Дикое шоссе

Глава 11

Истон

— Доброе утро, босс, — крикнул Рори с сеновала, прежде чем сбросить вниз тюк. — Ты рано пришел.

— Рори, что ты здесь делаешь?

— О, Джонсон звонил, спрашивал, не подменю ли я его сегодня. Он болен или что-то в этом роде.

Болен, черт возьми. Джонсон не любил субботние утренние часы, потому что по пятницам обычно засиживался в баре допоздна. Вероятно, он появился вскоре после того, как я ушел искать Джемму прошлой ночью, и оставался там до тех пор, пока Лиз не выгнала его в два часа. Это был второй раз за месяц, когда я приходил в субботу в конюшню, ожидая увидеть его, а вместо этого находил Рори.

Если Джонсон не будет осторожен, я уволю его и дам Рори солидную прибавку к жалованью.

Рори все равно должен был ее получить. Он приходил вовремя и усердно работал. Его отношение к делу было непревзойденным. Черт возьми, оно было лучше моего.

— Когда закончишь там, зайди ко мне в кабинет.

— Хорошо. — Он кивнул и бросил на пол еще один тюк.

Я оставил его работать и удалился в свой кабинет. В комнате было холодно, поэтому я включил обогреватели, прежде чем снять куртку. Затем осторожно прикрыл дверь, чтобы сохранить тепло внутри, и устроился за своим столом.

Заниматься бумажной работой и проверять электронную почту было не самым моим любимым занятием, тем более в субботу до семи утра, но после того, как я выскользнул из постели Джеммы этим утром, мне не хотелось возвращаться домой.

Она спала, ее волосы разметались по подушке, а лицо спряталось под одеялом. Я развел огонь, чтобы согреть хижину, а затем уехал, представляя себе, как она мирно спит.

Прошлая ночь была напряженной. То, что она рыдала, сломленная, уничтожило меня. Я знал, что она была смущена, хотя стыдиться было нечего. И как бы мне ни хотелось глубже погрузиться в ее прошлое, в тот момент, когда я поцеловал ее, возможность поговорить улетучилась.

Мы провели ночь, исследуя тела друг друга, и секс был таким же страстным. Она встретила мое желание с такой же неистовой страстью, как и она сама.

Эта женщина скрутила меня так же туго, как жгут кнута.

Утром я сбежал в конюшню, потому что работа могла быть моей единственной надеждой привести мысли в порядок.

После того вечера, когда Джемма приехала ко мне домой, я дал ей немного побыть наедине с собой, не желая давить на нее слишком сильно. Вчера вечером я отпросился от семейного ужина, потому что не хотел ставить ее в неловкое положение перед своей семьей.

Возможно, было ошибкой оставлять ее наедине с собой.

Но я был рад, что застал ее в баре.

Флиртовал ли я с Лиз? Я знал ее с детства. Ее семья была жила в этой долине также долго, как и моя. Она была моей подругой. Однажды, в средней школе, мы как-то неловко поцеловались, но, кроме этого, наши отношения всегда были платоническими.

Лиз часто касалась моей руки и всегда зависала в моем конце бара, когда я был там, но были ли у нее чувства ко мне?

Нет. Ни за что. Лиз не вела себя как женщина, которая хочет затащить меня в свою постель. Она была моим другом. Ничего больше.

Джемма была единственной женщиной, которая запутается в моих простынях.

Она напускала на себя такой сильный вид. Она была бесстрашной и необузданной. Но под всем этим скрывался страх. Из-за меня. Из-за своего будущего. Она хорошо скрывала свои страхи, но прошлой ночью я кое-что понял. Убежит ли она от этих страхов? Или останется здесь и встретится с ними лицом к лицу?

Впустит ли она меня?

В дверном проеме появился Рори, и я жестом пригласил его внутрь. Он снял куртку «Кархартт», которая была на нем, и повесил ее на крючок рядом с моим.

— Спасибо, что пришли сегодня, — сказал я.

— Нет проблем. Мне нравятся здесь.

Я сцепил пальцы перед подбородком и пристально посмотрел на мальчика. Хотя на самом деле он уже не был мальчиком. Может быть, из-за того, что я видел, как он рос, я все еще видел в нем того мальчишку, который гонялся по двору за маминым бордер-колли Максом. Но Рори был почти такого же роста, как я, в шесть футов три дюйма (прим. ред.: примерно 190 см.), и если он продолжит работать так же, как работает сейчас, то подкачает свое долговязое тело.

— Я повышаю тебе зарплату.

У него отвисла челюсть.

— Повышаешь?

— Дополнительные два доллара в час. — Ему не нужно было ждать прибавки к зарплате. Он ее заслужил. И пришло время возложить на него больше обязанностей. — Я хочу, чтобы ты начал наблюдать за Кэшем во второй половине дня, когда он не в разъездах. Ты прекрасно разбираешься в лошадях, но я хочу, чтобы у тебя было больше опыта в том, как объезжать молодых животных.

Если это новое коневодческое хозяйство заработает, Рори станет хорошим приобретением после Кэша. Будет ужасно потерять его здесь, но я не собирался лишать парня возможности найти работу получше, потому что наем конюхов был для меня занозой в заднице.

— Хорошо. — Его лицо расплылось в улыбке. — Я тебя понял.

— Хорошо. Сегодня утром сосредоточься на конюшнях. Затем я бы хотел, чтобы ты вывел Орео на долгую прогулку верхом. Заставь его хорошенько поработать. Кэш сказал, что на днях один из гостей повел себя как настоящий засранец. Может, ему просто нужно выплеснуть немного энергии и напомнить о том, кто здесь главный.

— Принято. — Рори встал со стула и схватил куртку, но остановился, когда открывал дверь. — Спасибо, Истон. Я действительно ценю прибавку к жалованью. И предоставленную возможность.

— Ты это заслужил.

Он кивнул, закрывая за собой дверь и оставляя меня наедине с электронной почтой. В офисе мне практически нечего было делать. К счастью, наш бухгалтер заботился о том, чтобы счета были оплачены, а сотрудники получили зарплату. Это позволяло мне быть там, где мне нужно было быть, на земле, с животными и персоналом.

Но были дни, когда кабинетная работа была неизбежна. Нужно было составить расписание на следующий месяц, чтобы я мог отправить его Кэтрин. Мы собирались на трехчасовое совещание, чтобы познакомить моих сотрудников с ее курортом и потребностями гостей. Затем заполнить пробелы, чтобы убедиться, что вся работа на ранчо была выполнена.

Я засучил рукава и принялся за дело, потратив пару часов на то, чтобы все обдумать, а заодно съел несколько батончиков мюсли, которые хранил в своем столе. После того, как расписание было вписано в календарь, я включил компьютер и просмотрел электронные письма, которые игнорировал всю прошлую неделю.

Большинство из них были удалены, и я почти закончил, когда комнату заполнил звук входящего сообщения.

Это было электронное письмо от моего риелтора, и я сразу же нажал на него, чтобы прочитать сообщение.

— Да. — Я сжал кулак и дважды щелкнул по вложению. В этот момент зазвонил мой телефон. — Привет, — ответил я. — Я только что открыл твое электронное письмо.

— Хорошо, — сказала она. — Я хотела позвонить и убедиться, что все прошло успешно и у тебя не возникло никаких вопросов по поводу сделки купли-продажи.

— Кажется, все просто. — Продавцы приняли мое предложение с некоторыми разумными оговорками. Это означало, что пришло время рассказать моей семье о том, чем я занимался, и надеяться, что они не взбесятся, узнав, что я делал это за их спиной. — Я подпишу это сегодня и отправлю обратно.

— Звучит потрясающе. Спасибо, Истон. И прими мои поздравления.

— Спасибо. — Я повесил трубку и внимательно прочитал соглашение.

Дверь в мой кабинет открылась, и я поднял взгляд, ожидая увидеть Рори.

Но это была Джемма, прислонившаяся к косяку.

— Так вот где ты прячешься?

Я нахмурился.

— Где твоя куртка?

— Это моя куртка. — Она указала на черную кожаную куртку, в которой приходила ко мне домой. Она была недостаточно плотной или теплой для такой погоды.

— Вот. — Я встал и снял с крючков фланелевую рубашку. Она будет ей велика, но, по крайней мере, придаст больше тепла.

— Это твой способ сказать мне, чтобы я уходила? — Она приподняла бровь, когда я протянул ей рубашку.

— Нет. — В моей голове все еще царил беспорядок, когда дело касалось ее, и работа не помогала, но я не стал ее прогонять. Она выглядела слишком красивой, ее щеки порозовели от холода на улице, а губы приобрели более темный оттенок естественного розового от моих поцелуев прошлой ночью.

Она вошла в кабинет, закрыла за собой дверь и села на стул напротив моего стола.

— Ты ушел, не разбудив меня сегодня утром.

— Ты поэтому здесь?

— Да. — Она сделала глубокий вдох. — Я должна еще раз извиниться перед тобой за вчерашний вечер. Я слишком много наговорила, и мне жаль. Мне неприятно, что ты видел, как я плакала.

Эта женщина. Она притворялась, что все в порядке. Хотя это не так. Когда же она поймет, что ей не нужно притворяться рядом со мной?

— Все в порядке, Джемма.

— На самом деле это не так. Я прошу прощения за излишний драматизм. — Она сложила руки на коленях, сохраняя нейтральное выражение лица и спокойную позу. Ее волосы были уложены в прическу, завитые свободными волнами, которые ниспадали на плечи и спину. Ее глаза были подведены черным и слегка мерцали.

Этим утром она выглядела великолепно. Шикарно.

И будто в боевой готовности.

Черт возьми. Она действительно сводила меня с ума. Я покачал головой, раздраженный и расстроенный.

— Не надо. Просто… прекрати.

— Что прекратить?

— Прекрати извиняться, — рявкнул я. — Мне не нужны твои гребаные извинения.

— Не бери в голову. — Она подняла руки и встала со стула, оставив фланель перекинутой через подлокотник. — Я позволю тебе вернуться к работе. Очевидно, я тебе мешаю.

Она была уже в двух шагах от двери, когда я вскочил со стула и погнался за ней.

— О нет, не надо. — Я схватил ее за локоть и развернул лицом к себе. — Ты не сможешь убежать от меня.

— Ты только что набросился на меня. — Она махнула рукой в сторону кабинета. — Я не убегаю. Я даю тебе остыть.

— Ну, а я не хочу остывать. Мне плевать на эту драму. В кои-то веки было приятно тебя увидеть. Настоящую тебя, без всего… — я взмахнул запястьем, обводя ее тело вверх и вниз, — этого.

— Без одежды? Уверена, что прошлой ночью ты видел меня без одежды.

— Нет. — Я нахмурился. — Без доспехов.

— О.

— Будь откровенна со мной. — Я придвинулся ближе, положив руки ей на плечи. — Если больше не с кем, будь искренней со мной.

Она опустила взгляд.

— Я не знаю, как.

— Знаешь. — Я приподнял пальцем ее подбородок. — Прошлым вечером была.

— Сначала у меня был нервный срыв, а потом я практически умоляла тебя затащить меня в постель. А сегодня утром я проснулась одна. Не то чтобы я винила тебя за то, что ты сбежал тайком. На твоем месте я бы тоже не хотела разбираться со своим бардаком.

— Подожди-ка. То, что я ушел сегодня утром, никак не связано с тем, что ты плакала прошлым вечером. — Она была такой соблазнительно обнаженной в той постели. Причина, по которой я ушел, определенно не в том, что она сняла свои доспехи.

— Конечно, — сухо сказала она.

— Это правда. Я ушел сегодня утром, потому что изо всех сил старался держаться от тебя на расстоянии, Джемма.

Другая женщина, возможно, разозлилась бы на меня за это замечание. Но только не Джемма. Ее взгляд смягчился, а плечи расслабились.

— Могу я сделать еще одно признание?

Я кивнул.

— Ты заставляешь меня испытывать разные чувства.

— Ты говорила мне об этом прошлым вечером. Разве это не то, чего ты хотела?

— Да, — прошептала она. — Но от этого не становится менее страшно.

Ей нечего было бояться, когда дело касалось меня. Она не могла сделать ничего такого, что заставило бы меня думать о ней хуже, осуждать ее или испытывать к ней неприязнь.

Разве что снова уйти, не попрощавшись.

— Могу я кое в чем признаться?

Она кивнула.

— Да.

— Я боюсь подходить к тебе слишком близко, потому что знаю, что в конце концов ты уйдешь. — Это был только вопрос времени.

— К чему это нас приведет? — спросила она, не отрицая того, что, как мы оба знали, было неизбежным.

Я пожал плечами.

— Понятия не имею. Хотел бы я сказать, что буду держаться подальше от тебя и от этой хижины, и мы могли бы покончить с этим. Но я этого не сделаю.

— Я не хочу, чтобы ты держался подальше от меня и от хижины, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Что, если мы будем вести себя непринужденно?

— Отличное предложение. Но ты должна знать, что в ту минуту, когда моя мама или бабушка увидят нас вместе, о непринужденности можно будет забыть.

Я бы не стал возражать, если бы бабушка перевезла Джемму в мой дом, придумав какую-нибудь дурацкую отговорку, что в хижине слишком холодно, или она слишком изолирована, или слишком мала для одинокой женщины зимой.

— Тогда пусть это останется между нами, — сказала она. — Правда я уже сказала Кэтрин.

— Она единственный человек на этом ранчо, который умеет хранить секреты.

— Тогда решено. — Джемма подмигнула и отступила на шаг. — Еще увидимся.

— Что? — Я попытался поймать ее, но она уже пятилась назад. — Ты уходишь?

— Разве ты не работаешь?

— Да. — Но я не хотел, чтобы она уходила. Была суббота, и вместо того, чтобы сидеть за своим столом, я хотел провести с ней немного времени. — Пойдем со мной. Я хочу тебе кое-что показать.

Она бросила на меня любопытный взгляд, но, когда я повернулся и направился в офис за ключами от машины, курткой и ее фланелью, она последовала за мной.

Джемма подыграла мне, не засыпая меня вопросами, пока я вел ее к своему грузовику. Она спокойно сидела на пассажирском сиденье, выражение ее лица было спокойным, когда мы отъезжали от конюшен к месту, где вскоре должно было быть построено новое расширение Ранчо «Грир».

Когда я подъехал к краю гравийной дороги, которая тянулась вдоль всего нового участка, она огляделась и спросила:

— На что я смотрю?

— Видишь это прямо там? — Я указал на открытое поле за ее окном и большой сарай вдалеке. — Я только что купил это место.

— Здорово. Это милое местечко.

Дом был красивым, а расположение — идеальным, с ровными широкими полями.

— Мой риелтор позвонила мне прямо перед тем, как ты пришла в офис, и сказала, что покупатели приняли мое предложение. Ты первая, кому я сообщил об этом.

— Я выбрала удачный момент.

— Нет, не только сегодня, — поправил я. — Вообще. Я никому не говорил, что высылаю предложение.

Ее глаза расширились.

— Никому?

— Нет.

Тяжесть того, что я сделал, легла мне на плечи. Я так отчаянно хотел принять решение без споров и консультаций, что втайне купил землю. Мой план состоял в том, чтобы использовать капитальные резервы ранчо, чтобы заплатить цену в три десятых миллиона долларов. Деньги были на месте, и я мог распоряжаться ими по своему усмотрению. Но мне следовало предупредить свою семью, прежде чем брать на себя такие серьезные обязательства.

Дерьмо. Что это говорит о моем доверии к ним? Возможно, причина, по которой они подвергали сомнению мои решения и были в курсе событий, заключалась в том, что они боялись, что я их закрою.

Что, по иронии судьбы, было как раз наоборот.

— Это было глупо? — спросил я Джемму.

— Для чего ты собираешься использовать это место?

— Я хочу расширить коневодческое хозяйство. Мы известны в округе своим поголовьем. У нас одни из лучших лошадей, но, главное — мы учим. Кэш — один из лучших тренеров по верховой езде в округе. Он тратит время на развлечения для гостей.

На ее губах появилась улыбка.

— Так ты купил это место для своего брата?

— Отчасти. И еще потому, что интуиция подсказывает, что оно будет иметь успех. В худшем случае мы используем землю под пастбища и расширим наше животноводческое хозяйство.

— Ты сделал домашнюю работу.

— Сделал. — В моей «домашней работе» были составлены прогнозы прибыли и убытков, и я просчитал все наихудшие варианты развития событий.

— Тогда нет. Я не думаю, что это было глупо. — Она снова отвернулась к окну, разглядывая замерзшую землю.

Кристаллики льда, прилипшие к льняной траве, отражали яркое утреннее солнце. Над нами простиралось голубое небо, окутывая заснеженные вершины гор, возвышающиеся вокруг нас.

И Джемма, казалось, впитала в себя все это. Этим утром она чувствовала себя непринужденно. Казалось, ей было удобно сидеть на этом сиденье, одетой в мою фланель, и ее не беспокоил запах грязи и сена, который, сколько бы раз я ни чистил этот грузовик, оставался постоянным.

Я видел, как много людей приезжало и уезжало с ранчо. Было легко определить гостей, которые вернутся на следующий отпуск. Потому что суровый и необузданный ландшафт Монтаны взывал к чему-то более глубокому в их душе.

Они обретали здесь покой.

Так было не со всеми, но так было с Джеммой. Как она могла не знать, что ей подходит это место?

Возможно, ей нужно было больше времени. Возможно, ей нужно было увидеть больше, чем просто домик.

— Что ты сегодня делаешь? — спросил я.

— Ничего особенного. А что?

Я ухмыльнулся.

— А то, что я собираюсь заставить тебя работать.

— Боже милостивый, как же здесь воняет. — Джемма поперхнулась и зажала нос. — Я больше никогда не буду есть яйца.

Я усмехнулся и положил еще два яйца в ведерко, которое она несла.

— Когда я был ребенком, любимым маминым наказанием было заставлять нас вычищать курятник. Я всегда старался вести себя наилучшим образом, и тогда между уборками проходило несколько месяцев.

— Не думаю, что мне нравятся куры. — Она искоса взглянула на одну из наседок. — Как мне достать яйца из-под ее задницы?

— Просто протяни руку и возьми их.

— Сделай это сам.

— Не бойся. Просто отодвинь ее в сторону. Она пересядет.

— Я не могу. Пожалуйста, не заставляй меня. — Джемма подняла на меня взгляд, и эти карие глаза заставили меня забыть обо всем. Как я мог отказать этому лицу?

— Хорошо. — Я отодвинул курицу в сторону, отчего она, трепыхаясь, упала на пол, и забрал яйца.

— Это все? — Прежде чем я успел согласиться, Джемма выскочила за дверь.

Я покачал головой, улыбаясь, и вышел, чтобы поймать ее.

Мы вдвоем провели все утро, работая вместе. Сначала мы поехали на одно из пастбищ, куда недавно перевезли стадо из примерно двухсот коров. Мы проехали по нему, проверяя, все ли в порядке и нет ли травмированных. Затем мы объехали пустой луг, который должен был стать следующим по очереди, и убедились, что забор в хорошем состоянии.

Оттуда я отвез ее в одно из моих любимых мест на ранчо — на тысячу акров, расположенных прямо за моим домом.

Я сказал ей, что мы проверяем очередную секцию забора, хотя на самом деле мне просто хотелось провести больше времени с ее умиротворенной улыбкой, пока мы ехали. Послушать, как она болтает со мной о пустяках. Почувствовать запах ее духов в моем грузовике.

Мы вернулись в лодж, чтобы взять на кухне по сэндвичу на обед, и были уже на полпути к еде, когда позвонила мама и спросила, могу ли я собрать яйца от ее кур. Они с бабушкой неожиданно отправились в Миссулу, чтобы провести день за покупками. Поэтому, мы с Джеммой поехали к маме с папой, и я познакомил Джемму с мамиными любимыми животными.

— Что дальше? — спросила Джемма после того, как мы занесли корзину с яйцами в дом, где мама потом собиралась вымыть яйца.

У меня в груди потеплело от того, что она не попросила меня отвезти ее к «Кадиллаку» у конюшен. С каждой работой, которую мы заканчивали, она с нетерпением бралась за следующую.

— Я…

Хлопнула дверца машины, и я отвернулся от Джеммы, увидев, как папа и дедушка вылезают из грузовика, припаркованного рядом с моим.

— Привет, ребята. — Папа помахал мне рукой. — Что вы задумали?

— Позвонила мама и спросила, не соберем ли мы яйца. Они с бабушкой отправились за покупками в Миссулу.

— О-о-о, — папа выудил из кармана телефон и взглянул на экран. — Три пропущенных звонка. Думаю, это значит, что мне лучше заскочить в продуктовый магазин и заказать цветы, когда она вернется домой.

Маме цветы были не нужны. Она была не из тех, кто расстраивается из-за того, что он не отвечает на звонки. Он покупал ей цветы просто потому, что это вызывало у нее улыбку.

— Сначала кофе. — Дедушка начал подниматься по ступенькам к входной двери, держа в руке свою серебряную дорожную кружку. — Мне нужно еще выпить. Позже, Истон, нам нужно поговорить об отеле. Пора составить план.

— У меня есть план. — Подробный план, в котором были указаны сотрудники, которые будут дежурить днем и ночью, чтобы убедиться, что мы не потеряем животных.

— С каких это пор? — Он остановился на пороге. — Для меня это новость.

— Для меня тоже. — Папа кивнул.

— Потому что вы на пенсии. Вы оба на пенсии. — Я глубоко вздохнул и постарался сохранить самообладание. Ссора только испортит хорошее настроение, которое у меня было после дня, проведенного с Джеммой. — Я уважаю вас обоих и ваше мнение, вы это знаете. Я благодарен за то, что у меня есть шанс развить ваш успех. Семь лет назад вы назначили меня управляющим этим ранчо. Пожалуйста, доверьтесь мне, я могу справится со своей работой.

Лицо дедушки окаменело, и он открыл рот, но отец поднял руку и взглядом велел ему замолчать.

— Ты отлично справляешься, сынок. Но это трудно отпустить. Однажды ты это поймешь.

— Понятно.

Папа кивнул и последовал за дедушкой, который продолжал подниматься по ступенькам.

— Подождите, — позвал я. — Если у вас найдется минутка, я хотел бы кое о чем с вами поговорить.

— У нас есть время. Заходи. — Папа жестом пригласил меня войти, когда они с дедушкой скрылись внутри.

— Я подожду в грузовике, — сказала Джемма. — Не торопись.

— Нет. Тебе лучше зайти. Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я расскажу им о собственности. — Может быть, если она будет рядом, они не отрекутся от меня. Пока.

— Ты уверен? Похоже, это семейное дело.

Она вписалась в нашу семью, и я сомневался, что она осознавала это. Кроме того, это был ее совет дать им обоим поблажку. И мне нужно было лучше выражать свое разочарование. Мне нужно было объяснить так, чтобы они услышали, что я чувствую. Совсем нелегко для такого парня, как я.

Спорить с папой и дедушкой всегда было легче, чем говорить по душам.

— Я уверен. Если только это не поставит тебя в неловкое положение.

— Вовсе нет. — Она ободряюще улыбнулась мне и последовала за мной в дом. Затем села за кухонный столик мамы и папы, и в ее глазах светилась гордость, пока я рассказывал отцу и дедушке о земле, которую купил, и объяснял свое видение ранчо.

Я шокировал их до чертиков.

А потом они шокировали меня до чертиков.

Они согласились, что это была отличная возможность заработать деньги и что цена за этот участок земли была не слишком высокой, чтобы от нее отказываться. К тому времени, как мы все вышли на улицу — мы с Джеммой поехали в конюшню за ее машиной, а папа отвез дедушку домой, а потом пошел купить маме цветы, — они были в таком же восторге от расширения, как и я.

И сегодня вечером мы все втроем расскажем об этом Кэшу.

Я открыл дверцу Джеммы и придержал ее, пока она садилась внутрь, затем помахал папе и вывел свой грузовик задним ходом с подъездной дорожки.

Джемма поджала губы, безуспешно пытаясь скрыть улыбку, пока мы ехали к конюшням.

— Просто скажи это.

Она расплылась в улыбке, от которой у меня перехватило дыхание и отлегло от сердца.

— Это было не так уж и сложно, правда?