное в таких случаях, чтобы пути к отступлению были отрезаны!

Над беретом она долго размышляла, вертела в руках и даже несколько раз примеряла на голову. В результате решила не выбрасывать: вдруг Яну пригодится, ведь у него такой же шарф! На этом разрушительная часть преображений закончилась и наступила созидательная.

Первой по плану шла прическа. Кира вертелась перед зеркалом и так и сяк, убирая волосы со спины (они доставали ей до лопаток и даже имели форму «лесенки», но никто об этом не догадывался из-за постоянной лохматости), но придумать ничего не смогла. С детства ее волосы торчали во все стороны и росли как хотели, несмотря на попытки держать их в рамках. Носить в хвосте их надоедало, а когда она стриглась покороче — макушка вся стояла дыбом…

Оставив этот вопрос профессионалам, Кира перешла к гардеробу. Там висело ее единственное приличное платье. Вернее, это Петра называла его приличным, а ей самой оно казалось просто никчемным. С точки зрения общепринятых норм эстетики и красоты, носить серое трикотажное платье с красивым вырезом (пусть даже и с капюшоном), достающее до середины икры, считалось делом достойным. По крайней мере, раньше, надевая его, Кира не боялась, что вызовет у кого-то отрицательную реакцию. Чаще всего, оно не вызывало вообще никакой реакции, кроме: «простенько, но со вкусом».

— Н-да. Но я не хочу наполнять гардероб такими серыми невзрачными шмотками.

Однако внутренний голос возразил, что, мол, в таких шмотках и ходят в офисах, и называется это дресс-код, за несоблюдение которого в некоторых конторах, между прочим, увольняют.

— Но почему тогда… — слабо возразила она. Но внутренний голос сурово перебил, что ее кричащие колготки, возможно, терпели из-за слабости Матвея. Кто его знает, к чему была эта слабость: к ее колготкам или к ней самой?..

Больше возразить было нечего, пришлось согласиться с таким положением вещей.

Оставался последний вопрос: что обувать вместо отверженных ботинок? Разумеется, нужны были приличные сапоги. Желательно, на низком каблуке, потому что ей никогда не приходилось жаловаться на недостаточную длину ног. Но главное — ей важно было сохранить свои ноги не переломанными. А с высоких каблуков она обязательно свалится.

И, кстати, вместо маловразумительных кабинетных чешек на плоской подошве, в которые она переобувалась из своих солдатских ботинок, тоже нужно купить что-то приличное. Кира озадаченно разглядывала свои голые ноги в зеркале. Нет, они не блещут, конечно, красотой, достойной фотомоделей, но в целом выглядят недурно. Если даже в поперечную полоску они не казались кривыми или короткими, то уж в обычных ровных колготках будут просто идеальны.

А вот интересно, как она смотрится в нижнем белье, после того как уже месяц в два часа ночи съедает по пять пирожков? Наверняка произведения местных кондитеров нашли свое новое воплощение на нее бедрах и животе! Кира откинула полу рубахи (ее любимая домашняя форма — шорты и мужская рубаха) и ущипнула себя за левый бок. Да. Фигура требует коррекции. А что, если после презентации… Кира с придыханием закрыла глаза, представив себя рядом с Дэвидом. В общем, а что, если ее кто-нибудь станет раздевать… при свете? Хотя и в темноте любой нормальный мужчина отличит стройную девушку от такой разъевшейся курицы, как она. Не хотелось бы ударить в грязь лицом перед Дэвидом. Да и перед Лео — тоже.

Стоп, стоп, стоп. Это она — о чем таком подумала? При чем тут Лео?

Внутренний голос, не в меру говорливый сегодня, тут же рявкнул ей в ответ: «О сексе, которого у тебя давно не было»!

— Но я же не буду спать с Лео только потому, что давно ни с кем этого не делала…

«Будешь! — ответил голос. — Иначе созерцание Дэвида и ночные фантазии о нем заведут тебя в клинику неврозов».

Она подарила зеркалу презрительный взгляд, как будто там мог отражаться внутренний голос. Ну что ж, приятно слышать. Ей срочно нужен любовник… Нет, ей никто не нужен, только Дэвид…

Она еще раз со вздохом осмотрела свои ноги, пару раз подпрыгнула, кокетливо завела одну за другую, прогнулась в талии, словно в танцевальном па, и неожиданно чмокнула себя в зеркале. Между прочим, когда у нее хорошее настроение, она становится почти красавицей! Это надо учитывать на вечере. В сторону Дэвида нужно поворачиваться только с улыбкой. Да, примерно вот так. Кира состроила рожицу и…

— Мама! Ты что — сдурел?!!

Она шарахнулась спиной к зеркалу и чуть не разбила его. Перед ней стоял Ян. Наверное, он открыл квартиру и, услышав ее диалоги с внутренним голосом, решил тихо прокрасться в зал. Он стоял в дверях так, что в зеркале этого было не видно. Но едва она повернулась и чуть отступила — сразу шагнул ей навстречу.

— Ян, ты меня заикой сделаешь! Почему ты не позвонил в дверь?

Его взгляд упирался в ее грудь:

— Ух ты! А тебе идет!

— Засранец! — Она судорожно запахнула расстегнутую рубаху, о которой поначалу забыла, и почему-то начала прикрываться полосатой береткой, пытаясь растянуть ее на голые бедра.

— А что ты так испугалась-то? Я же не маньяк.

— Отвернись!

— От чего? — искренне изумился он. — Ты меня стесняешься?

— Да!!!

— Брось, Кира. Мы живем вместе почти месяц, так ни разу и… В общем, чего нам стесняться?

— Все равно, я не люблю расхаживать перед мужчинами в чем попало. Даже перед родным отцом.

— Понятно. Консервативное воспитание. А… ммм… — Ян закатил глаза, подбирая слова. — А во время секса ты, наверное, любишь выключенный свет, а спишь ты, наверное, в толстой пижаме?

Кира разозлилась:

— А ты проверь!

— Про пижаму?

— Можно и то, и другое! — Она уже забыла, что стоит перед ним все так же: в расстегнутой рубахе, уперев руки в бока.

Он внимательно смотрел на нее:

— Тогда зачем ты строишь из себя недотрогу?

— Неужели ты не понял, что это — шутка! — с досадой ответила она и прошла мимо него в свою комнату. Ох, если бы он вместо этого вопроса накинулся бы на нее и начал «проверять» прямо сразу! Она бы не стала возражать!

«А как же Дэвид?» — спросил подлый внутренний голос.

— Заткнись! — крикнула она в ответ.

— А я молчу, — отозвался из соседней комнаты Ян. — Ты меня извини, я не хотел ничего такого…

А зря!

Утром она собралась за новой обувью. До магазина идти было не в чем, поэтому пришлось надеть домашние кожаные сабо.

Обувь — это главное. Платье для пятницы — потом. Костюмы для офиса — в выходные. А вот обувь… Обувь — это даже серьезнее, чем прическа. По обуви о человеке можно узнать все. Раньше Кира совсем об этом не задумывалась, а теперь поняла. Выбрав сапоги за восемьсот долларов, она некоторое время колебалась, но все-таки взяла. Сапоги оказались «самое то», как сказала бы Златка. На низком, почти мужском каблуке, золотисто-коричневые и почти до колен. К ним в пару продавалась сумка такого же цвета и перчатки. Боясь ошибиться в подборе аксессуаров, Кира согласилась и купила все это еще за пятьсот долларов.

Жизнь определенно налаживалась. Теперь можно было идти на работу. Ах, да: офисные туфли! И повернувшись к счастливому продавцу, который с трудом верил в такую удачу с раннего утра, она сказала просто:

— Да, и туфли какие-нибудь мне. Тоже срочно, а то уволят.

Продавец понимающе кивнул и мигом выставил перед ней два десятка пар из новой кожаной коллекции. Кира затосковала: такого разнообразия ей никогда не одолеть.

— Нет, вы мне, пожалуйста, одни. Столько не надо. Ну, может, парочку, а больше точно мне не унести.

Нет, ничем не удивишь нью-йоркских продавцов!

Еще через двадцать минут Кира в новых сапогах спешила к стоянке такси, размахивая коробками и пакетами, в которых лежали три пары новых туфель и домашние сабо… В общей сложности с карточки ушло почти три тысячи. И это только обувь!


В обед позвонил Матвей.

— Диктую адрес.

— Адрес?.. Ты наконец решил снять для меня квартиру?

Матвей вздохнул:

— Я записал тебя на аттестацию. Помнишь?

— А! Да! Я забыла! А когда начало?

— В пятницу, в шесть вечера первое занятие, пропускать и опаздывать нельзя.

— Как — в пятницу?

— Так — в пятницу.

— Подожди, в эту пятницу?

— В эту. Кира, что случилось?

— Я не могу в пятницу, я… нет! Не надо! Тогда лучше выписывай меня со своей аттестации, а в пятницу я должна быть в совершенно другом месте.

— Кира, что за бред? Ты работаешь там или что?

— Работаю. Но «или что» — тоже необходимо.

— О господи! — вырвалось у него. — Вот я все время задаюсь одним и тем же вопросом: что мне с тобой делать? Был бы свободен — женился бы к чертовой матери! И запер дома.

— Зачем? — мрачно поинтересовалась она.

— Так разрушительный эффект от тебя был бы наименее заметен. И смуты в нашу организацию ты вносила бы не так много.

— Ну, Мотя. Может, я начну со второго занятия?

— Кира. Ты что, не понимаешь? Это не детские игрушки. Полмира мечтает попасть в число избранных, а тебя приходится уговаривать!

— Так уж и полмира?

Матвей разозлился:

— Слушай, в какой глухомани тебя отловили и привезли в наш офис? Ты будешь учиться по самой модной программе в области экономики! Сильнейший преподавательский состав, собранный со всей Европы и Штатов. Между прочим, один из курсов будет читать мой… родственник. Но не факт.

— Не факт, что он родственник? — участливо спросила она.

— Не уверен, что будет читать!

— В Праге? Родственник.

— Нет, в Нью-Йорке, у меня их там много. — Он почему-то вздохнул.

Кира немного подумала:

— Здорово! Ну вот и уговори своего родственника, чтобы меня простили. А я в пятницу совсем не могу. У меня свидание.

Матвей снова сопел в трубку. Кире показалось, что он сейчас начнет громко кричать.

— Ты записала адрес? — прошипел он.

— Да.

— Имей в виду: если тебя выкинут за непосещение — я больше тебе помогать не буду! Бай. — Матвей повесил трубку.

— Будешь. Куда ж ты денешься! — уверенно, но озадаченно ответила Кира молчащему телефону.

…В общем, ей стало не до платьев и не до прически. Нет, платье она, конечно, купила, но — первое попавшееся, которое более-менее подходило и скрывало неровности бедер. Одни из новых туфель тоже пригодились, сочетаясь с ним по цвету.

А в офисе никто даже и не заметил, что она сменила имидж, поскольку она сменила его только снизу. А сверху все осталось тем же: бесформенный сарафан, натянутый на водолазку, и всклоченная прическа… Серое платье она так и не решилась надеть. Пожалуй, раньше, с полосатыми чулками и солдатскими ботинками, было лучше, по крайней мере, органичней.

Но она будет продолжать работу над собой, пусть в этом никто и не сомневается! Потому что она любит Дэвида. А Дэвид любит красивых и элегантных девушек. Значит, и она станет такой. Но даже если бы он любил панков с оранжевыми ирокезами и тридцатью дырками в языке, она изуродовала бы себя с удовольствием! Только ради него!

Н-да… Кажется, Ян тоже говорил, что ему нравятся «спокойные и женственные». Что ж, и ему будет приятно оценить ее старания. Но его давно не было на работе, он все больше времени проводил на телевидении, а когда приходил домой — Кира уже спала. Это — к лучшему. Ему, как и Дэвиду, лучше не видеть промежуточных результатов.

Странно, но Ян вызывал в ней самые необъяснимые чувства: ее и тянуло к нему, и удерживало на расстоянии; она хотела его и боялась не понравиться в постели; он казался очень надежным и совершенно непредсказуемым… Но главное: Ян сильно мешал жить мечтам о Дэвиде. Он словно ревновал. Стоило ей только представить себя рядом с Самым Лучшим Мужчиной на свете, вспомнить его мечтательно-грустные глаза, в которых всегда хочется утонуть… тотчас же появлялся Ян с каким-нибудь дурацким вопросом. Причем это происходило не обязательно дома. Он мог позвонить в офис, он мог позвонить на мобильный или просто настигнуть где-нибудь в коридоре и самым бесцеремонным образом нарушить ее покой.

В пятницу вечером она собралась на занятия. Дело в том, что организация обязана была в любом случае, несмотря на занятость сотрудника, освобождать ему время для учебы. Ехать было далеко, поэтому освободили с большим запасом. Пользуясь случаем, Кира решила привести в порядок волосы и сразу, прямо с учебы проехать на презентацию фильма. Что о ней скажут, когда она заявится в учебный центр в вечернем платье и с вечерней прической — ее не волновало.

Буквально за пятнадцать минут ей соорудили на голове нечто изящное, с забранными прядями вверх, так что вся лохматость и всклокоченность куда-то исчезли, а вместо них появились пышные локоны, немного накрученные на концах. Кира просто не узнала себя в зеркале. Дэвид будет в восторге! А новую стрижку она сделает в выходные.

— Сегодня мы представим вам преподавательский состав, познакомимся и проведем пару тестов. Вы прекрасно понимаете, что абы кого сюда не посылают, так что давайте поздравим друг друга: и мы — преподаватели, и вы — наши «абитуриенты» являемся людьми исключительно избранными! — Профессор хихикнул, в зале тоже послышалось одобрительное перешептывание…

Кира скучала, распластавшись за столом и подперев голову рукой. Ей было до фонаря, кто кого считает избранными людьми, ей побыстрее хотелось протестироваться и уйти к Дэвиду. Вот ведь судьба-злодейка! Наконец-то выдалась первая возможность побыть с ним целый вечер в одной компании (а может, и наедине!), а тут эти дурацкие занятия!

Кира заметила, что один молодой мужчина, сидящий среди преподавателей за кафедрой, не сводит с нее глаз. Что ж, это неудивительно: где еще он увидит бесстыжую девицу, которая разлеглась на столе в вечернем платье и при этом явно не интересуется и даже не одобряет происходящего?

Между тем его представили. Кто он и откуда — она прослушала. Ну и пусть. А он симпатичный. Чем-то даже на Дэвида похож. Может потому, что такой же грустный?..

Тесты прошли, на ее счастье, очень быстро, потом всех отпустили до следующего вторника, но уже утра.

Кира сорвалась с места, подхватила пальто, на ходу надевая его, и побежала на улицу. Эх, вот если бы Дэвид был здесь со своей машиной… Сапоги почти слушались. По крайней мере, когда Кира сбегала со ступеней крыльца, ноги она не переломала.

— Девушка, садитесь!

— А! — испугалась она, отпрыгивая вглубь тротуара. За рулем сидел тот самый преподаватель, который на нее пристально смотрел.

— Вам куда?

— Здесь недалеко, пара кварталов. Довезете?

— Разумеется. Вы идете на свидание? — Он прошелся по ней восхищенным взглядом.

— Можно сказать и так. Я тороплюсь.

— Я бы на его месте ждал бы вас хоть до утра. Вы так… вы потрясающе выглядите!

— Спасибо. Вот сюда, направо.

— Извините, я не местный.

— Я тоже. А вы будете у нас преподавать?

— Да. Взаимозачеты с банками. Надеюсь скоро с вами увидеться.

— Я тоже, — для порядка улыбнулась она. — Мне сюда. Спасибо, что подвезли.

— Скажите хоть, как вас зовут?

— Эльза! — зачем-то соврала она, закрывая дверцу. — Счастливо!


Когда она тихо прокралась в зал, вечер уже подходил к концу. После этого планировался бал, но — для особо избранных. Кира в их число не входила. «Красные билеты» для вип-клиентов Лео раздобыть не удалось, он смог достать только «синие». Все бы ничего, но, усевшись на мягкое кресло с резными подлокотниками, обтянутыми кожей, Кира скользнула взглядом по их компании и испустила разочарованный вздох. В один ряд по левую руку от нее сидели Генри, Эльза и Лео. Дэвида снова не было.

— Почему опять не пришел Дэвид? — без обиняков спросила она, когда восторги Лео по поводу ее красоты улеглись.

— Он не смог, — шепнул Лео. — А билет зажал, представляете?

— В каком смысле?

— Его пригласительный пропал: он не смог вернуть его мне.

— Ну он же все равно не красный. А на бал мы, значит, не попадаем?

— Нет! Кира! Я жутко расстроен, что все так нехорошо получилось! Я так хотел побыть здесь с вами… Боже мой! Оказывается, у нас с самого начала не было шансов остаться на бал. Но зато мы попадаем на фуршет… Вы — такая…

Голос Лео пропал для нее в гуле аплодисментов, в камерном зале зажгли свет, кто-то вышел на сцену и начал комментировать просмотр. А Кира в этот момент увидела Яна в другом углу зала. Она непроизвольно дернулась к нему, но Лео держал ее за руку.

— Что с вами? Вы увидели кого-то знакомого?

— Да! Отпустите меня!

— Извините… — Лео выглядел очень обиженным. — Я не знал, что вам неприятно.

Кира вскочила с кресла и, терзая маленький клатч, который ей всучили сегодня вместе с платьем, даже не извинившись перед Лео, прямиком направилась к Яну. Ей очень важно было знать: КАК он отнесется к смене ее внешности. Публика тоже зашевелилась, кто-то вставал с мест, направляясь к выходу в фуршетный зал, кто-то еще переговаривался и обступал режиссера. Конечно, на фоне прочих дам Кира смотрелась, мягко говоря, не очень эффектно. Но зато на фоне себя прежней… Она восхищенно втянула воздух, когда, проходя мимо большого зеркала, увидела свое отражение. Ян рассеянно оглядывался по сторонам, когда Кира подошла.

— Добрый вечер, молодой человек, — сказала она специально измененным голосом. — Вам не кажется, что мы уже где-то встречались?

Несколько секунд он сосредоточенно морщил лоб, глядя на нее и не забывая на всякий случай улыбаться.

— Кажется, — неуверенно проговорил он. Потом глаза его сузились в щелки, а после — наоборот — стали круглыми и огромными. — Кира? Кира, это — ты, черт побери?!!

— Я, черт побери! — Она улыбалась потому, что не ошиблась в его реакции и потому что нравилась. Теперь точно — нравилась!

— Кира!

— Да?

— Кирка!

— Ну что ты так волнуешься?

— Кира! Ты такая… — Казалось, он, как и Лео, забыл, что надо говорить в таких случаях.

— Ну-ка, расскажи?

— Ты просто… — Он отступил назад, чуть не уронив кого-то из проходивших мимо. — Ты как все это сделала?

— Ничего особенного. Тебе нравится? — Она прокрутилась на месте.

Ян кивнул, сглотнув.

— Ты сегодня… Я тебя даже… Я бы просто…

— Ну, в общем, я поняла.

Конечно, это не было настоящим триумфом, но удовольствие она получала колоссальное.

— Позвольте вашу ручку, — совершенно осипшим голосом проговорил он.

— Ручку? Пожалуйста.

Ян надолго приложился к руке и стоял, полусогнутый, исподлобья разглядывая Киру — от прически до туфель, пока она не попробовала освободиться.

— Не увлекайся, Ян, отдай руку, а то меня заревнуют. Ты, кстати, пришел один?

— Да. А ты — нет?

— Как сказать… Пришла-то я одна, потому что была перед этим на занятиях… каких-то там, Мотя записал… Вот. А вообще меня пригласили.

— У тебя синий билет?

— Да. А у тебя?

— Красный. Так что бросай своего неудачливого кавалера и оставайся со мной.

— А зачем?

— Ты не хочешь остаться на бал? — Ян откровенно водил по ней взглядом вверх-вниз и от этого появлялась какая-то необычная чесотка в крови: хотелось дразнить его, доводить до изнеможения… А еще хотелось шагнуть к нему и просто поцеловать. Без комментариев. Кира отвела глаза.

— Бал?.. Что я там не видела?

— Не знаю, все хотят туда попасть.

Кира представила, как обидится Лео, если она останется здесь, а он уйдет со своим синим билетом. Впрочем, кто такой Лео? Почему она должна портить себе вечер с красивым парнем, только лишь из-за того, что Лео, до которого ей нет никакого дела, на нее обиделся?.. «Но Лео, — тут же воткнулся в беседу занудливый внутренний голос, — это твоя связь с Дэвидом. И ее нельзя рвать, иначе ты никогда больше не увидишь Самого Лучшего Мужчину, если только вам по теории вероятности выпадет один шанс на миллион!».

Вздохнув, Кира сказала:

— Нет, Ян. Я не могу принять твое предложение. Я лучше пойду домой.

— Тогда пойдем вместе…

— Да ладно тебе, оставайся. Впереди — бал. Это так интригует.

— Черт побери, Кира, ты меня заинтриговала больше всякого бала!

— Чем? — спросила она, исподлобья глядя на него (вчера, сидя перед зеркалом, она нашла этот ракурс лица весьма соблазнительным).

Ян замотал головой, потом мелко закивал и повторил:

— Заинтриговала. Да. — Он смотрел на нее дикими глазами, раздувая ноздри и тяжело дыша. Точно таким же он был в подъезде, месяц назад, когда не хотел выпускать ее из своего дома… Диким и прекрасным. И что-то еще. Что — она пока не определила, только от этого кровь бегает по жилам в два раза быстрее. И немного перехватывает дыхание. И хочется целоваться. И хочется отдаваться ему прямо тут. И хочется, чтобы Ян оказался Дэвидом, а она — первой красавицей.

— Ну так что? Ты идешь со мной?

— Неужели ты думаешь, что я променяю тебя на все это… — Он взял ее за руку, у него была ледяная ладонь. — Выход — там.

— Так рано еще никто не уходит! — шепнула Кира, послушно скрываясь за портьерами.

— А мы здесь прокрадемся!

Она видела, как Лео ищет ее глазами, вытягивает шею, заглядывает в толпу, осматривается по сторонам, и ей было почему-то весело, оттого, что она сбегает, как подросток… И еще ей было безразлично все на свете. Ее лихорадило от холода, а губы почему-то жгло.

— Мы можем просто погулять, — шептал ей Ян, быстро проводя по коридору к входной двери. — Не обязательно сидеть дома. Мы можем…

— Да! Зачем нам какой-то бал? — вторила она, выбегая за ним на крыльцо.

— Да! Мы сами устроим бал! — Ян на вытянутой руке прокружил ее вокруг себя, потом резко притянул за талию и взял стойку, с которой начинается танго. — Вы хорошо танцуете?.. Драгоценная… Кира…

В тот момент, когда их губы коснулись друг друга, она поняла, что иначе и быть не могло. Не сегодня вечером, а вообще в жизни — иначе быть не могло. Иначе они упустили бы что-то важное, естественное, подлинное и… красивое. Потому что они все время вместе. Сама судьба свела их в один подъезд. В одну работу. В одну командировку. В одну квартиру.

В одно целое.

Загрузка...