Дочь куртизанки

26

Салман нажал на стартер.

Обтянутая сеткой дверь гостиной резко распахнулась, по ступенькам, приглаживая на ходу волосы, сбежала Нафис, поправила приколотый к кофточке цветок жасмина, подбежала к машине и остановилась, чтобы застегнуть пряжку на туфле.

— Ты так торопишь, даже одеться не дашь как следует.

— Садись, садись. Я тебя просил быть готовой к четырем. А сейчас? Взгляни на часы.

— Корзинки поставил?

— Нет. Ведь, кроме нас, о них некому подумать. У кого хватит ума позаботиться об этом?

Было уже около шести, когда они подъехали к больнице. По ветровому стеклу застучали капли дождя. Далеко на горизонте сверкнула молния, и чуть погодя гулко пророкотал гром. Салман высунул голову из машины.

— О боже милосердный! Наконец-то! И я был бы тебе еще больше благодарен, если б сегодня ты вместо капель дождя низверг на землю бумажки хотя бы по одной рупии… просто для разнообразия… Это здорово помогло бы таким беднягам, как я…

И вдруг он прикусил язык. Обогнав их, в ворота больницы почти влетела голубая машина с красными колесами. Салман покосился на Нафис. Нет, Нафис ничего не разглядела сквозь залитое дождем стекло.

Салман въехал следом.

— Не здесь, — сказала Нафис. — Поезжай вон к той веранде. Ведь койка Нилам стоит на галерее. Что ты делаешь? Говорю тебе, не здесь. Зачем ты остановился?

— А если не я ею командую, а она мной?

— Что-нибудь испортилось? Смотри, как дождь поливает! Как мы будем забирать Нилам? Как мы теперь домой доберемся? Ну и положение…

Когда дверца открылась и человек с портфелем в руке, перепрыгивая через лужи, побежал к веранде, Салман включил скорость, проехал через двор и остановился рядом, почти впритирку к голубой машине.

— Ну, вот и приехали, — сказал он.

Нафис вбежала на крыльцо и оглянулась, поджидая Салмана.

— Салман, смотри, это машина Джавида! — крикнула она и изумленно подняла брови.

— Тебе везде только и видится машина Джавида, — бросил Салман. — Беги, не мокни под дождем. А то снова начнешь чихать и тетушка опять примется ругать меня. Иди, иди, я закрою машину и тоже приду.

Увидев ее, Нилам приподнялась на койке и широко раскинула руки. Нафис обняла ее. Нилам зарыдала.

— Что ж ты плачешь? Успокойся. Ведь мы приехали за тобой. Вот, бери свою одежду… Как голова?

— Утром сняли швы, но еще побаливает. А вы… не одна приехала?

— С Салманом. Он сейчас придет. Это наша скатерть? — Нафис сняла со стола клетчатую скатерть, расстелила ее на одном конце койки и стала складывать вещи Нилам: мыло, гребенку, масло для волос.

— Вот еще лекарство. Докторша сказала, чтобы я еще с недельку принимала его, — сказала Нилам, протягивая пузырек. И вот этот термометр тоже наш, а все остальное больничное. Я припадаю к вашим ногам за то, что вам приходится ухаживать за мною. Простите меня, умоляю вас. Лучше б бог послал мне смерть.

— Перестань болтать чепуху. А это твое полотенце? И пожалуйста…

…Салман шел по коридору, покручивая на пальце цепочку с ключами от машины. Он поравнялся с дверью во вторую палату, когда ему в лицо ударила тугая пачка денег и еще одна попала в плечо. Бумажки из разорвавшейся пачки покружили в воздухе и усеяли коридор до самой койки Нилам.

Из палаты неслись глухие крики.

— Негодяй, низкая тварь. Ты говорил, что моя девочка умерла, что мою Мину задавила машина… Ступай, посмотри в детской палате… Она жива, слышишь ты? Убирайся отсюда, исчезни. Пусть пропадут твои деньги, собака!..

В дверях, спиною к Салману, стоял мужчина. Он был в дорогом костюме. На руке, которой он защищался от летевших в него пачек с деньгами, блестели золотые часы и массивное золотое кольцо на среднем пальце. Мужчина дрожал.

…Нафис стояла с полотенцем в руках, ничего не понимая.

— Салман, что там происходит? И откуда летят эти деньги?

Салман вытащил из кармана сигарету и постучал ею по спичечной коробке.

— С неба, Нафис, — чужим голосом сказал он. — Если бы я только догадался сегодня попросить у бога что-нибудь поважнее… но я не догадался. Похоже, что сегодня он в настроении и прислушивается к молитвам.

— Салман, не паясничай ты каждую минуту. Что за женщина кричит там, кого она так ругает?

— Вот эта женщина, — Салман вытащил из кармана карточку и подал ее Нафис. — А тот, кого она ругает, очевидно, сейчас предстанет пред вашими очами. А если он выйдет другой дорогой, я расскажу о нем как-нибудь на досуге.

Нилам слушала Салмана с широко раскрытыми глазами. Нафис посмотрела на карточку.

— Так это же Суман! — воскликнула она.

— Рядом с Суман, — сказал Салман, затягиваясь сигаретой. Он сам с трудом узнал в этом полутрупе, трясущимися руками швырявшем в дверь пачки денег, женщину с фотографии Суман.

— Ты знаешь ее? Кто это?

Из дверей палаты почти вылетел Джавид и помчался, ничего не видя перед собой. Вслед ему вылетело еще несколько пачек денег. И снова раздались крики:

— Убирайся отсюда, подлец. Пусть сгорят твои деньги, низкий мерзавец! Бери и подавись ими.

Увидев Джавида, Нилам приглушенно вскрикнула и прижалась к Нафис. Она затряслась всем телом, лицо побледнело. Нафис крепко обняла ее и, сама ничего не понимая, стала успокаивать.

— Нилам, ну что ты, Нилам? Не бойся, мы сейчас увезем тебя отсюда. — Она обеспокоенно смотрела то на дверь, за которой скрылся Джавид, то на Салмана.

Салман подхватил с пола несколько бумажек и побежал за Джавидом.

— Господин, подождите. Вот ваши деньги. Соизвольте их принять. Уважаемый господин…

Но голубая машина с красными колесами рванулась с места и помчалась прочь.

Нафис помогла Нилам дойти до машины и заботливо усадила ее. К ним подошла попрощаться сиделка, она принесла две забытые ими простыни. Она улыбнулась Нилам.

— Уезжаете?

За Нилам ответила Нафис:

— Да. Большое вам спасибо за все. Вы были так внимательны к ней.

— Не за что благодарить. Это мой долг. — И стала прощаться: — Я спешу, простите. Умерла больная с третьей койки.

Салман со злостью плюнул.

— Низкий подлец, убийца.

Машина помчалась к дому госпожи Сахават Хусейн.