Дочь Мента

Глава 16

— Я так больше не буду. Не буду сбегать! – лепечу и не вижу в нем отклика. Вообще никакого, просто стена.

Волкодав подходит к охотничьему столу и заряжает ружье, а меня колотить начинает, без шуток, до дрожи в руках.

Божечки, что мне делать, вот что?!

— Выходи, сказал. Хочешь уйти — вали на все четыре стороны. Ты свободна.

— Ага, я выйду – и вы тут же убьете меня! Нашли дурочку — не буду!

— Ты сама себя убьешь скорее, а я поставлю ставки, что быстрее с тобой произойдет: тебя грохнут в первой же подворотне или отдадут богатым либо не очень скотам. Еще пустят по кругу, споят, изуродуют. Вариантов много – и все твои! И да, Мила Круглова, ты своровала мой пистолет. Вся в отца, ты точно такая же!

Слезы застилают глаза. То, что Сергей говорит, — это какой-то кошмар, и вылезать из машины мне вот уже вообще не хочется. И сбегать, кстати, тоже.

Да, пусть в доме Сергея еще обитают его истеричка и сын, но там меня хотя бы никто не лупил, со мной занимались, там была еда, я чувствовала хоть какую-то стабильность… Всяко получше, чем дома.

— Проваливай из моей машины. Вон! – рычит и открывает дверь, возвышаясь горой, а я пасую.

Хана мне, походу, я уже говорила? И слез больше нет, зачем они, к черту…

Я вылезаю из машины, становлюсь рядом с ним, но шагу на такую желанную свободу ступить не смею. Осторожно поднимаю глаза на Сергея. Он такой сильный, ему хватит одного удара, чтобы меня убить, всего одной пули, тогда почему он до сих пор не выстрелили в меня – вот в чем загадка.

Колебание, сомнения, страх. Неизвестность, я просто хочу выжить – это разве много? Что ждет меня дальше… любой вариант из перечисленных Волкодавом, с одним кровавым концом для меня. Не такой уж богатый выбор, он жуткий.

Я не хочу себе такой смерти. Не сейчас, не так, я еще не жила.

Не знаю, что случается в этот момент. Просто порыв, миг, секунда.

Я быстро беру его за руку и прикладываю большую ладонь к своей щеке. Ударит — пусть. По-другому, видать, я не понимаю. Так отец всегда говорил, это моя правда.

— Сергей, я больше так не буду, – говорю честно, как умею, как чувствую, смотря ему в глаза.

— Не надо!

По правде, я ожидала какой-то другой реакции. Не знаю какой… Просто другой.

Все случается быстро. Волкодав рывком отшвыривает меня от себя, выдирает свою ладонь из моих рук, отчего я не удерживаюсь на ногах и падаю в снег.

Нет, мне не больно, но он оттолкнул меня. Так жестко, похуже даже, чем отец. В тысячу раз просто. Он не друг мне, не знакомый. Мы враги. Заклятые.

— Что я сделала?

— Никогда не смей меня касаться! – рычит на меня, а я понимаю, что Сергей и правда меня отпускает, вот только уходить я уже не хочу. Сама я не выживу.

— Не прогоняйте! Мне некуда идти! И я не хочу, чтобы со мной… все то, что вы сказали. Я жить хочу! Вы обещали, что заберете долг позже! Дайте мне время, еще немного, прошу!

Поднимаюсь на ноги, обхватываю себя руками. Позади лес, впереди охотник с ружьем, который меня ненавидит и которому я должна жизнь.

Это долг отца, но выплачивать его придется мне. Ну или Волкодав меня сейчас пристрелит – и все закончится. Вот так. Просто.

Не знаю, что будет, чувствую только, что сильно замерзла, уже даже реветь не могу. Мне страшно, хоть и стараюсь храбриться.

Вижу, как Сергей вешает ружье на плечо, достает сигареты, закуривает.

На меня ноль просто внимания, никакого вообще интереса, но он именно сейчас решает мою судьбу… Ха, решает, оставить ли себе мою жалкую шкурку либо отпустить восвояси, и так умрет.

Я же стою едва живая, жду его решения, понимая, что реально сама не выживу. Мне нужна защита, мне нужен его дом…

Сергей быстро тушит сигарету, выдыхает дым через нос, а после смотрит прямо на меня:

— Иди в машину.

Дважды повторять мне не надо, и я быстренько забираюсь в безопасное место. Волкодав относит ружье. На этот раз оно ему не понадобилось, а я тихонечко сижу сзади и благодарю кого-то сверху за то, что жива.

Я не знаю, почему Сергей меня не прибил этой ночью, не думаю, что пожалел. Скорее, он просто еще не придумал, что со мной делать и как именно я должна искупать этот долг жизни.

Все это еще было впереди, а я… я все еще пока была борзым заморышем и хотела банальной крыши над головой, вкусной еды и безопасности.

Пусть даже от врага, от моего похитителя, но у меня не было альтернативы, и да, я очень сильно нуждалась в защитнике, самом сильном из всех.

Никаких братьев, отца и прочих родственников у меня больше нет. У меня есть только Сергей, и я до сих пор не понимаю, как он ко мне относится, насколько сильно ненавидит.

Он смотрит на меня как на врага – по сути, мы и ими и являемся. Настолько разными, как два материка, как две отдельные планеты.

Сегодня Волкодав преподал мне жестокий, но все же урок. После этой ночи желание сбегать отпадает напрочь, ведь я понимаю, что Охотник прав.

Мне реально некуда идти, и, как бы это странно ни звучало, пока безопаснее всего мне жить под присмотром Сергея.

И еще я дико просто его ненавижу! За то, что он ненавидит меня. За то, что видит во мне моего отца, и я ничего не могу с этим сделать.

Но и сбежать я уже тоже не могу, прекрасно понимая, что я теперь сирота и идти мне некуда.

Когда ты одна, когда просто хочешь выжить, то будешь цепляться за что угодно, даже за своего самого страшного врага.

***

Мы не говорим по пути. Снова. Мы никакие не родственники и тем более не друзья, даже не приятели.

Мы просто отдельно. Охотник и я, его добыча.

Я знаю, Сергей убьет меня, но какой смысл об этом горевать сейчас? Глупо ведь, ну правда.

Я привыкла жить в моменте, папа никогда не говорил мне о счастливом будущем, если, конечно, оно у меня еще будет.

Все всегда было призрачно и нестабильно, а у меня хотя бы есть видение того, что меня ждет.

Мы уже дома, как раз начало светать. Я вхожу в свою комнату, Сергей стоит в коридоре. Оборачиваюсь к нему, не знаю, что сказать даже. Ночь была тяжелой, я не знала, выживу ли.

— Спи.

Коротко, емко и строго, как всегда.

Волкодав говорит так, точно приказы отдает, хотя я толком не знаю, чем он занимается. Все каким-то мраком покрыто, Виктория не рассказывает, но видно, что они не в бедности живут, даже не близко.

Я ложусь в кровать, укрываюсь одеялом и долго смотрю в потолок. Кто я здесь, на каких правах, точнее, на их отсутствии.

Мой отец многим задолжал, но угораздило меня попасть именно к Волкодаву.

Может, лучше было бы угодить к тому Крутому?

Я не знаю, они оба страшные, оба бандиты. И вообще, я уже не надеюсь быть кому-то нужной.

Как зверек беспризорный, которого тягают туда-сюда и никто не хочет брать в руки. Точно блохастая болонка, она ведь никому даром не сдалась.

Была бы мама у меня жива, с ней бы сейчас жила, ходила бы в универ, а так как трава в поле. Куда ветер подует, туда и я.

Мысли хаотично прыгают в голове, я забываюсь тяжелым, беспокойным сном, периодически вздрагивая.

Так начинается новая глава моей жизни, где я добровольно остаюсь у Охотника как… как его добыча. Да, так будет ближе всего.