Дочь Мента

Глава 25

Когда Сергей в особняке, мне спокойно и напряженно одновременно. Когда он дома, то и я дома, как бы странно это ни было признавать. Более того, как и любая зверушка, я адаптируюсь там, где мне тепло и где меня кормят, а еще я всегда жду его. Всегда. Чтобы хоть мельком увидеть своего Охотника.

Не знаю, что мне в голову стукнуло, но в последнее время мне хочется внимания. Мне хочется, чтобы Сергей видел, что я стараюсь в учебе, что я не как отец, я лучше. Не хорошая, нет, я просто другая.

Я учусь до скрипа зубов, у меня одни только пятерки. Нет, в шею меня никто не гонит, я сама. Стараюсь, все еще хочу показать Волкодаву, что могу, но сколько бы я ни старалась, он ни разу не оценивал меня так.

Не знаю, порой мне кажется, что ему достаточно просто послушать мою речь – и он сразу же понимает, насколько я подготовлена. К чему – сама не знаю. К его расплате, наверное.

И вообще, Сергея часто нет дома, он сутками может не приходить ночевать. Костя при этом предоставлен сам себе, я сижу в книгах, а Виктория… она пьет особенно много такими вечерами.

И это страшно. Я вижу, как с каждым днем она выглядит все хуже. Опухшая и обозленная, его жена сидит одна на кухне, опрокидывая в себя один бокал за другим.

Однажды я хотела как-то пожалеть ее, да, мне до такой степени одиноко, что не знаю, просто думала: поговорю с Викой, она ведь женщина, но эта сука запустила в меня бутылку коньяка. Я едва увернулась.

После этого мы вообще перестали общаться. Совсем. Полный игнор что с ее, что с моей стороны. Я чувствую, что ей мешаю, но и идти мне некуда. Я тут уже привыкла. И я привыкла даже к Волкодаву. Мне с ним рядом спокойнее, ведь я знаю, что он никому не даст меня в обиду. Обидеть меня может только он сам.

А еще у них проблемы с сексом. Я уже давно не маленькая, все понимаю, так вот никакой любви у них вообще нет. Сергей Вику не трогает. Она всегда спит одна в комнате. Он же либо спит в кабинете, либо вообще дома не ночует.

Логический вопрос: зачем они живут вместе с такой любовью? Я не знаю, особенно не понимаю Вику. Кажется, она тоже привыкла к хорошей жизни и идти ей некуда точно так же, как и мне, только у нас существенное отличие: она Сергею законная жена, а я просто игрушка.

***

Уже вечер, сыро и мерзко, зато дома уютно, горит камин. Сегодня весь день льет как из ведра, поэтому преподы не приехали, и я слоняюсь по дому. Виктория уехала к родителям, так что можно сказать, что у меня выходной. От ее надзора. У нас с синявкой состояние непрерывной войны, и это не я начала дележку территории. Я вообще сижу как мышь в своей комнате, стараюсь лишний раз не отсвечивать, но я кожей чувствую, как сильно ей мешаю. С каждым днем, с каждым часом даже. Она меня ненавидит, и я отвечаю ей тем же. Мы вообще не общаемся, после того случая со шмотками у нас общая непереносимость друг друга.

Вхожу в гостиную, натыкаюсь на Сергея – это большая редкость, когда он дома и никуда не спешит.

Он сидит полубоком, раскрыв газету, в кресле, как король.

Останавливаюсь в дверях и не знаю: входить или нет, можно? А еще невольно засматриваюсь на Сергея. Впервые.

В профиль он еще более строгий со своим этим большим носом и волевым подбородком, сосредоточенными глазами и длинными черными ресницами.

Интересно, они какие на ощупь? А его волосы?

Ему сорок один год. Между нами целая жизнь, он намного старше.

У него немного серебра на висках. Потому что он древний, и вообще, он мне не нравится. Особенно этот его взгляд, только Сергей умеет так на меня посмотреть, аж до дрожи прямо, словно вилкой ковыряет, протыкает шпажкой до крови.

Парадоксально то, что Волкодав ничем не похож на моего отца. Он вообще ни на кого не похож, и я все еще не могу понять, какой он. Там, внутри, под своим панцирем.

Молчаливый, закрытый и такой холодный. Мой Охотник соткан из контрастов. Всегда. Всегда со мной так. Потому что ненавидит. Потому что я дочь своего отца и ко мне такое отношение. Это клеймо невидимыми нитями прошито у меня под кожей.

А если бы не было этой мести и Сергей просто забрал меня к себе? Ненавидел бы он меня так же или нет? Я не знаю. Я вообще не понимаю его отношение ко мне, если честно.

Он ждет чего-то. Все. Никаких обещаний, сказок, условий. Уже все давно договорено, и за грех моего отца мне не будет прощения, хотя иногда мне кажется, что Сергей хорошо ко мне относится. По крайней мере, лучше, чем это было изначально.

Он добр ко мне, когда привозит мне мои любимые лесные орехи или покупает вкуснющий черный шоколад. Никто здесь больше такой не ест, а мне нравится. Так вот, Сергей иногда привозит мне такой. Я нахожу его на кухне и сразу забираю себе в норку.

И еще… иногда Сергей привозит цветы в дом. Такие мелкие синие бутоны. У Виктории аллергия, она сразу уходит из комнаты, а я радуюсь. Обнимаю их, вдыхаю нежный запах и представляю, что Сергей мне их привез, хоть он ни разу ничего и близко такого не сказал.

Волкодав просто смотрел, как я любуюсь этими цветами. Я видела, а когда заметила его, он молча вышел из комнаты.

— Иди учи лекции, – басит, не отрываясь от газеты. Как он меня увидел? Блин.

— Я уже выучила.

— Иди еще учи.

— Что вы читаете?

— Тебе это не будет интересно.

— Вы не знаете моих литературных вкусов – может, мне и понравится.

Сергей складывает газету и протягивает мне.

Нет, у нас не перемирие, я прекрасно помню его пощечину, но все равно. Лучше уж его общество, чем Виктории или Кости-слизняка, который вообще похож на подкидыша, если честно. С каждым днем здесь я убеждаюсь, как жестока природа, раз сделала сына настолько непохожим на отца.

Быстро пробегаюсь глазами по тексту. Скука смертная, да и кому это надо вообще?

— Начиталась?

— Да.

Возвращаю газету, но уходить не хочу, потому усаживаюсь на пол и смотрю на горящий камин. Он потрескивает яркими языками племени, и я вытягиваю босые ноги, пытаясь поймать тепло.

— Можно мне на улицу выйти?

— Иди.

— Нет, я имею в виду за территорию. Один раз. Пожалуйста. Я хочу просто погулять в парке.

— Это опасно для тебя, Мила.

Сцепляю зубы. Ясно все. Снова охотники и бла-бла-бла.

Я поднимаюсь и ухожу к себе, но вскоре слышу, как завелась машина во дворе.

Снова куда-то едет. К своей любовнице – или как там ее, у Сергея еще есть женщина, я знаю. Ну и пусть едет, плевать мне вообще, пофиг.

— Ты идешь?

Отворяется дверь, Сергей стоит на пороге, держит в руке ключи.

— Куда?

— Гулять.

Дважды просить меня не надо. Я мигом хватаю куртку и выбегаю за ним следом. Точно пленница, которую выпустили на волю, но мне все равно. Я хочу свободы, пусть даже мнимой, плевать.

Дождь колет щиколотки, я перепрыгиваю через лужи и вот уже оказываюсь в машине у Волкодава. Уже не вся в крови и грязи. Я здорово подросла за это время, сама машина уже даже воспринимается иначе.

— А это не опасно?

Поворачиваюсь к нему. Сергей заводит машину и медленно выезжает со двора.

— Боишься?

— У меня ножик есть. Этот.

Достаю его подарок. Храню как зеницу ока, потому что он и правда крутой.

— А пользоваться научилась?

— Да.

Становится неловко. Мы вообще первый раз вот так, один на один. Без его жены дуры и сына-слизняка. И я чувствую себя невероятно самостоятельной, на пороге чего-то нового, изменений, желаний, я даже хочу мечтать.

Мы едем долго. Сергей катает меня по ночному городу, а после мы заезжаем в какой-то парк. Здесь тихо, даже дождь закончился, оставив после себя зеркальные лужи.

И мы гуляем. Часа три точно. Просто так. Вместе. Потому что я попросила.

— Вы давно с Викой женаты?

— Давно.

— А как с моим отцом познакомились?

— По работе.

— Я сильно похожа на него, да?

Сергей не ответил. Он это умел превосходно. Если не хотел, мог просто проигнорировать вопрос, но это все равно не испортило вечер.

Мне хотелось гулять, ощутить свободу, и Сергей дал мне это, пусть и на несколько часов. Правда, я увидела, что все это время он носит с собой пистолет в руке. Он боялся, что за нами могут следить, даже тогда я была в опасности. Сергей знал это прекрасно, но мне не отказал.

— Ай!

Вздрагиваю, когда слышу какой-то треск. Машинально тянусь к Сергею в поиске защиты.

— Что такое?

— Хрустнуло что-то. Там кто-то есть…

— Неужели Круглова боится?

— Нет! У меня ведь есть нож! Вот!

Достаю подарок, но ловко открыть его не выходит, и Сергей усмехается:

— Ты даже открывать его не умеешь. Дай сюда.

Легкое касание руки, по моему телу бегут мурашки. Сергей вне дома кажется простым и совсем не таким… Охотником.

— Вот. Открыла, крепко сжала.

— И так, да?

Замахиваюсь, но он ловит мою руку, медленно опускает.

— Нет. Ты мне плечо проткнешь, но не обезвредишь. Целиться надо в болевые точки, и крепче нож держи, точнее, поняла?

— Да.

Усмехаюсь, забирая нож обратно. Мелочь, но мне так не хватало именно такого внимания. Простого, понятного, любого совета, банального воздуха.

— Я устала уже. Не могу идти больше.

— Нагулялась?

— Да. Спасибо.

Хочу добавить “каждый день бы так гулять”, но придерживаю язык. Это только мираж, не надо строить иллюзий, Мила.

По правде, я так сильно устаю, что Сергей несет меня обратно к машине на руках. Я закрываю глаза, вдыхаю его запах. Я настолько расслабилась, меня разморило, что захотелось спать. Я почувствовала с ним рядом безопасность. Да, именно это. Когда тебе хорошо.

По пути домой Сергей покупает мне горячий чай и шоколадку, себе берет кофе. Я возвращаюсь словно после своего первого свидания, хотя это было даже не свидание, а просто наше время. Короткое, но я совру, если скажу, что мне не понравилось. Понравилось. И даже очень. Я бы хотела себе именно такое первое свидание. С Сергеем.

— Спокойной ночи.

— Спи, – говорит Сергей и выключает свет в моей спальне. Слышу, как Виктория вернулась. Мой отпуск закончился, и опасность снова за забором. Как жаль… как жаль.