Дочь регента

ОТКАЗ ПРИНЦУ ОРАНСКОМУ

Нелепо так страдать из-за человека, с которым ты едва перемолвилась несколькими фразами и который оказался настолько робким, что не мог приехать к тебе в гости, не испросив позволения у твоего отца. И все же Шарлотта страдала. Страдала, хотя никому этого не показывала.

Она делала вид, будто с воодушевлением ждет приема, который ее отец устраивал в Карлтон-хаусе для своих иностранных гостей.

— Постарайтесь, чтобы я была покрасивее, — сказала Шарлотта, — если это, конечно, возможно.

— Нет ничего проще! — воскликнула обожавшая ее Луиза.

Интересно, а он считает ее красавицей? Или хотя бы привлекательной? Судя по всему, нет, раз побоялся навлечь на себя гнев ее отца и отказался от встречи!

— Принесите перья, Луиза. Да-да, перья. Они мне очень идут. Я в них такая важная. А мне это необходимо. Мне не хватает не красоты, а чувства собственного достоинства. Да-да, не отрицайте, Луиза. И еще принесите мое серебряное платье... ну, платье с серебристыми кружевами, из вышитой парчи. Вы знаете...

Луиза действительно знала, о каком платье идет речь, и с восторгом воскликнула, одевая непоседливую молодую госпожу:

— Ваше Высочество, если бы вы еще немножко постояли спокойно, вы бы очень облегчили мне задачу. Ведь перья так трудно пришпиливать.

Результат был потрясающий. Но... господина Леопольда на приеме не будет, так что он не сможет оценить.

— Трус! — прошептала Шарлотта.

Отец вел себя так, словно между ними не было никаких трений. Он был идеальным хозяином, который принимал гостей, обхаживал их, благосклонно выслушивал комплименты безукоризненному вкусу, с которым был обставлен Карлтон-хаус, и отвечал, что раз гостям это доставляет такое удовольствие, значит, усилия, затраченные на приобретение драгоценных произведений искусства, оказались не напрасными.

Шарлотта уныло подумала, что никогда не станет похожей на отца.

Княгиня Ольденбургская тоже приехала в Карлтон-хаус. Регент не мог исключить ее из списка гостей, хотя ему очень этого хотелось; но во время пребывания царя в Лондоне Георгу приходилось постоянно терпеть ее общество, поскольку она повсюду таскалась за своим братом.

Княгиня подвела к Шарлотте какого-то красивого мужчину. Он был, правда, не первой молодости. Шарлотта решила, что ему за тридцать. Леопольд был красивее, зато этот человек оказался гораздо более светским. Да, такой не побежит к ее отцу, получив от нее приглашение приехать в гости.

— Дорогая Шарлотта, позвольте представить вам прусского принца Августа.

Принц выразительно поклонился, однако лицо его еще красноречивее говорило о том, что он очарован. И правда, она была прелестна в платье из серебряной парчи, украшенном перьями.

— Ф. вас уже несколько раз видел. Не правда ли, Ф.? На самом деле он Фридрих-Вильгельм Август... но я зову его просто Ф. Он давно молил меня, чтобы я вам его представила.

«„Ф."! — подумала Шарлотта. — Какая восхитительная фамильярность!»

— Ну что ж, — смущенно произнесла она вслух, — вот это и случилось.

— Сбылись мои чаяния, — провозгласил Ф.

— Однако я уверена, что этим дело не ограничится, — рассмеялась княгиня. — Вы наверняка разделите мое мнение о том, что этот молодой человек — интереснейший собеседник.

— Я надеюсь, — пробормотала Шарлотта.

— Что ж, вы можете это выяснить. Для начала позвольте ему с вами потанцевать.

Ф. тут же взял Шарлотту за руку, поклонился княгине — умудрившись выразить этим поклоном огромную благодарность, — и повел Шарлотту танцевать.

Это был, конечно, дерзкий поступок. Принцесса встревоженно покосилась на толпу гостей, окружавших ее отца. Его не было видно. Ладно, раз она его не видит, то и он ее, наверное, тоже...

Шарлотта и Ф. начали танцевать. Ф. двигался грациозно и так ловко вел Шарлотту, что она танцевала великолепно, как никогда раньше. Он обращался с ней, как с желанной женщиной, а не с принцессой, за которой следует ухаживать по правилам этикета. Ф. напомнил Шарлотте капитана Гессе, и она вдруг содрогнулась от ужаса, ведь капитан до сих пор не возвратил ее писем... Однако потом решила не портить себе настроение в такой вечер мыслями об этих письмах.

Ф. сказал, что его отец — прусский принц Август и что он сражался с Наполеоном и даже попал в плен.

А он женат? Он представит ее своей жене?

Нет, формально он не женат, хотя у него есть, так сказать, «связь».

Глаза Шарлотты округлились; она смущенно и в то же время довольно захихикала. С ней никто еще никогда так не разговаривал.

— Для человека моего возраста, с моим жизненным опытом, — сказал Ф., — согласитесь, было бы странно, не иметь никого.

Шарлотта сочла, что это верно, и подумала, что если бы отец услышал их разговор, он заволновался бы гораздо больше, чем из-за Леопольда.

Но Ф. — она уже так его про себя называла, — конечно, не пустился бы наутек, испугавшись гнева ее отца. Шарлотта чувствовала, что его, наоборот, это может лишь привлечь.

Ф. рассказал ей о своих приключениях на войне. Он оказался приятным, забавным собеседником. Шарлотта очень жалела, что ей нужно уделить внимание и другим папиным гостям, однако затем все же нашла возможность снова перекинуться с Ф. несколькими фразами.

— Не думайте, — сказал он, — что я буду ждать, пока меня подведут к вам. Мы теперь друзья. Если нам не удастся вскоре встретиться, я вам напишу. Я найду способ насладиться вашим обществом.

— Мой отец не позволит вам приезжать ко мне. Одному принцу он даже велел покинуть Англию, когда тот попросил позволения встретиться со мной.

— Подчас бывает ошибкой просить, когда нужно лишь взять это самому.

Какой он дерзкий!

— Я вам напишу.

— Это письмо могут передать моему отцу.

— О... всегда найдется человек, который мне поможет. Кто-то должен участвовать в заговоре.

— В заговоре! Вы называете это заговором?

— Я настроен увидеться с Вашим Высочеством, даже если мне придется для этого устроить заговор.

Шарлотта рассмеялась. Впервые после того, как Леопольд так позорно бежал, бросив ее, она приободрилась. Вот хотя бы один мужчина, который готов ради нее пойти на риск.

— Кто может передавать мне ваши письма? — спросил Ф.

— Корнелия Найт.

— О, она нам непременно поможет. Я этого добьюсь. Вы ей доверяете?

Благодаря ему все становилось таким восхитительно волнующим!

— Да, я безусловно доверяю Корнелии.

Так начался ее роман с Ф. Корнелия была сначала против, но Шарлотта в последнее время держалась с ней так холодно, что Корнелии не терпелось вернуть ее расположение, и она пообещала помочь.

«О, если бы рядом была Мерсер! — думала Шарлотта. — Мы могли бы все обсудить».

Желая успокоить принцессу, Корнелия сказала ей, что раз Шарлотта настроена против брака с принцем Оранским, она вполне могла бы выйти за Ф.: прусский принц для нее — подходящая партия. И то, что она, Корнелия, помогает их тайной переписке, в таком случае получило бы оправдание.

«О Господи! — вздыхала Корнелия. — Надеюсь, Шарлотта не наделала глупостей. Или она позабыла, что писем Гессе так и не удалось пока что вернуть?»

Негодяй Гессе никак не желал присылать их: он придумывал все новые и новые отговорки и держал у себя письма Шарлотты, в которых она Бог знает как далеко могла зайти.

«Да, — думала мисс Найт, — принц Оранский не по вкусу Шарлотте, а она не из тех, кого можно принуждать!»

Таким образом Корнелия пыталась оправдаться, ведь она помогала Шарлотте завязать отношения со светским молодым человеком, который был весьма опытен в любовных делах.

Принцесса Уэльская рассвирепела из-за того, что ее не пригласили на торжества, устроенные в честь чужеземных гостей. Муж лишний раз выказал ей свое презрение, и она заявила своей фрейлине, леди Шарлотте Кэмпбелл, что ее терпение подошло к концу.

Мало того, что ее разлучили с собственной дочерью, так еще и лишили возможности участвовать в торжествах! Но что она могла сделать? Только реагировать, как свойственно ее натуре: то есть делать вид, будто ей все это безразлично.

Каролина часто выезжала в экипаже, и ее встречали бурными изъявлениями радости.

«Не то что Его Высочество принца-регента!» — торжествующе усмехалась она.

Когда же люди выражали свое возмущение тем, что ее разлучили с дочерью, Каролина делала печальное лицо и даже принималась рыдать.

— Позор! — кричала толпа, имея в виду регента. Принцесса Уэльская мечтала уязвить человека, который довел ее до такого состояния, и наконец придумала, как лучше всего это сделать. Регент собирался сопровождать царя в оперу. Она тоже явится туда!

Пока Каролину одевали, она болтала с леди Шарлоттой Кэмпбелл, и даже женщины, давно привыкшие к ее странным нарядам, опешили при виде бархатного платья с таким низким вырезом, что из него высовывалась почти вся грудь.

— А почему бы и нет? — воскликнула принцесса Уэльская. — Это ведь лучшая моя часть, так мне, во всяком случае, говорили.

— Давайте! Давайте! — вскричала она, схватив баночку с румянами. — Намажьте меня как следует. И белил тоже не жалейте. Контраст всегда так эффектно смотрится!

Она взяла сверкающую бриллиантовую корону и водрузила ее на черный курчавый парик.

— Великолепно! — вскричала Каролина. — Ему придется меня заметить, правда? У него не будет другого выхода.

И, словно короны было недостаточно, она прикрепила к волосам огромные черные перья.

— Где Уилли? Вилликин, милый, иди полюбуйся на свою мамочку.

Уилли явился в наряде, расшитом блестками, и фрейлины в ужасе уставились на него.

— Мадам! — вскричала леди Шарлотта. — Вы не можете взять с собой мальчика. Если вы это сделаете, то потеряете симпатию народа. Это будет выглядеть, как если бы...

Каролина посмотрела на Уилли. Фрейлины считали его глупым, потому что он всегда ходил с разинутым ртом, но ей он казался красавцем. Принцесса Уэльская нахмурилась. Они правы. Ах, как бы ей хотелось взять Уилли, досадить регенту. Пусть бы люди говорили: «Интересно, это ее ребенок или нет?» Но Кэмпбелл права. Это неосмотрительно.

— Иди сюда, поцелуй свою мамочку на прощание, любовь моя, — сказала Каролина. — Она скоро вернется к своему сыночку.

Фрейлины облегченно вздохнули. По крайней мере, принцесса не совершит роковой ошибки, не возьмет с собой мальчика. Достаточно будет ее присутствия в опере...

Когда ее благополучно усадили в карету — что было целым делом, учитывая ее пышные юбки и плюмаж, — Каролина расселась на сиденье и, лукаво улыбаясь, предвкушала встречу с регентом.

Вечер обещал быть успешным. Она это сразу поняла, поскольку едва появилась в опере, как люди повскакивали с мест и разразились приветственными криками. Однако Каролина отступила в глубь своей ложи, увидев, что принц-регент и его гости сидят прямо напротив.

— Люди приветствуют вас, мадам, — прошептала леди Шарлотта.

Но Каролина не шелохнулась.

— Жена Полишинеля не должна высовываться в его присутствии, — усмехнувшись, заявила она.

Это поразило фрейлин, которые считали, что она явилась в оперу с единственной целью: смутить регента.

И тут регент вновь продемонстрировал всем свои безукоризненные манеры. Хотя даже мысль о жене была ему отвратительна, и он давно не видел Каролину, Георг не мог сделать вид, будто не подозревает о ее присутствии в опере. Она встал с места и отвесил ей наиэлегантнейший поклон, один из тех, что неизменно вызывали восхищение его подданных, как бы те его ни проклинали.

Люди принялись восхвалять их обоих, и регент злобно заскрежетал зубами. Какая злая насмешка судьбы, что он может снискать их одобрение, только если будет любезен с этой женщиной!

Каролина решила, что вечер удался на славу — еще бы, ведь русский царь не сводил с нее глаз! Он даже вставил в глаз лорнет и откровенно ее разглядывал.

— Ах, какой красавец! — заворковала Каролина. — Ха-ха, я не понимаю, почему бы ему не навестить жену Полишинеля, хотя Полишинель сделал все возможное, чтобы держать его вдали от нее.

Ну и вечер! Когда опера кончилась, люди не уходили, а продолжали прославлять ее. Она несколько раз им поклонилась, надеясь, что регент это заметил... он, разумеется, сделал вид, что нет.

Потом по дороге к карете ее окружили...

— Да здравствует принцесса Уэльская! Хоть бы вам вернули дочку! Позор, что вас разлучили! Да здравствуют Каролина и Шарлотта! Долой их гонителей!

О, это было так приятно...

— Мой добрый народ! — восклицала она. — О, мой добрый, добрый народ!

— Может, нам стоит спалить Карлтон-хаус? — выкрикнул кто-то из толпы.

Это бы кое-чему научило Георга. Подумать только, на что они готовы ради нее!

— Нет! — крикнула Каролина. — Не надо, добрые люди. Идите домой и спите спокойно. И я тоже поеду домой. Вы так добры ко мне, что я чувствую себя счастливой.

Вернувшись в Коннот-хаус, она сбросила перья, корону и черное бархатное платье, которое было ей слишком узко... как и все ее наряды.

— Вечер прошел удачно, — сказала принцесса Уэльская леди Шарлотте. — Вы обратили внимание, как увлекся мной царь? Завтра я приглашу его в гости.

Она надела самое яркое платье, как следует нарумянила и набелила лицо и сидела, развалившись в кресле, болтая короткими ножками, которые не доставали до полу.

— Это будет величайший триумф в моей жизни, — заявила Каролина леди Шарлотте. — Меня посетит русский царь! Отныне он будет моим частым гостем. Знаете, я заметила в его глазах, смотревших в мою сторону, особый блеск... Ему нравилось то, что он видел... а он видел немало моих прелестей. Вы так шокированы, леди Шарлотта? Ах, вас легко смутить, моя дорогая. Но не стоит смущаться, когда вы прислуживаете принцессе Уэльской. Да, я ему понравилась. Это было видно. Он. теперь постоянно будет здесь. Вы скоро сами убедитесь в моей правоте.

Однако, похоже, Каролина ошиблась, поскольку назначенный час прошел, а царь не явился.

— Вероятно, задержался в пути, — предположила Каролина и попросила принести зеркало: она хотела убедиться в том, что ее туалет так же хорош, как и час назад.

Время шло, а царь не появлялся. Но лишь спустя два часа Каролина допустила мысль о том, что он вообще не приедет. Она дала выход своему гневу.

— Я знаю, почему царь не приехал. Это он помешал ему! Он не дал царю посетить меня. Георг всегда боялся моей популярности в народе. А теперь он боится, что я понравилась царю. Он рассказал ему обо мне всякие гадости. Намекнул, что будет недоволен, если царь меня посетит. О, как неприятно!

Принцесса Уэльская была похожа на ребенка, которому не дали обещанное лакомство. Она сорвала с головы перья и отбросила их в сторону.

— Он не придет. Никогда не придет! Ко мне вообще больше никто не придет. Даже дочь сюда не пускают. О, я этого не вынесу.

Каролина пнула ногой кресло, словно это был муж, потом передернула плечами, развалилась на нем и закрыла глаза.

Фрейлинам оставалось только догадываться, как глубоко ее разочарование.

— На прошлой неделе я встретилась с цыганкой, — вдруг сказала принцесса Уэльская. — Она предсказала мне судьбу. Я не хотела слушать, но она настояла. Цыганка сказала, что в моей жизни скоро произойдут великие события. Я потеряю мужа, уеду за границу и найду себе другого супруга.

Леди Шарлотта содрогнулась. Разве можно говорить о смерти правящего монарха? Это же измена! Но Каролине было все равно. Она была готова десять раз на дню совершить измену, если только этим можно будет досадить регенту.

— Поехать за границу... — продолжала она. — Попутешествовать... Я об этом всегда мечтала. Мечтала о приключениях в удивительных странах... о встречах с людьми... с людьми, которые станут моими друзьями. А почему бы мне не отправиться в путешествие? Что меня здесь держит? По правде сказать, леди Шарлотта, мне опротивела эта страна. Я здесь никогда не была счастлива... если не считать рождения Шарлотты. Но потом ее у меня отняли. Я с ней не вижусь. Можно сказать, у меня вообще нет дочери. Право, за границей я была бы счастливее.

И она принялась рассуждать о дальних странах. Леди Шарлотта поддерживала этот разговор. По крайней мере, это отвлекало госпожу от мыслей о неучтивости русского царя.

Принц Оранский приехал в Англию. По сравнению с Ф., с которым Шарлотта уже вовсю переписывалась, он показался ей еще более непривлекательным, чем раньше.

— Я не выйду за него! — заявила Шарлотта Корнелии, которая лишь улыбнулась и сказала, что она тоже так думает.

Дело в том, что Корнелия — сама порой не понимая своих чувств, — старалась всемерно помогать развитию романа принцессы с Ф. и уже решила, что именно ему суждено стать женихом Шарлотты.

Шарлотта писала Мерсер длинные письма, в которых перечислялись многочисленные достоинства Ф.

— Он такой смелый! — писала она. — Я уверена, что если бы мой отец услышал о нашей дружбе и попытался бы прекратить ее, он нашел бы средства ее продолжить.

Княгиня Ольденбургская была позабавлена. И решила обсудить происходящее с Ф., поскольку в ее планы по-прежнему входило расстроить женитьбу принца Оранского на принцессе Шарлотте.

— Дражайший Ф., — сказала она однажды. — Вам бы не хотелось стать супругом английской королевы?

К ее изумлению, Ф. вовсе не пришел в восторг.

— Дело в том, милейшая княгиня, что я не создан для брака.

— О, я знаю, вы не пропустили ни одной хорошенькой женщины в Германии, но, право же, когда-нибудь вам придется остепениться, а где вы найдете более блестящую партию?

— Нигде. Я в этом не сомневаюсь.

— И все же колеблетесь?

— А вы полагаете, что ваш пышнотелый друг отнесется ко мне благосклонно?

— Он, конечно, пышнотелый, но вовсе не мой друг. Милый Ф.! — довольно усмехнулась княгиня. — Шарлотте можно показать, что мы знаем о ее желаниях, а она, если постарается, то сумеет настоять на своем. Разве вы не заметили, как народ любит принцессу и ее вульгарную мать и как не любит этого толстого джентльмена? Я полагаю, ему следует быть очень осторожным, и, надеюсь, у него хватит ума это понять. Так что не отчаивайтесь.

Ф. молчал, и тогда княгиня сказала:

— Мне даже не верится, но, по-моему, вы не очень хотите этого брака.

— Вероятно, я слишком долго был холостяком.

— Боже правый, неужели вы до сих пор страдаете по мадам Рекамье? Но ведь это ледышка! Она считает себя знаменитой, но вся ее слава — пшик!

Принц не пожелал обсуждать с Екатериной единственную женщину, которую он в своей жизни любил... хотя любовным утехам он предавался с очень многими.

— Меня привлекают в Шарлотте ее молодость и наивность, — признал Ф.

— А она увлечена вами еще больше, чем вы ею. Это должно быть вам так приятно! Подумайте, мой дорогой Ф. Не отметайте столь удивительную возможность... ну, хотя бы просто ради забавы! Признайтесь, что вас это забавляет.

С этим Ф. моментально согласился.

Узнав о том, что дочь легкомысленно заводит знакомства и, несмотря на сокращение встреч с княгиней Ольденбургской, умудряется поддерживать с ее помощью дружбу с нежелательными людьми, регент решил поторопиться со свадьбой.

Принц Оранский теперь явно питал к Шарлотте нежные чувства; они часто виделись, и хотя он был ей не противен, эти встречи принцессу совершенно не воодушевляли. Обсуждая создавшееся положение с очередным нищим принцем — из тех, что почитали за великое счастье быть в свите русского царя, — Екатерина заявила, что если бедной принцессе не помочь, властный отец заставит ее заключить этот брак.

— Бедное дитя, — пробормотала княгиня. — Она этого так не хочет!

— Насколько я слышал, мать принцессы тоже против брака, — заметил принц.

— Ее мать против всего, что по нраву регенту. У кого еще такие родители? Я чувствую себя обязанной помочь бедняжке. Принц Оранский — хилый юнец. Он ей не пара. Кто-то должен спасти бедную девочку от него.

— Например, Ваше Императорское Высочество?

— Если никто другой не пожелает, придется мне сделать, что в моих силах... А вы, между прочим, всегда уверяли, будто бы на все готовы ради меня!

— Вы знаете, что можете располагать мной по своему усмотрению.

Княгиня рассмеялась и легонько похлопала принца по руке.

— Малыш Оранский не в состоянии сделать какое-нибудь дело, предварительно не выпив. До моего слуха дошли рассказы, будто бы его несколько раз видели совершенно пьяным.

— А какой джентльмен этим не грешит?

— Но Шарлотте эта привычка кажется отвратительной. Вы бы слышали ее рассуждения о званом обеде, на который она была приглашена отцом! В конце обеда регент, его брат, герцог Йоркский, и кое-кто еще из гостей не могли стоять на ногах. Йорк вообще упал со стула и до крови расшиб голову, а, пытаясь встать, схватился за скатерть, и все упало со стола на пол. Шарлотта призналась, что ей стало очень неприятно, и что пьянство — самый страшный порок, какой только может быть, и она не потерпит мужа-пьяницу.

— Принцесса — пуританка.

— В том, что касается пьяниц — да, а юный Билли из Голландии падок на спиртное. Шарлотте следовало бы это узнать.

— Но кто-нибудь ей наверняка сообщит.

— Услышать, это не то, что увидеть. Наш долг показать ей пьяного принца Оранского.

— Наш долг?

— Да, наш святой долг, — серьезно ответила княгиня. — А коли так, то... пойдите с ним на скачки. Пусть он там хорошенько повеселится. И позаботьтесь о том, чтобы он вернулся назад... смертельно пьяным. И чтобы об этом потом все говорили.

Принц поклонился.

— Я всегда к услугам Вашего Императорского Высочества, — сказал он. — Я позабочусь о том, чтобы принцесса Шарлотта увидела, как Тощий Билли злоупотребляет спиртным.

— Я знала, что могу на вас положиться.

Шарлотта была разгневана.

— Вот что я вам скажу, Нотте, — заявила она. — Я не выйду замуж за пьяницу. Вы представляете, он приехал со скачек в полном беспамятстве! Хорошего мужа мне подобрали! Нет, я за него не пойду!

Корнелия старалась ее успокоить.

— Ваше Высочество, вы должны проявить твердость. Я уверена, что тогда вы сможете сами выбрать себе супруга.

— Я немедленно напишу милому Ф. Я скажу, что не собираюсь терпеть пьяного Оранского. Как только письмо будет готово, вы отнесете его вашей подруге и посмотрите, нет ли у нее письма для меня. Корнелия, я посылаю ему мое кольцо с рубином. Посылаю в залог моих чувств, ибо мне кажется, глупец не верит в их серьезность.

— А вы сами, Ваше Высочество?

— Конечно, верю! — воскликнула Шарлотта. — Серьезнее не бывает.

«Что ж, — подумала Корнелия, — тогда нет греха в том, что я им посредничаю».

Но на самом деле она поступала так потому, что иначе Шарлотта стала бы разговаривать с ней ледяным тоном, а этого Корнелия вынести не могла.

Она облегченно вздохнула, когда к принцессе явились Броугхем и Уитбред. Корнелия провела их к принцессе и спросила, не желает ли Ее Высочество, чтобы она присутствовала при аудиенции.

Шарлотта замялась, и джентльмены решили, что Корнелии лучше остаться. Она поможет принцессе советом, ведь Ее Королевскому Высочеству наверняка нужны друзья, на которых можно положиться.

— Если вы выйдете замуж за принца Оранского, принцесса Уэльская скорее всего уедет из Англии, — сказал Броугхем.

— Уедет из Англии?! — вскричала Шарлотта.

— Да, Ваше Высочество. Она говорит, что живет здесь исключительно ради вас. С ней так плохо здесь обращались и так ее унижали, что она хочет уехать. Но пока принцесса нужна вам, она будет рядом. Однако если вы станете женой голландского принца, то тем самым перейдете в стан ее врагов, и это подвигнет вашу мать принять решение об отъезде.

— Я никогда не перейду в стан ее врагов! — вскричала Шарлотта. — О, прошу вас, заверьте ее в моей нерушимой любви!

— Я это сделаю, — сказал Броугхем, — но лучшим доказательством послужит ваш отказ от брака с голландцем.

Глаза Шарлотты вспыхнули. Значит, она не одна! С ней ее мать... и друзья матери!

— Пожалуйста, скажите маме, — попросила принцесса, — что я часто о ней думаю. Я очень тронута, узнав, что она из-за меня остается здесь. Если мама меня покинет, я буду безутешна. Пожалуйста, передайте ей это!

Джентльмены ушли, сочтя, что им удалось добиться определенного успеха.

Корнелия же лишний раз смогла сказать себе, что, помогая Шарлотте в ее тайном романе с Ф., она делает благое дело.

Шарлотта получила записку от принца-регента. Он не видел причины откладывать свадьбу и считал необходимым назначить дату. Кроме того, он прилагал список гостей, которых следует пригласить. И добавлял, что если Шарлотте не захочется кого-нибудь видеть, она может его вычеркнуть.

Шарлотта внимательно изучила этот список. В начале указывалось ее имя, имя жениха и регента.

А о матери не было даже упоминания! Значит, они собирались устроить свадьбу, но не желали пригласить мать невесты!

В приливе храбрости Шарлотта вспомнила о своих друзьях — о маме, Броугхеме и Уитбреде, схватила ручку и вычеркнула имя Вильгельма, наследного принца Оранского.

Она ждала, что принц-регент разгневается. Но ничего не произошло.

Может, он просто не видел списка? Или предпочел не обращать внимания на ее поступок, сочтя его неуместной и нелепой выходкой?

Однако Шарлотта не могла сидеть сложа руки. Если она не хочет, чтобы ее заставили выйти замуж, она должна действовать!

Вильгельм запросто приезжал в Ворвик-хаус — это вошло у него в привычку. Шарлотта виделась с ним каждый день и все больше убеждалась в том, что ей не хочется выходить за него замуж. Она по-прежнему считала его пьяницей, и порой ей было совершенно ясно, что он приехал с похмелья. А однажды принц явился в неопрятном виде, и Шарлотта не сомневалась, что он пришел после попойки.

Когда-то она сетовала на то, что его не поселили в одном из королевских дворцов или в Карлтон-хаусе, а предоставили комнаты на Клиффорд-стрит, в доме, первый этаж которого занимал портной. Теперь же Шарлотта была только рада.

«Так ему и надо!» — думала она.

Оранский большего не заслуживал, и если Леопольду Саксен-Кобургскому пришлось жить над лавкой зеленщика, то Оранский вполне поживет на Клиффорд-стрит. Однако потом Шарлотта спешила напомнить себе, что она давно перестала думать о Леопольде, ведь милый Ф. гораздо интереснее.

Принцесса приняла решение. Она не выйдет за принца Оранского. Помощь друзей придаст ей храбрости. Ведь у нее есть мать и друзья матери...

В тот день Шарлотта приняла жениха совсем неласково. Принц Оранский немного удивился: он же не понимал, что она настроилась на разрыв.

— Вы сегодня не в духе, Шарлотта, — заметил он.

— Я часто бываю не в духе, — ответила она.

— Вы, как всегда, откровенны, — принц улыбнулся, давая понять, что ему это нравится.

— Я думаю о моей матери. Вам ведь известно, что мне не разрешают с ней видеться, когда я пожелаю. Я должна спрашивать разрешения. Вы считаете, что со мной можно так обращаться?

Вопрос Шарлотты смутил принца. Ему хотелось ей угодить, но он боялся, что его слова дойдут до ушей регента, и важный джентльмен рассердится. Вильгельм трепетал перед величественным регентом, который, правда, порой разговаривал с ним очень дружелюбно, но все равно властно. Будущий тесть мог и пошутить. Он обожал давать людям прозвища и окрестил Вильгельма «Лягушонком». Вильгельм не был уверен, что ему это нравится, но поскольку подразумевалось, что регент говорит так любя, он не стал возмущаться. Да и как можно было возмутиться? Пока они с Шарлоттой не поженились, он должен быть у регента на хорошем счету. Потом, вернувшись в Голландию, он будет чувствовать себя свободнее.

— Я уверен, что ваш отец знает, как лучше, — дипломатично ответил Вильгельм.

Шарлотта бросила на него испепеляющий взгляд. Безвольный Вильгельм! Недаром у него совсем нет подбородка! Тощий Билли, Лягушонок! Господи, какого же ужасного жениха ей подыскали... а ведь на свете есть такие принцы, как Ф. и... Леопольд!

— Когда мы поженимся, — сказала Шарлотта, — я надеюсь, что смогу видеть маму, когда мне заблагорассудится.

— Я уверен, что после свадьбы ваш отец не будет возражать.

— Мы будем принимать ее у себя, если она захочет приезжать к нам в гости. Вы с этим согласны?

— По-моему, мы не должны разрешать ей приезжать в наш дом.

— Вы не хотите пускать в дом мою мать?

— Мне кажется, это было бы неразумно, Шарлотта.

— Что ж, если вы не согласны принимать у себя мою маму, я не выйду за вас замуж.

Вильгельм изумился. Но Шарлотта уже распалилась. Теперь ее уже было не остановить.

— Насколько я понимаю, вы хотите, чтобы я после свадьбы какое-то время жила в Голландии, да?

— Часть времени — да. Это необходимо.

— Тогда позвольте мне сразу же заявить вам, что у меня нет намерения покидать Англию... вообще. Мое место здесь, и я никуда не уеду.

— Ваше место рядом с супругом.

— Может быть, но поскольку мое место в Англии, я не выйду за человека, который должен жить в другой стране.

— Шарлотта, что вы хотите этим сказать?

— Я думала, что выразилась вполне определенно. Но, видимо, ошиблась. Я изложу свои мысли на бумаге. Да, так будет лучше всего. Я напишу вам, и вы поймете, что я имела в виду.

Ошеломленный принц Оранский уехал из Ворвик-хауса. «Шарлотта — такая странная девушка!» — думал он. Порой ему казалось, что она такая же сумасшедшая, как ее мать.

К Шарлотте приехал ее любимый дядя Август, герцог Суссекский.

Он узнал, что у нее не так все гладко с принцем Оранским.

— Дело в том, — заявила Шарлотта, — что он мне не нравится. Он не в моем вкусе, и, кроме того, я не желаю уезжать из Англии.

Дядя Август одобрил ее решение.

— Боюсь, что твой отец просто хочет выпроводить тебя из страны. Вот почему он так ухватился за этот брак. Ему не нравится твоя популярность. Кроме того, ты же знаешь, он хочет развестись с твоей матерью и мечтает о наследнике.

Шарлотта обиделась и рассердилась. А она-то думала, что он все-таки ее любит! Но — нет, оказывается, он просто притворяется, чтобы выдать ее замуж за Вильгельма и спровадить в Голландию.

— Я никуда отсюда не уеду, — решительно сказала Шарлотта.

— Ты права, — откликнулся дядя. — Ты не должна уезжать. От того, останешься ты здесь или нет, зависит твое будущее. Смотри, если ты уедешь, то потеряешь корону. Тебе нужно остаться, но в то же время нельзя сердить отца. Я беспокоюсь о его здоровье. Оно у него не очень хорошее, ты сама знаешь.

Как это похоже на дядю Августа! То он всей душой за нее, то начинает поддерживать брата. Когда-то он женился на Августе и от всего отказался ради нее. Но это продлилось недолго, они с Гузи давно расстались...

Это их сын, Август д'Эсте, заглядывался на Шарлотту.

Он был довольно мил, и Шарлотта не сомневалась, что ему хотелось бы на ней жениться. Но юноша слишком походил на своего отца, а она мечтала не о таком муже. Нет, ей нужен сильный мужчина. Такой, как Ф., или... или, как Леопольд. Ах, но до чего глупо думать так о нем! Какой же он сильный? Предпочел удрать, испугавшись гнева ее отца. Нет, ей нужен принц, который был бы готов жить в Англии и стать супругом королевы. Она сама выберет себе мужа, и если Ф. предложит ей свою руку — и им можно будет пожениться, — она согласится.

«Да, с превеликим удовольствием!» — горячо уверяла себя Шарлотта и отказывалась думать о красивом юноше, который показался ей таким желанным, когда помогал сесть в карету возле входа в гостиницу «Пултени».

Но если дядю Августа нельзя было воспринимать всерьез, то Броугхем и Уитбред оказались людьми иного толка!

Они тоже приехали к принцессе. Им стало известно, что она хочет порвать с принцем Оранским. Может быть, она позволит им составить письмо, в котором будет содержаться отказ?

Шарлотта зашла слишком далеко, пути к отступлению не было. Да и потом... она ведь решилась!

И вот потрясенный принц Оранский прочел, сидя в комнате на Клиффорд-стрит, письмо невесты, в котором она отказывала ему, да еще в таких выражениях, которые мог употребить только юрист... как, собственно говоря, на самом деле и было.