Джейн Спитфайр. Шпионка и чувственная женщина

Глава 18 Пятая победа Джейн Спитфайр: Большое Стадо

Увлекательная и кровавая авантюра в Латинской Америке Джейн Спитфайр, шпионки и чувственной женщины, подходила к концу. В ее распоряжении было теперь четыре из пяти формул, незаменимых для национального возрождения. Эти формулы применялись без спешки, что давало наилучшие результаты. Однако для полного триумфа требовалось применять их во всей полноте, а не частично, как делалось до того.

Все шло по плану. Курс был взят верный. Но для окончательного успеха – а иного исхода Джейн не мыслила – неизбежно требовался энергичный государственный переворот.

Зачем? Чтобы показать пример: нельзя заморозить зарплату на десятилетия вперед и позволять Конгрессу заседать. Бессильные что-то сделать, депутаты протестовали, а это вело к волнениям. Именно поэтому в политической формуле мудро говорилось о роспуске Конгресса.

Невозможно было также заниматься оздоровлением, пока президент сохранял верность своему предшественнику-популисту, Старому Мессии. Цены росли, рабочие бастовали, правительство уступало, зарплаты росли, из-за чего наступал новый виток цен. Как же быть с концентрацией прибыли, если она вся расточается? Итак, железная рука. Никаких поблажек народу. Правительство не обязано быть симпатичным!

Но переворот при всем том еще не созрел. Следовало в первую очередь создать благоприятную психологическую атмосферу. «Дестабилизация!» – как емко выражался президент Джеральд Форд. Этим Джейн и занималась со всей тщательностью: дестабилизировала все, что возможно, при помощи полиции, вооруженных формирований и агентов, засланных во вражеские ряды.

Дестабилизация продвигалась гигантскими шагами. Вице-Мессия терял популярность, Национальная гвардия выглядела последним моральным оплотом нации. Все шло хорошо. Даже очень хорошо. Как по маслу.

Джейн услышала страшный шум снаружи.

– Что это за гвалт? – спросила она по телефону у посольского мажордома. – Пришлите немедленно ко мне посла!

– Да он как-то… – последовал неопределенный ответ.

– Что с ним?!

– Похищен.

Ага, вот как? Выяснилось, что похитители хотят за посла полмиллиарда долларов. Джейн считала, что он не стоит и половины этой суммы. Так она и сообщила в госдепартамент: платить не будем, потому что он того не стоит. Невыгодное дело. Выгодное дело заключалось в использовании похищения для пропагандистских целей. Самым выгодным делом было бы кровавое убийство посла. Пропагандистский акт исключительной силы!

И посла убили.

Фото– и кинохроника, газетные заметки, туча зарубежных журналистов, мессы, интервью с вдовой и с маленькими детьми. Как трогательно! Джейн только что не прыгала от радости.

– Если бы послов убивали ну хотя бы раз в месяц…

Никогда больше стены посольства не услышат его жалобного бормотания:

– Если Рейгана изберут президентом? Что тогда? А если Фрэнка Синатру?.. У меня совершенно нет музыкального слуха! А если Фанни Фокс, звезду стриптиза? У нее волосатые ноги… А если Мохаммеда Али? Пара ударов в лицо, зато не пошлют во Вьетнам. О-о, а если вернется Никсон? Что будет со мной, несчастным?

Больше никогда.

Джейн устроила вечеринку по случаю прибытия нового посла. Собралось много народу. Среди прочих – Большое Стадо, живший в сельской местности, как понятно из его прозвища. Они подружились. Большое Стадо пригласил Джейн посетить его владения и ближе ознакомиться с проблемами деревни.

Та согласилась. Договорились о дне визита. В этот день Джейн встала рано, желая сполна воспользоваться утренним временем.

Усадебный дом был обширным. Большое Стадо только что забрался на коня. Джейн сделала то же самое – и начался загон скота. Говорят, коровий навоз помогает при венерических болезнях. Если у Джейн было что-то такое, то в тот день она полностью излечилась: брякаться лицом на землю пришлось не раз и не два.

Так они ехали, то рысью, то галопом. Большое Стадо объяснял:

– Раньше еще были романтики, но сейчас батраки организуют сельские профсоюзы. Все эти земли – мои, до самого горизонта, за теми горами, за той рекой. Все мое. У меня хотят отнять земли, захваченные моим дедом. Он убил больше индейцев, чем змей, и очистил от них всю эту местность. Эстрелья, детка, побыстрее!

Удары шпор, скачка – Джейн подпрыгивала, почти достигая оргазма. Прямо с лошадей они вскочили в небольшой самолетик, взмывший вверх. Большое Стадо, постегивая самолет кнутом, продолжал:

– Производство вина в моих владениях упало на одну пятую по сравнению с прошлым годом. Знаете почему? Потому что курс доллара занижен. Я продаю много вина, зарабатываю доллары, правительство платит мне в нашей валюте – и у меня не остается денег даже на удобрения! В этом году у меня выйдет никак не больше трех-четырех миллионов тонн пшеницы, двух-трех миллионов тонн кукурузы. Стыд и позор! Вы не находите, Джейн?

– Да, вы правы. Надо ввести свободный курс. Пусть доллары покупают те, кто могут.

– Именно так. И пусть их имеют те, кто могут, правда?

– Именно так.

– Поглядите на несчастных коров внизу. В этом году у меня умерло три тысячи коров. И все из-за нехватки денег!

– А сколько осталось?

– Чуть больше полумиллиона.

– Все же вы богатый человек.

– Разве это значит быть богатым? Полмиллиона тощих коров! Я беден, моя дорогая. В деревне жестоко не хватает денег!

Во время разговора он опылял пестицидами с самолета яблоневые и грушевые сады. Когда, наконец, приземлились, Большое Стадо рыдал.

Слезы его были непритворными: как прокормить пятьсот тысяч коров? Тощих, печальных коров, которые в глубине души обвиняли его, именно его, в том, что они такие тощие и печальные. А на самом деле виновато было правительство, оставившее деревню без капиталов.

Пока он лил обильные слезы, одна из коров приблизилась к нему, глядя укоризненно, как несправедливо наказанный ребенок. Затем испустила угрюмое, оглушительное угрожающее: «Мууууу». Выхода не было: Большое Стадо достал револьвер, прицелился животному между глаз и уложил его метким выстрелом. Корова упала с открытыми вытаращенными глазами. Латифундист, окруженный ее товарками, изрыгал проклятия, требуя от них убраться подальше. Они молча повиновались, оставив мертвую корову в одиночестве. Даже от тощих коров Большое Стадо требовал почтения к себе: ведь он был хозяином на этих гигантских пространствах, завоеванных его дедом, истребителем змей и индейцев – пространствах, где так остро ощущалась нехватка капиталов.

Плача, Большое Стадо развел огонь. Теперь он был обладателем всего лишь 499 999 тощих коров. Плача, он признался в том, что боится в один прекрасный день остаться нищим, раздетым до нитки. Плача, он вырезал филе у преступной коровы и выбросил остальное. Плача, он приготовил восхитительное мясо на углях, с подливками и приправами, принесенными из самолета.

– Нам страшно не хватает денег, – плакался он.

И, усевшись рядом с Джейн, Большое Стадо стал лить на ее одежду чистые, искренние слезы. Она расстегнула ему брюки, прося не останавливаться, говорить дальше, бархатной рукой нащупала то, что можно было там нащупать, обхватила это губами и успокоила его прямо тут, в прерии. Все равно оставалось ждать еще полчаса, пока не изжарится мясо: надо же как-то занять время!

Закончив, Джейн спросила, даже не успев все проглотить:

– Что же делать? Может, есть какая-нибудь магическая формула, которая позволит решить все эти проблемы?

Большое Стадо уловил намек: Джейн явно знала больше, чем показывала. Он ответил уклончиво:

– Магические формулы существуют для всего. Продолжим?

– Не сейчас, мой милый. Я устала. Так есть или нет?

«Да, – признался Большое Стадо, – есть».

Подоспело мясо. Оба принялись за еду и скоро с ней расправились. Ни второй порции секса, ни второй порции мяса. На обратном пути они летели над посадками риса и сои, томатов и лука, над свиным стадом в триста тысяч голов. Большое Стадо поведал ей о своем способе выращивания свиней. Известно, что свинья – животное завистливое, с вредным характером. Большое Стадо кормил свиней чем придется. Те набрасывались на еду и через час смотреть на нее не могли. На каждые 100–150 свиней хитроумный хозяин держал одну-две в голодном режиме. Когда остальные свиньи отваливались от еды, Большое Стадо выпускал к ним голодных сородичей, которые с яростью принимались наедаться. Из зависти остальные делали то же самое – и жирели. Вот так Большому Стаду удавалось пятнадцать лет подряд получать премии на сельскохозяйственных выставках. И то были неизменно первые призы.

– Это магическая формула для откорма свиней. Но мне нужна Магическая формула № 5 для национального возрождения, – настаивала Джейн.

– А кто ее будет применять? Где эти люди?

– Даю честное слово: дайте формулу, и она будет применена! Чуть раньше или чуть позже. Может быть, даже раньше, чем все подозревают.

Большое Стадо загадочно улыбнулся.

– Я опаздываю…

– А куда вы едете?

– В международный аэропорт. Собираюсь лететь в Южную Африку, на сафари с европейскими и североамериканскими коллегами…

– Вам нравится охота на животных?

– Нет, но во время охоты мы проворачиваем неплохие дела. Смотрите, дорогая. Если правительство вознамерилось конфисковать мой скот и мое зерно, что мне остается? Я продаю на 100 миллионов, а показываю, что продал на 20. Правительство отбирает 10 миллионов, зато 80 я кладу прямиком в швейцарский банк. Видите, как легко? Но мне все это не по душе. Я предпочитаю жить в ладах с законом… в рамках возможного. Пусть только закон соответствует моим интересам.

– Формула, – настаивала Джейн. – Вы скажете или нет?

– Вам не очень помешает, если я сойду прямо сейчас? – спросил Большое Стадо, пристегивая парашют.

– Совсем нет, но что я буду делать с самолетом?

– Можете выбросить на помойку. Он все равно старый. Три с лишним года!

– Прыгайте, но сперва скажите, где формула.

Большое Стадо улыбнулся и поцеловал Джейн в губы.

– Здесь, – и вручил ей запечатанный конверт. – Я сам разработал ее, проконсультировавшись кое с кем из коллег, в нашей стране и за границей. Обещаете применить ее?

– Стопроцентно.

Еще один поцелуй (покрепче) и Большое Стадо прыгнул. Парашют раскрылся. Джейн видела, как гостеприимный хозяин приземляется на взлетную полосу, где уже готов был к разгону лайнер компании «Эр Бенин». Стоя на трапе, он поглядел вверх и помахал Джейн рукой.

Джейн подумала, что эту формулу было добыть легче всего. Ошибка. Слепое заблуждение. Она рассчитывала вернуться в посольство, но бензин заканчивался, и пришлось приземлиться на обширных угодьях Сельскохозяйственного комитета.

Как только Джейн вышла, пятеро полицейских арестовали ее: самолет был без опознавательных знаков! Ее препроводили в какую-то комнату – с телефоном – и оставили одну, так что удалось позвонить в посольство и попросить немедленно вызвать троих друзей. В этот момент провод перерезали. Джейн почувствовала опасность. Полицейские не были полицейскими! Она добралась до водопроводного крана и смазала его чем-то из коробочки, которую всегда носила на поясе.

«Полицейские» вернулись – это были русские, причем настоящие, – и привели с собой пятерых настоящих китайцев.

– Вы не верите нам, но мы вас заставим нам поверить. Мы – честные люди. Преследуем вас, начиная с прибытия в эту страну. И вот теперь вы падаете с неба! Мы хотим, чтобы вы по доброй воле приняли участие в наших планах. Ведь вы – самая известная из международных шпионок. Джейн Спитфайр.

– Удивительно, что вы договорились между собой, – иронично заметила Джейн.

– Молчите! Мы не договорились, просто сотрудничаем в некоторых делах, к которым относится, например, и ваше задержание.

– А, так идеологические споры не закончены?

– Вы владеете пятой формулой. Как мы должны, по-вашему, действовать, чтобы получить ее? – поинтересовался один из русских.

– Давайте сделаем так, – предложил главарь китайцев. – Один из ваших и один из наших будут держать ее под прицелом. Мы не хотим повторения того печального случая, когда нам пришлось понести огромные расходы на ее кормежку.

– Отлично, – согласился русский. – Вы двое, взять ее под прицел! – и указал на русского и китайца, которые, изнемогая от жары, пили воду из-под крана. Джейн усмехнулась.

– Не думаю, что вы способны меня напугать. Скорее сами напугаетесь, и очень скоро… – загадочно сказала она.

Русский и китаец выполнили приказание. Двое главных приготовились приступить к изыманию конверта – предполагалось, что Джейн прячет его под лифчиком. Тут китаец с автоматом выстрелил в стену.

– Он что, с ума сошел? – зарычал главарь русских.

– Совсем рехнулся! – прибавил его китайский коллега.

Теперь настала очередь русского, выстрелившего в потолок. Всеобщее замешательство. Все сумасшедшие? Лица стрелявших исказились и стали напряженными. Все задрожали: что тут происходит? Новые выстрелы, на этот раз с более серьезными последствиями: убиты оба главаря и еще два человека. Четверо остальных бросились на безумцев и обезоружили их. Те не сопротивлялись, даже наоборот: упали на пол, дергаясь, словно не владели собой.

– Что будем делать? Прикончим их? – спросил один.

– Нет, тут что-то страшное творится, – возразил другой.

– Мне страшно! – признался третий.

– Давайте отвезем их в наши посольства: пусть там решают, – предложил четвертый.

– Жарко… – пробормотал первый, все еще держа в руке автомат.

– Жарко… – согласился второй.

И оба напились воды из-под крана. Паника! Несколько секунд – и эти двое пристрелили своих товарищей. Джейн пустилась бежать. Те двое заспорили между собой и тоже погибли.

Все объяснялось просто: Джейн применила бактериальный препарат, блокировавший передачу нервных импульсов. Каждый, кто пил воду, был обречен. Хорошая работа. На это Джейн и рассчитывала: в жару всегда хочется хлебнуть водички.

Но бежать оказалось нелегко. Когда Джейн уже выбежала наружу, она столкнулась с еще одним русско-китайским отрядом. Ее схватили, засунули в бронированную инкассаторскую машину, которая понеслась с немыслимой скоростью. Подоспевшие в этот момент Джо, Джей и Джелли пустились в погоню. Обе машины задавили тридцать семь человек, но какая разница: все были местными. Джейн сидела внутри стального ящика, не имея ни малейшей возможности вырваться из него.

Ни малейшей?

Нет! Она была королевой всех шпионок и к тому же любимой ученицей самого Гудини, величайшего мага в истории. Со связанными руками она несколько раз слегка ударилась головой о стекло, разбив сережку в ухе. Сережка содержала таллиевую соль, вызывающую мгновенное выпадение волос. (Прежде чем отправиться к латифундисту, Джейн приняла соответствующее противоядие). Крупинки соли рассыпались внутри кузова, и через считанные секунды ее похитители лишились всех волос на голове и на теле.

Страх и ужас. Машина резко остановилась, и все, русские и китайцы, выскочили из нее, плача, громко крича о неведомом колдовстве, взывая о помощи.

Джейн была свободна!

Но только на первый взгляд.

Силы Всемирного Зла решили не дать ей на этот раз уйти живой, ибо четыре формулы, дополненные пятой, сделали бы государственный переворот неизбежным.

Улыбнувшись, Джейн вышла из машины, намеренная перейти улицу и раствориться в толпе. Тут она заметил, что ее преследует множество вертолетов, откуда по веревочным лестницам уже спускаются русские и китайцы, все настоящие. Ее схватили – с конвертом на груди – и затащили в один из вертолетов. Там она поняла, что пропала. Окончательно пропала. Нет ни одной, даже ничтожнейшей возможности бежать.

Ни одной?

Нет! Рядом были Джо, Джей и Джелли – им Джейн обязана своей жизнью. Потерпев аварию, они взяли первое же такси. Испуганный водитель выполнял все их приказы. Они появились на месте событий как раз тогда, когда прекрасную шпионку затаскивали в летательный аппарат.

Не колеблясь, трое друзей открыли стрельбу и сбили четыре-пять вертолетов, экипажи которых вовсе не рассчитывали на такое. Тот, в котором находилась Джейн, упал в море.

«Спасена!» – подумала шпионка, плывя к берегу.

Ошибка. Слепое заблуждение.

Силы Всемирного Зла не жалели никаких усилий в этой решающей схватке. За Джейн устремились русские и китайские пловцы, задержавшие ее прямо в море. Подошел быстроходный катер, и пленницу доставили на его борт. Катер прибыл в условленное место, где Джейн посадили в другой вертолет.

Вдалеке от спасительных выстрелов троих друзей, под пристальными взглядами русских и китайцев – яростными и победными – Джейн была доставлена на территорию советского посольства, уже знакомую ей. Под усиленной охраной ее препроводили в бронированную комнату.

Там было не менее двадцати представителей каждой из двух сторон. Возбуждение нарастало. Загадочное нервное расстройство, таинственное выпадение волос – уже этого было достаточно. И новое несчастье: человек пятнадцать русских и столько же китайцев принялись бегать в туалет с сильнейшим приступом поноса. Дело в том, что в другой серьге у Джейн находились бактерии, вызывающие сальмонеллез. (Само собой разумеется, что предварительно она приняла мощный антидот.)

Джейн сделала это, чтобы деморализовать противника – а заодно немного позабавиться. Но она понимала, что эти детские проделки сами по себе не могут освободить ее. Психологический эффект, да, но двери от этого не откроются. Требовалось что-то более действенное, более сильное… если она собиралась и дальше быть свободной женщиной, защитницей свободы в западном мире.

Нервное расстройство, выпадение волос и диарея привели к превосходным результатам: все пришли в бешенство, нервы натянулись, как канаты. По любому поводу – крики, переполох, ссоры. Но главное – все боялись какой-нибудь новой беды. Вплоть до гибели. Все условия для грандиозного взрыва – а только на него оставалось надеяться Джейн.

К счастью для шпионки, внутри бронированной комнаты все терпеть не могли друг друга. К примеру:

Карма Карлович ненавидел Люпина Ченцзы,

тот – Олега Казанявского,

тот – Минь Гояна,

тот – Юрия Свердловского,

тот – Циньдао Лайву,

тот – Андрея Ковадлова,

тот – Ку Туфу,

тот – Николая Строганова,

тот – Чунхуа Минго Гонсалвеша де Оливейру, отдаленного потомка первых португальцев, прибывших в Китай в 1517-м.

С другой стороны, Павел Павлов, Ши Хуонти, Александр Раскольников, У Ханли, Иван Астрахан, Ли Шаото, Семен Попов, Ди Донцзу и остальные не составили себе определенного мнения об окружающих, но не питали к ним абсолютно никаких теплых чувств.

Единство действий в такой ситуации было утопией. И это стало причиной потрясающего успеха Джейн. Представьте себе: Джейн, одна, в присутствии пятидесяти головорезов, готовых расправиться с ней, безоружная и – хуже того – одетая! Приговоренная к неминуемой смерти.

Пропавшая.

Прекраснейшая из шпионок, известных миру, похороненная в общей могиле, без креста (ее будущие убийцы были безбожниками). Может быть, над могилой когда-нибудь вырастет цветок, алый, как ее кровь.

Джейн уже видела себя мертвой.

И ведь она почти уже одержала решительную победу. А теперь видела себя мертвой. И проигравшей.

Но нет: Джейн была непобедима!

Ей представился великий шанс. Между русскими и китайцами завязался ожесточенный спор по поводу того, надо ли ее сначала расстрелять, а потом судить, или же поступить наоборот. Принципиальное расхождение.

– Опять ваши интриги? – задала она коварный вопрос.

– Молчите. У нас не ссора, а обмен мнениями, – оборвал ее один из китайцев.

– Вы завидуете русским, потому что их революция стала началом освобождения народов всего мира, – подзуживала Джейн азиата.

– Что-о? А Камбоджа? Кто освобождал их? Советский Союз поддерживал отношения с прогнившим диктаторским режимом. Красные кхмеры уже захватили здание правительства, а те все еще договаривались с врагами!

– Э, э! – вмешался негодующий Олег. – А кто поддерживал отношения с чилийскими фашистами? Кто?

Возбуждение сменилось закипанием. С обеих сторон посыпались упреки и ругательства.

– Вы и Штаты хотите поделить мир! – заявил Минь Гоян.

– А вы – экспансионисты. Вы хотите захватить территории, принадлежащие нам с незапамятных пор! – закричал Иван Астрахан.

– Территории, которые сам великий Ленин считал нашими! А ренегат Хрущев отказался вернуть! – возмутился Ди Донцзу.

Через несколько минут оживленная дискуссия захватила всех, вплоть до охранников, ничего уже не охранявших. Джейн не составило никакого труда покинуть комнату, сесть в вертолет и взлететь.

Она дышала глубоко и счастливо.

Но внезапно заметила за собой погоню – десятки вертолетов, русские и китайские. Она прибавила газу и, уже пролетая над американским посольством, услышала выстрелы. Вертолет Джейн загорелся. Неважно! Она поправила парашютные лямки и грациозно выпрыгнула.

Враги предпочли не создавать серьезной международной проблемы над американской территорией и отказались от преследования.

Джейн мягко приземлилась на росистую траву лужайки.

И увидела забальзамированное тело старого сенатора, кустики, поле для мини-гольфа, мяч, – все дышало спокойствием и счастьем. Еще там были женщина и двое детей, тоже забальзамированные. Джейн слегка удивилась. Позже выяснилось, что это были жена сенатора и двое детей, пришедшие помолиться за упокой его души. Но поскольку Джейн приказала забальзамировать всех и вся, то они разделили участь сенатора.

Зато отныне эта семья станет неразлучной.

Навеки.