Дикарь и леди

Глава 14

— Он и с тобой, и со мной танцевал просто замечательно, — уже в третий раз за утро повторила Бет. — Я с трудом могла поверить в это.

Марисса утвердительно кивнула. Но если честно, она почти не помнила тот танец. Ей запомнилась лишь широкая грудь Джуда, а также сила его огромных рук. Да, они танцевали — это она знала. А рядом с ними танцевали другие люди, но она их не видела из-за его широченных плеч.

— А когда он танцевал со мной, — продолжала Бет, — он был просто очарователен. К концу танца я совсем забыла, что у него такая отталкивающая внешность.

— Да, он не так уж плох, — кивнула Марисса.

Бет ахнула и в смущении пробормотала:

— О, прошу прощения… Я не хотела тебя обидеть. Но знаешь, если откровенно, я была в шоке, когда твой брат объявил…

— Ничего, все в порядке, — перебила Марисса. — У меня были точно такие же мысли, когда я только познакомилась с ним.

— Но сейчас я прекрасно тебя понимаю, Марисса. Мне кажется, он очень умный и добрый. И у него такие красивые глаза.

«Да, его глаза действительно довольно красивые, когда он не хмурится», — подумала Марисса. Она выглянула в окно и увидела группу мужчин, ожидавших своих лошадей. И Джуд, как всегда, выделялся среди них. Казалось, он был отлит из стали, в то время как другие — слеплены из глины.

И сейчас он смотрел на дом, словно чувствовал ее взгляд. По телу Мариссы пробежала дрожь, и она заерзала в кресле. Джуд просил ее прийти в его комнату вчера вечером. Возможно, он просто поддразнивал ее. Но все же… она могла бы. Если бы осмелилась. И он бы не прогнал ее.

Марисса доела яйцо и снова посмотрела в окно. Сейчас к мужчинам приближался Эдвард, быстро шагавший по газону.

Внезапно дверь отворилась, и вошел слуга. Шагнув к Мариссе, он проговорил:

— Мисс Йорк, барон просил вас зайти к нему в кабинет. Он сказал, чтобы вы пришли как можно скорее.

Бет взглянула на подругу с удивлением. А та, пожав плечами, пробормотала:

— Да, конечно. Я сейчас…

Слуга тотчас удалился. Марисса же, отложив салфетку, опять посмотрела в окно. Оказалось, что Эйдан с Джудом уже спешились, и теперь они шли к дому следом за Эдвардом. Сердце Мариссы гулко забилось. Она встала и направилась к двери. Что же у них там случилось? Что все это означало? Ей представлялись всякие ужасы, но она тотчас же отбросила предположение, что заболела мать. Ведь лицо Эдварда выражало вовсе не беспокойство, а ярость.

А может, это каким-то образом связано с ней, с Мариссой, с ее ужасным поведением? Уж не раскрыл ли Питер Уайт карты, не распустил ли какие-нибудь гнусные слухи о ней?

— Дорогая, не беспокойся, — послышался голос Бет.

Марисса остановилась у двери. Обернувшись, сказала:

— Я уверена, что ничего страшного не случилось.

— Знаешь, я на всякий случай попрошу мать подождать какое-то время. Возможно, тебе понадобится моя помощь.

Марисса решительно покачала головой:

— Нет-нет, глупости! Твоя мать очень устала, и ей нужно ехать домой. Пожалуйста, Бет, не задерживай отъезд из-за меня. Ведь мы с тобой все равно увидимся через несколько дней, не так ли?

— Да, конечно. — Бет крепко обняла подругу. — Непременно увидимся.

Марисса вышла из комнаты и направилась в кабинет Эдварда. Внезапно послышались гулкие шаги и голоса мужчин — все они тоже направлялись в кабинет. Затем хлопнула дверь, и воцарилась тишина. Через несколько секунд Марисса повернула за угол и, остановившись, сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Ей казалось, что ноги у нее стали словно свинцовые, так что она не могла сделать ни шагу.

Было совершенно ясно: случилось что-то ужасное. И случилось это по ее вине.

Что ж, если так, на сей раз она не станет дуться и спорить — какое бы решение братья ни приняли. Если брак, то пусть будет брак. Если поездка на континент — она и на это согласна. Согласна даже уйти в монастырь, если потребуется.

Сделав над собой усилие, Марисса заставила себя сделать шаг, потом еще один. Добравшись наконец до кабинета, она повернула дверную ручку и переступила порог. И тотчас же все находившиеся в комнате пристально посмотрели на нее. Тут были братья, мать, кузен, а также Джуд. И все они, очевидно, гадали, когда она закроет за собой дверь.

— Ты должна знать: случилось то, чего мы боялись, — тихо сказал Эдвард.

Марисса молча кивнула и притворила за собой дверь. Барон же, нахмурившись, сообщил:

— Он все-таки это сделал.

— Кто? — Марисса вздохнула.

— Питер Уайт, разумеется. — Эдвард взмахнул листком бумаги. — Вот, видишь? Это угроза.

— Он все еще требует брака?

Эдвард покачал головой:

— Нет, теперь он требует пять тысяч фунтов.

— О Боже!.. — воскликнула Марисса.

Почему-то требование денег показалось ей даже большей наглостью, чем попытка принудить ее к замужеству. Снова вздохнув, она прошла в дальний конец и уселась на диван рядом с матерью.

— Это просто возмутительно! — прокричал кузен Гарри.

Джуд тут же спросил:

— А что он намерен сделать, если не получит пять тысяч фунтов?

Все вопросительно посмотрели уа Эдварда, по-прежнему державшего в руке письмо. Но тот молчал, и Марисса, не выдержав, закричала:

— Да говори же! Что он собирается сделать?!

Барон откашлялся и пробурчал:

— Мне кажется, что догадаться не так уж трудно.

— Прочитай письмо! — крикнула Марисса.

Вдовствующая баронесса тут же закивала:

— Да-да, прочитай, пожалуйста.

Эдвард еще больше помрачнел. Немного помедлив, кивнул:

— Что ж, хорошо. Слушайте. — Снова откашлявшись, он принялся читать: — «Мне стало известно, что мисс Мариссу Йорк недавно застали в компрометирующих ее объятиях. Если вы заинтересованы в сохранении репутации мисс Йорк, вы должны положить пять тысяч фунтов в указанное ниже место и в указанное время».

— Письмо ведь не подписано? — осведомился Джуд.

— Верно, не подписано, — кивнул барон.

— Почему же вы считаете, что оно — от Уайта?

Эдвард бросил листок на стол и проворчал:

— А от кого же еще?.. Кто, кроме него, мог такое написать?

Эйдан, стоявший у стены, громко заявил:

— Это мог написать кто угодно.

— Я уверен, что это Уайт, — ответил Эдвард. — Я ведь не все вам прочитал…

— Так прочитай же! — крикнула мать. — Читай дальше!

Эдвард густо покраснел, и Марисса тотчас поняла: в этом письме что-то ужасное. Она вскинула руку, пытаясь остановить брата, но тот уже принялся читать.

— «А если вы не положите деньги в указанное место, то я сообщу светскому обществу, что мисс Йорк была скомпрометирована. В качестве доказательства я дам описание сердцевидной родинки в верхней части ее бедра».

И тотчас же все громко закричали. Только Марисса тихонько всхлипнула.

— Неужели он думает, что мы не убьем его после этого? — в ярости проревел Эйдан.

— Мне кажется, я недвусмысленно дал ему это понять, — отозвался Джуд.

А кузен Гарри задал самый уместный в данной ситуации вопрос:

— Кто-нибудь знает, куда он уехал?

Все снова посмотрели на Эдварда, и тот заявил:

— Я не сомневаюсь: он где-то совсем близко. Думаю, что он сейчас у своих родственников. Это всего в часе езды отсюда.

— В таком случае, — медленно проговорил Эйдан, — давайте нанесем ему визит. Очевидно, он нуждается в демонстрации того, что его жизнь представляет большую ценность, чем требуемые пять тысяч фунтов.

Мужчины, оживившись, заговорили о визите к Уайту. А Марисса со вздохом закрыла глаза; ей сейчас хотелось оказаться где угодно, но только не в этой комнате. Но увы, она никуда не могла исчезнуть — даже на мгновение.

Заставив себя открыть глаза, Марисса проговорила:

— Очень может быть, что это вовсе не Питер Уайт.

Возможно, она произнесла эти слова недостаточно громко; во всяком случае, никто из мужчин не обратил на нее внимания — все по-прежнему обсуждали предстоящий визит к Питеру Уайту. А мать, сидевшая с ней рядом, яростно выкрикивала:

— Шантаж, скандал, проходимец!

Собравшись с духом, Марисса громко заявила:

— Я не уверена в том, что письмо отправил Питер Уайт!

Все мужчины тотчас же повернулись в ее сторону. Глядя на нее с удивлением, Эдвард пробормотал:

— Что ты сказала?

— Возможно, не Уайт написал это письмо, — ответила Марисса, покраснев.

Эйдан решительно покачал головой:

— Нет-нет, ты ошибаешься, сестра. Это наверняка он писал. Кто-то по его просьбе.

Марисса понимала, что ее заявление требовало объяснений. Ну что ж, если уж она заговорила об этом…

— Видите ли, очень может быть, что это вовсе не Питер Уайт, а… — Марисса судорожно сглотнула. — Возможно, это письмо написал другой человек. Я, конечно, точно не знаю, но все же…

Какое-то время все смотрели на нее в изумлении. Наконец Эйдан, сообразив, что означают слова сестры, изменился в лице. Через несколько секунд то же произошло и с Эдвардом. А в глазах Джуда появилось веселье.

— Что это значит, Марисса?! — прорычал барон.

Она с вызовом вскинула подбородок:

— Я не хочу, чтобы мистера Уайта убили ни за что, — вот что это значит!

Эйдан выхватил письмо из руки брата и сунул его под нос Мариссе:

— Вот, читай! Он пишет, что видел твои обнаженные бедра! Кто мог их видеть, кроме него?

— Да, но…

Марисса в смущении умолкла.

Эйдан же скомкал письмо и, пристально глядя на сестру, спросил:

— Описание точное?

Она заморгала.

— Описание?

— Я спрашиваю: описание родинки точное?! — закричал Эйдан.

Как ни странно, но от гневного крика брата Марисса приободрилась. Снова вскинув подбородок, она заявила:

— Да, точное. Но прежде чем ты вздернешь мистера Уайта на суку ближайшего дерева, ты должен поговорить с Фицуильямом Хессом.

— Фиц…уильям… — пробормотал Эйдан; при этом его лицо побагровело.

Эдвард положил руку на плечо брата. Внимательно посмотрев на сестру, спросил:

— Марисса, не хочешь ли ты сказать, что до Уайта уже не была девственницей?

Она отрицательно покачала головой:

— Нет-нет, до него — была. — Она не решалась взглянуть на Джуда. — Мы с Фицуильямом всего лишь целовались. Ну и тому подобное…

— Тому подобное?! — в ярости завопил Эйдан.

— Да, совершенно верно.

Эдвард поднялся на ноги и в задумчивости прошелся по комнате. Остановившись, окинул взглядом присутствовавших и спросил:

— Кто знает, где сейчас Хесс? Я слышал, что он якобы где-то на континенте.

Мужчины тут же принялись обсуждать этот вопрос; некоторые из них полагали, что мистер Хесс уже вернулся в Англию, другие же считали, что он сейчас то ли во Франции, то ли в Испании.

Марисса же, опустив голову, смотрела на ковер, лежавший у ее ног. «Теперь — или никогда, — говорила она себе. — Да-да, я должна решиться…»

Собравшись с духом, девушка громко, проговорила:

— Я хотела бы упомянуть еще одного джентльмена! Возможно, письмо написал именно он!

Все мужчины замерли на мгновение. Потом вдруг раздался какой-то странный звук, похожий на всхлипывание. И тотчас же все уставились на Джуда. Он стоял с пунцовым лицом, прикрывая рот ладонью. Неужели он… плакал? Снова послышался тот же звук. В следующую секунду Джуд пробормотал «Прошу меня простить» и, бросившись к двери, выбежал в коридор, тут же захлопнув за собой дверь.

Марисса в ужасе вздрогнула. Эдвард же, нахмурившись, проговорил:

— Черт возьми, что это значит?

Мариссе показалось, что брат еще что-то сказал, но она не слушала его слов — их заглушили… взрывы хохота, доносившиеся из-за двери. Джуд Бертран от души веселился. И смеялся он над ней, Мариссой.

— Что это такое? — подала голос баронесса. — Он смеется, да?

Марисса в изумлении таращилась на дверь, из-за которой по-прежнему доносились взрывы хохота. Братья же и кузен Гарри молча переглядывались.

Наконец Эдвард, строго взглянув на сестру, проговорил:

— Дорогая, было бы очень хорошо, если бы это твое признание действительно оказалось шуткой.

Марисса в растерянности пожала плечами:

— Да, наверное… но это было давно, несколько лет назад.

Барон хотел что-то сказать, но Эйдан, опередив его, заявил:

— Знаешь, мисс Йорк, это очень хорошо, что у тебя есть жених. Потому что тебе надо немедленно выходить замуж! Если тебе под юбки залезало такое множество мужчин, то это просто чудо, что до сих пор не разразился скандал.

Марисса тихонько всхлипнула.

— Мы с Чарлзом любили друг друга. Ты должен это понять.

Эйдан внимательно посмотрел на сестру:

— Значит, Чарлз?.. Может, это Чарлз Лемонт?

Марисса кивнула.

— Но разве он не женился три года назад?

Марисса снова кивнула. И опять всхлипнула.

— Да, женился. Но он не хотел. Этот брак устроили его близкие.

— Значит, ты считала, что имеешь право на связь с женатым мужчиной?! — прорычал Эйдан.

— Успокойся, Эйдан Йорк! — закричала Марисса, вскакивая с дивана. — Я же сказала тебе, что мы с Чарлзом полюбили друг друга! И это произошло еще до его помолвки! И мы… мы немного увлеклись, когда прощались. И вообще, кто ты такой, чтобы устраивать надо мной суд?

— Помолчи, сестра, — строго сказал Эдвард.

Но Марисса не желала молчать. Снова усевшись рядом с матерью, она пробурчала:

— Давайте перестанем обращаться с Эйданом так… словно он сделан из стекла. Кстати, он и сам это не любит. Во всяком случае, заявляет, что не любит.

Баронесса со стоном откинулась на спинку дивана и изобразила обморок.

— Ах, мама… — прошептала Марисса, легонько обнимая мать за плечи. «Может, и мне упасть в обморок?» — подумала она со вздохом.

Все смотрели на нее с осуждением, и Марисса, потупившись, пробормотала:

— Поверьте, я очень сожалею. И я прошу про…

Эйдан вдруг резко вскинул руку, прерывая ее. Окинув взглядом комнату, тихо сказал:

— Пожалуй, она права. Пусть кто-то другой объяснит ей все. Потому что я не имею на это морального права.

Кузен Гарри в смущении откашлялся, однако промолчал. Казалось, он не знал, что сказать.

Все молча переглядывались, и Марисса вновь заговорила:

— Но я уверена, что это не Чарлз написал письмо. Он всегда был исключительно добр ко мне.

— Добр? — пробормотал Эдвард, пожав плечами.

— А Фицуильям Хесс? — спросил Эйдан. — Он тоже был добр?

— Про него я ничего не могу сказать, — ответила Марисса.

Гарри усмехнулся и заявил:

— Фицуильям добр почти ко всем женщинам. Особенно к молоденьким девушкам.

Марисса была уверена, что Хесс нравился очень многим светским леди, поэтому и не стала возмущаться. Конечно же, кузен Гарри был прав.

Тут дверь отворилась, и в кабинет вошел Джуд.

— Приношу свои извинения, — пробормотал он. — Похоже, что-то попало мне в горло. — Он взглянул на Мариссу: — С вашей матерью все в порядке?

— Да, все в порядке. Просто она очень устала от наших разговоров.

Окинув взглядом всех присутствовавших, Джуд осведомился:

— Итак, что вы решили?

Эдвард со вздохом опустился в кресло.

— Пока ничего не решили. Но ясно, что твоя помолвка — уже фарс.

— Вот и чудесно! — воскликнул Джуд. — Выходит, что все-таки решили, не так ли?

— Что ж, может, итак, — кивнул Эдвард. — Только теперь все усложнилось… — Немного помолчав, добавил: — Знаете, мне нужно подумать. Приходите сюда через час. Все приходите.

Марисса вздохнула с облегчением и тут же выскользнула за дверь, не утруждая себя тем, чтобы помочь матери; она прекрасно знала, что мать, когда ей захочется, безо всякого труда очнется от очередного обморока.

Оказавшись в коридоре, Марисса осмотрелась. И в тот же миг из кабинета вышел Джуд, который вежливо ей поклонился. Честное слово, если бы он посмел улыбнуться, она влепила бы ему пощечину. Но Джуд внимательно посмотрел на нее и с серьезнейшим видом проговорил:

— Вы не могли бы уделить мне несколько минут, мисс Йорк?

Марйсса кивнула.

— Да, конечно.

Они прошли в библиотеку. И едва лишь Джуд закрыл дверь, Марисса закричала:

— Мистер Бертран, как вы могли?!

— Дорогая, о чем вы?

— Вы… вы надо мной смеялись! Разве не так?

Джуд расплылся в улыбке:

— Да, конечно, смеялся. Но как же я мог не рассмеяться?

— Что же вас так развеселило? — пробурчала Марисса. — Мне кажется, что мы в кабинете не говорили ничего смешного.

— Напротив, шоп couer, я услышал отличную штуку. Никогда не слышал ничего столь смешного.

— Перестань, Джуд!

Марисса топнула ногой.

Он рассмеялся и проговорил:

— Я бы поцеловал тебя, если бы не был уверен, что ты меня укусишь.

Она точно укусила бы. И согнала бы с его лица эту оскорбительную улыбку.

— Теперь я знаю, почему ты так хорошо целуешься, — заявила Марисса. — У тебя была обширная практика.

Ей хотелось закричать и затопать ногами. Хотелось швырнуть в него какую-нибудь увесистую книгу.

А он снова улыбнулся и сказал:

— Так сделай же это.

— Сделать… что?

— То самое, о чем говорят твои очаровательные глазки — они прямо-таки мечут молнии, cherie.

— Не следует поощрять меня, — проворчала Марисса.

И вдруг весело рассмеялась; ей уже не хотелось ни топать ногами, ни кричать. Она опустилась в стоявшее рядом кресло, и Джуд тотчас же налил ей стакан шерри.

— Спасибо, — сказала она с улыбкой. — Знаешь, даже не верится, что все это происходит на самом деле.

Усевшись в соседнее кресло, Джуд спросил:

— Есть желание объяснить, что происходило?

— С мужчинами?

— Да, с мужчинами; — ответил он с улыбкой.

Марисса невольно вздохнула. Но как ни странно, ей очень хотелось поговорить об этом. Она никогда никому об этом не рассказывала, и держать такое в секрете… О, это было сущим мучением.

— А ты не будешь ревновать? — спросила она.

Джуд искренне рассмеялся:

— Я разве похож на ревнивца?

— Нет, не похож. И если честно, то я эту твою черту совершенно не понимаю.

— Я стараюсь заинтриговать окружающих, — с усмешкой ответил Джуд. — Итак — о мужчинах. Я внимательно слушаю.

О мужчинах? Это прозвучало так… мерзко. По крайней мере противно. И как Джуд умудрялся терпеть столько неприятностей, связанных с ней? Собравшись с духом, Марисса заговорила:

— Что касается Чарлза, то он знал, что ему придется жениться на какой-нибудь другой молодой леди.

— Чарлз?.. — переспросил Джуд.

Марисса взглянула на него с раздражением:

— Да, Чарлз. Чарлз Лемонт. Ты пропустил эту часть рассказа, когда пытался справиться со смехом.

— Что ж, продолжай.

— Так вот, его семья… Они настаивали на том, чтобы он занялся политикой. Но мы с ним считали, что любим друг друга, и все это было очень… трагично и романтично.

— И вы лечили свою тоску в объятиях друг друга?

— Да, вроде того. Но все было вполне невинно. Мы ничего особенного себе не позволяли. Только самую малость…

— Поцелуи — и тому подобное?

Марисса покраснела.

— Да, именно так. А потом он женился, и все у нас закончилось. Он никогда не флиртовал со мной после своей свадьбы. Так что я не могу даже представить, что он мог отправить такое письмо.

— Но был ведь еще и Фицуильям Хесс. Наверное, нет нужды спрашивать, каким образом ты оказалась с ним наедине.

— Ох, он такой очаровательный!

— Это я уже слышал. Но говорят, что у него дурная репутация.

— Да, конечно, — согласилась Марисса.

Джуд внимательно на нее посмотрел:

— Дорогая, а ты знаешь, что благовоспитанная молодая девушка должна избегать мужчин, пользующихся дурной славой?

Марисса вспомнила, как Фицуильям тискал ее, и щеки ее запылали. Пожав плечами, она пробормотала:

— Наверное, он мог бы обесчестить меня, но он этого не сделал, просто сделал мне… очень приятно… И я бы снова не отказалась от этого, если бы представилась возможность.

Марисса умолкла и затаила дыхание, ожидая реакции Джуда. Ей действительно очень понравилось то, что она делала с Фицуильямом. Тогда она впервые в жизни почувствовала, что флиртовать с мужчиной опасно. Рискованно. И все же она не воспротивилась, когда Фицуильям повел ее в глубину сада на балу у Виндзора. И как ни странно, все завершилось вполне благопристойно. Во всяком случае, более или менее благопристойно. Вероятно, ее спасла расчетливость Фицуильяма. Судя по всему, у него не было ни малейшего желания на ней жениться. Целуя ее тогда, он бормотал:

— Не беспокойся, я не обесчещу тебя.

И тем не менее он ее обесчестил. Обесчестил теми действиями, которые совершал в темноте. Теми прикосновениями, которых он требовал от нее.

И он обесчестил ее тем, что после этого ей захотелось большего. Да, ей хотелось еще больше удовольствий. И хотелось узнать как можно больше. Но все же она вела себя довольно благоразумно и не позволяла себе предаваться соблазну с другими джентльменами. Она даже не стала танцевать с Фицуильямом Хессом, когда встретилась с ним снова.

Все свои тайные желания она держала при себе… вплоть до того рокового вечера с Питером Уайтом.

О.Господи, какое разочарование ее постигло! Она не испытала того удовольствия, которое пережила в памятный вечер с Чарлзом. Не было и той удивительной новизны, что поразила ее при тайном «общении» с Фицуильямом. И уж конечно, не было ничего сравнимого с тем наслаждением, которое подарил ей Джуд.

Марисса взглянула на него вопросительно, а он вдруг заявил:

— Пожалуй, я все-таки ревную.

Марисса отвела глаза и пробормотала:

— Но ведь тогда я еще не знала тебя…

— Да, верно. Но полагаю, ты не очень-то рада, что познакомилась со мной.

Она промолчала. Ей нечего было на это ответить. Действительно, разве она не дала Джуду отставку, едва лишь миновала опасность? Он подался вперед и проговорил:

— Не переживай. Я много лет тоже получал удовольствие от поцелуев и тому подобного.

Марисса молча кивнула и поднялась, чтобы уйти. Слова Джуда нисколько ее не успокоили. Напротив, ей стало даже хуже, намного хуже.