Драгоценная дочь падшего семейства

44

Оцепившие гостей и королевскую семью мрачные наемники приходят в движение, обнажая острые клинки кинжалов и скрытых в полах длинных камзолов, плащей или голенищах сапог мечей, на гладкой поверхности которых пляшет отражающийся от множества освещающий бальный зал свечей блеск.

Однако, вопреки всеобщим ожиданиям, подстегнутым страстным призывом графа Фолджера к кровавой расправе над представителями правящей династии в первую очередь, и над всеми собравшимися – во вторую, заточенные орудия в руках сильных мира сего обращаются против самого графа, когда молчаливые наемники поворачиваются могучими спинами к гостям и лицами, полными равнодушия, к истерящему седовласому мужчине.

– Надо же! Занятное вышло представление! – один из непримечательных наемников снимает пиратскую шляпу, отклеивает накладные усы, вытирает рукавом лицо, стирая искусственный загар, и обворожительно улыбается.

– Ее величество! – проносит полный изумления вздох по толпе.

Выдыхаю с облегчением и, разделяя недоумение присутствующих, кошу глаза на Пастушку. Но никто не удивляется так, как Фолджер и его верные приспешники, держащие в заложниках «королевскую семью» оказавшиеся теперь в меньшинстве.

Уверена, если бы не маска и многолетний опыт, лицо Призрака было бы крайне шокированным.

Мужчина опускает приставленный к шее женщины нож и срывает с нее маску. Под ней оказывается приятной наружности, но не более того, незнакомка.

Воспользовавшись заминкой, эта девушка сбивает Призрака с ног и одним ударом кулака отправляет последнего в нокаут.

Рыцарь и мужчина-олень снимают маски почти одновременно с Пастушкой и ловко скручивают остатки оробевших сил графа, пользуясь благоприятным моментом.

Щурюсь, узнав в рыцаре, отбросившем прочь бесполезный теперь шлем, своего Джонатана. Вот, значит, какова была его роль в этой постановке.

Глаза охочих до зрелищ гостей, теперь не тревожащихся за свою безопасность, расширяются. Об этом маскараде будут слагаться легенды.

Раз личности притворщиков раскрыты, все, в том числе и обескураженный Фолджер, начинают мотать головами в поисках остальных членов семьи Элертон, поскольку королева уже раскрыла себя сама.

Настоящий король оказывается подле королевы замаскированным наемником в костюме старца в черном балахоне и накладной бороде, а принц Ричард обнаруживается в толпе гостей.

Мужчина в белом фраке и такой же белой маске, вежливо кивнув на прощание потерявшей дар речи Тифф, выходит вперед, обнажая свое истинное лицо, которое знакомо каждому жителю столицы.

Наследный принц.

Воцаряется суматоха, итогом которой является взятие графа Фолджера и его подсчитанных на пальцах одной руки приспешников под арест.

Столько шума из ничего. А такая была бравада, столько спеси, страха нагнал на народ, по итогу – сущая мелочь. Сокрушительное поражение. Закрадывается даже какое-то чувство незавершенности.

Правду говорят, если со стороны кажется, что что-то выглядит до ужаса просто, создавая впечатления, что также сможет любой дурак, значит, ради его воплощения в жизнь было приложено немало сил. Монархия на славу постаралась, сгладив все углы и выставив покусившегося на власть оставленного за бортом наследования бастарда настоящим безумцем, решившим открыть рот на то, что ему не по силам проглотить.

Объяснений от королевской четы не следует, все и так понятно. Очередная попытка дворцового переворота, которая непременно найдет свое место на страницах истории, потерпела сокрушительное фиаско.

Этого и следовало ожидать.

Какие противостояния между дворянскими коалициями? Какие политические интриги?

Ричард решил все, не вмешивая аристократию, играючи расставив для своего дядюшки ловушку и поджидая, когда он в нее угодит. Наглядно продемонстрировал каждому, что шутки с ним и легетимной властью плохи. Ловко.

Его наследное высочество организовал место действия и время, собрал зрителей, ставших свидетелями, привлек на свою сторону Саймона, этого троянского коня, на которого так надеялся злодей, с помощью Джонатана и остальных своих соратников составил хитрый план-перехват, умело распределив роли и подготовив декорации. Дергал всеми словно марионетками на ниточках.

Быстро и, что главное, действенно. Браво! Заключительная премьера сезона удалась на славу.

– Но зачем принц попросил тебя присутствовать? – не могу не спросить Джейсона, когда он попадается мне на глаза в толпе.

Маг ожидает, пока утихнут вопли графа, несогласного с обращением с ним как с преступником, и отвечает, когда Фолджер исчезает за дверями бальной залы в сопровождении не двух, а сразу десяти стражников:

– Сущий пустяк, чары искажения восприятия наложить. Видишь ли, твой Джонатан, равно как и те актеры, на долю которых выпала участь играть их величеств, даже в костюмах, скрыв лица, едва походят на настоящих.

Киваю. Логично. Было ощущение, что, когда Пастушка сорвала со своего лица маску, стала выше и шире в плечах.

А уж Джона я бы и в рыцарском шлеме узнала! Непременно!

– О! Пока, Шарлин. Я заметил Брианну!

Гляжу в след ловко телепортировавшемуся на месте и появившемуся у дальнего окна магу, порядком напугавшего своим трюком охраняющего леди Монтгомери от кавалеров словно цепной пес капитана столичной стражи.

Эх, мне бы так. Увы, рожденный ползать может только мечтать…

К тому моменту, как я, протолкнувшись-таки через толпу разыскивающих своих родных и друзей гостей туда, где до этого был замечен мужчина, более его не обнаруживаю.

– …Да, преступник будет наказан согласно закону. За измену и попытку свергнуть официального правителя, полагаю, что светит ему смертная казнь или пожизненная ссылка на соляные копи…

– Да-да, тоже был рад с вами поболтать. О, нет, больше никаких сюрпризов, можете смело возвращаться домой!

Физиономия Ричарда не может быть фальшивее. Когда какой-то пожилой аристократ хлопает его на прощание по плечу и, опираясь на трость, уходит прочь, принц устало вздыхает и встречается со мной взглядом.

Вздергиваю бровь, и Ричард позволяет себе маленькую, но искреннюю улыбку в мой адрес.

– Где Джонатан? – спрашиваю, как только приближается его высочество.

– Вот так сразу, с места в карьер? Может, лучше поинтересуетесь у меня, как я? Не ранен ли? Спросите о моих чувствах и переживаниях? – язвит мужчина в ответ.

– Хорошо. Как вы себя чувствовали, проведя весь вечер подле моей сестры? Что почувствовали, когда она решила вести в танце? Не отдавила ли она вам ноги?

У Ричарда вырывается смешок, который он быстро прикрывает кашлем, когда в нашу сторону бросают любопытные взгляды.

– Кхм. Это было частью плана. В обычных обстоятельствах я бы никогда не позволил себе крутится вокруг бывшей невесты младшего брата…

Понятно. Хочешь спрятаться – будь на виду у всех.

– И не нужно нравоучений, я уже довольно их услышал от нее самой.

– Заслужено, – пожимаю плечами, не собираясь жалеть принца.

– Как жестоко, – Ричард цокает языком.

– Вы не первый, от кого я сегодня слышу обвинения в жестокости, мне не привыкать. Поэтому, оправдывая это обвинение, спрошу еще раз, где мой Джон?

Теперь черед Ричарда хитро улыбаться.

–ВашДжон? Знаете, я должен вас поблагодарить. Во-первых, ваш пример отношений с сестрой помог мне многое осознать. Мы не выбираем свою семью, но выбираем, как к ней относиться и строить отношения. Семья может быть источником поддержки и любви, но иногда нам нужно работать над этими связями, чтобы они стали крепче.

Это он про Саймона? Помирились? Вероятнее всего, раз второй принц решил не быть волком в овечьей шкуре и встал на сторону короля и Ричарда, отказавшись поддержать мятеж родного отца. Прав был известный классик, каждая семья по-своему несчастна.

– И, во-вторых, – продолжает принц. – я признателен вам, леди Гарнет, за ваш поистине уникальный подход во взаимодействии с прислугой. Если бы не вышедшая за все рамки привязанность вашего Джонатана к своей хозяйке, боюсь, мне не удалось бы сегодня так ловко справится с угрозой. Ведь именно его желание стоять рядом со своей госпожой на равных, стать достойным в глазах общества ее любви, сподвигло его действовать. Разработка плана и привлечение на нашу сторону наемников – его заслуга. Потрясающий стратег, такой мне понадобится, когда я стану королем.

Не успеваю подобрать слова, гадая были ли эти слова похвалой или оскорблением:

– Это…

– За вашей спиной, – Ричард не дает мне продолжить, улыбается, кивает на прощание и быстро исчезает в потоке удаляющихся из зала гостей.

Оборачиваюсь.

– Привет.

– Привет… – мой Джонатан переоделся, снова в подаренном костюме ворона, но без маски, скрывающей его красивое лицо. – Долго ждала?

Качаю головой.

Если есть чего ждать, то неважно, сколько времени это займет.

– Злишься?

– Нет…Ты в порядке? Нигде не ранен? Как себя чувствуешь? – спрашиваю участливо, разглядываю фигуру мужчины с головы до ног и обратно.

Пусть и держал от меня в тайне весь этот дурацкий план и собственное в нем участие, все обошлось без кровопролития и это главное. Но больше – никаких секретов.

– Все в порядке, – мягко улыбается Джон.

До чего же он милый! Ну просто очаровашка. Так и хочется потрепать его за щеки, или по голове погладить. А еще поцеловать. Пожалуй, это желание затмевает все остальные.

– Это хорошо… – мямлю в ответ, не зная, что еще сказать.

Меня вдруг сковывает непонятная робость. В ушах продолжают звучать слова принца.

О людях говорят не слова, а поступки. Все действия Джонатана мотивированы мыслями обо мне и самыми серьезными намерениями. Это…никто и никогда прежде не делал ради меня ничего подобного.

Достойна ли я такого отношения? Не знаю. Но я изо всех сил постараюсь, чтобы ему соответствовать. Этот мужчина не должен пожалеть о своем выборе. Никогда.

– Приемный сын графа, Юриан, подозревается в пособничестве. Однако по представлению его тестя, отца леди в девичестве Кармайкл, он будет с женой сослан на десять лет в родовое поместье рода Кармайкл, – сообщает Джон, заполняя возникшую неловкую паузу.

Повезло ли на самом деле Юриану?

Условия его наказания означают, что он целиком и полностью под каблуком своей благоверной.

Не нахожу в себе сочувствия. Заслужил. Брак с такой как Розетта сам по себе наказание, а быть у нее в полной власти и услужении – что ж, многие предпочтут такому исходу работу в соляных шахтах.

– Шарлин, – Джонатан касается моей руки и осторожно, словно она сделана из хрупкого стекла, сжимает в своей мозолистой и крепкой ладони.

Поднимаю голову, полюбовавшись нашими сцепленными руками, подходящими друг другу как два кусочка паззла и встречаюсь взглядом с горящими уверенностью, непоколебимостью, но вместе с тем и беспокойством, страхом и любовью глазами.

– Принц Ричард предоставил мне место в своей личной гвардии. Через пару лет службы я смогу претендовать на получение титула лорда…Могу я…Могу я попросить тебя немного подождать? Тогда я смогу дотянуться до тебя, стать достойным того, чтобы быть с тобой, чтобы ухаживать за тобой, просить у маркиза твоей руки, назвать твоих братьев и сестру своими…Обещаю, я найду средства, куплю дом по соседству с резиденцией Гарнетов, чтобы ты была рядом со своей семьей, с большим садом и лужайкой, где будет удобно заниматься йогой и верандой для собраний этого общества борцов против угнетения и…

Не даю Джону договорить, заткнув его рот поцелуем. Только этого сборища угнетенных на моей веранде не хватало!

Целиком и полностью, вся без остатка, я уже твоя. Но если для тебя это важно, если ты хочешь, я готова подождать столько, сколько нужно.

Разумеется, моя лепта будет равнозначной вкладу моего любимого.

Что значит «куплю»? Купим! Вдвоем! Общими усилиями!

Дома по соседству от родовой резиденции моего шебутного семейства стоят баснословных денег. Уже можно начинать копить. Придется потрудиться. Но я готова.

Пусть в глазах других это мезальянс, позор, неравный и сомнительный союз, плевать.

Я уверена в своих чувствах, и это главное. Мы создаем свою историю, и никто не вправе ее осуждать. Мы можем справиться с этим вместе. Наша связь сильнее любых предрассудков.

Пусть это будет сложный путь, но он будет нашим, и мы пройдем его вместе, несмотря ни на что.