Дикие сны Кассандры

Глава 14

На следующий день Кедедрин обнаружил у себя на подушке записку.

Вошедший вместе с ним Кертис хитро улыбнулся.

— Любовное письмо? — спросил он.

Взяв записку, Кедедрин повернул ее обратной стороной: нет ли на печати инициалов отправителя, но ничего не нашел. Вскрыв печать, он быстро пробежал глазами по строкам.

— Ну? — спросил Кертис. — И от кого же она?

— От моей тигрицы.

— От кого? — переспросил тот.

— От моей новой возлюбленной.

Кертис с любопытством посмотрел на друга.

— Я рад, что твой интерес к леди Кассандре заметно поубавился, но считаю своим долгом предостеречь тебя. Не стоит заводить новые связи в такое неподходящее время.

Кедедрин подошел к шкафу с одеждой и, сняв с вешалки подбитую мехом доху, накинул ее на плечи.

— Королю нет дела до моих личных связей.

Сжав кулаки, Кертис сурово посмотрел на друга.

— Королю есть дело до всего.

Кедедрин поднял бровь:

— Я удивлен, что ты так живо интересуешься моими личными делами.

— Ты хочешь погубить все наши планы?

— Ты сказал, наши? — переспросил Кедедрин.

— Твои планы касаются и меня, — пояснил Кертис, густо покраснев. — Мне выпала большая честь быть твоим ближайшим другом, когда ты вновь обрел титул графа. Я, как и ты, стремлюсь упрочить свое положение при дворе.

— Ты тоже можешь жениться и повысить свой статус, — подчеркнул Кедедрин.

Кертис покачал головой:

— Я не собираюсь жениться. Это необходимо тебе, чтобы укрепить положение своей семьи.

Кедедрин открыл дверь, пропустив Кертиса.

— В данный момент я не желаю говорить о женитьбе. Меня ждет возлюбленная. Давай поскорее закончим наш разговор. Мне не терпится ее увидеть.

Кертис неохотно последовал за ним.

— Да, видимо, славная рыбка попалась в твои сети?

Кедедрин улыбнулся:

— Исключительная! Рыжеволосая бестия!

— Рыжие волосы — признак страстной натуры. Необычный выбор для графа. Представляю, как позабавится Корина, узнав, как тебя ослепила эта рыжая девчонка.

Кедедрин удивленно повел бровью.

— Ты назвал ее Кориной? — сквозь зубы переспросил он. — У тебя с ней настолько близкие отношения, что называешь ее просто по имени? Вы же давно не дети, и твоя фамильярность поражает меня.

Подняв голову, Кедедрин всем телом подался к Кертису.

— Вчера вечером я видел ее в деревне. Она была разодета так, будто спешила на любовное свидание. Уж не тебя ли она там искала?

Кертис побледнел.

— Ты не считаешь, что переступаешь границу дозволенного? — прошипел он и, выпятив вперед грудь, бешено сверкнул глазами. — Как это сделал твой отец по отношению к моему отцу? Мой отец любил леди Моргану, а Лайэм украл ее у него, а потом опорочил ее доброе имя, связавшись с крестьянкой.

— Эта крестьянка была моей матерью, и советую тебе попридержать язык, когда говоришь о ней, — гневно напомнил Кедедрин. — Отвечай начистоту, Кертис, ты снова встречаешься с Кориной?

Кертис молчал. После долгой паузы его лицо смягчилось. Он улыбнулся.

— Зачем нам ссориться? Я хочу помочь тебе добиться цели. Мое самое большое желание, чтобы ты женился на леди Корине Фергюс. Я беспокоюсь за тебя, потому что твой титул так же важен для меня, как для тебя самого. Я не хочу, чтобы из-за минутной страсти ты забыл о своей цели, к которой стремился много лет. Еще раз прошу тебя, не гневи короля. Сейчас не время для этого. Не лучше ли тебе забыть — хотя бы на годик — свою «рыжеволосую бестию», а потом возобновить с ней связь или подыскать другую хорошенькую мордашку?

Кедедрин подозрительно посмотрел на него.

Кертис по-дружески потрепал его по плечу:

— Нам нельзя ссориться, Кедедрин, когда наши мечты так близки к осуществлению.

Мечты, подумал про себя Кедедрин, расхаживая по комнате.

— А теперь ни слова об этом, — твердо сказал он. — Я буду делать то, что считаю нужным. У меня свои причины, почему я не хочу с ней расставаться, и не намерен уступать никому — даже тебе. Я только одного не понимаю: каким образом моя личная жизнь может причинить вред кому-то?

Глаза Кертиса гневно сверкнули. Он опустил голову, чтобы не выдать себя, и только когда Кедедрин спустился по лестнице, мог дать волю своим чувствам.

— Дурак, — едва слышно прошипел он вслед Кедедрину. — Ты позволяешь, чтобы эта девка разрушила все, к чему мы стремились долгие годы. Как ты посмел оскорбить Корину после того, как я пожертвовал ею ради тебя. — Обхватив руками голову, он мучительно размышлял. Придя наконец в себя, он посмотрел во двор, где толпились солдаты. — Я не позволю тебе повторить ошибку твоего отца, пожертвовав всем ради какой-то вертихвостки. Сначала ты бредил о Кассандре, а теперь завел себе еще одну шлюху. Нет, я не допущу этого! Десять лет назад мой отец просил защитить честь семьи Морганы. Я сделал все, что было в моих силах, но, влюбившись в ее младшую дочь, совершил смертный грех. В любом случае я не позволю, чтобы кто-то обидел Моргану или Корину, тем более, когда речь идет о какой-то уличной девке.

Спрятавшись наверху в сарае, Кассандра с замиранием сердца ожидала его появления. Весь день она забавлялась, довольная своей шуткой, которую надумала проделать с Кедедрином. Она решила свести его с ума, с нетерпением ожидая кульминации своего плана.

Забравшись в копну сена, она увидела, как Кедедрин переступил порог конюшни, наблюдая за ним через щель. Войдя в загон, он огляделся, ища ее глазами. Дело в том, что Кассандра оставила ему еще одну запечатанную записку среди его доспехов.

Взглянув на печать, он с нетерпением распечатал письмо, пробежав глазами написанное. Нахмурившись, он снова перечитал его и громко выругался.

Кассандра зажала рукой рот, чтобы не рассмеяться. Все шло точно по плану.

Кедедрин сунул записку в карман рубахи. Писала его «тигрица». Письмо было написано точно в таком же духе, как первое, но в нем она назначила ему свидание за псарней. На этот раз он колебался, стоит ли принимать такое приглашение, но все же решился прийти, заинтригованный экстравагантной подругой. Вглядываясь в лица прохожих, попадавшихся ему на пути, он пытался найти знакомое лицо.

Кассандра каталась от смеха, получая удовольствие от своих проделок. Разметав вокруг себя охапку сена, она подставила лицо падающим соломинкам, наслаждаясь своей изобретательностью. Интересно, как он отнесется к ее очередной шутке, думала она, когда поймет, что она его опять одурачила?

Кедедрин обошел псарню, но никого не нашел. Он заглянул даже в собачьи конуры, но везде было пусто. Когда он уже совсем отчаялся, в глаза ему бросился кусок кружева, торчащий из-под большого булыжника. Вытащив его, он рассмеялся. Это был оторванный кусок нижнего женского белья.

Поднеся его к носу, Кедедрин принюхался, догадавшись, что это было ее белье. Толкнув ногой камень, он обнаружил там еще одну записку. Затолкав оторванный кусок белья во внутренний карман, он изучил новое послание. В нем было написано: «Таверна. Следующие указания найдешь наверху, в деревенской таверне».

Возбудившись, он представил себе, что она ожидает его в постели на верхнем этаже таверны.

Не минуты не мешкая, он бросился в лес по тропинке, ведущей в деревню.

— Хелло, Кедедрин.

Голос показался ему знакомым, и он в растерянности остановился. Оглянувшись, он ожидал увидеть свою «тигрицу», но это оказалась элегантно одетая леди Кассандра, сидящая на садовой скамье.

— Это вы? — удивился он.

— Кажется, я вас испугала? — спросила девушка и, приподняв голову, покрутила пальцами черный локон своего парика. — С вами все в порядке?

— Разумеется. Просто я был удивлен, увидев вас здесь, — сказал он, всматриваясь в ее бледное лицо. Если бы не эта бледность, он вполне мог спутать ее с «тигрицей». Даже их голоса были поразительно похожи, правда, у «тигрицы» был несколько хрипловатый тембр. Кедедрин разволновался, не зная, что делать дальше — идти в деревню или сесть рядом с Кассандрой.

— Вы куда-то направлялись? — спросила она.

— Да, — медленно произнес он. — У меня встреча в деревне.

— По-видимому, очень важная, если вы так торопитесь?

— Да, — повторил он и поклонился, заметив ее недоверчивое выражение лица. — Вы кого-то ждете, леди Кассандра? — спросил он.

— Кажется, да.

— Видимо, вашу родственницу?

Кассандра улыбнулась:

— Да, но не Кэлиел.

— Подругу?

— Хмм… нет. Не подругу.

— Вы ждете мужчину?

Кассандра слегка вздрогнула, заморгав глазами.

Кедедрин почувствовал, что в нем поднимается неудержимая ревность. Не владея собой, он быстро склонился над ней, упершись руками в скамейку.

— Уж не героя ли вашего очередного сна? — резко бросил он ей в лицо. — Вы уже потеряли интерес к мужчине ваших снов? Боюсь, вам придется покинуть двор, так и не найдя себе жениха. Вы же утверждали, что мечтаете о вечной и верной любви, а придворных джентльменов, как вы сказали, интересуют только деньги и власть?

Откинувшись на спинку скамьи, Кассандра с любопытством посмотрела на него.

— Вы такой же, как они, — заметила Кассандра.

— Вот почему я советовал вам покинуть двор. Не стоит ввязываться в придворные интриги, — добавил он, коснувшись ее щеки. — Вы заслуживаете большего.

Затрепетав от его прикосновения, девушка кивнула.

— Мы скоро уезжаем, — шепотом сказала она.

От ее слов у Кедедрина сжалось сердце. Он смутился, не понимая сам, почему ее сообщение, как ножом, пронзило его душу.

— Ну что ж, хорошо, — с усилием выдавил он.

Кассандра отвернулась.

— Надеюсь, вы не уедете прежде, чем мы совершим верховую прогулку? Вы же мне обещали?

— Да, я не отказываюсь от своих слов.

Весело посмотрев на нее, Кедедрин кивнул и быстро удалился. Кассандра проводила его насмешливым взглядом.

Добравшись до деревни, Кедедрин отправился на поиски своей «тигрицы», но не мог отделаться от необъяснимого чувства ревности, которое испытывал к Кассандре. Как эти две — такие разные — женщины могли вывести его из равновесия и лишить покоя?

Отыскав таверну, он вошел в дверь под тенистым навесом.

— Милорд! — приветствовал его хозяин заведения, бросившись к нему навстречу.

— Для меня заказана комната наверху, — сообщил Кедедрин, сунув ему монету.

— Да, да! Поднимайтесь на второй этаж. Комната налево. А она очень хорошенькая! — сально ухмыльнувшись, добавил он.

Поднявшись наверх, Кедедрин двинулся к двери, которую показал хозяин. Сердце его бешено колотилось в груди. Кедедрин перевел дух и распахнул дверь.

На столе стояла свеча с красным колпаком, едва освещая комнату. Закрыв дверь, Кедедрин подошел к столу. В мерцающем свете свечи он заметил пару красных чулок, лежавших поверх покрывала на кровати.

Кедедрин оглядел все углы, ища взглядом «тигрицу», но ее не было здесь. В висках стучало, сердце вырывалось из груди. Где же эта чертовка? Зачем она затеяла на него дурацкую охоту? Интуитивно он чувствовал, что где-то в кровати он найдет следующую записку от нее. Так и оказалось.

Вскрыв записку, он впал в настоящую ярость. Это было уже слишком. С него хватит!

— Рынок, — прочитал он. — В лавке, где торгуют перчатками. С нетерпением жду, — гласила вдохновляющая приписка.

Кедедрин в бешенстве сжег ее в пламени свечи, наблюдая, как чернеет белый пергамент, сворачиваясь в темную трубочку. Как она смеет дразнить его, держать на коротком поводке вместо того, чтобы быть послушной ласковой киской? Наряду со злостью Кедедрин испытывал неизъяснимое наслаждение, понимая, что она стремится полностью завладеть его вниманием. И это ей явно удалось.

Покинув таверну, Кедедрин нетвердой походкой двинулся дальше по улице, еще не полностью протрезвев после вчерашней пирушки. В деревне было два рынка — один для местных жителей, где продавались фрукты, овощи и прочие необходимые товары. На другом — торговали изделиями народных промыслов, предназначавшимися для приезжих и придворных дам, которые заглядывали сюда по случаю, чтобы побаловать себя народным искусством. Его еще называли «дамским базаром», известным во всем королевстве. Здесь продавались товары очень высокого качества, сделанные руками лучших мастеров, имевших разрешение торговать.

Чего здесь только не было! Знаменитая шотландская шерсть от овец-мериносов была представлена во всех видах: от огромных мешков, шерстяных клубков и прочих хозяйственных товаров — до изысканных вязаных шапочек и кофт. Были здесь и изделия из металла — пряжки для ремней, обручи для головы и пояса. Ювелиры предлагали камни — обработанные и необработанные, а также искусные украшения из них.

«Дамский базар» был наводнен леди и джентльменами, вальяжно прогуливающимися вдоль рядов. Некоторые из мужчин тащили пакеты с покупками, а женщины, склонившись над прилавками, трогали руками приглянувшиеся товары. Когда Кедедрин искал глазами прилавок с перчатками, его внимание вдруг привлек амулет из кроваво-красного резного граната, чем-то напоминавший кошачьи глаза. Рассмотрев эту вещь поближе, он увидел, что она была сделана в виде кошки причудливой формы.

— Я беру амулет, — сказал он, протянув ювелиру несколько монет. — И золотую цепочку к нему.

— Прекрасная покупка, милорд, — ответил торговец.

Кедедрин кивнул.

— Где здесь торгуют перчатками?

— Вон там, — торговец показал рукой, — в следующем ряду.

Кедедрин двинулся искать нужный прилавок и вдруг остановился как вкопанный, снова увидев леди Кассандру, смотревшую на него с нескрываемым изумлением.

Кедедрин побледнел. Что она здесь делает? Что ей здесь нужно? Что, если ей случайно попалась на глаза та записка и она пришла на базар, чтобы проследить за ним?

— Лорд Кенмур? — удивленным голосом спросила Кассандра. — Ваша встреча уже закончилась? Так быстро?

Она держала в руках пару розовых перчаток, подходивших к ее мантилье.

Не обращая внимания на ее вопрос, Кедедрин попытался уйти, но почувствовал на плече ее руку.

— Так просто вы от меня не отделаетесь. Вы явно ищете что-то определенное? Может быть, я могла бы вам чем-то помочь? Мне кажется, вы ищете пару перчаток для леди Корины.

Ее прикосновение, хотя и легкое, обожгло Кедедрина. Глубоко вздохнув, он сказал себе: это не его «тигрица», которую он судорожно искал повсюду, а невинная Кассандра, ищущая вечной любви. Но почему он так остро реагирует на ее прикосновение, словно это была его дикая рыжеволосая подруга? Он не должен воспринимать ее с такой же страстью, как «тигрицу», несмотря на их поразительное сходство!

— Нет, не для Корины, — буркнул Кедедрин.

— Нет? Тогда для кого же? — спросила Кассандра, изогнув бровь дугой и втайне потешаясь над его замешательством.

Он вдруг покраснел и поправил себя.

— То есть да. Я искал подарок для леди Корины, — пробормотал он.

— Ну конечно! Тогда что вы скажете по поводу этих прелестных белых перчаток с серебряными пуговицами? Нет, не нравятся? У них слишком молодежный вид? А эти серые вязаные перчатки? Видимо, они грубоваты для нее?

Кассандра расхаживала по ряду, наслаждаясь смущением Кедедрина. Она от души веселилась над собственными проделками.

— О, какой вульгарный красный цвет! — воскликнула она. — Неужели кто-то из приличных дам может носить красные перчатки?

Кедедрин похолодел, глядя на пару перчаток в руке Кассандры, из которой торчал уголок пергамента. Слова застряли у него в горле, когда он попытался вырвать записку из перчатки.

— Срочно уберите эту мерзость с прилавка, — крикнула она торговцу. — Выставляя такой вульгарный товар, вы наносите оскорбление приличным дамам.

Не в силах сдержать смех, Кассандра насмешливо наблюдала за выражением ужаса в глазах Кедедрина.

— Подождите, не уносите! — крикнул он продавцу, стараясь удержать его вместе с перчатками. — Дайте мне сначала посмотреть на них.

— Нет! — заявила Кассандра, отодвигая перчатки подальше. — Я настаиваю, чтобы вы приобрели более подходящие для леди. Как насчет этой пары?

Кедедрин буквально вырвал из рук продавца «ту самую» пару перчаток.

— Позвольте мне самому выбрать подарок. — A теперь прощайте, леди.

Бросив на Кассандру гневный взгляд, он швырнул несколько монет продавцу.

Широко раскрыв глаза, Кассандра озорно улыбнулась.

Кедедрин остановился, подозрительно посмотрев на нее.

— Вы насмехаетесь надо мной? — грозно спросил он.

— Боже упаси! Как бы я посмела насмехаться над вами? — спросила она, отвернувшись, чтобы скрыть кривую усмешку от Кедедрина.

Надо быстро уходить, решила про себя девушка, иначе она выдаст себя.

— Мне надо идти, — твердо заявила она, — желаю приятно провести время!

— И вам желаю того же! — ответил он, полностью запутавшись в своих чувствах.

Такой непредсказуемой особы, как Кассандра, он еще не встречал в своей жизни. В ней уживались невероятная доброта и сочувствие с бесовским озорством. С каждым разом он открывал все новые стороны ее необычной натуры.

Сжав руки, он почувствовал, как внутри перчатки хрустнула бумага, сразу же забыв о Кассандре. Сейчас все его мысли были сосредоточены на «тигрице», которая будоражила в нем совсем иные ощущения: чувственность и страсть, возбуждавшие его несравненно сильнее, чем девичье озорство леди Кассандры. Желания «тигрицы» были более ясны и понятны ему, и он полностью разделял их. Кедедрин любил ясность, прямоту и предсказуемость, и в то же время ему стоило больших усилий оторвать взгляд от удаляющейся леди Кассандры.