Дикий голод

Глава 22

Я проспала то, что по моему предположению было днем ужаса, поэтому, как только зашло солнце, взяла свой экран и проверила последнюю видеотрансляцию.

В Линкольн-Парке образовался еще один пузырь зеленой земли, и два эксплуатируемых объекта — «Юнайтед-Центр» и Лэйк-Шор-Драйв — полностью превратились в покрытые травой холмы и долины.

По всему городу полным ходом шла эвакуация, люди выбегали из высотных зданий, неся детей и чемоданы, сумки и ноутбуки, пытаясь убежать до того, как зеленая стена фейри настигнет остальную часть города. И поскольку эвакуируемые в основном были людьми, образовались дорожные заторы, мародерство и марши против сверхъестественных.

И я не могла их за это винить.

Я оделась и пошла в лофт. И увидела ее.

Лулу Белл, которую я знаю со дня ее рождения, стояла, прислонившись к кухонному острову в футболке, шортах и кроссовках. И она делала растяжку.

— Что, черт возьми, это такое?

Она дернулась и оглянулась.

— Вот дерьмо. Я надеялась, что успею до того, как ты вылезешь из своей комнаты.

— Мне казалось, мы согласились, что бегать необходимо только в том случае, когда за тобой кто-то гонится.

Она драматически вздохнула.

— Вероятно, пришло время для явки с повинной. Я бегаю уже два года.

Я прищурилась.

— Я пробежала четыре полумарафона[75] с тех пор, как ты уехала.

— Как ты посмела?

Она ухмыльнулась и поправила шнурки на одном кроссовке.

— У меня еще и юбка-шорты есть.

— Ты — монстр.

— Бегать не так уж и плохо, Лиз, — сказала она и начала прыгать с ноги на ногу, чтобы разогреться. — Если конечно забыть о том, как твоя мама когда-то затащила тебя на забег.

— Это был восьмикилометровый забег, и это было нелепо.

Она мне подмигнула.

— Я пробежала двенадцать.

Я вскинула руки.

«Совместное проживание станет проверкой наших отношений».

Я схватила банан и чашку кофе, которую Лулу оставила, когда пошла на пробежку, и вызвала Авто до офиса Омбудсмена. К тому времени, как я взяла катану и спустилась вниз, машина уже ждала у обочины.

Я автоматически в нее запрыгнула. И только пристегнувшись на переднем пассажирском сидении, я поняла, что не одна.

Фейри, убивший Томаса, которого я узнала с записи камер видеоналюдения, сидел на обычно пустом водительском месте, проверяя острие смертоносно выглядящего кинжала.

У меня заколотилось сердце.

— Он хочет тебя видеть, — сказал фейри. — Будешь сопротивляться, и близко познакомишься с моим кинжалом. Уверен, ты уже знаешь, что я очень хорошо им орудую.

Прежде чем я успела ответить, фейри, находящийся возле машины, схватил мою катану, и до того, как я успела броситься за ним, захлопнул дверь. А потом мы умчались.

На экране Авто отображалось место назначения: мы возвращались в замок. Должно быть, фейри решили, что этим утром я возьму машину, и взломали мою систему, чтобы задать ей новое место назначения.

Но я не уверена, зачем. «Если Руадан хочет меня убить, есть более простые и быстрые способы это сделать». Я подумала о жадном взгляде его глаз, о расчете и интересе, и в моем животе обосновался темный и тяжелый страх. Даже монстр не смог бы протолкнуться через него.

«Я должна проигнорировать это, игнорировать эмоции и придумать, как из этого выбраться».

Я подумывала о том, чтобы попытаться выбраться из машины, попытаться пережить резкую остановку снаружи. «Но если предположить, что я смогу сделать это на людных улицах, не убив себя или кого-нибудь еще, я все равно буду безоружна перед фейри».

Попытка освободиться в замке казалась мне наилучшим вариантом. «Теперь я знаю здание относительно хорошо, и, будем надеться, смогу использовать это в своих интересах». И, учитывая, что я должна была приехать в офис Омбудсмена, казалось вероятным, что кто-нибудь в конце концов поймет, что я пропала.

«А до тех пор буду заниматься самоспасением. И надеюсь, мне не придется отгрызать руку».

Ворота были открыты, в замке было темно. Авто проехало по гравийной дорожке, хотя она была слишком узкой для машины, и остановилось у проходной.

— На выход, — сказал убийца Томаса, направив на меня кинжал, когда другой фейри открыл дверь и вытащил меня. Там ждали еще трое, на этот раз с пистолетами и клинками.

Он направился к зданию, и я пошла за ним, остальные фейри шли позади нас с оружием в руках. «Мне нужно собственное оружие».

В проходной было темно и пусто, но двери во внутренний двор были открыты, и сквозь них проникал свет — вместе с колючей магией фейри.

Руадан стоял во дворе с несколькими десятками фейри. На этот раз вместо строя буквой «V», которым выстроились в Грант-Парке, они встали в длинную, прямую линию, которая пересекала внутренний двор и, вероятно, прослеживала лай-линию, проходящую под ним.

Они покинули замок, потому что думали, что смогут из Грант-Парка перенести сюда зеленую землю. И когда это не сработало, вернулись в замок, чтобы попытаться еще раз.

Свет от факелов, которые они заново установили, плясал на их телах, пока они ждали, когда заработает их магия. Они были в туниках, хотя, как и фейри снаружи, заменили свои клинки и луки на огнестрельное оружие. «Полагаю, они больше не запариваются о своей самобытности».

— Она здесь, — произес убийца Томаса, когда один из фейри позади толкнул меня вперед.

Руадан повернулся и посмотрел на меня, и из-за возбуждения в его глазах у меня по коже побежали мурашки.

— Похищать людей незаконно, — сказала я. — Ты не имеешь права держать меня здесь.

— Не думаю, что ты захочешь уйти. — Он с высокомерием шагнул вперед и сверху вниз посмотрел на меня, из-за его движений в воздух поднялся запах гнилых растений.

— Уж поверь, — произнесла я. — Я хочу уйти.

— Передумаешь, когда узнаешь мой план. В конце концов, именно ты меня вдохновила.

Из-за этого у меня скрутило живот еще сильнее.

— Что?

— Видишь ли, кровопускательница, магия стара и сложна, а лей-линии недостаточно сильны. Реки недостаточно глубоки, чтобы достичь нашей цели.

— Перенести сюда зеленую землю.

— Вернуть зеленую землю к жизни, — поправил он. — В мире существует ограниченный запас магии. Фейри контролировали большую ее часть, но мир изменился. Джинны. Демоны. Вампиры. Оборотни. Гоблины, даже эльфы, которые разделяют часть нашей биологии. Больше созданий, но количество магии не увеличивается. И мы из-за этого страдаем.

— Вы не можете уничтожить Чикаго из-за того, что ваша магия исчезла. Это не наша вина.

Он обернулся, и его глаза превратились в злобные щелки.

— Тогда чья это вина, если не ваша? Людей? — Он задумчиво кивнул. — Возможно. Поэтому мы заберем кое-что у них.

— И ты ослушаешься свою королеву?

Его глаза снова вспыхнули.

— Она скорее даст нам умереть, чем возродит наше королевство.

— Ты сказал ей, что существует заговор вампиров и оборотней, — произнесла я. — Убедил ее, что мирные переговоры — это своего рода революция. Это из-за тебя она ворвалась на заседание.

— Она должна была сразу атаковать. Мы ворвались в помещение. Вы были в меньшинстве и безоружны. Но заговорил твой отец, и она потеряла присутствие духа… как всегда.

— А Томас? Вампир, которого вы убили в Доме Кадогана? — Я перевела взгляд на фейри, который его убил. — Вы хотели впутать оборотней, чтобы еще больше сорвать процесс?

Улыбка Руадана была холодной.

— Разрушение — первый шаг к революции. А революция — нарушение существующего порядка — первый шаг к обретению власти и признания, которых мы заслуживаем. — Его улыбка исчезла, сменившись недовольным взглядом, который больше подошел бы подростку. — Клаудия считает, что магия и история определили нашу судьбу. Мы не согласны, и не страдаем склонностью к сентиментальности.

Я подумала о желании, которое видела в глазах Руадана, когда он смотрел на Клаудию. Может, он лгал, или, может, это вовсе было не романтическое желание. Просто нужда и потребность в чем-то, что, по его мнению, она могла дать.

Он придвинулся ближе, пока его магия не окружила нас обоих, и мне пришлось посмотреть вверх на него, я увидела круги у него под глазами и страх, который в них жил.

— Я слишком молод, чтобы исчезнуть, чтобы стать оболочкой самого себя. Скорлупой. Поэтому мы убрали препятствия на пути к нашему возрождению.

— Вашу королеву.

— Она ошибалась относительно этой магии. Но когда мы добьемся успеха, она увидит, что мы были правы, и оценит это по достоинству.

— Учитывая, что вы ее похитили и заперли в заброшенной церкви, я в этом сомневаюсь. Она не так признательна, как вы думаете.

Его темные глаза вспыхнули.

— Она поблагодарит нас.

— За что? Твой план провалился. Оглянись вокруг, Руадан. Мы находимся не на зеленой земле, и она это знает. — Я попыталась вспомнить, что говорила нам Клаудия о том, что может сотворить вмешательство в зеленую землю.

Его глаза были злыми.

— С твоих губ слетает ложь, кровопускательница. Мы не потерпели неудачу. Мы просто еще не добились успеха. — Он сделал шаг вперед, произнеся низким и угрожающим голосом: — Я видел, какой ты стала в Доме Кадогана, когда наша магия усилила естественную жажду крови вашего вида. Я видел красноту твоих глаз, магию, которая течет в тебе. Мы не сможем сделать это самостоятельно. Но мы сможем сделать это с тобой.

Страх тисками сжал мое сердце, жестокой, сильной рукой. Я не хотела, чтобы Руадан что-то обо мне знал, а тем более о монстре.

— Мы с тобой родились в одно время, — продолжил он. — Нас привела сюда одна магия, сила, которую Сорша распространила по городу. Эта сила позволила фейри и вампирам снова размножаться. Мы с тобой родились от одной и той же силы. Эта значит, что ты можешь нам помочь.

Мгновение я просто таращилась на него, а потом чуть не рассмеялась от облегчения.

Он все неправильно понял. Неважно, что меня похитили, у меня не было оружия, и я была в меньшинстве. Тот факт, что он не знает об Эгрегоре и думает, что я отличаюсь лишь потому, что Сорша разбросала какую-то пыльцу фейри, ослабил этот узел в моем животе. И я не собиралась его поправлять.

— Ты думаешь, что лей-линии недостаточно сильны, но двадцатитрехлетняя вампирша сможет тебе помочь?

— Я думаю, что ты себя недооцениваешь.

— Я даже не знаю, как это сделать. Как подключиться к магии.

— О, это не проблема, — ответил Руадан. — Мы сделаем это за тебя. Поставьте ее на место, — приказал он, и фейри позади снова толкнули меня вперед.

Начала покалывать магия, когда между камнями впереди нас начали клубиться тонкие зеленые виноградные лозы. «Они снова меня свяжут, и на этот раз не будет волка, который меня освободит. Так что это мой единственный шанс».

Я ахнула, притворившись, что споткнулась. Фейри справа от меня шагнул вперед и потянулся к моей руке. Я схватила его за запястье, вывернула его и потянулась к ножу, пристегнутому к его поясу.

— Держите ее! — крикнул Руадан, и два других фейри двинулись вперед, схватив меня за руки и прижав их к моему телу, прежде чем я успела схватить оружие. Они толкнули меня вперед к ползущим по камням лозам, и я начала очень пессимистично относиться к своим шансам.

— Начали! — приказал Руадан, и фейри развели мне руки в стороны, в то время как усики обвились вокруг моего левого запястья.

Земля запульсировала, когда они начали творить свою магию. Руадан встал передо мной и прижал руку к моему запястью.

— Сейчас, — произнес он, и мир начал размываться.

Было такое впечатление, будто в моем теле поселились пчелы, целый улей вибрировал и двигался у меня под кожей, пока Руадан пытался вытянуть из меня магию, которой, по его мнению, я обладаю. Но он был неправ относительно монстра. Он неправильно понял. И вместо того, чтобы убедить его связать его магию с их, он лишь разозлил его. Он поднялся на поверхность, перебирая когтями, и начал издавать свою собственную вибрацию магии.

Я зажмурилась, пытаясь заглушить ревущий взрыв шума в голове, пытаясь не потерять рассудок в этом вихре.

Монстр напряг руку и мышцы, и усики на моем правом запястье разорвались, и в ответ затрепетала магия.

— ВНИМАНИЕ. ВНИМАНИЕ.

«Это Тео говорит в громкоговоритель?»

— ВЫ ОКРУЖЕНЫ. ОТПУСТИТЕ ЗАЛОЖНИКА И ОРГАНИЗОВАННО ПРОЙДИТЕ К ВОРОТАМ!

— Не останавливайтесь! — сказал Руадан, когда магия вокруг нас запнулась. — Закончите заклинание!

Прежде чем они успели ответить, затряслась земля. И на этот раз это не имело никакого отношения к магии. Примерно в пятнадцати метрах от нас в нижней части внешней стены разбились камни, послав через щель огненный шар. Во внутренний двор начал литься дым, и разразился хаос.

Я попыталась сосредоточиться, несмотря на то, что кружилась голова, и нанесла удар, попав ближайшему фейри под подбородок. Он упал на землю, а я приземлилась сверху на него, пытаясь обхватить пальцами его нож. Я начала резать лозы на другом моем запястье. Но у меня двоилось в глазах, и я дважды падала на землю — из-за чего мою руку простреливало болью — прежде чем смогла разрезать один виток.

Кто-то схватил меня за руку, и я отскочила назад, беспорядочно нанося удары.

— Элиза! Это я! Это Тео!

Я уставилась на него, ожидая, когда его лицо станет более отчетливым.

— Тео?

— Да. Давай убираться к черту отсюда, хорошо?

Я моргнула, кивнула и протянула ему нож.

— Можешь разрезать? Они заколдовали меня, и, кажется, у меня сбит прицел.

— Конечно, — ответил он и разрезал лозы.

— Что… это был за шум? — спросила я, закрывая и открывая глаза до тех пор, пока у него не осталась всего одна голова.

— Я принес в жертву Авто, припаркованный снаружи.

— Они взломали мою учетку Авто.

— Ага. Ты не появилась этим утром, и мы не смогли с тобой связаться. Лулу нашла твою катану возле своей квартиры, когда вернулась с пробежки, и позвонила мне. А потом Петра проверила твой аккаунт и выяснила, что тебя привезли сюда. Она просила прощения за взлом. И сказала, что тебе нужно сменить пароль. Но не раньше, чем она убедиться, что тебе не выставят счет за всю машину.

— Я сделаю это… при первой же возможности. Что такое небольшое нарушения конфиденциальности для друзей?

— Вот и я так подумал, — сказал он с улыбкой. — Мы сообщили об этом в ЧДП, но диспетчерская перегружена из-за Линкольн-Парка, грабежей и митингов. Но давай обсудим это в другом месте.

Мы побежали через двор, фейри кричали позади нас.

— Двери! — сказала я, когда мы зашли в проходную и, кряхтя, закрыли их, потом опустили стальной засов, чтобы у нас было больше времени. А потом мы побежали вдоль здания к внешней стене. И я вытаращилась на пустую лужайку.

— Где твоя машина?

— За воротами, — ответил Тео, когда мы спускались по каменной дорожке.

— Ты не мог припарковаться рядом с дверью? — спросила я.

— Я не хотел ездить по их лужайке. Это казалось грубым.

— Они похитили меня.

— Не все же должны быть мудаками.

Мы прошли метров шесть, когда над нами что-то просвистело. Мы оба прикрыли головы, а потом увидели, как в траву перед нами вонзилась все еще вибрирующая стрела.

Раздался еще один свист, и в метре справа от нас в траву вонзилась вторая стрела.

— Похоже, у них есть чертовы стрелы, — пробормотал Тео. — Давай шевелить задницей.

Мы ускорились, прикрываясь руками, когда стрелы свистели в воздухе, как обозленные осы. Я была быстрее Тео и уже довольно неплохо вырвалась вперед, когда позади себя услышала приглушенный крик боли.

Я оглянулась. Тео лежал на земле, из его бедра торчала стрела, пригвоздив его к земле.

— О, черт, — сказала я и побежала назад, уклонившись от другой стрелы, которая чуть не попала мне в икру.

— Твою мать, — проговорил Тео, когда я опустилась на колени рядом с ним. — Вот зараза.

— Ага, у тебя небольшая проблемка, — сказала я и осмотрела ее. Стрела прошла прямо через середину бедра, на землю лилась кровь. «Не так много», — подумала я, — «что бы указывало на задетую бедренную артерию. Но достаточно, чтобы забеспокоиться».

Кровь наполнила ароматом воздух, подобно вину. И этого было достаточно, чтобы у меня посеребрились глаза.

— О, черт, — произнес Тео, его зрачки стали огромными. «Если я не потороплюсь, то шок станет проблемой». — Ты же не собираешься…

— Кусать тебя? — спросила я с ухмылкой, пытаясь сохранить атмосферу как можно более легкой. — Нет. Это просто реакция на кровь.

Я старалась помешать выдвинуться клыкам, поскольку не хотела, чтобы его сердце колотилось еще быстрее, чем сейчас. Важно было сохранить кровь внутри него. Не на земле, и не во мне.

Над нами просвистела стрела. Я проигнорировала ее, заставив себя сосредоточиться на стреле, которая уже стала проблемой. Ее диаметр был около полусантиметра, и этот диаметр оставался неизменным по всей длине. Судя по длине других стрел вокруг нас, она вошла в землю на десять-двенадцать сантиметров.

«Нет простого способа это сделать. Не без боли, и не без риска получить еще одну травму, и на открытом пространстве долго он в безопасности не пробудет».

— Тео, я возьмусь за стрелу и подниму твою ногу, чтобы вытащить стрелу из земли. — «Если вытягивать стрелу из грязи и сквозь его ногу, то существует риск нанести ему еще больше повреждений, и хоть я и могу разломить стрелу пополам, но не хочу причинять ему еще больше боли».

— Как только ты освободишься, я подхвачу тебя, дотащу до машины и увезу нас отсюда к чертовой матери.

Он с трудом сглотнул.

— Ты собираешься оставить стрелу у меня в ноге?

— Пока что, да. Я хочу, чтобы ее удалил кто-нибудь более опытный. Кто-нибудь, обученный тому, как удержать кровь внутри твоего тела. Мои умения вроде как противоположные.

— Ладно, — произнес он с деланной улыбкой. — Хорошо.

Я вытерла руки о штаны, стирая кровь и грязь, а потом подлезла под его ногу и взялась за стрелу. Другую руку я положила ему под колено, готовясь поднять его ногу прямо вверх. Я потянула, но мои пальцы соскользнули, и в итоге я ударила его рукой по ноге.

— Черт, — проговорил он сквозь стиснутые зубы. — О, черт.

— Прости, Тео. Еще разок, хорошо? Ты же мужик. Соберись. — Он вдохнул полной грудью, готовясь к боли. И я не заставила его ждать. Я снова ухватилась за стрелу. С замершим и трясущимся рядом со мной Тео, я подняла его ногу и сумела удержать стрелу, медленно по сантиметру вытягивая ее из почвы.

Град стрел быстро окружил нас кольцом, создавая «Стоунхендж»[76] из боеприпасов.

— Уже почти, — сказала я Тео, игнорируя промелькнувшую на моем периферийном зрении стрелу. Я схватила его ногу, стрелу и потянула.

Он подавил крик, когда освободился.

— Держи стрелу, — произнесла я, а потом встала на ноги и подняла его.

— Положи руку мне на плечо, — сказала я, приобняв его и пытаясь избежать тряски стрелы, которая все еще тошнотворно торчала у него из ноги.

— Обопрись на меня, — произнесла я.

— Я крупнее тебя, — сказал он, его подбородок дрожал, пока он боролся с болью.

— Я вампир, — ответила я, пока мы ковыляли через двор к его машине. — А ты случайно не из Адамантия[77] сделан?

— Нет.

— Или, может, из темной материи[78]?

— Нет, — ответил он, слово переросло в мычание, когда он немного споткнулся. — Я бы чертовски хотел прямой сейчас увидеть эту проклятую машину для бегства.

Я подумала, что теряю его, что он сходит с ума из-за потери крови, потому что на ветру не было слышно ни одной сирены.

Пока через открытые ворота не прорвался огромный черный внедорожник. Он с ревом подъехал к нам, а потом остановился, разбросав грязь и траву.

А потом Коннор распахнул заднюю дверь.

— Наконец-то, — пробормотал Тео, и его голова упала мне на плечо.

— Я возьму его, — сказал Коннор, бросив любопытный взгляд на стрелу, а потом с ворчанием поднял Тео и погрузил его в заднюю часть внедорожника. Он закрыл дверь, как раз когда в обивку двери вонзилась стрела.

Коннор выругался.

— Эли это не понравится.

Над головой пролетела еще одна стрела, но я не могла прекратить таращиться. Или улыбаться.

— Какого черта ты тут делаешь? Сейчас ты должен быть, не знаю, в Айове что ли.

— Я тоже рад тебя видеть, Лиз, — ответил Коннор, и его улыбка была такой же дерзкой, как и тон. — Садись в машину.

— Я и Коннору позвонил, — монотонным голосом сказал Тео с заднего сидения. — И он снова приехал на помощь. Правда, сильно попортил газон.

Я позвонила Юену, пока Коннор вез нас в ближайшую больницу, объяснив, что произошло, и пообещав встретиться с ним в Доме Кадогана, когда подлатают Тео.

Мы зарегистрировали Тео в приемной, которая была переполнена даже посреди ночи, и вышли на улицу, чтобы подышать воздухом. И поговорить. Потому что нам нужно было поговорить.

— Я думала, ты уезжаешь, — сказала я, когда мы сели на скамейку в небольшом садике.

Коннор наклонился вперед, упершись локтями в колени.

— Должен был. А потом позвонил Тео и сказал, что тебя забрали в замок. Поэтому я позаимствовал у Эли внедорожник, и вот.

То, что этот великолепный мужчина, который годами выбирал себе женщин, в этот момент, казалось, нервничал, заставило меня расслабиться.

— Полагаю, я перед тобой в долгу за второе спасение.

Он бросил взгляд в мою сторону.

— Может быть.

Мы смотрели друг на друга, между нами были годы воспоминаний, истории и оскорблений.

— Что… Что это? — спросила я.

— Не имею ни малейшего представления, негодница. — Он посмотрел на свои сцепленные пальцы. — Смущение?

— Ага, — произнесла я.

— Но еще, возможно… — Он замолчал, а потом повернулся ко мне, и затем его рука оказалась у меня на щеке, притягивая меня ближе, и его губы впились в мои, безжалостно, горячо и собственнически.

«Я целую Коннора Киина».

Я старалась не думать об этом, старалась не думать ни о чем, старалась не позволить правилам и ролям отнять у меня этот момент. Вместо этого я положила руку ему на грудь, схватила за футболку и притянула к себе.

Он зарычал от удовольствия и углубил поцелуй, скользнув языком между моих губ, порочно и дразняще.

— Негодница, — произнес он мне в губы.

— Да? — Мой голос звучал хрипло, даже для меня, и я своими губами почувствовала его улыбку.

— Мне нужно кое-что уладить, — сказал Коннор. Он отстранился и посмотрел на меня, и его глаза были сверкающими и неистово голубыми. Он был почти несправедливо красив, как будто каждая линия была заботливо и сознательно высечена.

— Ты… такая красивая, — сказал он, а потом снова меня поцеловал, на этот раз более нежно. — Мне нужно вернуть машину Эли. — Он встал и посмотрел вниз на меня. — Позаботься о Тео, Лиз. Увидимся позже.

Мне не хватило смелости спросить его когда.

Три часа спустя Тео приковылял на костылях в зал ожидания с полностью забинтованной ногой.

— Вам действительно стоит остаться на ночь, — сказал врач, который шел за ним и который выглядел чуть старше меня.

— У меня есть дела, — ответил Тео, приковыляв в помещение. — У меня не задето ничего жизненно важного, и вы дали мне немного физраствора, и теперь я как огурчик. И она вампир. Если вы нас не отпустите, она может покуситься на ваш банк крови.

Врач одарил меня скептическим взглядом, прежде чем вздохнул и ушел обратно через качающиеся двери.

— Я готов, если ты готова, — сказал Тео.

— Авто ждет снаружи. — Мы вышли на улицу, и я усадила его на заднее сиденье. Авто было слишком маленьким для его костылей, поэтому их концы торчали из открытых окон. Но, по крайне мере, мы смотались из больницы.

— Почему ты позвонил Коннору? — спросила я Тео по дороге в Дом Кадогана.

— Он единственный, с кем мне удалось связаться.

— А мои родители?

— Разбираются с офисом Омбудсмена, — ответил он. — Посылать их в замок к фейри казалось немного чересчур, даже для меня. Но они все равно очень заняты, и у истории оказался счастливый конец. — Он поглядел на меня. — Я так понимаю, он уехал на Аляску?

— Я не совсем уверена. — И мне не понравилось, что я была неуверена. Но теперь с этим ничего не поделаешь. — В любом случае, лучше не упоминать, что он нам помог. По крайней мере, до тех пор, пока он не поговорит с Габриэлем или еще с кем.

— Не проблема. Они обхитрили тебя, а?

— Что?

— Фейри. Они обхитрили тебя. — Он зевнул и откинул голову на сидение. — Ты не знала, что они в машине.

— Да, наверное. — И это заставило меня задуматься…

— Типичный Высокомерный Фейри, — произнес Тео, закрывая глаза. — Ты не могла бы немного потише? Я бы хотел немного отдохнуть.

Я не издала ни звука, но не стала спорить. Я позволила ему поспать, и задумалась об уловках фейри… и будут ли они работать в обратную сторону.

В Доме Кадогана нас встречали, как героев, или, по крайней мере, Тео, поскольку моя мама продолжала угощать его едой и напитками. Лулу привезла мою катану, и было приятно снова повесить ее на пояс. Габриэль и Миранда с моими родителями ждали в кабинете моего отца, и я мгновенно почувствовала боль оттого, что с ними не было Коннора.

«Он вернется», — сказала я себе. — «Он сказал, что вернется, и так и сделает». Но все же его там не было, и мне пришлось выкинуть это из головы.

— Вам не нужно меня благодарить, — сказал Тео. — Ваша дочь проделала всю тяжелую работу.

— В буквальном смысле, — произнесла я. — И я в долгу перед тобой за то, что ты приехал.

— ОМБ тебе задолжал, — согласился Юен.

Я посмотрела на него и кивнула. Я в достаточной степени Салливан, чтобы принять хорошее предложение.

— Хорошо. Буду иметь в виду.

— Давайте начнем с того, что Райли освободят в течение часа, — с улыбкой сказал Юен. И немного груза, который давил мне на плечи, упало.

Я с облегчением закрыла глаза.

— Брошь, которую ты нашла, дала положительный результат на кровь Томаса, — сказал Юен. — В дополнение к видео наблюдения из Дома Кадогана, последующим действиям фейри и остаткам окровавленной туники, которую ЧДП нашел в главном камине цитадели замка, прокурор пришла к убеждению, что у нее не тот человек.

Я открыла глаза.

— Он сжег тунику в замке?

— Да, — ответил Юен с улыбкой, которая говорила о том, что он совсем не впечатлен попыткой фейри скрыть доказательства. — Большая часть туники была уничтожена, но обрывки ткани возле воротника остались. Они дали положительный результат на кровь — и на них видны отверстия от броши.

Единственное, о чем я жалела — это о том, что не нашла ее сама, ведь проходила прямо мимо этого чертова камина.

— Когда ЧДП добрался до замка, фейри уже исчезли, — произнес Юен. — По-видимому, снова прячутся на зеленой земле.

— Руадан хочет завершить свой план, — сказала я, — и пока ему это сделать не удалось, потому что лей-линии недостаточно сильны. Он похитил меня, потому что думал, что я смогу предоставить недостающую силу.

— Почему? — спросил мой отец.

— Потому что мы родились примерно в одно время, сразу после Сорши, в эпоху возрождения фейри. Он думает, что это делает меня магически похожей на фейри, и что он может использовать эту силу для завершения переноса. Он начал магию, но не успел ее закончить до того, как появился Тео. И он попытается снова, потому что убежден, что это единственный способ выжить для фейри.

Я не сказала родителям всей правды о себе, но была честна в том, что сказал Руадан. Я решила, что это делает меня не совсем лгуньей.

— Чтобы это сделать, — продолжил Тео, — им снова придется показаться. Вернуться в этот мир.

— Да, — произнесла я. — И когда они это сделают, думаю, нам нужно этим воспользоваться.

— Как? — спросил мой папа.

— Фейри любят выкидывать номера. Они любят жульничать и играть, потому что считают, что они врожденно умнее, храбрее и талантливее, чем другие сверхъестественные. Серьезно, давайте ударим противника его же оружием. Мы обманом заставим их думать, что у нас есть то, что им нужно.

— И что же? — спросил Юен.

Я улыбнулась.

— Решение их магической проблемы. Мы им его дадим. Мы отдадим им Клаудию.

Час спустя, после того, как мою идею рассмотрели и обсудили, и Юен получил одобрение Дирборна и мэра, моя мама открыла дверь кабинета моего отца королеве фейри, которая стояла в коридоре.

Ее волосы ниспадали волнами по розовой медицинской форме, слева ее охраняла Делия, а справа Келли. У вампиров в помещении ее появление вызвало любопытство. Оборотни все же отнеслись к этому с подозрением. Люди выглядели потрясенными.

Клаудия вскинула голову. «Может, физически и магически она слаба, но женщина знает, как привлечь внимание».

Поскольку она находилась в доме моего отца, они с Юеном решили, что папа возьмет инициативу на себя. Пока остальные из нас наблюдали, он стоял, засунув руки в карманы, с холодным — и, на мой взгляд, пугающим — выражением лица.

— Клаудия, — произнес мой папа.

— Кровопускатель. Меня удерживают против моей воли. Я хочу, чтобы меня отпустили.

— Отличные новости, мы здесь как раз для того, чтобы предложить тебе условия освобождения. Твой протеже снова попытался перенести зеленую землю в Чикаго. Пока его попытки не привели к успеху. И в результате он расширил, скажем так, пузыри вашего мира вокруг нашего. Тео, — попросил он, и Тео отправил на экран фотографии пораженных участков.

Взгляд Клаудии скользнул по траве, колыхавшейся в районах Чикаго. Ее глаза мгновенно расширились.

— Он не мой протеже.

Но в ее глазах ясно читалась ложь.

Папа не стал это комментировать.

— Руадан разрушает наш мир. Этой ночью он похитил мою дочь, чтобы попытаться снова. Ему помешали, и в процессе пострадал твой замок.

Ее глаза вспыхнули.

— Он бы не посмел.

— О, еще как посмел, — ответил мой папа. — И теперь его остановят. Ты можешь с этим помочь, действуя в своих интересах, или мы можем сделать это без тебя.

Наступила тяжелая тишина, прерываемая лишь тиканьем часов в другом конце помещения и шелестом развивающейся занавески.

— Как вы предлагаете его остановить? — наконец спросила она.

— Ты отправишь Руадану сообщение, что тебя захватили вампиры и жестоко с тобой обращались. Теперь ты понимаешь, что он был прав, что фейри должны перенести сюда зеленую землю, чего бы это ни стоило. Самостоятельно изучив «Эфемериду», украденную в библиотеке Кадогана, ты определила оптимальное место для этого процесса. Ты будешь ждать его там, вы вместе сотворите магию и будете править как король и королева.

Ее взгляд посуровел.

— Я королева фейри. Я правлю без мужчины.

— Так их, чувиха, — пробормотала Петра.

— Тебе не придется править с ним, — невозмутимо произнес мой отец. — Тебе нужно лишь сказать ему, что так будет. Люди арестуют его и его союзников. Ты вернешься в свой замок и будешь жить в мире с фейри, которые решили не присоединяться к нему.

— Я ничего вам не должна.

— Мою дочь похитил один из твоих людей, — напомнил ей мой папа. — Это должок, как ты понимаешь. И более того, — папа подошел ближе, и в его сверкающих глазах безошибочно читалась холодная ярость, — ты поможешь остановить Руадана или потеряешь то, что осталось от твоего народа и твоего королевства. Если поможешь нам, вернешь их. И мы передадим его тебе, чтобы ты наказала его так, как пожелаешь.

Юен не был в восторге от этой части плана, но он знал, что моему отцу нужны аргументы для переговоров.

Клаудия подошла к столу моего отца и провела кончиком пальца по куску кварца, который прижимал бумаги.

— И чего ты хочешь в обмен на то, чтобы передать его мне?

— Ты устранишь ущерб, который он нанес.

— Могу сказать, что это невозможно.

— Ты могущественная королева, — произнес он. — Это было бы ложью.

Она снова подняла на него взгляд.

— Я могу вас обмануть.

— Можешь. Но не станешь. Ты можешь не любить или не уважать нас, но его ты ненавидишь больше. Он пытался свергнуть тебя. Навредить твоим подданным. Разрушить твой замок. Уничтожить твой мир. Загубить то, что ты тут построила. У тебя нет любви к Руадану.

Возникла пауза.

— Они будут настороже. — Она посмотрела на меня. — Ты сказала ему, что по моему мнению он неправ? Что он разрушит этот мир?

Я поглядела на Юена и моего отца, получив их одобрительные кивки, прежде чем ответить. И когда я их получила, сказала:

— Да. Но он мне не поверил. И я думаю, ты довольно легко сможешь убедить его в том, что я лгала, чтобы вбить между вами клин. Что ты не была уверена, что это возможно, но «Эфемерида» изменила твое мнение.

— Ты их королева, — сказал мой отец, бросая вызов. — Заставь их поверить.

Клаудия подошла к нему, и моя мама на всякий случай передвинула руку на свою катану.

— Твой клинок не нужен, — произнесла Клаудия, не глядя на нее. Она посмотрела на свою медицинскую форму. — Но мне нужна одежда, подобающая королеве. Что-нибудь, что… его воодушевит.

— Это, — произнес мой отец с медленной улыбкой, — можно устроить.