Дикое шоссе

Глава 13

Джемма

— Счастливого Дня благодарения. — Я улыбнулась в трубку, услышав воркование ребенка на заднем плане.

— Счастливого Дня благодарения, — сказала Лондин. — Как дела?

— Холодно. Здесь очень холодно. Как у тебя дела?

— Хм… интересно.

Моя улыбка погасла.

— Все в порядке?

— Я беременна.

— Что? — Я прижала руку к сердцу. — В самом деле? Поздравляю.

— Спасибо. — Лондин рассмеялась. — Это было не совсем то, что мы планировали, но, Боже мой, Джем, ты бы видела Брукса. Он так взволнован.

И она тоже.

— Я так рада за тебя, Лонни.

— Я тоже. Итак, что ты сегодня делаешь? Обедаешь с Грирами?

— Я сижу возле дома Кэрол и Джейка, пока мы разговариваем.

— Как поживает «Кадиллак» на снегу? — спросила она.

— Не так уж плохо. Хотя, я думаю, он будет рад снова увидеть теплую погоду. — Истон предложил мне ездить на грузовике для ранчо, но я отказалась. Пока что «Кадиллак» прекрасно справлялся с дорогами, которые они постоянно расчищали. И если это изменится, я возьму грузовик.

— Ты все еще думаешь, что уедешь после Рождества?

— Если только дороги не будут плохими. — Мысль об отъезде причиняла мне боль, но, в конце концов, мое пребывание здесь подходило к концу.

Это должно было закончиться.

— Спешить некуда, — повторила Лондин в сотый раз с тех пор, как я покинула Западную Вирджинию. Каждый раз, когда мы разговаривали, она напоминала мне, что нужно уделить немного времени себе.

— Я знаю, но все это пребывание в Монтане было просто отдыхом, — солгала я. — Пора двигаться дальше.

Куда, я не была уверена. После того, как я доставлю «Кадиллак» Карсону, я понятия не имела, куда ехать дальше. Но у меня было тысяча двести миль, чтобы разобраться в этом.

На заднем плане раздался вопль.

— У-у-у.

— Она устала. — Лондин вздохнула. — Слишком много волнений сегодня, и она борется со сном.

— Я отпущу тебя. Пока. — Я повесила трубку, но не стала выходить из машины.

На подъездной дорожке был только мой джип, не считая джипа Лидди, и, хотя Истона внутри не было, я хотела немного подготовиться к сегодняшнему вечеру.

За последние две недели между нами все изменилось — стало неуютно и отчужденно, и это во многом было связано с моим прошлым.

Мне следовало молчать во время той прогулки верхом. Мне не следовало рассказывать ему о своей матери.

Истон приходил несколько раз в неделю, и мы вместе ужинали. Мы занимались сексом. Но между нами была дистанция, даже когда мы засыпали в одной постели. Чаще всего я замечала, что он выжидающе смотрит на меня, и в моменты затишья он смотрел на меня так, словно ожидал, что я что-то решу.

Хотя что тут было решать? Я не собиралась оставлять свою мать. Независимо от того, как сильно я боролась с ней как с матерью, и от того, что она сделала со мной, у нее не было никого в мире, кроме меня. Если он хочет, чтобы я отреклась от нее, он будет разочарован.

О чем, черт возьми, я думала, рассказывая ему все? Почему я просто не могла держать рот на замке?

И теперь мне предстояло пережить еще одно семейное торжество в качестве единственного человека, не являющегося членом семьи. Я буду притворятся, что все в порядке. Я буду притворяться счастливой.

И, что не влюблена в Истона.

Дни становились все тяжелее и тяжелее. Каждый час мне приходилось напоминать себе, что это временно. И чем дольше я буду оставаться, тем больнее будет уезжать.

Истон не просил меня остаться. Он бы и не попросил. Все это было просто так. Ради забавы. Он, конечно, не настаивал на том, чтобы мы перестали скрывать наши отношения от его семьи.

Но что, если бы мы это сделали? Что, если бы мы сказали им, что мы вместе? Что, если бы я вернулась после поездки на «Кадиллаке» в Калифорнию?

Захочет ли он, чтобы я вернулась?

— Ты зайдешь в дом? — крикнула Кэрол от входной двери.

Я кивнула, толкнула дверцу «Кадиллака», вышла на улицу и поспешила к входу. Шел легкий снежок, и я смахнула снежинки с плеч и волос, прежде чем войти внутрь.

— Счастливого Дня благодарения.

— Тебе тоже. — Кэрол взяла у меня из рук подарочный пакет и заглянула внутрь, пока я снимала куртку. — О, ты такая милая. Они великолепны. Спасибо тебе.

— Не за что. — Я улыбнулась, когда она достала разделочную доску, которую я нашла в сувенирном магазине в Миссуле на прошлых выходных. Я пропустила две последние субботы с Истоном, под предлогом покупок подарков в Миссуле.

Отъезд с ранчо пошел мне на пользу. Это было напоминанием о том, что передо мной целый мир, который я могу исследовать, и с моим располагаемым доходом я могу отправиться, куда захочу. В мире было нечто большее, чем Ранчо «Грир».

Месяц назад эта идея приводила меня в восторг. Сейчас у меня от нее скрутило живот.

— Ты в порядке? — спросила Кэрол. — Выглядишь рассеянной.

— Да, у меня все отлично, — солгала я. — Могу я чем-нибудь помочь?

— Конечно, нет. Ты наш гость, так что можешь присесть и расслабиться.

Верно. Я была гостем.

Кухонный стол был уставлен закусками. Там был соус со шпинатом и рулеты из бри. Крекеры. Оливки. Креветки. На столе стояли три открытые бутылки вина и четыре бутылки виски разных сортов, а также несколько бокалов.

Воздух наполнился запахом готовящейся индейки, а Лидди стояла у раковины и чистила картошку.

— Привет, Джем.

— Привет. — Мне нравилось, что она назвала меня Джем. Так делали только те, кого я любила. — Выглядит потрясающе.

— Угощайся. — Кэрол протянула мне бокал вина. — Я надеюсь, ты ничего не ела весь день. Мы никогда не покончим со всем этим.

В тот момент, когда она отправила в рот оливку, раздался звонок в дверь.

— Я открою. — Прежде чем она успела возразить и напомнить мне еще раз, что я гость, я поставила свое вино и поспешила к двери, ожидая увидеть Кэтрин. Кроме меня, она была единственной, кто звонил в дверь. Но на крыльце стояла не моя подруга.

Это была барменша из города. Лиз — забавная Лиз.

— Привет всем. — Она улыбнулась, делая шаг вперед, чтобы переступить порог.

— П-привет. — Я вышла из оцепенения и отошла в сторону, придерживая для нее дверь. Потом вспомнила о хороших манерах. — Я Джемма.

Она повесила куртку, когда я закрыла дверь, и протянула руку.

— Лиз. Приятно официально познакомиться с тобой.

— Мне тоже. — Обычно я бы поддержала вежливую беседу, но в голове у меня было пусто.

На Лиз было приталенное платье-свитер. Платье с длинными рукавами и высоким воротом было далеко не скандальным, но в сочетании с сапогами до колен она выглядела красиво и сексуально. Ее волосы были собраны в красивый узел, а макияж был элегантным.

На мне были черные джинсы и простой свитер, в которых не было ничего сексуального. Я даже не надела туфли на каблуках.

— Лиз, добро пожаловать. — Кэрол пронеслась мимо меня и заключила Лиз в объятия. — Что ты будешь пить сегодня вечером?

— Вино, пожалуйста. Спасибо, что пригласили меня.

— Всегда пожалуйста. Я просто рада, что Джей Эр встретил тебя вчера в магазине.

— Я тоже. — Лиз рассмеялась. — Это намного вкуснее, чем пирог с курицей в горшочках, который можно приготовить дома в одиночестве.

Итак, она была здесь, такой же гостьей, оставшейся бы в одиночестве на День благодарения, как и я, если бы Гриры не пришли ей на помощь.

Дверь позади нас открылась, и мы все оказались внутри, когда вошел Кэш, а следом за ним Кэтрин.

Они обменялись объятиями и приветствиями, когда Джейк и Джей Эр вернулись из кабинета, где играли в бильярд. У каждого в руке было по стакану виски.

Если не было еще гостей, все были в сборе, кроме Истона. Остальные едва успели снять куртки, когда дверь открылась и он вошел внутрь.

Его глаза тут же встретились с моими, и во мне расцвела надежда, что сегодня вечером он будет другим. Но затем его взгляд метнулся прямо к Лиз, и на его красивом лице появилась широкая улыбка.

— Привет, Лиз. Рад, что ты смогла прийти.

Подожди, он знал, что она приедет? И не сказал мне об этом?

Мило.

Компания направилась на кухню, все принялись собирать напитки и пробовать шведский стол перед ужином. Я держалась поближе к Кэтрин и, не теряя времени, осушила свой первый бокал вина.

Истон был так любезен, что налил вина Лиз.

Я снова наполнила свой.

— Твои родители добрались до Техаса? — спросил Джей Эр у Лиз.

— Добрались. И уже завалили мой телефон фотографиями ребенка. — Она достала телефон и выбрала одну из фотографий, чем заслужила вздох Кэтрин и Лидди, когда они увидели розовый сверток.

— Это моя новая племянница, — сказала мне Лиз. — Мой брат живет в Остине, и в понедельник у них с женой родился ребенок. Мои родители полетели, чтобы провести с ними неделю.

Оставив ее здесь одну на День благодарения.

— Она красивая, — честно призналась я. Было что-то такое в надутых губках ребенка, что всегда трогало мое сердце.

Я не была уверена, что стану матерью. При тех темпах, которыми я двигалась, это было маловероятно, но я была бы хорошей тетей. Дочь Лондин, Элли, будет безмерно любима.

— Я тоже хотела поехать, — Лиз отложила телефон в сторону, — но кто-то должен был быть здесь, чтобы управлять баром.

— Сколько лет семья Лиз владеет баром в Клир Ривере? — спросил ее Джей Эр. — Тридцать лет?

Она кивнула.

— Начал мой дедушка.

— Мы с ним вместе ходили в школу, — добавил Джейк. — Чертовски давно.

— Помнишь, как твой дедушка пришел сюда и попытался украсть мою лошадь? — усмехнулся Джей Эр. — Клялся и божился, что я был так пьян за покерным столом прошлой ночью, что забыл, что ставил на свою лошадь, и он выиграл.

Она хихикнула.

— Он был таким дурачком.

Час спустя я уже сбилась со счета, сколько историй рассказала группа о семье Лиз или о том, что происходило в ее баре. Она так хорошо вписалась в общую компанию, что с каждой новой историей мой статус гостя становился все более очевидным.

Лиз была подружкой Кэша на их выпускном вечере. Лиз устраивала вечеринку по случаю двадцать первого дня рождения Кэтрин. Несколько лет назад Лиз каталась на лыжах с Истоном и вернулась домой со сломанным носом, благодаря ветке дерева.

Лиз. Лиз. Лиз.

Она была милой. Она была забавной и обаятельной.

И она была без ума от мужчины, который делил со мной постель.

Она улыбнулась ему едва заметной улыбкой девушки, которая научилась хорошо скрывать свою давнюю страсть. Если не приглядываться — а я приглядывалась, — то могло показаться, что это крепкая дружба. Но она слишком часто смотрела на него. Когда он смеялся, ее щеки вспыхивали. Она встала рядом с ним, небрежно переминаясь с ноги на ногу при каждом его движении.

И больше всего я ненавидела то, что ему было бы лучше с такой, как она.

К тому времени, как мы сели за обеденный стол, у меня пропал аппетит. От трех выпитых бокалов вина у меня разболелась голова.

Истон отодвинул стул Лиз и сел рядом с ней, как распорядилась Кэрол.

Меня подвели к стулу прямо напротив них, предоставив мне идеальное место, чтобы понаблюдать за тем, как они предаются воспоминаниям.

Но он ни разу не взглянул на меня. Истон выполнял свою часть сделки, притворяясь, что я была не более чем мимолетным гостем.

Даже если бы мы не притворялись, какой вклад я могла внести в это путешествие по закоулкам памяти? Я не знала о том времени в колледже, когда он привел свою девушку-вегетарианку домой, на скотоводческую ферму, только для того, чтобы она бросила его неделю спустя. Я не знала, как звали его собаку, которая умерла в восьмом классе, или какой грузовик он водил в старших классах.

Я мало что знала о прошлом Истона, потому что он никогда особо не распространялся.

Нет, я была тем больным на голову, которого мы обычно осматривали. Я должна была отдать ему должное. Истон слушал так, будто ему было не все равно, но на самом деле я сомневалась, что он хотел знать ужасные подробности.

Но это не помешало мне продолжать болтать, не так ли? Боже, я была такой глупой.

Я не вписывалась в это место. Это были приятные люди, но даже Кэтрин вписалась лучше. Она знала, где взять столовое серебро на кухне Кэрол, чтобы помочь накрыть на стол. Она знала, куда отправляется посуда после выгрузки из посудомоечной машины. Она предложила Джейку и Джей Эру налить им выпить и знала, даже не спрашивая, что они пьют виски.

— Ты в порядке? — прошептала Кэтрин, стоявшая рядом со мной, когда мы передавали блюда и миски с угощением.

— Да, — солгала я. — Просто немного болит голова.

Кэтрин знала, что мы с Истоном спим вместе, но всякий раз, когда мы разговаривали, я преуменьшала свои чувства к нему. Она думала, что между нами ничего не было. Она думала, что наши отношения мимолетны. Она не знала, как сильно я привязалась к нему, и уж точно не знала, что у меня был приступ ревности к Лиз.

— Хочешь, я принесу тебе «Адвил»? — Она указала на ванную в конце коридора, потому что знала, где у них хранятся лекарства. Это не должно было меня разозлить, но разозлило.

— Со мной все будет в порядке. — Я положила себе на тарелку полную ложку начинки. — Ничего, немного углеводов и вина помогут справиться с этим.

— Аминь. — Она взяла вилку и подцепила засахаренный батат.

Если повезет, мы все будем слишком заняты едой, чтобы продолжать беседу. А когда с едой будет покончено, я объясню, что у меня невыносимо болит голова, и вернусь в хижину, где забаррикадируюсь в спальне, прячась под одеялом, и, если Истон появится, он обнаружит дверь запертой.

— Итак, Джемма. Вы с Кэтрин выросли вместе, верно? — спросила Лиз.

— Верно. — Я посмотрела на Кэтрин, которая слегка покачала головой, что означало, что она рассказала Грирам о нашем детстве, но не местному бармену.

Я сомневалась, что многие другие люди за пределами нашей семьи знали, как мы росли, потому что делиться этим было нелегко.

— И ты работаешь в лодже? — спросила Лиз.

Я кивнула.

— Только пока я здесь. Кэтрин была так добра, что предложила мне чем-нибудь заняться до Рождества.

— О, я не знала, что ты уезжаешь. Я думала, ты живешь здесь.

— Нет, она не живет. — Истон заговорил прежде, чем я успела ответить. Он, наконец, осмелился посмотреть мне в глаза.

По его глазам ничего нельзя было прочесть. Тон его голоса не был ровным, раздраженным или холодным, он просто констатировал факт.

Я здесь не живу.

Так зачем оставаться до Рождества? Этот вызов не имел значения. Мне больше нечего было доказывать.

Я уже проиграла.

— Я направляюсь в Калифорнию, — сказала я Лиз. — Я просто приехала навестить Кэтрин.

— А. — Она кивнула, и в ее взгляде безошибочно виднелось облегчение. Она считала меня соперницей, хотя Истон преуспел в том, чтобы я выглядела для него незначительной. Лиз подтолкнула Истона локтем. — Я собираюсь покататься на снегоходах в следующие выходные. Хочешь со мной?

— Может быть. В какой день?

— В субботу. Мама с папой вернутся и сменят меня в баре.

Я затаила дыхание, ожидая его ответа. Суббота была нашим днем. По крайней мере, так было до тех пор, пока я не открыла рот и не рассказала ему о маме.

— Посмотрим, как пройдет неделя, — сказал он ей. — Может быть.

Может быть.

Он не сказал «нет».

У меня защипало в носу от подступающих слез, но я сдержала их, сделала большой глоток вина и сосредоточилась на еде.

Разговоры вокруг меня продолжались, легкие, веселые и праздничные. Но вкусная еда потеряла свой аромат. Вино не заглушало боль. И головная боль, о которой я солгала Кэтрин, начала отдаваться в висках.

Только благодаря огромному усилию и многолетней практике мне удалось сохранить легкую улыбку на лице во время ужина. Но когда Джейк упомянул, что-то про десерт через час, я поняла, что моя маска не выдержит остаток вечера.

— Извините. — Я встала из-за стола и направилась в дамскую комнату, закрыв глаза, как только дверь закрылась, и судорожно вздохнула.

Я просто хотела домой.

Но где был мой дом? В Бостоне? В Калифорнии? В хижине?

Ни одно из этих мест не было моим домом. Я была невероятно богата и совершенно бездомна. Самое близкое к дому, что у меня было, — это «Кадиллак», стоящий на улице.

Возможно, пришло время заняться этим и своей жизнью.

Я вымыла руки и дала себе несколько минут, чтобы успокоиться, затем вернулась в гостиную и обнаружила Кэрол и Лидди на кухне, которые убирали тарелки.

— Спасибо вам обеим за потрясающий ужин.

— Не за что. — Лидди улыбнулась. — Не хочешь ли еще вина?

— Вообще-то, я, пожалуй, пойду. У меня ужасно болит голова, и я не хочу портить всем настроение.

— О, нет. — Кэрол бросилась ко мне, чтобы обнять. — Не хочешь ли отдохнуть в гостевой спальне и посмотреть, пройдет ли боль?

— Мои спортивные штаны зовут меня. Думаю, я просто улизну.

— Иди. Мы понимаем.

Лидди подошла и обняла меня на прощание, затем, не возвращаясь в столовую, я сняла куртку с крючка у двери и растворилась в ночи.

Шины «Кадиллака» хрустели по твердому снегу, когда я направляла машину по ухабистой дороге к хижине. На улице было тихо, ни дуновения ветра не шелеста крон деревьев. Черная и беззвучная ночь только усиливала ощущение того, что я была одна.

В машине было слышно только одно биение сердца. На свежем снегу перед домом были видны только одни чьи-то следы. На крючок для одежды можно было повесить только одну куртку.

Аромат Истона витал в воздухе, и я чувствовала его пряный аромат. Я сделала глубокий вдох, так сильно желая свернуться калачиком на диване и заплакать.

Это была не его вина. Истон был мил со своим другом, и ничто из того, что он делал сегодня вечером, даже отдаленно не напоминало флирт. Как типичный мужчина, Истон, вероятно, даже не подозревал о чувствах Лиз к нему.

Желание кричать и причитать было не в его характере. Это была моя проблема.

Еще одно дополнение к моей растущей коллекции.

На глаза навернулись слезы, но я смахнула их и направилась в спальню.

Я поняла, что пришло время уезжать. У меня было такое же чувство в шестнадцать лет. У меня было такое же чувство в Бостоне.

Мое время здесь закончилось. Монтана больше не была для меня местом.

Поэтому я вытащила свой пустой чемодан из шкафа.

И собрала вещи.