Дни поздней осени

26 августа. Воскресенье

Застала его бледным, невыспавшимся. Он сидел в кресле, раскрытое письмо лежало на столе.

— Так-то вот, Маша... — сказал он, а сам даже не встал навстречу.

Сердце упало. Всю ночь не спала, думала, как он встретит, с каким лицом, какими словами. Это было так важно. Он мог сказать мне что-нибудь ласковое, а произнес всего лишь: «Так-то вот, Маша...»

Принялась убирать. Воды принесла, протерла пыль. Господин Блютнер поглядывал на меня с сочувствием. А он все сидел в каком-то оцепенении, бесцельно смотрел в окно.

— Поставить вам чай? — спросила я дрожащим голосом.

— Когда ты перестанешь называть меня на «вы»? Он переменился ко мне, я это видела, он переменился! И так мгновенно. Стоило получить письмо.

— Нет, нет, — сказал он, как бы отвечая безмолвному моему укору, — все остается по-прежнему. Но дело в том, дело в том, Маша...

Я застыла с тряпкой в руках.

— Она в больнице... Я позвонил сегодня, узнал...

Я молчала.

— Она в больнице... — повторил он беспомощно.

— Что же делать? — спросила я.

— Надо поехать, узнать... Быть может, это серьезно. Мне не сказали, почему в больнице...

— Раз человек болен... — начала я, но не смогла закончить, слезы подступили к горлу.

А он ничего не заметил. Стал собираться в Москву.

— Я скоро вернусь. Забежишь вечерком?

Но я ушла, едва попрощавшись.

Нет, не пошла я вечером. Да и трудно было пойти, Костычевы явились с визитом. Пили чай, рассуждали о литературе. Заставили меня сесть за инструмент, и я деревянными пальцами отбарабанила какой-то вальс. Дима принес новую книгу, стихи. Сказал со значением, что в магазине и даже в библиотеке их не достанешь. Я мельком глянула на фамилию автора, интереса не проявила, и стихи унесла Аня. Дима бросал на меня серьезные взгляды.

— Ты стала другая, Маша.

— Чем же?

— Совсем другая. Что-то случилось?

Да, хотела ответить, случилось. Но слезы выступили на глазах, и я быстро ушла наверх. Случилось, Дима, случилось. У меня случилось. Только не знаю что. Хоть бы мне кто сказал. Посоветовал кто-то. А что у меня случилось? «Что-то случилось». Роман есть такой, но я не читала. Да и зачем читать? «Ты стала совсем другая, Маша». Я стала другая, Дима. Я стала другая, другая, и это случилось. А больше пока ничего.