Долг и страсть

2

Словно в тумане она вышла из «Хилтона» и сама нашла такси, но впоследствии не смогла бы припомнить ни одной детали поездки. Только когда машина затормозила у дверей ее дома в Гринпойнте, сознание Мей начало проясняться, и она попыталась освободиться от воспоминаний о мужчине с гордым и чувственным лицом.

Она открыла дверь и, войдя в квартиру, положила сумочку на столик, радуясь, что наконец-то оказалась дома. И в безопасности.

Мей любила свою квартиру — это было первое приобретенное ею имущество. Квартира находилась на третьем этаже старинного дома с высокими потолками. Но, как всякий новичок в деле покупки недвижимости, Мей погорячилась: выплаты оказались непосильными, и ей пришлось пустить к себе соседку — Мону.

Мона работала в небольшой газетке и называла себя квартиранткой Мей, на что та никак не соглашалась, ценя равенство во всем.

— Нет, мы соседки, — настаивала она.

Это был типичный девичий дом, полный ярких красок в общих помещениях и хаоса — в спальне Моны. Как ни старалась, Мей так и не смогла побороть хронической неряшливости Моны и в конце концов оставила тщетные попытки.

Вешалка в холле была скрыта пестрой ширмой из деревянных планок, гостиная заставлена вазами с дешевыми цветами, купленными на рынке, а ванная так набита разнообразными лосьонами и кремами, что напоминала парфюмерный прилавок в большом универмаге.

— Кто-нибудь дома? — крикнула Мей.

— Я в кухне, — донесся до нее приглушенный ответ.

И Мей направилась туда, найдя соседку уплетающей шоколадный бисквит и запивающей его кофе. Ее дежурная еда и мой кофе, подумала Мей, в то время как Мона улыбаясь доставала вторую чашку.

— Кофе?

Мей покачала головой.

— Нет, спасибо. Думаю, мне нужно что-нибудь покрепче.

Соседка удивленно подняла брови.

— Но ведь ты только что со свадьбы!

— И за целый день едва пригубила шампанского, — мрачно проговорила Мей.

Она специально избегала крепких напитков, чтобы сохранить рассудительность, — и, только посмотрите, как вела себя на площадке для танцев! Вздохнув, Мей достала из холодильника бутылку и налила себе красного вина.

— У тебя все в порядке? — с любопытством спросила Мона.

— А почему должно быть иначе?

— Ты кажешься немножко… я не знаю… напряженной, что ли.

Напряженной? Мей безо всякого удовольствия отпила вина и взглянула на свое отражение в зеркале, висящем на стене кухни. Лицо было неправдоподобно бледным. Она выглядела так, словно увидела привидение. Или, может быть, волшебное видение…

— Да, наверное, — медленно проговорила Мей.

— Но почему? Свадьба была ужасной?

— Нет, прекрасной, — мечтательно протянула Мей. — Самой прекрасной из всех, на которых мне приходилось бывать.

— Тогда почему у тебя такая вытянутая физиономия?

Мей присела к кухонному столу и со стуком поставила на него бокал.

— Действительно, это глупо… — Она посмотрела в светящиеся искренним сочувствием карие глаза Моны. — Я говорила тебе, что лучший друг мужа Джекки — будущий эмир?

Глаза у Моны округлились.

— Ты пудришь мне мозги, верно?

Мей покачала головой, и на ее губах появилась кривоватая улыбка. И впрямь звучало немного неправдоподобно.

— Нет. Я говорю правду. Он наследник престола в княжестве под названием Эль-Джар. Это где-то в Юго-Западной Азии.

— Ты еще скажи, что он потрясающе красив и богат в придачу!

Мей вздохнула.

— Да, так и есть. Он, пожалуй, самый совершенный из мужчин, которых мне приходилось видеть. Высокий, с темно-оливковой кожей, с мускулистым телом и с гордым профилем.

— Ах-ах-ах!

— Нет, это действительно так! Он просто сказочный. Я танцевала с ним… — Голос подвел ее при воспоминании о том, в какой дразнящей близости находились их тела. — Танцевала с ним, и…

— И что?

— И… — Совсем ни к чему рассказывать о легком помешательстве на площадке для танцев. Мей подняла взгляд и увидела приоткрытый рот Моны.

— О. Мей, ты ведь не…

Она заморгала, поняв, о чем подумала соседка.

— Нет, конечно нет! Не думаешь же ты, что я способна, познакомившись с мужчиной на свадьбе, через несколько часов прыгнуть к нему в постель! — с негодованием выпалила Мей. Но разве мысленно ты так не поступила? — насмешливо спросил у нее внутренний голос.

Мона сочувственно смотрела на Мей.

— Так в чем же дело?

— Он… ну, он предложил мне выпить, после того как уедут невеста с женихом, — пояснила она.

— И в чем проблема? Ты, конечно, сказала «да»?

— Нет, — срывающимся голосом произнесла Мей, так до конца и не поверившая, что ей хватило духу сделать это, — я отказалась.

Мона ошеломленно покачала головой.

— Ты меня убиваешь! Он великолепен, он королевских кровей — и ты его отвергла! Почему, ради всего святого?

— Не знаю. — Мей снова вздохнула. — Ну, может быть, не совсем так. Я только хотела это сделать. Против него совершенно невозможно устоять…

— Для мужчины это всегда считалось плюсом, разве нет?

— Но он ни за что не захочет связывать себя, я знаю. Это написано у него на лице!

Мона недоверчиво уставилась на нее.

— Не захочет связывать себя? — переспросила она. — Я не верю своим ушам! Мей, ты один раз потанцевала с парнем и уже говоришь об обязательствах? И это ты, женщина, которая поклялась не выходить замуж…

— По крайней мере до тридцати пяти лет! — с жаром подтвердила Мей. — К тому времени я уже чего-то достигну в жизни. В наши дни люди живут дольше, поэтому есть смысл по возможности откладывать столь решительный шаг.

— Очень романтично, — заметила Мона.

— Очень практично, — сухо возразила Мей.

— Тогда к чему все эти разговоры об обязательствах? Вернее, об их отсутствии?

Мей в задумчивости отпила из бокала. Она сама этого не знала. Может быть, потому, что не хотела приумножать и без того несметное множество брошенных женщин.

Но если она скажет Моне, что Саид обладает опасным могуществом, которое одновременно и привлекает, и отталкивает ее, не покажется ли это пустым звуком? А боязнь, что он может разбить ей сердце, — надуманной?

Мона совершенно справедливо может возразить, что Мей совсем не знает этого будущего эмира. Но ведь она проницательна особенно в том, что касается Саида. Она чувствует это нутром, но объяснить не в силах.

Мей влюблялась лишь дважды в жизни. Ее университетский роман длился не больше года. А затем, едва начав работать в агентстве, она девять месяцев встречалась с главным бухгалтером — до тех пор, пока однажды вечером не поняла, что он не склонен к моногамии. Может быть, виной всему была уязвленная гордость, но с тех пор она стала осторожнее и рассудительнее относиться к мужчинам.

— Не хочешь посмотреть фильм? — спросила Мона, взглянув на кухонные часы. — Сейчас как раз должен начаться.

Мей покачала головой. Какой смысл смотреть фильм, если перед глазами неизменно стоит только одно — самое прекрасное, таинственное и гордое лицо из всех, что ей приходилось видеть?

— Нет, спасибо. Я, наверное, приму душ, — зевнув, сказала она.

Чувствуя на себе пристальный взгляд секретаря, Саид мерил шагами огромный номер люкс, расположенный на последнем этаже отеля. За окном, словно сказочная галактика, сверкал огнями город, но он не замечал этого великолепия.

Когда бы Саид ни приезжал в Нью-Йорк, он останавливался в отеле «Хилтон». Роскошный пентхаус всегда оставался за ним, хотя и пустовал большую часть года. Апартаменты были оформлены в соответствии с его вкусами и отличались от его дома в Эль-Джаре, как небо от земли. Светлая деревянная мебель и абстрактные картины. Ему нравилось жить, в смене контрастов между Востоком и Западом, которые — каждый по-своему — тешили две стороны его натуры.

В который раз черные глаза невидяще уставились на море огней, подсвечивающих ночное небо. Немного погодя он повернулся к Клайву Дорсету и вытянул руку в жесте, выражающем смесь беспокойства и недоумения. Его околдовали эти невероятно синие глаза и белокурые волосы, и он никак не мог стряхнуть с себя наваждения. Саид хотел, чтобы сейчас она была здесь, с ним — в его постели. И чтобы он… Саид застонал, и Клайв Дорсет с тревогой посмотрел на него.

— Сэр? — тихо спросил он. — Что-нибудь случилось?

— Я просто не могу в это поверить! — воскликнул Саид и хрипло рассмеялся. — Должно быть, я утратил все навыки!

Клайв улыбнулся, но промолчал. Не его дело — соваться со своим мнением. Его дело — внимательно слушать работодателя и выполнять распоряжения.

Саид перевел лихорадочный взгляд на секретаря, пытаясь выбросить из памяти эту бледную красу. Он чувствовал, как жар желания воспламеняет кровь, заставляя ее звенеть в жилах.

— Ты ничего не говоришь, Клайв!

— Вы хотите, чтобы я говорил?

Саид глубоко втянул в себя воздух; его снова посетило непривычное ощущение, что ему перечат.

— Конечно, — холодно сказал он и, заметив нерешительный взгляд секретаря, тихо выругался на родном языке. — Неужели ты думаешь, что я настолько высокомерен и эгоистичен, что не снесу от тебя правды?

Клайв приподнял темные брови.

— Или моей интерпретации правды, сэр? У каждого человека своя правда.

Саид улыбнулся.

— Действительно. Порой ты говоришь как настоящий эльджарец! Так дай мне твою интерпретацию, Клайв. Почему я потерпел фиаско с этой женщиной? Раньше со мной такого никогда не случалось.

Переплетя длинные пальцы, Клайв задумчиво произнес:

— Всю вашу жизнь каждое ваше желание ловили на лету и моментально выполняли, сэр.

— Не всю. — Глаза Саида зловеще сузились. — Я узнал, почем фунт лиха, в Уэст-Пойнте!

— Да, — терпеливо согласился Клайв. — Но с тех пор как вы возмужали, вы ни в чем не знали отказа, сэр, с этим вы не будете спорить… — Он сделал паузу. — Особенно когда дело касалось женщин.

Саид медленно выдохнул. Может быть, на сей раз его просто раззадорило то, что впервые что-то ускользнуло от него? И ведь влечение было взаимным. Она боролась со своими порывами и желаниями, у него не было ни тени сомнения в этом. Когда он сжимал ее в объятиях, она хотела его с не меньшим пылом, чем он ее. Саид был уверен, что сегодня же будет заниматься любовью с ней, и теперь ощущал во рту незнакомый горький привкус разочарования.

— Как ее зовут? — спросил Клайв.

— Мей… — Но май — коварный месяц, вздрогнув, напомнил себе Саид.

— Может быть, она любит другого? — предположил Клайв.

— Нет. — Саид покачал головой. — У нее нет мужчины.

— Она сказала вам это?

Саид кивнул.

— Почти.

— Может быть, она просто… — Клайв помедлил, прежде чем договорить, — не находит вас привлекательным?

Он снисходительно улыбнулся.

— О, находит. — Саид приложил руку к сильно бьющемуся сердцу. — Еще как находит, — пробормотал он, вспоминая, как она льнула к нему. И ее реакция объяснялась не только сексуальным влечением — впрочем, нельзя отрицать, что и им тоже, — нет, это был голод, усиленный и подчеркнутый утонченной пыткой воздержанием.

Как и у него. Уже давно женщины так не возбуждали его. С тех пор как заболел отец и большая часть ответственности за страну тяжелой ношей легла на плечи Саида. У него просто не было времени предаваться удовольствиям. И ни одна женщина, понял он, не будила в нем настолько сильного желания.

Саид сглотнул. Его шелковые одежды пропитались ароматом ее духов. Это невыносимо!

Он велел слуге приготовить ванну с добавкой бергамотового масла. Оставшись один, Саид разделся и почувствовал себя совершенно раскованным в своей наготе. Его тело было цвета старого полированного дерева, точеные мышцы свидетельствовали о недюжинной силе и энергии.

Это было тренированное тело, хотя нога его ни разу в жизни не переступала порога гимнастического зала; с точки зрения людей вроде Саида, это занятие для самовлюбленных идиотов. Однако длинные мускулистые бедра свидетельствовали о серьезных физических упражнениях.

Особую страсть он питал к верховой езде, которая, как ничто другое, позволяла ему расслабиться. Моменты наивысшей свободы наступали, когда он скакал на своем любимом жеребце по солончакам Эль-Джара и теплый ветер развевал его черные волосы, а ноги крепко сжимали мощные бока Амаша.

Теплая душистая вода сняла часть напряжения, но не все и не надолго. Мей Хадсон и ее светлая красота занимали его мысли, рождая напряжение другого рода. Только огромным усилием воли он подавил вновь охватившее его вожделение. Нет, никогда раньше не терял он контроля над своим телом…

Может быть, подкупить ее? — как-то не всерьез подумал он. Завалить цветами? Или драгоценностями? Он задумчиво потер уже начинающий покрываться щетиной подбородок. Ни одной женщине не устоять перед блеском камней. Выбираясь из круглой ванны, он улыбался, и капельки воды бриллиантами сверкали на его темной гладкой коже.

Саид набросил на себя шелковый халат богатейшего алого цвета и прошел босиком через огромную гостиную в кабинет, где Клайв печатал что-то на машинке. Услышав шаги, тот поднял на него взгляд.

— Сэр?

— Оставь это, — мягко приказал Саид. — У меня есть для тебя другое дело.

— Сэр?

— Узнай, где живет Мей Хадсон. И где она работает.