Дикое шоссе

Глава 5

Истон

— Какого хрена? Ты мой клиент на десять часов?

— Эй, не смотри на меня так. — Джемма уперла руки в бока. — Это была не моя идея.

— Черт возьми. — Я достал из кармана телефон и позвонил Кэт на сотовый. Она не ответила. Тогда я позвонил ей в офис. И сразу попал на голосовую почту. Дерьмо. — У меня нет на это времени. У нас есть платные клиенты, которым нужны уроки. И у меня есть работа.

— Я плачу, — парировала Джемма. — Но забудь об этом. Мне не так уж и нужно учиться ездить верхом.

Когда она развернулась на каблуках и зашагала прочь, мой телефон зазвонил от сообщения от Кэтрин.

Все остальные были заняты. Ты был единственным доступным инструктором.

Ошибка, которую я исправлю в расписании на следующий месяц.

Каждый месяц мы с Кэтрин составляли план уроков и согласовывали их с инструкторами. Мы всегда следили за тем, чтобы в течение дня было доступно одно индивидуальное занятие для индивидуальных поездок, потому что у гостей часто возникали запросы в последнюю минуту. Поэтому один инструктор оставался, а остальных отправляли на запланированные прогулки и уроки.

Лично я терпеть не мог групповые уроки. Это было утомительно и медленно. Я лучше справлялся один на один, когда мог идти, куда захочу, и задавать свой темп. Так что, когда у нас не хватало рабочих рук, как, например, на этой неделе, потому что один из парней был в отпуске, я был инструктором для частных уроков.

С завтрашнего дня я начну тренировать Рори, чтобы больше никогда не попадать в это чертово расписание.

Мой телефон снова зазвонил от очередного сообщения от Кэт.

Она моя подруга. И гостья. Будь милым. Ради меня? Пожалуйста?

Да, это значит «нет».

Я любил Кэтрин. Она легко влилась в нашу семью и была мне как младшая сестра. Она была трудолюбивой, умной и доброй. Но, приемная сестра или нет, я ни за что на свете не соглашусь провести два часа наедине с Джеммой.

Мой телефон снова звякнул.

Проведи этот урок, и я позабочусь о том, чтобы Джейк был слишком занят и не беспокоил тебя в течение двух недель.

Голубоглазая Кэтрин, наверное, умоляла бы дедушку выполнить особое задание. Что-нибудь, что польстило бы ему и заставило хвастаться за семейными ужинами. Я уже слышу его.

На следующей неделе я не смогу помочь с оборудованием. Кэтрин нуждается во мне.

Черт возьми. Младших сестер переоценивают.

— Отлично, — пробормотал я, не потрудившись ответить. Кэт знала, что предлагает морковку, и я не стану сопротивляться.

— Подожди, — крикнул я Джемме в спину, когда она приблизилась к двери.

Она продолжила идти.

Я убрал телефон и побежал за ней, сокращая расстояние между нами своими широкими шагами.

— Джемма.

Она не замедлила шага.

— Джемма! — взревел я, когда она вышла за дверь на солнечный свет. — Может, ты прекратишь?

— Зачем? — Она развернулась и вскинула руки в воздух. Ее длинный конский хвост перекинулся через плечо. — Что теперь?

Я не собирался извиняться или умолять ее вернуться. Даже две недели, когда дедушка не будет беспокоить меня, не стоили моей гордости.

— Ты сидела на коне в последние десять лет?

— Нет. Отсюда и урок.

Мой взгляд скользнул вверх и вниз по ее телу. На ней был свитер цвета овсянки с V-образным вырезом, который был достаточно глубоким, чтобы показать округлости ее груди, и джинсы, обтягивающие ее подтянутые бедра. Они заканчивались на щиколотках, чуть выше линии ее коричневых замшевых сапог. Ее ноги казались длиной в милю, а за молнией у меня начал шевелиться член.

Христос. Этот урок будет невозможен, если я не смогу оторвать от нее глаз.

— Мы собираемся кататься на лошадях, а не идти по подиуму, — огрызнулся я. — У тебя есть сапоги?

— Это сапоги. — Она опустила взгляд на свои ноги. — Что с ними не так?

— Это не сапоги.

— Но сегодня есть только они. — Она скрестила руки на груди.

— Не жалуйся, если вляпаешься в лошадиное дерьмо.

Ее глаза сузились.

— У меня все будет в порядке.

Возможно, если я разозлю ее как следует, она уйдет. Тогда я мог бы сказать Кэт, что выполнил свою часть сделки.

Я повернулся и пошел обратно в дом, направляясь прямиком к стойлу Пазла. Я подготовил его, когда Кэтрин написала мне сообщение об этом уроке в последнюю минуту. Она не удосужилась сообщить мне имя клиента. Еще одна ошибка. Если я не смогу избежать расписания, то с этого момента буду просить уточнить подробности.

— Давай, мальчик. — Я еще не взнуздал (прим. ред.: взнуздать — вложить удила в рот лошади, пристегнув их к уздечке) его, поэтому взял за повод и вывел на арену рядом с конюшнями. Когда я вернулся, чтобы подготовить лошадь Джеммы, я надеялся, что она, возможно, передумала.

Но нет. Она стояла возле стойла Спрайт, поглаживая кобылу по щеке. Я планировал взять Пепси, еще одну нашу кобылу и сестру Спрайт, но, когда наездник влюбляется в лошадь, и эта привязанность, похоже, распространяется на обоих, лучше согласиться.

— Это Спрайт.

— Привет, Спрайт. — Она улыбнулась, глядя на испещренный серыми крапинками нос лошади, и ее голос стал ласковым.

Было время, когда она одаривала меня такой же улыбкой и разговаривала со мной таким же голосом. Это было потрясающее сочетание. Но я отказывался ревновать ее к лошади.

Я сорвал гребень карри с крючка рядом со стойлом и плечом отодвинул Джемму в сторону. Правильнее всего было бы показать ей как седлать Спрайт, но это потребовало бы очень тесного контакта.

Один из других инструкторов может научить женщину седлать.

В любом случае, я не ожидал, что она пробудет здесь долго.

— Когда ты уезжаешь? — спросил я, проскальзывая в стойло.

— Пожалуйста, скажи мне, что ты лучше относишься к другим гостям.

Я хмыкнул и провел гребнем по спине Спрайт, когда она зависла у носа лошади.

На самом деле, я прекрасно ладил с гостями, но не то чтобы я был обязан что-то ей объяснять. Я не был очаровательным, как Кэтрин, или харизматичным, как Кэш, но у меня была своя привлекательность. Гостям нравилось, что я был искренним. Я был владельцем ранчо в Монтане, любил эту землю, свою семью и стейк из мраморной говядины средней прожарки.

Я нравился им, потому что любил свои корни. Джемма Лэйн этого не понимала.

Джемма Лэйн была слишком дикой для корней.

Рано или поздно она сбежит отсюда, и на этот раз я не позволю этому сломить меня.

Я не знал и не собирался спрашивать, где она была последние одиннадцать лет. Очевидно, у нее появились кое-какие деньги. Одного взгляда на ее одежду и «Кадиллак» было достаточно, чтобы понять, что они у нее есть. Если она была платной гостьей, то пришла сюда, чтобы потратить их.

— Я не знаю, когда уеду, — сказала она. — У меня нет расписания.

— А как же твоя работа? Тебе не пора возвращаться к ней?

— В данный момент я безработная.

— Я думал, ты уехала отсюда, чтобы стать каким-то крутым агентом по недвижимости.

— Какое-то время я занималась недвижимостью. Затем начала инвестировать в другие компании в окрестностях Бостона. В конце концов я основала косметическую компанию. И продала ее три недели назад, так что… осталась без работы.

— Заработала пару центов и решила уволиться в день зарплаты. — Я усмехнулся. — Типично.

Именно это она и сделала здесь. Джемма получала хорошую зарплату, но, когда ей пообещали что-то большее, она сбежала, оставив свою лучшую подругу в слезах. И показала мне именно то, чего она хотела от меня — покататься между простынями и получить пару оргазмов — ничего больше.

Джемма выжидающе смотрела на меня, когда я вышел из стойла.

— Если ты считаешь двенадцать миллионов долларов парой центов, то да. Я уволилась в день зарплаты.

От этой цифры у меня подкосились ноги.

Она это увидела. Уголок ее рта приподнялся, когда я прошел мимо нее, чтобы убрать гребень и взять попону.

Двенадцать миллионов долларов — немалое достижение для ребенка, который жил на свалке, хотя я бы не сказал ей ничего похожего на комплимент.

Кэтрин рассказала нам о своей жизни в детстве. Как она убежала из дома, испуганная и потерявшая надежду, пока другие дети не приняли ее в свою семью — Джемма была одной из них.

Они жили на свалке, черт возьми. Джемма и Кэтрин соорудили палатку из листового металла, брезента и всего, что смогли найти, и годами спали на земле.

Моей лошади жилось гораздо лучше.

Но, глядя на Джемму, вы бы никогда этого не поняли. Она держала плечи прямо. А подбородок высоко. Она была такой же блестящей, как мои воскресные ботинки, и такой же утонченной, как любой из богатых людей, которые выкладывают тысячи долларов, чтобы каждое лето проводить здесь гламурные мероприятия.

И, черт возьми, меня переполняла гордость. Двенадцать миллионов долларов. Она этого добилась. Она дала себе слово никогда больше не спать на земле.

— Почему тебя беспокоит, что я здесь? — спросила она, когда я вернулся с попоной.

— Потому что, — пробормотал я.

Потому что она отвлекала меня. Потому что, когда она была здесь, я не мог ясно мыслить. Потому что ее карие глаза были такими очаровательными, и, если бы я позволил себе, я бы снова увлекся ею.

Она скоро уедет, погнавшись за очередным долларом или безумным приключением, оставив меня одного гадать, какой мужчина сможет заставить ее остаться.

Уж точно, черт возьми, не я.

Мы не разговаривали, пока я седлал Спрайт. Она последовала за мной, когда я вывел лошадь из стойла на арену и остановился у ворот.

— Пройдись с ней по кругу, чтобы разогнать кровь.

— Хорошо. — Джемма кивнула, взяв кожаные ремешки в свои изящные ручки. В лучах утреннего солнца ее блестящие ноготки заблестели, чистые и бледно-розовые.

Мои были постоянно в грязи.

Пока она выгуливала Спрайт, я поспешил в свой кабинет и схватил шляпу. Затем написал Рори записку, чтобы он смазал мамино седло перед обедом. Он был в сарае, убирал беспорядок, который дедушка принес вчера на четырехколесном велосипеде, и инструменты, которые он не убрал.

Если я проведу этот урок с Джеммой, у меня будут две недели без дедушки, вмешивающегося в мои планы.

Теоретически.

Кэтрин была хороша в управлении дедушкой, но и она не была всемогущей. А он был непредсказуем. Но Спрайт была оседлана, как и Пазл, поэтому я решил довести дело до конца.

Глубоко вздохнув, я вернулся на арену. Обычно индивидуальные занятия длились два часа, но на этот раз будет максимум девяносто минут.

Джемма не услышала, как я подошел. Копыта Спрайт глухо стучали по мягкой земле, пока Джемма водила ее по кругу, и этот шум заглушал звук моих собственных шагов.

— Ладно, Спрайт, — сказала Джемма. — Помоги мне. Не выставляй меня перед ним полной дурой. Пожалуйста.

Я застыл на месте. То, как она умоляла животное, уязвимость в ее голосе… Черт. Она проделала огромную работу, чтобы сохранить уверенность в себе, но слышать, как она умоляет лошадь. Возможно, она была не такой непреклонной, какой притворялась.

И, возможно, я вел себя как придурок, наказывая ее за ошибку десятилетней давности.

Пазл, ублюдок, выбрал именно этот момент, чтобы фыркнуть, и привлек внимание Джеммы. Когда она заметила, что я подслушиваю, нежное выражение, которое было у нее при общении со Спрайт, стало жестче.

— Достаточно. — Я сократил расстояние и подтянул подпругу у Спрайт. Затем кивнул Джемме, чтобы она следовала за мной к левому боку лошади, где я придержал для нее стремя. — Вставь ногу. Руку на луку. Поднимайся.

Одним грациозным движением она оказалась в седле. На ее розовых губах заиграла легкая улыбка.

Я поправил ей стремя и передал поводья.

— Подожди здесь.

Пазл вздрогнул, когда я приблизился, его крупное тело излучало возбуждение.

— Сегодня не такая поездка.

Он ткнулся носом мне в плечо, оставив след от соплей.

— Спасибо.

Пройдя пару кругов пешком, я привязал его, натянул уздечку и забрался в седло. Я прищелкнул языком и повел его прочь с арены, направляясь к двухполосной дороге, которая делала большую петлю на одном из пастбищ.

Спрайт была хорошо обучена. Она следовала за Пазлом, и Джемме ничего не приходилось делать, кроме как оставаться на месте.

Я время от времени оглядывался через плечо, чтобы убедиться, что Джемма сидит правильно и не натягивает поводья. Каждый раз я ожидал, что нужно будет что-то исправить, но она и там выглядела хорошо. Естественно.

— Иди сюда. — Я указал на другую дорожку. То, что она была позади меня и просто следовала за мной, не научит ее управлять лошадью.

Она кивнула, не сводя глаз с белой гривы Спрайт, затем слегка подтолкнула ее пятками и повернула направо. Когда мы начали идти бок о бок, она оглянулась.

Обычно на уроке именно в этот момент я осыпаю ученика похвалами. Хорошая работа, вы направили лошадь на три фута вправо. Я болтаю о лошадях и оцениваю комфорт ученика. Я рассказываю о ранчо и отвечаю на вопросы, веду светскую беседу и стараюсь, чтобы ученик приятно провел время.

Но это была Джемма. Мой обычный подход вылетел в трубу, когда я набросился на нее в конюшне. И как бы мне ни хотелось спокойной поездки без разговоров, это только усилило напряжение.

— Так ты приехала сюда на машине? — спросил я, и в то же время она сказала:

— Кэтрин сказала, что ты построил дом.

— Э-э… да, — ответил я. — Несколько лет назад.

— Держу пари, приятно иметь собственное пространство. И да, я приехала сюда на машине.

— Хорошая машина.

— Она не моя. Ты помнишь Лондин?

Я кивнул, вспомнив блондинку, которая приехала с Джеммой и Кэт. Она уехала вскоре после первой снежной бури.

— Другая подруга.

— «Кадиллак» принадлежит ей. Когда мы жили на свалке, за неимением лучшего — это был ее дом. Некоторое время назад она перевезла его из Калифорнии в Бостон и полностью отреставрировала.

— Как он оказался у тебя? — Возможно, она купила его на какие-то из своих миллионов.

— Лондин возвращалась на ней в Калифорнию чуть больше года назад. У нее спустило колесо, и в итоге она застряла в Западной Вирджинии. Механик, который спас ее, теперь ее муж. После того, как я продала компанию, я поехала навестить ее, и ей пришла в голову безумная идея, чтобы я поехала на машине в Калифорнию вместо нее.

Как я и предполагал, это была лишь временная остановка.

— Почему в Калифорнию?

— Чтобы найти старого друга со свалки. Это была их машина — Лондин и Карсона. Она хочет, чтобы она осталась у него.

— Вот это подарок судьбы. — Восстановление машины со свалки обошлось явно недешево. — Особенно, если у нее есть деньги, которые можно потратить.

— Лондин долго копила деньги, чтобы восстановить эту машину, — парировала Джемма. — Это было важно для нее, и она упорно трудилась ради этого.

Я пожал плечами. Мне было все равно. Это был просто разговор и способ скоротать время. Меня не очень интересовала история жизни Джеммы и то, как она попала сюда. Все что мне было интересно — это когда она собирается уезжать.

— Почему ты в Монтане, если направляешься в Калифорнию?

— Из-за Кэтрин. — Она сверкнула глазами. — Я хотела увидеть ее и извиниться.

— Вчера вечером вы двое выглядели вполне дружелюбно, выпив столько дорогого вина.

— Так вот в чем дело? В размере прибыли? Я заплачу за вино, ладно?

Конечно, она заплатит. Она была при деньгах.

— Нам не нужны твои деньги.

— Боже, ты нечто. Сначала ты говорил про оплату урока. Теперь, ты слишком хорош для моих денег. Ты совсем не изменился, да? Прошло одиннадцать лет, а ты все еще умеешь посылать сообщения только одного типа: смешанные.

— Смешанные? Думаю, мои намерения, когда ты была здесь в последний раз, были чертовски ясны.

Я хотел ее. Я сказал ей, что хотел ее. Лежа в ее объятиях, я сказал ей, что думал, что между нами что-то есть.

А она все равно ушла.

— Я не… — Она глубоко вздохнула. — Прости.

Было слишком поздно для извинений. Я не доверял ей, особенно после того, как она выскользнула из моей постели и исчезла, не сказав ни слова. И все потому, что хотела разбогатеть.

— Не отставай, — рявкнул я, опуская поля шляпы на несколько сантиметров. Затем я поторопил Пазла.

Сегодня Джемма не в первый раз каталась на лошади. С ней не нужно было нянчиться. Она прекрасно передвигалась шагом, поэтому мы немного проехали рысью и положили конец этому разговору.

Мудак, который злился на нее одиннадцать лет, хотел, чтобы она дрогнула. Чтобы испугалась и умоляла притормозить. Чтобы подорвать ее уверенность в себе в качестве наказания.

Но я не был мудаком, и когда она осталась рядом со мной, на самом деле наслаждаясь быстрым темпом, я почувствовал еще один прилив гордости.

Джемма ничего не боялась, и меньше всего меня или смирной лошади.

Она расслабилась в седле, подстраиваясь под ритм Спрайт, и к тому времени, как мы проехали круг и вернулись в конюшни, Джемма выглядела на лошади чертовски хорошо.

Слишком хорошо.

Когда она ехала, ее волосы развевались. Бедра изгибались, а грудь подпрыгивала. На щеках появился персиковый румянец, а в глазах — блеск. Она выглядела прекрасно. Удовлетворенно.

Черт. Что, если она действительно получала удовольствие и захочет заниматься этим каждый день? У меня было расписание занятий на всю неделю.

Осенняя прохлада сменилась ярким утренним солнцем, и лошади запыхались к тому времени, когда мы вывели их на арену. Я первым спрыгнул с Пазла, затем взял у Джеммы поводья Спрайт, чтобы подержать их, пока она спешится.

Она ухватилась за луку, поерзала в седле, затем вскинула правую ногу вверх и перекинула ее через лошадь. Она покачнулась на земле, но удержала равновесие. Ее руки дрожали, а на висках выступила капелька пота.

Я и правда был мудаком, из-за того, что так сильно оттолкнул ее. Возможно, ей это и понравилось, но я все равно зашел слишком далеко.

Прежде чем я успел извиниться, Джемма взяла у меня из рук поводья Спрайт и выдавила из себя слишком широкую улыбку.

— Это было весело. Я и забыла, как сильно мне здесь нравилось. Может быть, я приму предложение Кэтрин остаться на некоторое время.

Мои глаза сузились, извинения были забыты.

— Какое предложение?

— Пожить в гостевой спальне в доме Кэша и Кэтрин. Я не тороплюсь в Калифорнию. Так что, возможно, я останусь.

Я усмехнулся.

— Ты продержишься неделю, может быть, две, прежде чем тебе станет скучно.

— Ты так уверен, что знаешь меня. Что ты меня раскусил. — В ее глазах вспыхнул вызов. — Но ты ни черта не знаешь.

— О, я знаю тебя. Очень хорошо. — Я придвинулся ближе, и запах ее духов ударил мне в нос. Она удержала мой взгляд, приподняв подбородок еще выше. Эти сочные губы были прямо здесь, готовые к тому, чтобы ими завладели.

Если я поцелую ее, поцелует ли она меня в ответ? Или к ужину я увижу задние фары «Кадиллака», мчащегося к шоссе?

— Чего ты хочешь от меня, Истон?

Чтобы ты убралась к чертовой матери из моей головы.

— Я хочу, чтобы ты уехала. Ты сюда не вписываешься.

Я ожидал язвительного ответа. Еще больше упрямства, приводящего в бешенство, которое явно не изменилось за годы ее отсутствия. Но в ее глазах промелькнуло что-то, очень похожее на печаль.

Она опустила подбородок и отвела взгляд, устремив его куда-то вдаль.

— Может быть, ты и прав. Я не уверена, что подхожу для этого места.

Ее слова были произнесены не громче шепота, но они заставили меня вздрогнуть.

Джемма прошмыгнула мимо меня, ведя Спрайт в конюшню.

Сукин сын. Это была не моя проблема. Если это путешествие было для Джеммы способом обрести себя, то это придало бы ей больше сил. Она. Не. Моя. Проблема. Так почему же мое сердце готово было выпрыгнуть из груди?

Я схватил поводья Пазла, и он без колебаний последовал за мной в свое стойло.

Джемма стояла в стойле Спрайт и указывала на седло.

— Что мне делать?

— Я позабочусь об этом.

— Хорошо. — Она потрепала Спрайт по щеке. — Ты молодец. Приятно было с тобой познакомиться.

Я отступил на шаг, давая Джемме возможность выйти из стойла. Она слегка кивнула мне, затем повернулась и пошла по центральному проходу. Урок окончен.

Она была уже не той девушкой, которая уехала отсюда. Я был достаточно мужествен, чтобы признать, что она изменилась — не в лицо, не сегодня. Джемма превратилась в зрелую, захватывающую дух женщину. Даже с грустью в глазах и страстным желанием она была почти неотразима.

Но если я позволю себе беспокоиться о Джемме, я запутаюсь в себе.

— Она хорошая девочка.

— Черт, — услышав бабушкин голос, я подпрыгнул и прижал руку к сердцу. — Предупреждать же надо.

Она рассмеялась, глядя, как Джемма исчезает за углом и выходит на солнечный свет.

— Как прошел урок?

— Хорошо.

— Она потерянна, эта девочка. И всегда была такой. Она убегает от всего, что заставляет ее чувствовать.

Я нахмурился.

— Она подставила Кэт. Ты помнишь, как расстроилась Кэт, когда Джемма бросила ее.

— Ей было девятнадцать лет, Истон. Я могу припомнить несколько ошибок, которые ты совершил в том возрасте. Однажды ты украл машину своего отца и поехал в город, чтобы напиться в баре. Однажды ты…

— Ладно, ладно. — Я поднял руку. — Ты высказала свою точку зрения.

— Кэтрин решила простить ее и принять у себя. Мы все можем сделать то же самое. Как бы долго она ни хотела остаться.

Я подавил стон.

— Она уедет.

— Я в этом не уверена. Не в этот раз.

Я бы не стал спорить с бабушкой, но ее слабость к Джемме делала ее слепой. Джемме здесь было нечего делать. Она не была создана для работы на ранчо. Ей будет скучно выполнять у Кэт одну из самых обычных работ в лодже. И где она собиралась жить? В гостевой спальне Кэша и Кэт?

Она останется, и этот ее отпуск пойдет своим чередом, а потом она уедет.

Мне просто нужно было переждать. Держаться подальше от Джеммы, чтобы во второй раз не попасться в ее ловушку.

И не совершить ту же ошибку дважды.