Драгоценная дочь падшего семейства

13

- Фу, что за вонь? Шарлин, куда ты меня притащила? – возмущается Илай, зажав пальцами нос.

Бодро вылезаю из кареты и приказываю братцу, чтобы тоже выметался.

Джонатан спускается с козел и с суровым видом сканирует территорию на предмет затаившейся опасности.

- Пошли, живей.

Хватаю подростка пока не удумал сбежать за руку и тащу его внутрь старого мрачно выглядящего здания вдоль очереди из плохо одетых и чумазых людей всех возрастов.

Мы только прибыли, но местный директор уже спешит навстречу. Низенький мужчина в очках шокировано таращится на мою расшитую бисером юбку, медленно переводит взгляд вверх и, видимо, узнав по нашим с Илаем физиономиям, кто мы есть, стремительно бледнеет.

- М-молодые господин и госпожа Гарнет…Чем могу в-вам помочь?

Улыбаюсь шире прежнего, и Джонатан, отмечаю боковым зрением, вздрагивает, а мужчина в очках бледнеет пуще прежнего.

- Это не вы можете нам помочь, а мы вам!

- Ох, - директор вытирает со лба ледяной пот. – Любезно…Э-э-э… Очень любезно с вашей стороны. Мы принимаем наличные и чеки. Как вам будет удобно?

- О, бросьте! – хихикаю в кулачок. - Я и мой дорогой младший брат желаем лично поучаствовать в вашем благородном деле.

Немая сцена.

- Шарлин… - зовет тихо Илай, подозрительно озираясь.

- Можете постоять на раздаче, - нехотя предлагает директор. - Нам сегодня не хватает людей, мы будем рады и такой помощи.

Один из работников берется проводить нас в кухню и выдать старенькие и когда-то в свои лучшие годы являющиеся белыми фартуки. Джонатан не обязан, но молча повязывает вокруг могучего торса хилые завязки. А вот Илай долго ломается, приходиться напомнить ему о чести аристократа и о том, что он обещал.

Каждое воскресенье в этом общественном центре на окраине бедного района и трущоб бесплатно кормят нищих и бездомных, собирающихся со всего города.

Жиденькая похлебка, каша и маленький кусочек серого хлеба самого низкого качества – ради такого скудного обеда люди стоят с самого утра по несколько часов к ряду.

Даже я, житель современного мира, насмотревшийся разного про страны третьего мира на кабельных телеканалах, невольно поддаюсь чувствам и едва сдерживаю слезы.

Красивый город, процветающее королевство, и тем не менее, эти мужчины, женщины, дети оказались лишними. Ненужными, невостребованными. Обреченными на жалкое существование суровой реальностью.

Поправляю фартук, опустив голову и сморгнув невольную влагу с глаз, заставляю себя улыбнуться и, оправив фартук, надетый поверх платья, которое стоит столько, что можно прокормить семью из десяти человек в течении целого года, хватаюсь за половник, встав над огромной кастрюлей, над которой клубится пар.

Людей и впрямь не хватает. Да и на кухне, поваров одной рукой можно пересчитать, однако, директор в очках здраво решил, от нас больше пользы будет на раздаче.

Илай морщится, брезгливо держа большую поварешку двумя пальцами за край ручки.

- Доброго вам дня! – улыбаюсь старичку в засаленной одежде с длинной бородой и тусклыми голубыми глазами, щедро наливая в его разделенную на секции посуду половник похлебки.

Стоящий рядом Илай нехотя плюхает ему каши.

- Клади как следует! – журю его грозно, подметив, что на посуде оказывается едва ли половина от порции. – В чем вина дедушки, что из-за тебя он должен уйти голодным?

- Шарлин! – жалобно пищит мелкий. – Можно мы отсюда уйдем? Ну пожалуйста!

Прикусываю губу, заметив, как смотрят на нас очередные.

Кто-то с презрением, кто-то с насмешкой, но особенно страшны безразличные глаза. Джонатан молча раздает посуду, но на всякий случай окидывает толпу предупреждающим взглядом, прежде чем вернуться обратно к работе.

Благотворительность дворянам не чужда. Даже такая семья, как наша, каждый год делает пожертвования в различные фонды. Но это всего лишь цифры на бумаге.

Если уж на Земле подобные аферы использовали для отмывания денег, то уж здесь, в средневековых порядках, и подавно.

Тем более что средств для контроля над тем, используются ли деньги по назначению, в разы меньше, а законы едва ли надлежащим образом регламентируют «добрую волю» зажиточных аристократов.

Помогать можно по-разному. И не обязательно звонкой монетой.

Об этом месте я узнала еще когда играла за Алисию. В ветке ее отношений с Саймоном, вторым принцем королевства Элертон, они частенько проводили свои воскресные свидания в общественном центре.

Сама героиня, когда ей удавалось выкроить время, добрая душа, не гнушалась безвозмездно здесь поработать, а после того, как за ней начал ухаживать принц и у обоих появились чувства, девушка решительно встала на путь наставления его высочества. Ну и он сам за ней хвостиком везде ходил, так что занятие, которое бы претило ему в прошлом, в компании любимой оказалось вполне приемлемым.

Благодаря таким бескорыстным делам, принц действительно стал более зрелым и внимательным к своему народу человеком, а потом и мудрым правителем. Не зря же говорят, что за каждым сильным мужчинам стоит способная женщина.

И я подумала, что раз даже такой остолоп, как Саймон, смог исправиться, проводя время за помощью другим, видя этих людей, которые ничем от него не отличаются, но которым повезло меньше, чем ему, то и Илай сможет подчерпнуть для себя что-то полезное.

- Я устал!

Но, видимо, я что-то не рассчитала.

Нытье братца каждые несколько минут становится все невыносимее. Мало того, что он даже такое простое дело как разливание в посуду каши делает из рук вон плохо, так он еще и раздражает всех вокруг.

Непрошибаемый эгоист.

- Пожалуйста, хорошего вам дня! – провожаю очередного несчастного и кошу глаза на юношу.

К нашему столу вопреки большим очередям ко всем остальным едва идут люди. Всех распугал, паразит!

- Илай.

- Мы уходим? – с надеждой поворачивается ко мне подросток.

- Нет. Думаешь, мы чем-то отличаемся от этих людей?

- Ну разумеется! – парень закатывает на меня глаза. – Мы – высший класс. Носители древней фамилии. Тем, что они едят у нас даже собак кормить не станут.

Его слова почему-то вызывают у меня колкое чувство в сердце. Это…боль от разочарования. Но почему? Я ведь изначально многого от Илая не ждала. Просто хотела чуть сбить с него спесь, чтобы он не вызывал ненароком неприятности на наши головы своей неугомонной вседозволенностью и юношеским эгоцентризмом.

- Значит, принимаешь как должное все то, чем обладаешь? А если однажды мы окажемся на их месте. Что, если настанет день, когда ради скудной пищи нам придется несколько часов стоять в подобной очереди?

Илай хохочет.

- Это шутка? Шарлин, такого никогда не случится и вообще…

- З-здравствуйте…можно мне, п-пожалуйста…

Ни я, ни братец за разговором не заметили, как к нашему столу подошел совсем молодой парнишка. Даже младше Илая на вид. Лет четырнадцать, приятной наружности, если отмыть, постричь и переодеть в чистое.

Младший Гарнет уныло хватает половник, так, словно делает вселенское одолжение. Вот же паршивец! Но потом, подняв ненароком глаза на ожидающего своей порции каши мальчишку, вдруг бледнеет.

- М-мартин?

Знакомы? Странно. Как же угораздило Илая водить дружбу с человеком не своего круга?

На лице паренька не меньшее удивление.

Вглядываюсь в его лицо, но мне он не кажется знакомым. Возможно, прошлая Шарлин могла его знать, но в игре никто с таким именем и лицом не мелькал, посему мне совершенно не знаком этот кадр.

- Мартин Стивенсон?

Стивенсон? Хм-м-м. А это уже звучит знакомо.

О!

Разве это не одно из тех семейств, что разорилось из-за аферы графа, который замышлял переворот и позднее был арестован и казнен кронпринцем? Основное событие сюжетной линии первого высочества. Конечно, Алисия сыграла большую роль в расследовании, помогая принцу Ричарду, старшему по отцу брату Саймона, благодаря ее поддержке и участию, наследный принц окончательно в нее влюбился.

Стивенсоны не были шибко богаты, но они дворяне, и определенное состояние у них имелось.

- О, Илай, это вы… - неловко бормочет Мартин, узнав моего брата, и быстро опускает голову.

Замечаю, что его уши побагровели. Отнюдь, вам нечего стыдится своего положения. Кошусь на Илая, если он позволит себе насмехаться или оскорблять мальчишку, я его прибью на месте.

Но вопреки моим ожиданиям, братец робко кусает губы, испытывая не меньшую скованность.

- Как…Как твоя сестра? А родители?

Сестра?

Мартин не поднимает взгляда, не желая смотреть на нас во время своего печального рассказа:

- После того, как кредиторы конфисковали наш дом и все счета, мы могли еще какое-то время справляться, но деньги стремительно кончались. Родители не привыкли к тому, что больше не могли себе позволить одежду из дорогих тканей и деликатесы…Мне стыдно это говорить, но из-за их тяги к расточительству, мы едва могли сводить концы с концами. После…матушка слегла и те последние крохи, что остались от продажи украшений и ценностей, ушли на лекарства и врача…Отцу пришлось работать, но не привыкший к тяжкому труду, он тоже долго не протянул. Бьянка и я, нас осталось двое. Но потом, сестра, она…ее больше нет.

- Но почему тыздесь? Почему?! – повышает голос, допытываясь, Илай.

Мальчишка, четырнадцатилетний ребенок, невесело улыбается:

- Ради еды. Я живу в приюте в трущобах, но едва ли то, чем там кормят, можно назвать пищей. Здесь раз в неделю я могу насладиться горячим обедом и успокоить желудок. Когда-то я принимал как данность сытные приемы пищи в нашей резиденции, остатки еды, нетронутое мясо просто выбрасывали…а теперь…Что ж, все очень поменялось за эти полтора года.

Братец резко отшатывается от стола, все еще зажимая в руке черпак.

- Я…Я танцевал с Бьянкой на балу…Ее день рождения два года назад, она так смеялась…

В голубых глазах Илая одновременно скорбь и неверие.

Мартин не смог сказать, что произошло с девушкой, но, возможно, она не смогла выдержать всех тягот новой жизни и покончила с собой. Не легко поведать о таком вслух. Бедная, бедная девушка…

- Почему вам никто не помог? – спрашиваю я у юноши, сдерживая слезы.

Их семья не причиняла никому вреда. Они были хорошими людьми, у них не было врагов.

Единственный Стивенсон поднимает глаза. На меня словно глядит старик, а не несовершеннолетний ребенок.

- Никто не смел оскорбить графа Фолджера. Все только смеялись, и оказалось, что друзья, знакомством с которыми гордились мать с отцом, таковыми не являлись, они легко отвернулись, отказываясь даже пустить нас на порог, словно не было никакой многолетней дружбы и доброго соседства…Вы ведь и сами не испытывали к нам никакой жалости. Я не обвиняю вас, но зная о положении моей семьи, Илай, вы не спешили протянуть руку помощи…И, откровенно говоря, будь я на вашем месте, поступал бы также.

Накладываю Мартину побольше еды, до самых краев, сколько может уместиться в посуде, а Илай выгребает из карманов все монеты и сует мальчишке в руке. Юноша уходит, занимая свободное место за обеденным столом поодаль, и жадно принимается за еду.

- Почему? Как это возможно? Я не понимаю, не могу принять…

Мне хотелось, чтобы братец вынес из сегодняшнего дня урок, но он оказался потрясением для нас обоих.

Глажу Илая по спине, делая вид, что не замечаю его покрасневших глаз:

- Мы совсем не особенные. Нам всего лишь повезло родиться в семье Гарнет, но мы этого не выбирали. И никто не дает гарантии, что будущее, твое, мое, Тифф и Оливера будет сытым и безбедным. Вряд ли Мартин думал, что когда-нибудь ему придется оказаться в подобном положении…Поэтому цени то, что имеешь, будь благодарен и никогда не принимай это как данность. Помни, что всегда где-нибудь найдется тот, кому гораздо хуже, чем тебе.

Илай мог отгородиться от чужих людей, принимать всех тех незнакомцев, которым раздавал кашу, за не имеющих к нему никакого отношения посторонних, не проявляя к ним сочувствия.

Но встретив того, кого когда-то знал, узнав, каким образом он очутился в отчаянном состоянии, обреченный влачить жалкое существование, парень больше не может притворяться безучастным.

- Бьянка была такой хорошей, Шарлин…Если бы кто-нибудь…если быязнал…Я столько денег проиграл в карты. И не меньше потратил на новый меч, который валяется без дела…

- Прости, - виновато пытаюсь улыбнуться, но не выходит, поэтому неловко обнимаю Илая, и к моему удивлению, он не сопротивляется. – Если бы я знала, что так все обернется, не стала бы тебя сюда приводить.

- Нет! – Илай отходит назад, его глаза блестят ярче любых бриллиантов. - Я…Мне нужно было знать…Она бы этого хотела… Нужно помочь Мартину!

- Не только ему, в мире полно нуждающихся.

- Точно! – яростно подхватывает Илай. - Куда смотрит король! А принцы! Поданные умирают с голода, а они устраивают во дворце бал, это же стоит огромных денег, которые можно было…

Громкий, полный запала голос юноши быстро привлекает к нам внимание.

Ох, еще чего недоброго арестуют нас за оскорбление монарха, быстро кладу руку на рот братца, его голос тут же смолкает.

Кажется, Илай все же пришел немного в себя, он снова встает у стола над котелком с кашей, его отношение к этому занятию терпит разительные перемены.

Такое чувство, что парень не кашу накладывает, а ведет с ней битву.

Наливает жиденькое блюдо до самых краев посуды – к нам быстро растет очередь - одной из женщин за соседним столом приходится оторваться от дела, подойти к нему и тихим тоном напомнить юноше, что если он так продолжит, то на всех может не хватить.

- Пожалуйста, приятного вам аппетита! – наливаю половник похлебки мужчине в плаще и капюшоне, за которым не разглядеть лица, и дежурно улыбаюсь, переминаясь с ноги на ногу в попытке облегчить боль в затекших мышцах и продолжаю монотонную работу.

Джонатан уже несколько раз подходил, напоминая, что мне стоит отдохнуть, но разве я могу, когда Илай рядом горит запалом и не покладая уже который час, забыв о времени, усердно трудится во имя высшей цели.

В общем, уходим мы только тогда, когда на кухне заканчивается вся еда и больше нечего раздавать, вопреки тому, что нуждающиеся люди продолжают прибывать.

Завожу Илая обратно в Академию, наказав не лезть на рожон и не чудить, мало ли, эффект может получится обратным, парнишка умеет впадать в крайности, и устало командую кучеру, правящему экипажем, везти меня домой.

Пообедали мы теми же похлебкой и кашей, что и остальные. Оказалось скудно и не очень сытно.

Я голодная, уставшая не только физически, но и морально. Находясь в общественном центре, смотря на всех тех людей, невозможно не представлять на их месте себя. Неужто, если род Гарнет обанкротится, нас ждет похожая участь? Пора закопать на всякий случай где-нибудь клад?

Как только окажусь дома, первым делом выпишу чек на имя того директора в очках. Чем отдавать средства в неизвестные фонды, лучше уж помочь адресно, зная, что деньги действительно принесут пользу.

Однако, сколько не жертвуй, это лишь капля в море. По-настоящему изменить ситуацию может только государство. В лице своих правителей, разумеется. Ибо только у них в руках власть, только они пишут и одобряют законы, по которым живет все общество.

- На следующей неделе нужно взять с собой Тифф, может и мама согласится…им не хватает рабочих рук, - думаю вслух, когда карета заворачивает на ведущую к особняку рода Гарнет улицу.

Джонатан, сидящий напротив, странно хмурится. Глядит так, словно перед ним чудо чудное.

- Что? - спрашиваю и поднимаю брови.

Лакей качает головой, не спеша делится со мной своими мыслями. Ну и ладно, сиди молча, подумаешь!

Как помочь Мартину? Он поел и быстро ушел, мы с Илаем и не заметили, думали, мальчик подойдет попрощаться. Взять к себе помощником, дать возможность вернуться к учебе, помогать деньгами… Интересуюсь у Джонатана, моего бессменного товарища и советчика, и тот снова долго и пристально на меня смотрит, не спеша отвечать.

- Вам стоит спросить у маркиза. Думаю, он куда лучше меня знает, как поступить и с радостью вам поможет.

Отец?

Разве?

С каких это пор он…но ведь этот мужчина передо мной сам признался, что был наемником и именно лорд Гарнет, мой папаня, дал ему шанс начать новую жизнь.

Может, я поспешила выдавать характеристики членам этой причудливой семейки? Вероятно, они еще не раз меня удивят…Жду с нетерпением!

«»»»

Автор: Шарлин – 4. Наша деятельная леди встретила еще одного мужчину из гарема. (ﾉ´ヮ`)ﾉ*: ･ﾟ