Долг и страсть

11

Конечно, это оказалась не квартира. Это был великолепный трехэтажный особняк на Лонг-Айленде.

— С квартирой у моей охраны возникли бы сложности, — объяснял Саид, показывая ей многочисленные роскошные комнаты с высокими потолками. А глава службы безопасности до сих пор не мог простить ему той безответственной выходки, когда он ускакал в пустыню вдвоем с Мей. — Ну, что скажешь? — спросил он.

Мей обвела медленным взглядом парадную гостиную. Повсюду стояли желтые и синие цветы — шафранные розы и лимонные фрезии, перемежаемые индиговыми вспышками ирисов, — напоминая о букете, который Саид преподнес ей, когда впервые пытался…

Что? Соблазнить ее? Мей отвернулась, чтобы он не заметил выражения ее глаз. Было ли это его единственным намерением? Возможно, признала она, но из этого выросло нечто большее. Вряд ли вы станете делить с женщиной дом, если у вас на уме только секс.

— Мне очень нравится, — сказала она, надеясь, что голос звучит не слишком печально. Ведь они всего лишь играют в дом, и не стоит забывать об этом. Но в моменты, подобные нынешнему, сделать это нелегко.

Мей с восторгом посмотрела на два белых дивана с травянисто-зелеными подушками и низкий кофейный столик из полированного дуба.

— Все выглядит совершенно новым, — одобрительно заметила она.

— Потому что так и есть.

Мей вскинула брови. Одному Небу известно, сколько нужно платить в месяц за такой дом! Она задала вопрос, который пугал ее больше всего.

— На какой срок ты его снял?

Немного помедлив, Саид спокойно ответил:

— Я его не снял. Купил.

— Купил?! Что, вот так взял и купил? — недоверчиво спросила она и поняла, как нелепо это звучит. Для такого богатого человека, как Саид, это ерунда.

Он заметил ее замешательство.

— И в целях безопасности вся мебель должна была быть новой…

— Чтобы никто не успел заложить за диван взрывчатку? — пошутила Мей и тут же пожалела о сказанном.

— Что-то вроде этого, — уклончиво подтвердил он.

— Прости. Я сказала глупость.

Саид улыбнулся.

— Как великодушно с твоей стороны, Мей!

Когда он так улыбался, она забывала обо всем на свете.

— Значит, ты купил дом, — медленно заключила она.

— Ну, честно говоря… ничего из того, что мне пришлось осмотреть… — Саид вспомнил изумление домовладельцев, когда он появлялся в сопровождении телохранителя, — даже близко не подходило…

— К дворцовым стандартам? — усмехнулась Мей.

Как он любил, когда она вот так поддразнивала его!

— Ммм… — Он подавил желание, которое в течение всей недели не переставая бурлило в нем, и закончил: — Как бы то ни было, это неплохое капиталовложение.

Неплохое капиталовложение. Конечно. Кажется, именно так богатые становятся еще богаче: они вкладывают свои капиталы.

— Прекрасное капиталовложение, не сомневаюсь, — согласилась Мей.

— У моего телохранителя будет отдельное помещение внизу, — объяснил. Саид, заметив, как напряглись ее плечи, и не понимая, чем это вызвано. — А два верхних этажа целиком принадлежат тебе… и мне.

Мей подавила возбуждение, которое вызвали эти слова. В течение последней недели — а казалось, что прошла целая вечность, — она ни о чем другом и думать не могла. Пыталась представить их совместную жизнь в квартире. Неужели это действительно будет? Неужели Саид сам позаботится обо всем? А затем приведет ее туда, чтобы жить вместе. Поскольку, когда она предложила просто время от времени навещать его вечерами или оставаться на ночь, он быстро и надменно отверг предложение.

— Я не хочу, чтобы ты приносила с собой чемоданы с одеждой или имела одну зубную щетку в своей квартире, а другую — в моей. Ты будешь жить со мной, Мей.

Как долго? — хотелось выкрикнуть ей, но она взяла себя в руки. Она не должна требовать от него того, чего он не в состоянии дать.

— Мей! — прорвался сквозь глубокую задумчивость нежный голос Саида.

Его поцелуй был неистовым, страстным, долгим и будил в ней страстное желание. Затем он посмотрел на молочно-белое лицо Мей, на котором светились сапфиры глаз, и испытал какое-то незнакомое чувство. Мне хочется доставить удовольствие моей Мей, понял он. Такое удовольствие, о котором она не могла и мечтать. Саид улыбнулся в предвкушении этого.

— А теперь пойдем, я покажу тебе спальню.

Она взяла протянутую руку и почувствовала себя на удивление смущенной, когда он ввел ее в бело-голубую комнату, центром которой была огромная кровать.

Саид внимательно наблюдал за ней.

— Мей, — ласково спросил он, — почему ты краснеешь?

Она, конечно, не собиралась признаваться, что его улыбка заставила ее почувствовать себя… Она тряхнула головой, осознав смехотворность своей мысли. Девственницей в первую брачную ночь. Какие глупости!

Он опять заключил ее в объятия, и Мей беспомощно обмякла в них.

— Наконец-то! — низким голосом произнес Саид.

Он раздевал ее медленно, с бесконечной нежностью. Пальцы ласкали и дразнили ее, расстегивая сарафан и осторожно стягивая с тела. А затем — так, словно впереди у них была целая жизнь, — он освободил ее от кружевного лифчика и, скользнув подушечками больших пальцев по бедрам, отчего Мей затрепетала, снял шелковые трусики.

— А теперь позволь рассмотреть тебя, — мягко потребовал он.

Она должна была бы испытывать стеснение, стоя совершенно обнаженной перед полностью одетым Саидом. Но разве могла Мей чувствовать что-то, кроме гордости, под этим горячим одобрительным взглядом? Она невольно расправила плечи, и это движение подчеркнуло соблазнительность ее полной груди.

— Пойдем в постель, — хрипловато произнес Саид, — ты вся дрожишь.

Да, она дрожала, но дрожь не имела никакого отношения к холоду. Это была дрожь нетерпения и предвкушения.

Саид начал медленно развязывать галстук. Затем неспешно снял серый пиджак и повесил его на спинку стула.

Ну давай же, мысленно торопила она. Давай!

Но если он и заметил неукротимый голод в ее глазах, то не придал этому никакого значения. Не отрывая взгляда от ее лица, он начал расстегивать рубашку. А затем, аккуратно повесив ее поверх пиджака, расстегнул пояс.

— Ты мог бы зарабатывать стриптизом, — гортанным голосом заметила она, не в силах больше сдерживаться.

Он улыбнулся.

— Ты тоже. Значит, мы могли бы делать это вместе.

У Мей на мгновение защемило сердце при иллюзорном, неверном слове «вместе». Однако печаль ушла, стоило Саиду лечь рядом.

— Только ты и я, — прошептал он и, накрыв ее грудь ладонью, почувствовал, как в ответ на прикосновение отвердел сосок. — Как тебе это нравится?

— Что — это? — Мей шутливо указала кивком на свою грудь, где темнела его смуглая рука.

Но Саид покачал головой и с нежностью произнес:

— Нет, я имею в виду тебя и меня.

— Ах, это! — Она собиралась отпустить легкомысленное замечание, которое смогло бы оградить ее от возможной боли разочарования, но прочла в его глазах такую искренность, что поняла: сейчас он ничего не таит от нее. Разве это не заслуживало ответной искренности? — О, это дороже рубинов! — с чувством проговорила Мей.

Застонав, Саид опустил губы туда, где только что была его рука, и жадно сомкнул их на ожившем розовом соске. Он спрашивал себя, будет ли когда-нибудь эту грудь сосать ребенок. Ребенок, который не будет его ребенком!

— Мей! — снова застонал он, и движение его языка заставило ее содрогнуться.

Поддавшись непреодолимому желанию, она скользнула рукой вниз по мускулистым бедрам и замерла, найдя то, что искала.

— Мей!

Он испытал странную слабость. Когда Мей начала осторожно ласкать его, глаза Саида закрылись, а голова откинулась на подушку. Никогда с тех пор, как его впервые знакомили с удовольствиями плоти, не позволял он женщине так прикасаться к себе.

— Перестань! — взмолился Саид.

— Тебе не нравится? — невинным тоном спросила Мей.

— Нравится. — Он ласково сомкнул руку на ее запястье и остановил Мей. — Слишком нравится.

Она вдруг осознала, как наслаждается его мечтательной беспомощностью. Его попытками взять себя в руки. Мей вдруг почувствовала себя сильной. Равной ему.

— Так в чем же дело? — прошептала она в его губы.

— Предполагалось, что мы будем заниматься любовью традиционным способом, — строго сказал он.

— И никаких демонстраций того, что у меня имеется некоторый опыт и ты не первый мой любовник?

Саид отметил, что теперь в ее тоне нет ни тени легкомыслия. Ничего, кроме печального оттенка неуверенности, порожденного опасением, что он может осудить ее. И это моментально рассеяло готовые выплыть наружу черные тучи ревности. Он приподнял ее подбородок так, чтобы их взгляды встретились.

— Ты далеко заводишь меня, Мей, — сказал он. — Иногда слишком далеко.

— Ты чуть с ума не сошел, когда узнал, что я принимаю таблетки!

Глубоко вдохнув, он заставил себя сохранять спокойствие.

— Те грубые слова, которые я сказал там, в Эль-Джаре, были вызваны… ревностью. — Саид буквально выплюнул последнее, чуждое для него слово. — Меня мучило то, что я не первый твой любовник…

— И меня мучило то, что я у тебя не первая, — мягко сказала Мей. Какой смысл скрывать от него правду?

Саид шумно выдохнул, припоминая ощущение новизны, жизненной энергии и небывалой силы, которое оставила их первая встреча в пустыне.

— Я чувствую себя так, словно я у тебя первый, — сказал он.

— А я так, словно первая у тебя, — прошептала Мей.

— Из всех женщин, что у меня были, только тебя я могу назвать ровней, Мей. Ты живешь совсем по другим правилам, нежели женщины моей страны, и вся твоя жизнь сделала тебя такой, какая ты есть. И именно такой ты мне нравишься.

Только она могла заставить его обегать полгорода в поисках жилья для них, чем он привел в замешательство Клайва Дорсета и в ярость — телохранителя!

— Как, а разве ты не любишь, когда твои женщины послушны тебе? — поддразнила его Мей и удивилась: почему вдруг на его лице отразилась горечь?

А он подумал о незнакомой женщине, которая когда-нибудь станет его женой, и поспешил перевести взгляд на Мей — такую бледную и такую красивую, с пепельными волосами, рассыпавшимися по подушке.

Саид покачал головой.

— Я никогда не хотел покорности от тебя, Мей. Никогда.

Все мысли, сомнения и вопросы покинули Мей, когда Саид начал ласкать ее. Она обвила его руками, целуя шею, теплые плечи.

Саид чувствовал, что не хочет отпускать ее никогда, что готов всю жизнь скользить подушечками пальцев по атласу ее кожи, исследовать каждый изгиб тела. Для него это было новое ощущение: стремление продлить ожидание до тех пор, пока желание не достигнет таких головокружительных высот, что ни он, ни она уже будут не в состоянии противиться ему.

— Саид! — задохнулась Мей, когда его искусные прикосновения погрузили ее в омут эротических ощущений, которых ей никогда не доводилось испытывать, таких острых, что, если он не… — Саид!

— Ммм?..

Какое непередаваемое удовольствие доставляло ему лицезрение лежащей рядом с ним Мей, покорной, бессильной сопротивляться! Вид женщины, жаждущей его, еще никогда не заставлял биться сердце так, словно это действительно происходит впервые! Саид чувствовал, что еще немного — и она будет умолять его, но понимал также, что это оставит у него горький привкус. Поскольку он так же находился в ее власти, как и она — в его.

— Пора, — прошептал Саид в ее волосы.

Он вошел в нее не с такой неистовой силой, как впервые, в пустыне, когда казалось, что он умрет, если немедленно не соединится с ней. Они двигались слитно и синхронно; изящные изгибы белого тела дополняли и подчеркивали твердые четкие линии смуглого. Каждое его проникновение вызывало в Мей глубинный трепет, и все ее тело, казалось, светилось.

Саид чувствовал, что его захлестывает темная волна эротического ликования, и ему пришлось проявить все самообладание, чтобы удерживаться на краю. До тех пор пока ее спина вдруг не изогнулась, Мей не замерла, а затем не забилась в шелковых сетях восторга.

Только тогда он дал себе волю, и из самой глубины его души вырвался стон. Его тело сотрясали судороги удовольствия, до тех пор пока голова обессиленно не упала на мягкую грудь Мей.

Они продремали большую часть дня, а затем снова занялись любовью. И снова. И снова. И так до тех пор, пока Мей, усевшись на кровати со спутанными волосами, рассыпавшимися по плечам, не сказала:

— Саид!

— Ммм…

— Я голодна.

— Голодна? — Мысль о еде даже не приходила ему в голову — посреди такого пира чувств?! К тому же его наставник, когда их с Саидом отправили на несколько дней в пустыню, научил его сутками обходиться без еды, довольствуясь глотком воды и тем, что попадется под руку. Это было необходимое для жизни умение, которое могло пригодиться в любой момент.

— Как волк! — пожаловалась Мей.

Саид откинулся на подушки.

— Хочешь, чтобы мы позвонили и заказали еду?

Она собралась сказать «да», но затем кое-что вспомнила и промолчала. Ведь они пытаются стать обыкновенной парой, не так ли? А у обыкновенной пары, только что переехавшей в новый дом, нет свободных денег, которые можно выбросить на ветер.

— Нет. Давай приготовим что-нибудь здесь, — сказала Мей и отбросила волосы назад. — Ты ведь помнишь, я привезла с собой кучу продуктов?

Саид пожал плечами и довольно улыбнулся.

— Все, что бы ты ни приготовила, покажется мне пищей богов.

Мей сделала было движение, чтобы встать, но затем нахмурилась, поняв, что заранее согласилась с тем, что готовить должна она.

— Почему бы тебе не приготовить какую-нибудь еду?

— Мне? — спросил он. — Мне?!

— Да, тебе. Я же не требую, чтобы ты бегал голым по Лонг-Айленду. Просто сделай по чашке чаю и по бутерброду.

— По чашке чаю и по бутерброду, — повторил Саид с низким рычанием; будь он проклят, если признается, что никогда в жизни ничего не готовил!

Он спустил ноги с кровати и в чем мать родила встал перед ней. В черных глазах мелькнул насмешливый вопрос, когда Саид заметил, что Мей слегка надулась. Чисто провокационным жестом он положил руки на бедра.

— Уверена?

Мей облизнула губы. Значит, он, используя свою сексуальность, хочет увильнуть от приготовления бутерброда для нее? Куда же делось равенство?

— Совершенно уверена, — твердо ответила она, однако тут же легла на живот, чтобы он не заметил, как вдруг налились ее груди.

Саид отсутствовал так долго, что Мей уже подумывала, а не заснул ли он в кухне. Наконец он вошел с подносом в руках, однако так и не удосужившись одеться!

К удивлению Мей, бутерброд оказался вполне съедобным.

— Совсем неплохо, Саид! — воскликнула она.

Он бросил на нее свирепый взгляд.

— Не говори со мной свысока, Мей.

— У меня этого и в мыслях не было!

— О нет, было! — Его глаза сверкнули. — Вовсе не нужно быть кулинарным гением, чтобы отрезать два кусочка хлеба и положить между ними салат!

Очко в пользу Саида, с невольным восхищением подумала Мей, откусывая от самого вкусного бутерброда в своей жизни.