Дикий голод

Удаленная сцена СУККУБ. Часть 1

Я убрала одежду в гардероб Лулу, взяв джинсы, сапоги и зеленый топ для визита в Стаю. Чтобы попрощаться с Коннором и тем, кем мы могли бы стать.

Я одолжила ее машину и поехала к зданию САЦ. Дверь гаража была открыта, но Тельмы внутри не было, поэтому я прошла мимо, надеясь, что не опоздала.

Дом Киинов находится недалеко от бара, но его внешний вид полностью отличается от нового офиса Стаи.

Офис утонченный, а дом Киинов — это трехэтажное сплетение архитектурных стилей. Гейб и Таня купили дом еще до того, как родился Коннор, и потратили на ремонт много лет, чтобы вместить большую семью Киинов. Гейб, Таня и Коннор живут там вместе с некоторыми членами их большой семьи.

Напротив крытой веранды, каждый угол которой украшен деревянной декоративной отделкой, возвышается башня. Декорации окрашены разными цветами — бирюзовым и бордовым, кремовым и темно-зеленым — отчего дом кажется подлинно старым.

Я оставила машину в нескольких кварталах отсюда и прошла по усаженному деревьями тротуару к дому. Вокруг дома Киинов нет ни ограды, ни красивых садов. Но на полоске земли между тротуаром и улицей растут три дуба, а перед небольшим крыльцом цветут гортензии с голубыми цветками. Дом сиял светом и гудел от магии.

В окнах первого этажа горел свет, и я подкралась к панорамному окну библиотеки.

Помещение было заполнено оборотнями, все они были мужчинами. Старыми, молодыми, высокими, низкими, у всех было крепкое телосложение мужчин высокого ранга пищевой цепочки, скорее всего, волки или большие кошки. Они были обращены лицами к Габриэлю, который стоял, прислонившись к своему столу, скрестив руки на груди, а ноги в лодыжках. Он что-то им говорил, обводя взглядом помещение.

Коннора там не было. Его комната располагается в башне. В комнате было темно. «Солнце зашло не так давно, и он, возможно, спит, отдыхая перед предстоящей поездкой».

Я могла бы позвонить в дверь, как делала десятки раз до этого, но не хотела видеться с Габриэлем, не хотела проходить его проверку — или кого-нибудь еще — чтобы попасть в дом. «Сегодня я не в настроении для драмы оборотней. Я пришла попрощаться».

Я заметила, что около дома стоит оборотень с пистолетом в наплечной кобуре, следя за обстановкой.

«Вызов принят».

Я подождала, пока мимо проедет машина, и воспользовалась отвлекающим маневром, чтобы проскользнуть за ним по влажной траве вдоль дома. Я подкралась к заднему углу дома, где располагается спальня Коннора, и оглядела старый водосточный желоб, обрамляющий угол.

Я видела, как он на него взбирался. Тогда у меня не хватило смелости попробовать. Но сейчас это не проблема.

Я поднималась медленно, осторожно цепляясь за захваты желобов. Но захваты выдержали, и никто не поднял тревогу из-за того, что вампир карабкается на их дом. Отчего мне немного полегчало.

Добравшись до третьего этажа, я потянулась к узкому выступу, который тянется вдоль всего здания, и, вскочив на него, дошла до окна Коннора.

Занавески были раздвинуты, окно приоткрыто на пару сантиметров. Я заглянула в щелку. Комната была погружена во тьму. «Может, его там нет». Но раз уж я уже зашла так далеко, то открыла его и просунула внутрь ногу, чтобы забраться на подоконник.

Он лежал на кровати, распластанный и голый, если не считать темных боксеров-брифов[82], голову венчала копна темных волос.

Между его ног сидела блондинка в коротком платье, прижавшись губами к его животу.

Я смотрела на эту картину, сгорая от стыда и пребывая в ярости, и разрывалась между тем, чтобы выскочить обратно в окно и отшвырнуть ее, и к черту последствия.

Но затем Коннор повернул голову и посмотрел на меня. Его зрачки были огромными, лицо оторопелым. «Он ничего не соображает».

Он один раз моргнул и поднял руку вверх.

— Входи, Лиз. — Потом он сонно улыбнулся. — И попрощайся со мной.

Блондинка даже не подняла голову, просто продолжала целовать живот. «Нет, не целовать», — поняла я. Она даже не касалась его. Ее губы были сложены трубочкой, и что-то похожее на дым тянулось от его кожи к ее рту. И я чувствовала магию, тусклую и колкую, которая скрывалась под гулом силы оборотней внизу.

«Она крадет его магию».

«Она чертов суккуб».

Я их раньше никогда не видела, но имела о них представление. Поцелуй одурманивает жертву, позволяя инкубу свободно красть их психическую энергию. Они — психическая версия вампиров, главным образом забирают столько энергии, чтобы насытиться и вывести из строя своих жертв.

Я просунула в окно вторую ногу, спустилась на пол и медленно направилась к ним.

Блондинка по-прежнему не смотрела на меня, но дымка украденной магии, казалось, становилась все гуще, пока она пировала. Не уверена, почему она выбрала живот; может, чакра[83] облегчает ей работу.

Когда я оказалась в изножье кровати, она подняла голову и скривила губы. У нее были небесно-голубые глаза с суженными зрачками, а юбка ее облегающего платья задралась почти до талии.

— Убирайся, — сказала она.

— Чтобы ты смогла вернуться к своему занятию? Нет уж, спасибо. Думаю, он не подписывался на этот маленький обед.

Она зарычала и снова опустила голову к его животу.

Но прежде чем она продолжила пить, я обнажила свою катану и приставила лезвие к ее шее.

— Я дам тебе две подсказки угадать, что произойдет, если ты даже подумаешь о краже его магии.

— Я занята, сука.

— Не буду спорить насчет «суки», — произнесла я, — учитывая, где находится мой меч. Ты закончила. А теперь будь хорошей девочкой и слезь с принца. Иначе мне придется поднять шум, а внизу много оборотней, которые будут не в восторге, если обнаружат тебя здесь.

— Что… Лиз? — Коннор поднял голову, прищурился, пытаясь сконцентрироваться, и посмотрел на меня, на меч и женщину, стоявшую у него между ног. — Что… какого хрена? — Его слова были невнятными, сонными.

Женщина раздраженно зарычала. Затем последовало краткое покалывание магии, и она подскочила к четырехметровому потолку. «Она умеет летать».

К счастью, я тоже неплохо прыгаю. Я бросила катану на кровать и прыгнула вверх, схватив ее за лодыжку — а потом отвернула голову, когда она начала пинаться и визжать.

— Ты не уйдешь, — пробурчала я, подпрыгнув, чтобы схватить ее за другую ногу. Она утратила силу, которая ей требовалась, чтобы справиться с гравитацией, и мы вместе упали на пол клубком рук и ног.

Она брыкнулась, ее колено врезалось в мою уже-ушибленную скулу. Мое лицо пронзила боль.

— Черт возьми, — проговорила я, и мой гнев был под стать раздражению, которое уже вспыхнуло после того, как я обнаружила, что она забралась на Коннора. Уезжает он или нет, это не то зрелище, которое мне нужно было видеть.

Я схватила ее за руку и вывернула. Ее вопль был пронзительным и обозленным, что разожгло мое любопытство. В ответ она растянулась подо мной, требуя возможности сразиться.

— Не дождешься, — пробормотала я, использовав свое положение, чтобы перевернуть женщину, и зажала ей руки. Но у меня не было ничего, чем можно было бы ее связать. Я подняла голову и осмотрелась, заметив галстук-бабочку от смокинга Коннора, висевшего на дверной ручке шкафа.

— Лиз?

— Секунду, — ответила я, потянувшись за ней. Мои пальцы коснулись края, но прежде чем я смогла до нее дотянуться, она воспользовалась моментом. Она взбрыкнула, повернула голову и впилась зубами мне в руку.

— Это я кусаюсь! — проговорила я. — Меня никто не смеет кусать. — Я ударила ее в висок другим локтем. Она вскрикнула и разжала челюсть, а я высвободила руку и снова сцепила ее руки вместе, выкручивая ей запястья, чтобы она не взбрыкнула.

Я схватила бабочку, обернула вокруг ее запястий и туго завязала.

— Ай! Это чертовски больно.

— Скажи это тому, кому не все равно. — Я наклонилась, чтобы повернуть ручку на дверце шкафа. Этот дом старый, и места в нем мало — одна полка над платяной штангой. Одежда Коннора была аккуратно развешена, внизу стояли ботинки и туфли. А другого выхода, кроме как через дверь, нет. И я не позволю этому произойти.

Я поднялась и наступила ей на ногу, когда она попыталась меня пнуть, а потом полностью затолкала ее в шкаф.

— Иди к черту! — произнесла она. — Ты не запихнешь меня в чертов шкаф!

Я захлопнула дверцу, а потом прислонилась к ней спиной.

— Это тебе за то, что укусила меня.