Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина

Глава 16 Джейн Спитфайр плюется огнем: жертвой становится Жуанзинью Косоротый (плюс Магическая формула № 3)

Джейн спала с конвертом на обнаженной груди. Проснувшись, она ощутила боль во всех мышцах, заказала кофе и стала читать:

МАГИЧЕСКАЯ ФОРМУЛА № 3 (СТУДЕНЧЕСКАЯ)

Предварительное замечание: студент – это будущий работник на предприятии, в торговле или сфере услуг. Везде от него потребуются лояльность и повиновение. Он – будущий слуга Капитала, должен уважать его и содействовать его умножению. По этой причине необходимо, чтобы он думал только о необходимом. В самом узком смысле. СТУДЕНТ ДОЛЖЕН УЧИТЬСЯ. Чему? Предметам, которые потребуются от него на предприятии, в торговле или сфере услуг. Итак…

Часть первая (внутренние меры)

1. Ограничить количество мест в университете.

2. Отдать образование в частные руки и повысить его стоимость. Нет – бесплатному образованию! Получать знания должны только те, кто обладает деньгами.

3. Устранить из преподавания вредные науки: социологию, психологию и т. п.

4. Окончательно запретить распространение идей, чуждых нашему национальному духу, таких, как учения Маркса, Фрейда и Пауло Фрейре. (Примечание автора книги: здесь проницательная Джейн увидела руку ректора.)

Часть вторая (внешние меры)

1. Распустить все студенческие организации и те, которые грозят подменить их. Никакой политики в аудиториях!

2. Поставить полицейские патрули у входа в каждое учебное заведение, чтобы осуществлять проверку документов: входит лишь тот, кому есть что делать внутри.

3. Принять законы против участия студентов в политике: арестовывать нарушителей закона и тех, кто не доносит о нарушителях (особенно преподавателей).

4. Обратить внимание на внешний вид студентов: каждый обязан иметь коротко остриженные волосы, лучше всего – на манер североамериканских морских пехотинцев.

Прочтя это, Джейн покачала головой: как и обычно, она сочла предложенные меры недостаточными.

– Будет много несогласных. Надо прибавить третью часть. Сейчас же!

И она приписала:

Часть третья: расстреливать на месте каждого, кто воспротивится применению вышеуказанных мер. В качестве примера следует расстрелять для начала двенадцать студентов – неважно, виновных или нет, – чтобы население, враждебное и сочувствующее, знало о наших истинных намерениях! Мы говорим со всей серьезностью.

(подпись: Джейн Спитфайр)

Поразмыслив немного, она стерла подпись. Секретный агент должен скрывать свое лицо.

Выпив кофе, Джейн поглядела в окно, за которым уже стояла ее новая машина, бронированная, черная. Хорошо! Еще за окном был виден народ на улице: ужас написан на лицах, город с каждым днем все больше пустеет. Из-за подорожания бензина мало кто ездил на машинах. Джейн испытала приступ ностальгии по первому своему автомобилю – спортивному кабриолету. Но теперь ездить с открытым верхом становилось опасным.

Она отогнала от себя посторонние мысли и сконцентрировалась на ближайшей задаче: добыть четвертую формулу, рабочую! Вызвала четырех референтов, неизменно стоявших за ее дверью, на всякий случай. Спросила, какие новости. Новости были примерно такими: если раньше речь шла об одиночках, так сказать, Робин Гудах, то теперь рабочий класс начал всерьез организовываться – вне профсоюзов – а главное, вооружаться. Можно было уже смело говорить о партизанской войне на предприятиях. Раньше можно было арестовать рабочего без последствий. Теперь же после ареста похищали управляющего фабрикой или заводом. Убийства с обеих сторон.

Джейн возмутилась: прерогатива арестовывать и убивать принадлежала исключительно спецслужбам, специально для того созданным.

И она отдала разнообразные приказы:

1) похитить и убить главных рабочих лидеров радикального толка;

2) похитить и убить главных студенческих лидеров радикального толка;

3) похитить и убить главных крестьянских лидеров радикального толка;

4) похитить и убить главных лидеров радикального толка, представляющих все остальные слои населения.

– Даю вам срок в одну неделю. И требую подробного отчета по каждому из тех, кого коснется оздоровление общества!

Джейн очень нравилась эта фраза: тех, кого коснется оздоровление общества! Она отдавала себе отчет, что лозунг дня звучал так: РАБОЧИЕ – ГЛАВНАЯ ОПАСНОСТЬ!

Явился посол. За спиной у него прятался командующий Национальной гвардией. Сжалившись, Джейн велела ему тоже войти. Тот объяснил, что хочет устроить государственный переворот, ибо он и все его коллеги убеждены: страна не управляется. Нужна твердая рука. Но он ни в коем случае не примет такое судьбоносное решение, не посоветовавшись с Джейн. Каково ее мнение? Разве идея так уж плоха? Можно будет распустить Конгресс, убрать судей, которые терзаются гамлетовскими сомнениями. Настоящий карнавал: каждый делает то, что ему взбредет в голову. Да здравствует свобода!

Джейн взвесила все. Переворот принесет пользу, только если совершится в нужный момент, таким образом, чтобы после него можно было применить все пять формул, включая и грозные третьи части. Но не следует отдаваться на волю собственных страстей. Действовать надо осторожно, дипломатично. Особенно если учесть, что госсекретарь не жалеет повторения прошлого опыта… Джейн обещала подумать и в скором времени дать ответ. Она воспользовалась случаем, чтобы осведомиться о состоянии Национальной гвардии – единственной боеспособной силы в стране. Оказалось, что та состоит из сухопутных войск, авиации и флота. Командующий сказал, что после переворота к власти придет тройка, составленная из начальников каждого подразделения. Джейн поинтересовалась также численностью войск, количеством оружия и так далее, а на прощание одарила командующего продолжительным поцелуем в щечку.

Посол остался. Джейн сказала ему:

– Я хочу встретиться с рабочим лидером, могущественным и беспринципным, которому можно доверять. Продажная шкура с выгодной внешностью. Мне нужно имя, нужен ярлык.

В тот же день у Джейн состоялась беседа с Жуанзинью Косоротым.

Войти к нему оказалось непросто. Сперва охрана у входа, затем внутренняя охрана, затем проверка у каждой двери, затем какие-то малопривлекательные личности, и наконец, в кабинете – собственно телохранители.

Жуанзинью Косоротый что-то орал в телефон, клялся, что рабочий класс идет за ним, что никогда профсоюзы не знали такой свободы, что любой недовольный может высказать свое недовольство ему лично. Жуанзинью примет его с распростертыми объятиями и выслушает все жалобы.

Закрывать рот он, кажется, не собирался. Джейн взяла инициативу в свои руки: отключила телефон, села на стол и изложила пораженному лидеру мотивы своего визита.

– Имейте в виду: вы мне не симпатичны ни капли. Более того: я считаю вас дерьмом. Все предатели своего класса – дерьмо. Поэтому не пытайтесь мне льстить. Мне нужна только информация о том, где искать формулу номер четыре. Скажите, и дело с концом!

Сперва Жуанзинью начал распинаться о том, что он предатель, да, но предатель из высоких соображений, и это его оправдывает: он хочет блага своей приемной родине, АО «Соединенные Штаты», и готов отдать ей все: свою задницу и свою жизнь.

Джейн приказала ему заткнуться и отвечать на вопросы. Пришлось отвечать. Формула уже много лет хранилась в помещении профсоюза, в сейфе. Но однажды недовольные рабочие взломали дверь и вынесли сейф. Теперь он находится в порту, в руках некоего Жеребца, человека нерешительного, который не принадлежит ни к одному профсоюзу, ни к одной банде. Он просто держит у себя формулу и препятствует ее применению. Больше ничего. Хуже того: он – горячий поклонник Мессии и готов поддержать Вице-Мессию. Он яростный противник насилия.

Как встретиться с ним? Когда Жеребец не плавает на судне, то захаживает в один портовый кабачок, «Вонючую розу». Там он играет в карты (согласно сведениям профсоюзной секретной службы).

Получив эти сведения, Джейн встала, вместо прощания плюнула в лицо Жуанзинью Косоротому и вышла. Жуанзинью побежал за ней, ослепленный такой красотой и волей, стал унижаться, валяться по полу, прося, чтобы Джейн наступила на него. Джейн наступила. Еще он просил разрешения поцеловать ее, готовый отдать за это что угодно: все свои деньги, свой особняк, свое казино, свою яхту.

Джейн непреклонно следовала своим путем, обводя повелительным взглядом охранников, проверяющих, телохранителей, малопривлекательных личностей, забегавших вперед. Жуанзинью Косоротый не привык к такому невежливому обращению. Он вопил, ревел, обещал, клялся, умолял, признавался в любви.

Но добился лишь второго плевка в лицо, прямо в глаза. Когда Джейн приходила в ярость, ее слюнная железа вырабатывала особый яд.

Жуанзинью стал отныне не только косоротым, но и слепым.

Навсегда.