Другая половина могилы

Глава 10

— Мы отправляемся на выезд, — объявил Кости.

Она настороженно посмотрела на него.

— Прямо сейчас?

— Я знаю, ты устала от тренировок, но это не будет утомительно, обещаю. — А еще ехать следовало именно поздно ночью, но об этом он умолчал. — Нам пора. Чем дольше тянешь, тем больше времени нам потребуется.

— Ладно, — сказала она наконец со вздохом.

Ее нежелание не беспокоило его. Это уже прогресс по сравнению с первой неделей после их схватки. Тогда она общалась с ним лишь сквозь леденящий гнев. На второй неделе, раздражение с прорезающимся уважением. Теперь на четвертой неделе, она общалась с ним как с требовательным начальником, но также гордилась тем, как сильно улучшились ее боевые навыки. Он не мог определиться, что нравилось ему больше, ее увеличившаяся ловкость в обращении со способностями, которых раньше она стыдилась, или как легко она теперь чувствовала себя с ним, теперь ее не волновало, что придется коснуться его руки, чтоб наклонившись забрать сумку.

Еще четыре недели назад она бы отпрыгнула, испуганная внезапным прикосновением. Теперь же закинула сумку на плечо и произнесла:

— Пожалуйста, скажи, что мы не поедем на твоем мотоцикле.

Ее нелюбовь к его основному транспорту уже не была секретом.

— Можешь успокоиться. Ты за рулем.

Они прошли две мили от пещеры до ее старого пикапа. Его байк проехал бы по заросшему подлеску, а ей пришлось припарковаться далеко, потому что ее грузовик застрял бы в первом же густом кустарнике. Но ей нравилось водить, поэтому он не заострял на этом внимания, как и на том, что на его байке они бы добрались до места назначения гораздо быстрее.

Первый час поездки она в основном молчала, реагируя только на указания, которые он давал. Затем, когда огни города скрылись и перед ней лежала только тихая дорога, из ее запаха исчезла нервозность. Кости оглянулся, выискивая причину. Нет, только унылый тихий пейзаж и их однополосная дорога без ограждения.

— Здесь сверни налево, — приказал Кости, когда заметил указатель на Персиковую дорогу.

Она сомнительно посмотрела на него, возможно потому, что он вел ее в лес, а не из него.

— Знаешь, партнер, — заговорила она, подчеркнув последнее слово, — уж очень ты таинственный. Ты собираешься мне сказать, зачем устроил этот выезд? Не думаю, что тебе вдруг приспичило подоить коровку.

На мгновение у него возник соблазн согласиться, только чтобы посмотреть на выражение ее лица. Но правда в конце концов победила.

— Нет, не могу сказать, чтобы приспичило. Мне нужно кое-что узнать у человека, который живет в этих местах.

Она вдруг напряглась.

— Слушай, я ни за что не стану помогать тебе убивать людей, так что, если ты задумал допросить того парня, а потом его похоронить, подумай еще раз.

В любое другое время он бы обиделся. Но сейчас не смог сдержать смех.

— Я серьезно! — рявкнула она, резко нажимая на тормоз.

С некоторым трудом он взял себя в руки.

— Скоро поймешь, в чем шутка, милая. Но позволь тебя успокоить. Прежде всего, обещаю, что пальцем его не трону, и к тому же разговаривать с ним будешь ты.

Она удивленно посмотрела на него, как будто не верила, что он доверил бы ей такое дело.

Кости молча ждал. Когда она не заговорила и не сняла ногу с тормоза, он вскинул бровь и уточнил:

— Мы куда-то едем — или как?

— Ох, — смущенно выдала она, а затем настолько резко нажала на газ, что машина дернулась вперед. — И больше никаких подробностей? Например, что-нибудь о его прошлом или о том, что ты хочешь узнать?

— Разумеется. Уинстон Галлагер, в шестидесятых годах был железнодорожным рабочим. И подрабатывал, продавая лунный свет. Одного парня, купившего его товар, на следующий день нашли мертвым. То ли Уинстон ошибся с дозой алкоголя в той партии, то ли паренек перебрал. Так или иначе, конец один. Уинстона признали виновным и приговорили к смертной казни.

— Это ужасно! — прокомментировала она, полностью шокированная, как и любая живущая в современном цивилизованном мире девушка. — У него ведь не было мотивов и злой умысел не доказан!

— Судья, Джон Симмс, не был приверженцем идеи «невиновен, пока вина не доказана». Он же был и палачом, по совместительству. Но, прежде чем Симмс его повесил, Уинстон поклялся, что отныне не даст ему ни одной спокойной ночи. И исполнил клятву.

Она уставилась на него, раскрыв рот от изумления.

— Он его повесил? Человека, с которым я должна буду говорить?

— Притормози у этого знака «проезда нет», Котенок, — сказал Кости. Она послушалась, все еще недоверчиво глядя на него. — Со мной Уинстон говорить не станет: мой и его род не в ладу между собой. А с тобой поговорит. Только предупреждаю, веселья в нем — как в тебе последнее время.

— Чего-то я не поняла, — ядовито проговорила она. — Ты сказал или не сказал, что тот судья его повесил?

— Вздернул вон на том дереве, что торчит над обрывом, — подтвердил он. — На нем, если поискать, еще найдется след от веревки. На этом дереве скончалось немало народу, но с ними говорить не трудись. Они упокоились. А Уинстон — нет.

— Ты пытаешься сказать мне, что Уинстон… привидение?

Он скривил губы от ее интонации. Ей и правда никогда не приходило в голову, что раз существуют вампиры, то и другие сверхъестественные существа тоже?

— Привидение. Призрак, дух — на твой выбор. Самое главное, он мыслит, а это редкое явление. Большая часть призраков просто проигрывают заново свое прежнее «я». Не способны общаться, а только повторяют раз за разом одно и то же, как заезженная пластинка. Господи, я забыл, в каком времени живу: никто ведь больше не слушает записи на пластинках, — отвлекся он. — Словом, Уинстон, когда умирал, был так зол, что у него отчасти сохранилось сознание. Тут еще играет роль место. В Огайо пленка, разделяющая естественное и сверхъестественное, тоньше, чем в других местах, поэтому духу легче остаться на этой стороне, вместо того чтобы уйти на ту. Эта местность — как манящий маяк. Пять кладбищ расположены пентаграммой — право, о чем они только думали? — Он покачал головой. — Для духов это как дорожная карта, вот что это такое. Ты, благодаря своему происхождению, сможешь их увидеть, что невозможно для большинства людей. Ты бы уже должна ощутить их присутствие. Их энергия — как заряд в воздухе.

Она нахмурила брови, затем на ее лице проступило удивление. Так она может их чувствовать. Ее человеческая часть и правда занимала меньше половины.

— И какие же сведения нужны вампиру от призрака? — поинтересовалась она.

— Я хочу, чтобы Уинстон назвал тебе имена всех молодых девушек, которые умерли в этих местах за последнее время. Не позволяй ему отговариваться, мол, он не знает, — причем меня интересуют только те, что умерли не от естественных причин. Речь не об автомобильных катастрофах и болезнях.

Кэт снова окинула его подозрительным взглядом. Судя по всему, она пыталась понять, говорил ли он серьезно или просто вешал ей лапшу на уши.

— Это что, такая шутка?

Кости лишь вздохнул.

— Хотел бы я, но нет.

— Ты серьезно собираешься явиться на кладбище и расспрашивать призрака об умерших девушках?

Он скривил губы.

— Да ладно, Котенок, неужто тебе так трудно поверить в призраков? Ты, что ни говори, сама наполовину вампир. Не думал, что привидения окажутся недоступны твоему воображению.

— Наверное, ты прав, — согласилась она после небольшой паузы. — А духи не любят вампиров, так что мне, надо думать, лучше не упоминать, что я полукровка. Кстати, можно узнать, за что духи не любят вампиров?

— Завидуют. Мы такие же мертвые, как и они, но можем делать что хотим, в то время как они навеки увязли в призрачном видении. Они от этого просто с ума сходят, и, чуть не забыл… — Он вытащил бутылку, которую добыл перед их тренировкой. — Бери. Тебе это понадобится.

Она взяла и встряхнула ее. В прозрачной жидкости сразу появились пузырьки, показывая высокое содержание алкоголя.

— Это что? Святая вода?

Он рассмеялся.

— Для Уинстона — да. Это «белая молния». Чистый самогон, крошка, — добавил он, когда стало ясно, что ей был незнаком этот термин. — Кладбище Симмса начинается прямо за тем рядом деревьев, и тебе, наверно, придется немножко пошуметь, чтобы привлечь внимание Уинстона. Духи то и дело впадают в дремоту, но ты, когда его разбудишь, обязательно покажи ему эту бутылочку. И он скажет тебе все, что ты захочешь узнать.

— Давай уточним… Ты хочешь, чтобы я топала по кладбищу, размахивая бутылкой самогона, и разбудила неупокоенную душу для допроса? — пробормотала она на выдохе. — Отлично.

— И не забудь вот это, — добавил Кости, вытаскивая блокнот и ручку. — Непременно запиши имя и возраст каждой девушки, которую назовет Уинстон. Если он заодно расскажет, как она умерла, будет еще лучше.

— Мне следовало бы отказаться. Допрос духов ведь не входил в наш договор.

Пока она говорила, в ее глазах блеснул интерес. Она могла отрицать это перед ним — и особенно перед собой — но она была очень заинтригована перспективой.

— Если я не ошибаюсь, эти сведения выведут нас на группу вампиров, — искушал ее Кости. — А охота на вампиров входит в договор, не так ли?

Она покачала головой, но протянула руку. Он передал ей ручку, блокнот и бутылку нелегального напитка, затем сделал вид, что не заметил, с какой скоростью она рванула от грузовика.