Дни поздней осени

18-26 сентября

Каменею. Эта неделя каменная. Была на истфаке, посетила заседание кубика. Кто-то спросил, верно ли, что я внучка Домбровского. Ошибка. Я внучка Дубровского. Какого Дубровского? А какого Домбровского? Извините. Пожалуйста.

Кручу пластинки с курсом голландского. Отменный язык. Немножко меня успокаивает. Прибавлю звука и лежу в оцепенении. Сказанные мягким, вкрадчивым баритоном, голландские слова обклеивают мой страждущий мозг наподобие пластыря. Выхожу к ужину с голландской головой, пью стакан чая с молоком и под внимательными взглядами родственников удаляюсь обратно в комнату.

Мне кажется, они скоро потащат меня к психиатру. Тетя Туся: «Это нервное, нервное! Возрастное!» Все время пью холодную воду и потихонечку валерьянку.

Утром-то! Утром как тяжело просыпаться...

Через неделю день рождения. Шестнадцать лет. Странно, весьма странно. Чувствую себя гораздо старше. Аня спросила: «Кого пригласишь на день рождения?» Ответила: «Никого». Один подарок уже получила, самый значительный. Это дубленка от дедушки. Мечта прошлой зимы. Теперь же мерила дубленку с постной физиономией. Некстати подарок, некстати. Нет сил благодарить должным образом.

Что в школе? Ничего. Учителя боятся меня вызывать. Ставить двойки Молчановой вроде бы неприлично. Но что же ей ставить, если молчит? Скоро вызовут маму. Для нее это будет еще один «сюрприз». А ведь я учиться-то не хочу! Ха!

Словечки наших.

Сережа Атаров, развалясь на парте:

— Необычайно сегодня домой хочется. — Этой фразой начинается каждый день.

Лена Корф:

— Я хочу быть оригинальной, как все.

«Могучая кучка» любому, кто хочет примазаться:

— Иди повтори, что Маркс сказал о прибыли.

Они такие счастливые, беспечные! Потехина влюблена в Баранова из 10-го «А», а весной была влюблена в Струкова. Причем любовь к Баранову ничем не отличается от прошлой любви к Струкову. Те же слова: «Он такой добрый и сильный». Те же томные взоры, сосредоточенные на портрете Тургенева в кабинете литературы. Словно Тургенев посредник и может переправить чувства Баранову, когда кабинет займет 10-й «А».

Папа:

— Что тебе подарить? Хочешь, возьми деньгами.

Я и взяла. Знаю, какой подарок сделаю себе ко дню рождения.

Привязалась к Потапову:

— Стасик, ты домой?

— Домой.

— Можно я тебя провожу?

Он растерялся:

— А зачем?

— Мне в ту сторону.

Сразу так сжался, нахохлился. Я предложила:

— Давай говорить по-английски.

Стали говорить по-английски. Он-то прекрасно знает, но от смущения путался, ошибался.

— Ты здесь живешь? Дом хороший. У вас квартира?

— Н-нет, комната.

— Приходи ко мне в гости.

— Ладно.

Убежал в подъезд, вжав голову в плечи. Попробуй с ним подружиться. И в гости ко мне не придет, это уж точно...

Эх школа, школа! Детская игра. Листья желтые над городом кружатся. Один прицелился и сел прямо мне на грудь. Маленькое желтое сердце. Мгновение держался, а потом с шорохом скользнул вниз. Прощай, листочек, растопчут тебя прохожие. Прощай, желтое сердечко...

Мама мимоходом:

— У тебя глаза оловянные. Ты хоть видишь меня?

Нет, мама, я ничего не вижу...